Эрен кивнул.
— Шиганшина.
Ривай мысленно повторил это название. Шиганшина. Город, который пал около пятидесяти лет назад, располагался за лесом Марии. Пограничная полоса в виде леса усложняла экспедиции из Троста, потому как именно в лесу людям было находиться опаснее всего.
Шиганшина отличалась от других городов тем, что у неё практически не было защиты. Стена вокруг города в то время ещё не была достроена, поэтому сражение, начавшееся в глубине леса, вскоре перекинулось на городскую территорию.
Часть города сгорела дотла из-за использования огненных стрел и факелов. Погибло практически всё население; те, кому удалось выжить, бежали в лес, где также погибли от клыков волков. Выжили лишь единицы, которым удалось добыть лошадей и с их помощью пересечь лес Марии, добравшись до Троста практически невредимыми.
Поморщившись, Ривай перестал сдавливать бёдра Эрена коленями и слез с него, устроившись рядом. О Шиганшине люди старались не вспоминать, потому что это название напоминало о первом большом проигрыше волкам.
— То есть ты осознанно убиваешь себе подобных?
— Конечно, — Эрен выглядел решительно настроенным.
— Из-за того человека?
Кивок.
— Он называл своё имя?
— Да, называл, — ответил Эрен тихо, с некоторым промедлением. — И я уже слышал его имя от вас.
Ривай не знал, хотел ли услышать то, что Эрен был готов сказать ему. В какой-то степени интуиция редко подводила его, когда дело касалось людей, давно находящихся рядом. Он мог не знать правды, но догадки редко его подводили.
— Кто?
Звенящая тишина, казалось, оглушила Ривая. Он не смотрел на Эрена, но чувствовал, что тот смотрит на него. А когда он открыл рот и сделал короткий вдох перед ответом, Ривай увидел разверзнувшуюся чёрную бездну.
— Кажется, он назвался Эрвином, — Эрен склонил голову, будто бы пытаясь вспомнить каждую деталь. — Эрвином Смитом.
========== Глава V. ==========
Эрену было запрещено приближаться к людям, если на то не будет дано разрешение. Его руки сковывала тяжёлая цепь, к которой была прикреплена цепь потоньше, и её конец покоился в руках Ривая.
Поиск детей было решено проводить ночью, когда люди разошлись по домам и на улицах стало пусто. Помимо Ривая в качестве поддержки здесь находились ещё четверо солдат — Петра, Гюнтер, Эрд и Ауруо. В их обязанности входило следить за улицами, чтобы никто не помешал проведению поиска. К Эрену никто из них подходить близко не решался, кроме самого Ривая, который стоял к нему вплотную, даже иногда касаясь его руки плечом.
Было решено не выносить на всеобщее обозрение тот факт, что волки владели человеческой речью. Когда приближённые Ривая услышали об этом, то на несколько минут подняли такой шум, что у него заболела голова. Успокоить взбунтовавшихся солдат удалось только приказным повышенным тоном, когда Ривай для уверенности пригрозил отправить их на дополнительные тренировки.
Спокойнее всех вёл себя Эрд. Он ограничивался только подозрительными взглядами в сторону Эрена, но не показывал недовольства. Ривай счёл это банальным страхом после укуса, ведь тогда Эрвин сделал ему выговор и вынес предупреждение, если в дальнейшем будут подобные необдуманные действия.
Эрвин Смит лично присутствовал при проведении поиска, впервые настолько близко столкнувшись с Эреном. Ривай гадал, сможет ли Эрвин узнать в нём того волчонка, которого он спас много лет назад. Однако командор лишь внимательно смотрел на Эрена, не говоря ему ни слова.
Зато Эрен, как только увидел Смита, выглядел так, словно был готов лизать ему подошвы армейских сапог. Ривай предупредил его, чтобы не делал глупостей, ведь Эрвин — командор подразделения армии в Тросте, а не просто человек, который почему-то проявил сострадание к врагу.
Риваю пришлось натянуть цепь, чтобы таким образом напомнить Эрену о своих словах. Сообщать Эрвину о том, что белый волчонок вырос и превратился в почти взрослого опытного волка, он не спешил. Смит сам говорил — поиграй с ним, пусть он тебе доверяет. Считается ли сохранение доверия частичным неподчинением командору?
