***
Поездку до Гермины было решено не откладывать. За прошедшие сутки дежурные не заметили ни единого волка, подошедшего на близкое расстояние к Тросту. Они слышали только вой, изредка доносившийся из леса.
Ханджи застала Ривая за сборами в путь. Дорога до Гермины должна была занять около суток в одну сторону, поэтому было решено выезжать на рассвете, чтобы к ночи добраться до Серых пещер, подходящих для ночлега.
— Врываться в комнату без стука — верх невежества, — отчитал её Ривай, застёгивая последнюю пуговицу на рубашке.
— Извини, но, — Ханджи глубоко вдохнула и выдохнула, переводя дыхание, — нужна твоя помощь.
— Через полтора часа я должен быть у ворот. Может моя помощь подождать ещё трое суток? — съязвил он.
— Нет, лекарства нужно принять сегодня!
Пуговицы на манжетах всегда было сложно застёгивать самостоятельно, но Ривай предпочитал потратить немного больше времени и усилий, но справиться самостоятельно.
— Какие лекарства? — он одёрнул рукава.
— Мальчик… Ну, тот волк! Волчонок. Он отказывается пить микстуру — она отвратительно горькая на вкус, но в ней необходимые для поднятия сил витамины. Даже Арлерт не может заставить его.
— Ну, а я-то здесь при чём?
Ханджи лукаво улыбнулась.
— Слышала, в первый день он чуть ли не с рук у тебя ел.
— Он просто ел то, что я принёс. Сам. И не с рук.
— Никакой разницы! — махнула она рукой.
— Да что ты?
— Да. Идём. Ты мне сейчас нужен сильнее, чем этой комнате. Ривай, ну же, ты уже собрался, потрать на меня хотя бы двадцать минут!
***
Когда они спустились в темницу, где по-прежнему держали волка, Ривай невольно передёрнул плечом, смутно представляя, каково это — лежать больным в тёмной мрачной камере, где нет ничего, кроме кровати, к которой ты прикован.
Парнишка выглядел хуже, чем в прошлый раз. Теперь он лежал, свернувшись калачиком под одеялом и тяжело дышал, никак не реагируя на приход посетителей. Благо Ханджи сразу отправила стражников на выход, и те, уже привыкнув, не стали пререкаться.
Бинтов было меньше, но то, что рана почти зажила, совершенно не означало, что это прямой путь к выздоровлению.
— Ему нужны витамины, чтобы полностью восстановиться, — пояснила Ханджи перед тем, как открыть замок. — Если его организм этого не получит, то все предыдущие усилия были напрасны.
— Ясно, любительница дворовых шавок, — он взглянул на бледного цвета микстуру, прекрасно понимая, что один только цвет способен сразу произвести отталкивающий эффект.
— И будь с ним поласковее!
— Как же, обязательно.
— Я буду снаружи, чтобы не смущать тебя.
— Вали, — разрешил он, мысленно испытывая облегчение оттого, что за решёткой не будет любопытных глаз.
Как и раньше, Ривай сел рядом, испытывая странную тягу к лежащему рядом существу. От него совершенно не веяло опасностью, и внешне он полностью выглядел как человек.
Ярко-золотистые глаза приоткрылись и устремились на него. Это выражение… Он его узнал. Мальчик его узнал. Значит, память у них развита достаточно хорошо, чтобы запоминать лица людей.
— Ты должен это выпить, чтобы поправиться, — поколебавшись, Ривай положил руку ему на голову и провёл по волосам, после чего помог приподняться. — Пей.
Несколько секунд сомнений завершились первым глотком. Волчонок поморщился, с трудом справляясь с горечью, но всё же не стал отплёвываться.
Забавно…
И почему он так слушается только его одного?
В какой-то момент Ривай ощутил тепло. Странное разливающееся в груди тепло оттого, что этот сопляк давится горькой микстурой, от которой наотрез отказывался, только из-за его присутствия.
Кружка опустела довольно быстро, и парнишка с выражением выполненного долга снова посмотрел на него, чуть улыбаясь.
— Чёрт, — поморщился Ривай. — Не могу же я вечно пихать в тебя всякую дрянь, приготовленную Ханджи?
Лицо того удивлённо вытянулось.
