Но его там не было. Пролетевший над головой дракон сначала обдал пламенем, потом — толкнул мощным ударом хвоста. Драконьи лапы рухнули на мост — едва успел откатиться в сторону, и тут же поток воздуха, поднятый кожистыми крыльями, потащил по камням мостовой, увлекая к опасному краю, — ни зацепиться за выбоины, ни удержаться за рушащиеся от драконьих ударов борта. Спас, пожалуй, случай: пальцы, бездумно скребущие в поисках хоть чего-нибудь, ухватились за острый обломок. Внизу свистела долгая пустота. Роше ногой нащупал черную, превращающуюся в хрупкий уголь балку и попробовал ее на прочность — хватит ли, чтобы вытолкнуть повисшее над пропастью тело вверх?
А рядом рушились, падали вниз обломки моста.
Балка под ногой затрещала и обвалилась, но одного рывка оказалось достаточно, чтобы найти второй рукой трещину между камнями и подтянуться. На мост выбежала Бьянка: крикнула что-то солдатам, махнула рукой в сторону ворот и рванула к нему. Над головами снова пронесся дракон, сделал круг, набирая высоту, и двинул на восток.
Бьянка прижала пропитанный маслом бинт и внимательно посмотрела ему в лицо.
— Ты не виноват в смерти Фольтеста, Роше.
— Разве?
Она пожала плечами и вернулась к прерванному занятию, не испытывая никакого желания играть в гляделки. В темных глазах Роше тлела мрачная решимость, и когда он смотрел так, Бьянке было не по себе: она не знала, что сделать, чтобы облегчить эту ношу. Все то, что она делала ежедневно, выполняя обязанности правой руки командира, казалось таким незначительным, когда между бровей Роше залегала угрюмая складка.
По крайней мере, прохладная мазь, щедро покрывшая плечо и спину до лопатки, унимала жжение. Хоть что-то она сделать все-таки могла.
— Вини того монаха, — Бьянка сдула упавшие на глаза волосы. — Или дракона. Или Иорвета с «белками». Вини Трисс Меригольд, если хочешь, или ведьмака. Но не себя.
Роше повернулся, поймал ее упрямый подбородок — скупое, предельно тактичное прикосновение кончиков пальцев. Бьянка нехотя подняла взгляд. Следы усталости она считывала легко: прорезавшиеся лучики морщин, синева под глазами, резко вычерченная линия скул. У выносливости Роше, которой она невольно восхищалась, была и обратная сторона: он не умел останавливаться, не исчерпав себя до конца.
— Я найду убийцу Фольтеста и заставлю его ответить за содеянное. Тогда мой долг будет оплачен.
Бьянка качнула головой, высвободившись, и сняла с локтя свежие бинты.
— Повернись, дай мне закончить.
Повязку она накладывала быстро. Протягивая полосу бинта через широкую грудь, Бьянка старательно держала дистанцию; распахнутый ворот рубахи и распущенные тесемки щекотали Роше спину. Привычная, обыденная — и такая нестерпимая близость. Если прикасаться — то не более того, что необходимо.
Необходимо — и так недостаточно.
— У тебя будут проблемы из-за Геральта? — Бьянка затянула узел. Ей бы отодвинуться, пока предательски участившееся сердцебиение не выдало, да как к месту пригвоздило.
— Пока его побег не свяжут со мной — нет. Но Флотзам — небольшая фактория, хранить это в секрете долго вряд ли выйдет, — Роше пружинисто поднялся и склонился над столом. Долина Понтара на карте выглядела небольшим пятачком: никаких обозначений для леса, окружающего Флотзам: древнего, опасного, очень похожего на ловушку. Беспокойного — с тех самых пор, как там стал хозяйничать Иорвет. — Искать убийцу придется быстро.
Если не выйдет — придется носить клеймо предателя до конца жизни, только вот будет она, скорее всего, недолгой. «Синие Полоски» — отряд умелый, каждый обучен, заточен выживать там, куда обычный солдат и носу не сунет, но если на них ополчится весь Север… Роше пригладил волосы.
Если ведьмак подставит отряд — придется его вздернуть.
Скрипнула лавка: Бьянка встала, запечатала склянку с мазью и оставила ее на краю стола.
— Значит, найдем быстро, — непринужденно подытожила она. — И не такое проворачивали.
Да уж, с усмешкой подумал Роше. Что может быть проще? — разыскать здоровенного лысого мужика в дремучем лесу, кишащем «белками», а потом еще и поймать его. Раз плюнуть.