Впрочем, Ривай искренне считал, что Эрвин только делал вид, не признаваясь в глупых поступках юности. Теперь Ривай с другой стороны смотрел на ситуацию. Когда Эрвин вёл себя настолько жёстко, убеждая людей в беспечных надеждах на белого волка, всё это больше походило на самоубеждение, нежели на попытку сохранить в солдатах здравомыслие.
— Действуешь как человек. Не вздумай оборачиваться в волка или вставать на четвереньки, бороздя рожей землю, понял? — предупредил Ривай, когда им только предстояло выйти из темницы.
— На превращение требуется немало сил. Почему, думаете, я не сразу вернулся в человеческое обличье после того, как вы меня подстрелили? — губы Эрена тронула улыбка.
— Потому что сопляк, — поддел его Ривай, хотя прекрасно понял, что именно ранение лишило его всяких сил.
— К тому же одежда.
Закончив с проверкой надёжности цепи, Ривай поднял на него озадаченный взгляд.
— Чем тебе одежда не угодила?
— Мы оборачиваемся без одежды, — пояснил Эрен, и Ривай мог поклясться, что он опять смутился, — иначе она попросту рвётся.
— Надеюсь, никогда этого не увижу, — хмыкнул Ривай, защёлкнув тяжёлые кольца вокруг запястий Эрена.
Теперь же они стояли неподалёку от городских ворот, и Эрен занимался тем, что прижимал к лицу кофточку пропавшей девочки, любезно предоставленную её матерью для неизвестно чего.
— Паршиво выглядит, — не удержался от колкого комментария Ауруо.
— Займись своим делом, — тут же приказал Ривай и снова повернулся. — Эрен?
Эрен уже отдал кофточку обратно Эрвину и тщательно принюхивался, закрыв глаза, будто бы сосредотачиваясь.
— Её здесь не было, — наконец сказал он. — Вернее, она была здесь и провела достаточно много времени, но запах уходит. Конечный пункт её пребывания в городе не здесь.
Ривай переглянулся с Эрвином.
— Значит, её не увели через ворота?
— Нет, — Эрен утвердительно покачал головой, — но она была не одна. Я чувствую ещё один запах.
— Человек?
— Нет. Волк.
Эрвин в этот момент отвернулся и отошёл на несколько шагов, зарывшись руками в светлые волосы, но сразу вернулся.
— Волки не могли проникнуть в город через ворота. Из города уходят лишь небольшие отряды, где все знают друг друга в лицо. Даже если бы волк попытался проникнуть сюда в человеческом обличье, его бы быстро вычислили.
— Я не вру, — тихо сказал Эрен в своё оправдание.
— Эрвин, — Ривай красноречиво попросил его помолчать, обратившись к Эрену. — Что дальше?
— Они ушли отсюда.
— Куда?
Эрен указал направление.
— Туда. Вдоль по улице. Прямо.
Они медленно двинулись по указанному следу. Эрен забавно втягивал носом воздух, и его ноздри раздувались, словно он постоянно хотел чихнуть. Путь по пустой улице завершился около ближайшего к Стене домика, ничем не отличающегося от сотен других.
— Здесь, — сказал Эрен.
Ривай недоверчиво посмотрел на дом.
— Хочешь сказать, девочка в доме?
— Скорее всего, нет. Запах ведёт сюда, но это не конечный пункт.
— Внутри кто-то есть?
Эрен кивнул.
— И она чует, что за ней пришли.
В этот момент двери дома резко распахнулись, и оттуда выскочила белокурая девица, со всего размаха налетев на Смита, тем самым освободив себе дорогу.
— Взять её! — крикнул Ривай, и его маленький отряд сразу пришёл в состояние готовности.
— Это волк! — добавил Эрен, и эхо разнеслось по пустынной улице.
Девушку поймали почти сразу; Петра, несмотря на то что казалась хрупкой и невысокой, обладала быстрой реакцией, поэтому умудрилась повалить врага на землю, сдавив руки и шею.
Эрен напрягся, наблюдая за борьбой. Ему явно хотелось поучаствовать — глаза горели, и он шумно дышал.
Заметив изменение в настроении, Ривай легонько толкнул его плечом.
— Лучше стой на месте. Любое твоё движение без моего одобрения эти люди расценят как угрозу. Тебе сделают больно.
Эрен замер, оценивающе глядя на Ривай сверху вниз, и всё же расслабился.
— Я буду здесь.