— И не надо смотреть на меня с таким умным видом. Я ведь знаю, что в этой голове есть только ссохшийся мозг, верно, парень?
Ответом послужила вздёрнутая бровь.
— И не пытайся выглядеть так, словно понимаешь мои слова. Ни черта ты не понимаешь. Даже имени своего не смог назвать, — недовольно забормотал Ривай, вставая с кровати.
Теперь он обязательно скажет Ханджи, что её волчонок просто жутко вредное создание, которое скорее сдохнет из-за вредности, чем из-за гордости.
— Эрен, — вдруг донеслось сзади.
Сначала Ривай решил, что ослышался. Оглянувшись, он пристально посмотрел на лежащего парнишку. Тот в свою очередь тоже смотрел на него во все глаза, в которых читалась уверенность.
— Ты… что-то сказал? — он отступил назад, выпуская замок из рук.
Волчонок прикусил губу, но потом активно кивнул и чётко повторил:
— Меня зовут Эрен.
========== Глава III. ==========
До Гермины отряд добрался без происшествий. Состав из пятнадцати солдат и десяти медиков двигался строем в виде ромба, в центре которого ехала единственная повозка с медикаментами. «Нос» ромба периодически менялся, чтобы дать возможность передышки друг другу.
Ривай взял на себя командование, только когда начало темнеть, чтобы с высокой точностью добраться до Серых пещер и не заблудиться. Пришлось проехать около леса Розы, который заканчивался невысокими горами с пещерами.
Когда они добрались до места ночлега, было уже около полуночи. Лошади устали после дня пути, и перво-наперво солдаты занялись ими и лишь потом позволили себе перекусить и приготовиться ко сну.
Луна на небе была яркой. Мелкие звёзды светились рядом с ней, золотыми искрами расшивая тёмное полотно.
Безветренно, прохладно и свежо.
Риваю не спалось. Он сидел у края пещеры, пряча руки под тёплым плащом, служившим в пути одеялом. Иногда он ловил себя на том, что начинал считать звёзды, но тут же одёргивал и устремлял взгляд на тёмные верхушки леса.
Этот волк назвался Эреном.
Поговорить им сразу так и не удалось. Время поджимало, и нужно было возвращаться к воротам. Однако Ривай совершенно не ожидал, что услышит хоть слово от мальчишки, не говоря уже об осознанно построенной фразе.
Он чертыхнулся.
Люди считали, что оборотней полностью поглотил звериный инстинкт. Считали, что их мозг и существование полностью направлены на утоление голода и жажду убийства. Никто не подозревал, что даже в человеческой сущности инстинкты отступают на второй план.
Ривай устало провёл рукой по лбу, привалившись к холодной стене пещеры. Он ничего не сказал Ханджи кроме того, что ему удалось заставить его выпить микстуру. Он ничего не сказал Эрвину. Он вообще ничего не сказал никому из них! Быть может, это шок? Странное состояние, когда реальность кажется настолько ненастоящей, что хочется поверить в собственное сумасшествие.
***
В Гермине поселилось волнение. Никогда раньше волки не подходили так близко к городу, а уж тем более не смели прорываться через открытые ворота.
Дот Пиксис был озабочен усилением охраны города и был весьма удивлён, получив письмо от Эрвина Смита с точными указаниями о том, как это сделать.
— Интересно, — бормотал он, с любопытством разглядывая приложенную к письму схему. — И это работает?
— Это куда эффективнее того деревянного забора, что люди гордо называют Стенами, — язвительно отозвался Ривай, но быстро взял себя в руки. — Город внутри такой защиты находится словно в слепом пятне. Даже если вы расставляете людей у ворот, опасность они замечают слишком поздно, чтобы можно было что-то предпринять. Лучше возвести вышки, с которых открывается вид до самого леса. Даже ночью благодаря факелам и лунному свету волков можно заметить заранее и предупредить население.
— Всегда считал Эрвина человеком дела с прекрасным умом, — восхитился Пиксис, поглаживая лысый затылок.
— Эрвин выдвигал эту идею уже давно, но другие города отвергли её. Для строительства вышек требуется много древесины, а это значит, что придётся много времени провести в лесу и, возможно, сделать несколько заходов. Увезти за раз целые стволы деревьев невозможно.
— Значит, эффект есть?
— В отличие от Гермины, к Тросту волки не приближались.