— Тебе бы отдохнуть, — настойчиво добавила Бьянка. — В ближайшие несколько часов на корабле ничего не случится. Я прослежу.
Может, это не так уж много — взять на себя заботу о том, чтобы каравелла под полосатыми парусами спокойно шла по волнам Понтара, но и это уже что-то, и мерзкое чувство беспомощности, от которого сложно избавиться, уже не так крепко сжимает нутро.
— Нет нужды так со мной возиться, — прозвучало резче, чем Роше бы хотелось. Он потер лоб и мысленно упрекнул себя: похоже, Бьянка оказалась куда ближе к истине, чем хотелось бы признавать. — Бьянка. — Она вскинула голову. — Спасибо.
Когда дверь за ней затворилась, Роше еще какое-то время стоял неподвижно, слушая стук каблуков по палубе — широкий, уверенный шаг. За бортом плескались воды Понтара, и брезжил пасмурный серый рассвет.
Корабль «Синих Полосок» полных ходом шел на восток, к границе Темерии и Аэдирна — туда, где в окружении непроходимых чащоб и пущ лежал Флотзам.
========== Глава 2 ==========
Корабль «Синих Полосок» приблизился к Флотзаму до рассвета. Очертания высоких каменистых берегов проступали сквозь густую серую хмарь, необъятные, заросшие мхом стволы уходили куда-то вверх и терялись в пасмурном мареве. Утро задалось промозглым. Паруса надувал тяжелый, насыщенный, пропитанный запахом ила ветер, но хотя бы обошлось без дождя — морось, накрывшая каравеллу с самого отбытия, порядком приелась. Роше расхаживал по мостику, заложив руки за спину, и разглядывал тени, клубящиеся меж вековых деревьев. Леса, окружающие Флотзам, всегда выглядели тихим пристанищем. Стоит хоть на минуту поверить в эту тишину — пиши пропало: глазом моргнуть не успеешь, как обзаведешься стрелой посередь лба.
«Синие Полоски» неплохо знали местность, и, случись такая необходимость, смогли бы продержаться здесь долго, но не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понимать, кто на самом деле владеет преимуществом на этих дремучих, непроходимых землях.
Пока Иорвет хозяйничал в лесах, в фактории наводил свои порядки Бернард Лоредо. Отчеты о положении дел во Флотзаме поступали в Темерскую секретную службу исправно и поражали благообразием, от которого тревожно стучало в висок. Роше усвоил еще в начале службы: слишком хорошие вести не к добру, а подозрительность не бывает лишней.
Корабль двигался к отмели, и грозная сирена, венчавшая нос, рассекала предрассветный сумрак деревянным клинком. Вместо гавани форпоста и толпы, стянувшейся поглазеть на полосатые паруса, — заросший камышами болотистый берег, дышащий плотным паром. Если предчувствия не подводят, во Флотзам стоит наведаться инкогнито и осмотреться. Чем меньше народу будет знать о прибытии королевского специального отряда и чем позже Лоредо об этом узнает, тем больше шансов понять наконец, какие же черти водятся в этой тихой заводи.
Фенн, Силас и Тринадцатый под громкую команду Бьянки перемахнули через борт, зашлепали по реке, поднимая залежи ила, и ухватили тросы. Швартовались к торчащей из воды коряге, перебрасываясь незатейливой руганью. Роше оглядел берег: узкая полоса торфа под скалистым подъемом хранила безмолвие, в котором скрип палубы и снастей казался слишком громким.
Выступать лучше сейчас, пока темнота, разгоняемая только светом корабельных фонарей, еще прикрывает высадку.
Вооруженные арбалетами солдаты выстроились вдоль бортов и зорко вперили взгляды в дымчатую чащу. Не лучшая позиция: если лучники Иорвета засядут на верхушке оврага, борта корабля не уберегут от стрел — да только другой у них нет.
— За мысом уже должен быть Флотзам, — сообщил Роше, когда Геральт и Трисс поднялись на мостик. Конфискованные вещи ведьмаку вернули почти полностью, недоставало только потерянного серебряного меча и дублета, запачканного кровью Фольтеста. Вместо него Геральту выдали такой же: лазоревый, с темерскими лилиями на груди. Белые волосы ведьмак спрятал под капюшоном. — Мы пойдем берегом.
— «Мы» — это кто? — осведомился Геральт.
— Ты и я. На разведку.