— Вот и хорошо, — кивнул Ривай.
Солдаты тем временем скрутили девушку, заломив ей руки за спину.
— Сэр, куда её?
— В темницу, и обездвижить, — последовал приказ Эрвина. — Уведите. Допросим её позже.
— Девочки с ней нет, — добавил Эрен, когда Ривай потянул его к дому. — Там пусто.
— Раз пусто, значит, можно осмотреться.
Внутри не нашлось ничего интересного, кроме подвала, спрятанного под потрёпанным диванчиком. Впрочем, подвал оказался не совсем подвалом — прямо от деревянной лестницы, скрипевшей после каждого шага, вёл тёмный подземный ход, от которого пахло сыростью и землёй.
— Могу поспорить, что тоннель ведёт в лес Марии. Если это так, то тогда понятно, как волкам удалось утащить детей незаметно, — Ривай нагнулся, пытаясь рассмотреть что-то в непроглядной темноте.
— Меня уже беспокоят не дети.
— Тогда что же?
— Если здесь можно выйти из города, то можно и войти из леса. Как думаешь, сколько волков в человеческом обличье сейчас находится в Тросте? — говоря это, Эрвин не сводил взгляд с Эрена.
— Вряд ли он причастен. Мы сами привезли его сюда, Эрвин, с пулей в груди, если помнишь, — сказал Ривай.
— Помню. Но я всё ещё не могу понять мотива его убийств.
Эрен перевёл взволнованный взгляд на Ривая.
— Можешь сказать. Сам.
— Я… — Эрен поспешно облизнул сухие губы. — Когда-то вы спасли меня. Я был тогда ребёнком, но точно помню, что у человека, укрывшего меня от пуль в кустах, было ваше лицо.
Эрвин молчал несколько секунд.
— Вот как. Что ж, рад, что ты выжил, — кивнул он и стал подниматься по лестнице обратно.
— Вот засранец, — изрёк Ривай, оставшись с Эреном около подземного тоннеля. — А я-то хотел услышал, почему он вдруг проявил сострадание.
***
С девушкой-волчицей (её звали Анни, как подсказали соседи) пришлось работать почти двое суток. В отличие от Эрена на контакт она идти отказывалась, даже когда ей объяснили, что маленькая волчья тайна уже перестала быть таковой.
Ханджи предложила наиболее простой способ выбить из неё правду — оставлять порезы лезвием из серебра. Серебро приносит волку весьма болезненные ощущения, да и без должного ухода такие раны могут стать фатальными.
— Никогда раньше не пытала волка. Если бы я знала раньше! Если бы знала!.. Эх, можно было бы раньше провести этот эксперимент, — сокрушалась Ханджи, идя к темнице и держа в руке тонкий серебряный клинок.
— Это не эксперимент. Тебе просто нужно заставить её сказать всё, что она знает, — напомнил Ривай. — Эрен говорил, что с детства слышал волчьи послания о каком-то нападении. Слышишь, Ханджи? И никакого выяснения болевого порога! Займёшься этим потом.
Ханджи убедительно закивала, ускорившись, когда они подошли к двери, ведущей в темницу.
— Ты останешься?
— Нет. Нужно вывести оттуда Эрена прежде, чем ты начнёшь.
— Он же волк! Кровь и убийства — его сущность!
— Он искренне считает, что люди хорошие. Нам сейчас меньше всего нужно убеждать его в обратном.
***
Под ногами хрустел свежий снег. Морозное небо было чистым, будто специально сбросило снежинки на землю, чтобы очистить место для тысяч сверкающих маленьких звёзд.
Пришлось достать тёплую одежду — утеплённые сапоги, куртку, шерстяной шарф. Эрен поначалу неуклюже переминался с ноги на ногу, привыкая к новой обуви, и постоянно поправлял съезжающий с шеи шарф.
— Да что ты будешь делать, — тихо пробормотал Ривай, одним движением подтаскивая Эрена к себе. Сняв с него шарф, он немного расстегнул молнию на куртке и тщательно обмотал его шею снова, спрятав концы под воротник; молния была заново застёгнута до упора.
Эрен смотрел на него ясными глазами. Румянец сиял на щеках, а из приоткрытого рта вырывались небольшие клубы пара.
— Ты сейчас похож на преданного щенка, — сказал Ривай. — Было бы хорошо, если бы ты таковым и являлся.