— Скоро приблизятся, — пообещал Пиксис. — Первый удар пришёлся на Стохес, через две недели пришла очередь Гермины. Боюсь, они двигаются последовательно и не пропустят ваш город.
— Мы дадим отпор. Это всего лишь волки, — спокойно сказал Ривай.
Что-то в его ответе весьма позабавило Пиксиса. Он улыбнулся, нахмурив седые брови.
— Ривай, — обратился он, — скажи: ты когда-нибудь сталкивался с волком лицом к лицу?
Ривай колебался, вспоминая происшествие недельной давности. Он чётко помнил озлобленный оскал и пронзительные волчьи глаза. Это был не первый раз, когда волк подходил к нему так близко, но никогда раньше он не оказывался поваленным на землю, а время не отсчитывало секунды до смерти.
Поджав губы, он ничего не ответил, но Пиксису хватило взгляда, чтобы ответить за него самостоятельно.
— У волков прекрасные глаза, Ривай. Если отбросить ту агрессию, которая замечается сразу, в них много… понимания. Осознания. Ума. Волки далеко не так глупы, как считают люди. Ими правят не только инстинкты. Они умеют думать, — он указал на голову. — Даже если у Троста имеются вышки, это ещё не значит, что волки выйдут прямо под пули.
Пиксис снова посмотрел на схему и сложил её обратно в конверт.
— Никто на вас пока что не нападал. Но они найдут брешь.
— Эрвин не допустит.
— Эрвин человек, — возразил Пиксис слишком уверенно. — Эрвин рассуждает так же, как и все мы. Он такой же обычный человек, пусть и талантливый командор. Чтобы быть на шаг впереди, нам нужно что-то другое.
— Что-то другое, — эхом повторил Ривай.
В тот момент яркая мысль мелькнула в его разуме, оставив чёткий след. В следующее мгновение он уже знал, что нужно делать.
***
Обратный путь начинался вечером — ночь пережидали в тех же Серых пещерах, чётко рассчитав время. Основная часть пути пришлась на следующий день и рассчитана была так, чтобы добраться до Троста до заката солнца.
Когда Стены Троста показались наравне с верхушками деревьев, солнце только начинало клониться к горизонту. Поравнявшись с воротами, Ривай вдруг ощутил странное давление. Потянув сбрую на себя, он вынудил лошадь дёрнуться и замедлить шаг. Она недовольно зафыркала и тряхнула головой, словно ей не нравилось давление, причиняемое тугой сбруей на морде.
Высокие ворота, метра три высотой. Рядом — вышки с остроконечными крышами и небольшими квадратными площадками под ними. Защита ли это или просто иллюзия, позволяющая спокойно спать по ночам?
— Командир? — Петра остановилась, пропуская вперёд весь отряд, и с волнением посмотрела на Ривая. — Что-то не так?
Он проводил взглядом удаляющиеся остро заточенные верхушки брусьев Стены и легонько сжал бока лошади, чтобы та двинулась дальше.
— Всё нормально, — ответил он, однако сердце в этот момент болезненно заныло.
***
— Значит, отказались, — Эрвин внимательно выслушал короткий доклад Ривая о сутках, проведённых в Гермине, стоя у окна в своём кабинете.
— Они считают, что следующий удар придётся на Трост, поэтому повышать меры безопасности нужно нам, а не им.
— Любопытное мнение.
— Тебе бы поговорить с этим Пиксисом самостоятельно, всё-то вам обоим любопытным кажется, — язвительно заметил Ривай, за что получил укоризненный взгляд.
Несмотря на то что уважение к Смиту зародилось далеко не с первой их встречи, Ривай до сих пор не мог удержаться от колкостей.
— Пиксис считает, что следующей точкой будет Трост, — не столько с вопросительной, сколько с утвердительной интонацией сказал Эрвин.
Ривай подавил желание завестись снова и, отстранённо глядя в стену, согласился.
— Да.
— И больше он ничего не сказал?
— Только то, что нам нужен обходной путь.
Повисло молчание.
Казалось, Эрвин глубоко задумался над его словами и мысленно оценивал ситуацию, однако теперь закрылся, скрестив руки на груди, и явно не был намерен делиться мыслями. Ривай попытался заглянуть ему в глаза, но столкнулся с невидимой преградой. Если Эрвин не хотел показывать, что творится в душе, он умело маскировался, прятался и закрывался от внешнего мира.