«Не думал же ты, ведьмак, — отчетливо читалось в его тоне, — что я позволю тебе пойти одному?» Доверие — штука опасная: вручи не тому, и бед не оберешься. Геральт доверия еще не заслужил, да и на карту поставлено слишком много.
— Я иду с вами, — решительно заявила Трисс.
— Не стоит, — возразил Роше. — Там может быть опасно. Неизвестно, как нас примут.
Чародейка отмахнулась: аргумент не произвел на нее должного впечатления.
— Да куда вы одни пойдете? Должен же за вами кто-нибудь приглядывать.
Роше хмыкнул.
— Она всегда такая?
Геральт предпочел не отвечать. Втроем они спустились по поскрипывающей лестнице и пересекли палубу. Матросы, подставляя голые спины назойливо жужжащей мошкаре, драили отполированное, протоптанное дерево. Шагнув к перилам борта, Роше нашел взглядом Бьянку. Она стояла у носа корабля, скрестив руки на груди, и смотрела на них.
Среди старых сказок, услышать которые Роше запоздало довелось только в юности, была одна: рассказывала о чародее, оставляющем собственную тень присматривать за накопленным добром. Куда бы колдун ни отправился, часть его всегда оставалась там, где ему это было необходимо, и вернее сторожа вряд ли удалось бы сыскать. Спиной ощущая непривычное отсутствие Бьянки рядом, Роше невольно думал о том, что оставил на прячущемся в камышах корабле собственную тень.
Студеная вода зацепила полы стеганки. В сапогах гадко захлюпало. Пробираясь сквозь заросли колючей осоки, Роше зашагал к лысой полоске каменистой почвы.
— Есть вести от твоего таинственного информатора? — спросила Трисс, выбираясь на берег.
— Гавань закрыта, — сообщил Роше. — Некоторые купцы торчат тут больше месяца.
— Но через лес-то всегда пройти можно.
— В лесу Иорвет.
Скоя’таэли всегда были сущим бедствием: нападали на тракты, охраняемые куда лучше дремучих лесов, грабили караваны и резали без разбору. Мало кому удавалось ноги унести. Охрана «белок» не отпугивала: эльфы умели подкрадываться бесшумно и атаковать внезапно, сея сумятицу и хаос.
Под раскидистыми дубами флотзамских лесов смерть подбиралась куда ближе, чем в любом другом уголке Темерии. Протащить через чащу караван — несколько тяжело нагруженных, забитых добром телег, тревожных лошадей, чующих и слышащих куда больше простого человека, купцов, подгоняемых жаждой наживы и заботящихся о сохранности скарба больше собственной жизни, нескольких наемников — простых рубак, годных только махать дубинами в кабаках да уличных драках, — затея не просто рискованная — безрассудная. У маленького отряда куда больше шансов проскочить незамеченным в потемках, и то… Роше не стал бы особо на это уповать.
Тем более что светлело стремительно. Поднимающееся солнце разгоняло клубы предутреннего тумана, и лес, еще полчаса назад казавшийся черным и жутким, расцветал в лучах. Тронутая светом, проступала рыжина грубой древесной коры; темные заросли вьющихся дикоцветов, заплетшие вздымающийся справа овраг, ожили и зазеленели. Угрюмые глыбы известняка оказались белыми, будто кости, и только тропка под ногами оставалась пыльно-серой.
Как бы ни распускались красные звезды душистой белиссы, как бы ни голубел дрожащий воздух над Понтаром, Роше не было дела до красот. Утренний свет разливался по куполу неба, сочился меж ветвей, струился с каменных глыб и бил в глаза, заставляя щуриться, всматриваться в сияющий покров. В случае атаки отбиваться придется вслепую — если нападающих успеешь разглядеть.
— Ты знаешь, где мы?
— В лесу? — непринужденно ответила Трисс.
— Очень смешно! Ты знаешь, кому принадлежит этот лес?
— Может, Иорвету? — предположила чародейка, не скрывая иронии. — Я знаю о долине Понтара больше, чем ты думаешь. И мне известно, что Фольтест отобрал эти земли у Демавенда несколько лет назад. Полагаю, ты тоже принимал в этом участие?