— Вы мне не верите? — тут же уловил его мысли Эрен.
— Почему же, — Ривай посмотрел в сторону, — верю, что самое паршивое. Как тебе Эрвин?
— Ну…
— Человек, спасший тебя от своих же. Честно говоря, не думал, что он такой сентиментальный. Но благодаря этому сейчас ты здесь и уже помог поймать волчицу.
— Она не из наших. Моя стая не имеет никакого отношения к войне с людьми.
— Надо же. Есть и такие?
— Есть, — упрямо кивнул Эрен.
Ривай глубоко вздохнул. Неужели настолько глупый план Эрвина имеет такие плоды?
— Расскажи мне о них, — попросил он.
— Моя стая немногочисленна, — начал Эрен. — У нас насчитывается около сорока особей. Мы живём на развалинах Шиганшины, как я уже и говорил. Другие стаи туда не приходили, но в последнее время мы всё чаще стали чуять присутствие чужаков вблизи от нашей территории.
— Стоп, — прервал его Ривай. — А твоя стая в курсе, что ты творишь? Они знают, что ты убиваешь других волков?
Эрен покачал головой.
— Если бы мама узнала, то была бы не в восторге…
— Мама, — усмехнулся Ривай. Надо же, у него есть мама. — То есть она не знает, где ты находишься сейчас.
— Возможно, благодаря запаху… Но я не слышал её.
— В темнице плотные стены.
На мгновение лицо Эрена отразило растерянность, затем — беспокойство.
У него есть семья. Он не бездушный зверь, который следует только инстинктам. Он говорит, думает, переживает.
Люди ошибались.
Отрицание всего, что было до этого, отозвалось болезненной дрожью в руках, и Ривай поспешил сжать и разжать пальцы.
— Что будет с Анни?
— Тебе лучше не знать.
— Её убьют?
— Возможно. Если Ханджи не добьётся от неё ответа, то оставит для экспериментов.
— Жестоко, — однако в голосе Эрена не было и капли сочувствия. — Вы, люди, иногда пугаете.
— Но ты всё равно нас обожаешь до такой степени, что убиваешь своих. Благодаря одному-единственному человеку, — Ривай вдруг повернулся к Эрену и вдумчиво посмотрел ему в глаза. — Нельзя отождествлять всех людей только с Эрвином. К тому же он изменился. Он не такой милосердный, каким ты его считаешь.
Эрен моргнул, отвернувшись.
— Я знаю, — признался он. — Я с детства наблюдал войну со стороны и видел, как волки и люди убивают друг друга, но волки не ставят экспериментов на людях. Мы отличаемся.
— Но кто-то ведь похитил уже трёх детей. Или убил — разница невелика.
— Это символ.
Они замолчали, и Эрен пояснил чуть позже, когда тишина слишком затянулась:
— Символ конца. Когда-то всё началось с ребёнка, им же и закончится.
========== Глава VI. ==========
В темнице всё казалось чересчур громким. Любой треск или шорох отдавались гулким эхом, из-за чего приходилось вздрагивать и слушать участившийся стук сердца.
Эрен потёр затёкшие запястья, после чего слез на пол и подошёл к решётке, насколько позволяли цепи. Охраны не было — пересмена. У него имелось около пяти минут.
— Эй, — позвал он. — Анни? Тебя ведь зовут Анни.
В ответ ему надавила писком тишина.
— Если будешь сопротивляться, будет больнее.
Эрен видел только каменную стену напротив. Камеры отделяли друг от друга такие же плотные стены, поэтому он мог только прислушиваться и гадать, что происходило по другую сторону. Он услышал шорох, затем два медленных шага. И снова шорох, теперь уже гораздо ближе.
— И что мне нужно сделать? Предать своих? — голос был уставший, тихий, но злой.
Эрен подтянул колени к груди.
— Ты хочешь жить? — он не ждал, что Анни скажет что-либо на эту фразу, поэтому сразу продолжил: — Все хотят. Но если будешь продолжать держать рот на замке, тебя не пощадят.
— А ты знаешь, на что способны люди? — перебила она его. — Они готовы пытать, лишь бы выудить правду. У меня всё тело болит.
Постаравшись не представлять, что с ней, Эрен принюхался: да, в воздухе витал еле уловимый запах крови и… боли. Видимо, пытали серебром. Поэтому раны заживают так медленно.