— Его зовут Эрен.
Эрвин отвернулся от окна, без особого удивления смотря на Ривая. В кабинете было сумрачно, и свет от заходящего солнца не попадал на мрачное лицо Эрвина, а играл золотыми бликами на светлых волосах.
— Похоже, ты знал, — Ривай прищурился.
— Нет, не знал, — качнул головой Эрвин. — Просто не думал, что он выберет тебя.
— Никто никого не…
Эрвин резко взмахнул рукой, делая предупреждающий жест в сторону Ривая, чтобы тот замолчал. Пришлось повиноваться.
— Наивно было полагать, что волки растеряли человеческие навыки за каких-то сто лет. То, что они предпочитали смерть, оказавшись в неволе, только говорит об их интеллекте и способности хранить тайны даже ценой собственных жизней.
— То есть, — подытожил Ривай, — ты всегда ждал именно такого момента?
Эрвин наклонил голову ещё ниже, и его лицо окончательно скрылось в тени.
— Прошлое — это то, что отличает нас всех и делает из нас тех, кто мы есть в настоящем. Прошлое влияет на наши поступки и поведение. Не знаю, что случилось с этим волком, но это однозначно может сыграть на руку.
— Так что ты хочешь?
— Ты первым завёл этот разговор, — пожал он плечами. — Почему-то он выбрал тебя, Ривай, чтобы приоткрыть завесу тайн. Так оправдай же его выбор.
Что-то в голосе Смита пришлось Риваю не по душе. Они думали почти одинаково, придя к общему знаменателю, вот только решение всё равно вышло разным.
— Я тебя не понимаю, — по слогам ответил тот, глядя на Эрвина в упор.
— Понимаешь. Просто будь с ним рядом. Покажи, что он может доверять тебе. На войне хороши любые средства, Ривай.
***
Ночью снова слышали вой. Уже ближе, чем в прошлый раз, и дольше. Ривай долго ворочался, прислушиваясь к пронизывающему с головы до пят звуку, и пытался отделаться от мыслей, что боль можно услышать, а не только почувствовать.
Он всегда умел беспрекословно выполнять приказы. Он умел убивать, умел делать людям больно и не относиться к волкам как к живым существам. Волки были всего лишь мясом, которое после соприкосновения с серебром начинало гнить.
Однако неужели он не ослышался? Поддаться мальчишке-волку, который по каким-то неведомым причинам принял его за своего? Да и принял ли? А вдруг это обычный обман?
— К чёрту тебя, Эрвин, — прошептал он в подушку, отворачиваясь от окна. — К чёрту. Если хочешь поиграть, то я буду первым.
***
Война требовала особого подхода. Она не любила, когда с ней нежничали, она любила кровь и смерть. Доверять противоположной стороне нельзя — чревато последствиями.
Это Ривай осознал одновременно с пониманием того, что Эрвин Смит — не просто расчётливый лидер, но и безжалостный человек. Ривай мог позволить себе язвить в ответ на его приказы, но не мог их не исполнить.
— Эй, очкастая, — по привычке грубо обратился к Ханджи Ривай, но без жестокости в голосе. — Где наша шавка?
Ханджи тщательно вытерла полотенцем руки.
— В лаборатории. Нужно было взять у него необходимые анализы, чтобы проверить ход выздоровления.
— И как он?
— Откуда же я знаю? Анализы ещё нужно проверить, — пожала она плечами. — Но можешь его проведать.
Ханджи всё-таки догадалась дать ему нормальную одежду, и сейчас мальчишка полностью был сосредоточен на том, чтобы застегнуть тугие пуговицы на рубашке. Прижав подбородок к груди, он с тихим шипением справлялся с тугими петлями, побеждая пуговицу за пуговицей. Однако самая верхняя, у горла, никак не хотела поддаваться, чем явно злила его.
— Что, сложно? — усмехнулся Ривай, решив выдать своё присутствие.
Тот чуть ли не подпрыгнул на месте, явно не рассчитывая на то, что кто-то мог наблюдать за ним. Эрен быстро успокоился и, забыв о пуговице, теперь во все глаза смотрел на Ривая.