Трисс Меригольд, при своем хорошеньком личике и смешливости, дурочкой отнюдь не была. Политические ходы, передел территорий, то, как короли передвигают фигуры на карте, решая судьбы провинций, — еще бы ей, бывшей советнице, не знать о землях, к которым протянулась рука Фольтеста. Но знала ли умница Трисс Меригольд о том, сколько народу сгинуло в дебрях с тех пор, как «белки» прочно обосновались в фактории? Не только солдаты — гражданские тоже: что люди, что осевшие в форпосте нелюди, рискнувшие выйти за стены крепости. В лучшем случае удавалось найти их утыканные стрелами тела. У некоторых даже не забирали ценности. Скоя’таэли убивали от ненависти. В другой причине они не нуждались.
Флотзаму с лихвой хватило бы одних эльфов, но на них проблемы местных не закончились. Кроме «белок», водилась и всяческая погань — как раз для шагающего рядом ведьмака. Да еще и странные присказки старожилов из Биндюги: мол, лес подчас забирает кого-нибудь, заморочит голову — и бывай. Нет ни человека, ни того, чему от него следовало остаться. Бабкины небылицы, конечно. Да только пропавшие без вести таковыми и оставались — как связной Талера, слишком долго не выходивший на связь. Этому, правда, могла быть уготована куда более прозаичная судьба.
Сквозь чириканье ранних птиц пробивалось тонкое пение флейты.
— Слышите? — спросил Геральт.
Роше проверил, как ходит в ножнах клинок. Он слышал — и отточенного ведьмачьего чутья не надо. Скверно-то как.
— Смердит эльфами.
Их ждали за поворотом. На стволе старого дерева, мостком спущенного с края оврага, беспечно восседал Иорвет. Карминовая повязка, прячущая обезображенную половину лица, щегольски приделанное к ней перо, рогатый лук за спиной — натяжение у тетивы, надо думать, бешеное — и коллекция гербов на груди: темерского только не достает. Даже если бы солнце за спиной Иорвета ослепило совсем, его все равно не составило бы труда узнать по граничащей с безрассудством тяге к пафосным представлениям.
Эльф позволил себе сыграть партию до конца и подпустить их ближе — достаточно близко, чтобы арбалетный болт пробил незащищенную шею. Роше мельком глянул в сторону: вершина оврага оставалась скрытой от глаз, но он не сомневался, что среди высокой травы прячется толпа таких же отщепенцев.
Еще минуту назад бывшее просто скверным положение стало откровенно херовым.
— Вернон Роше! — Иорвет поднялся и развел руки в издевательски приветственном жесте. — Последние четыре года командовал особым подразделением. Служит королю Темерии. Лично отвечал за усмирение предгорий Махакама. Охотник на эльфов, убийца женщин и детей. Дважды награжден за проявленную отвагу, — эльф поаплодировал все в той же насмешливой манере.
Роше охарактеризовал его не менее емко, но куда лаконичнее:
— Иорвет. Самый обычный выродок.
— Я так ждал нашей встречи, строил планы, расставлял ловушки, — продолжил эльф. Он нарочито театрально взмахнул рукой. Презрение, обильно сдобренное саркастическим ядом, лилось из него щедро. — А тут — пожалуйста, ты сам явился в мой лес.
— Ты помог убить моего короля!
Иорвет подался вперед, по-лисьи щуря единственный глаз.
— Король или бродяга — разницы нет. Одним Dh’oine меньше.
Роше положил ладонь на рукоять пристегнутого к поясу шестопера. Терять в сложившихся обстоятельствах нечего: пустить в зарвавшегося эльфа болт до того, как засада в кустах нашпигует его стрелами, он не успеет наверняка. Остается только уладить дело по законам чести.
Позади что-то шепнул Трисс ведьмак: Роше не разобрал, что именно, но приготовился. А еще подумал о том, что чародейка в маленьком отряде оказалась весьма кстати.
— Слезай вниз, и покончим с этим! Я жду.
Эльф издал смешок и упер руки в бока.
— Ха! Ты человек без чести, Вернон Роше, мерзкое насекомое, которое я раздавлю.
— О, — протянул Геральт. — Старая эльфская песенка.
Трисс зашептала заклинание — тихонько, на грани слуха, пряча хитроумную вязь слов в речи Геральта: ведьмак говорил громче, будто бы для того, чтобы Иорвет лучше его слышал. Но на самом деле — для того, чтобы он не расслышал бормотания Трисс. Роше незаметно шагнул в сторону, прикрывая чародейку спиной: услышать ее Иорвет, может, и не услышит, а вот если заметит светящиеся пальцы — затеянное ведьмаком отправится кормить червей. Вполне возможно, что вместе с ними.