Шиганшина — город, который нельзя было спасти.
Трост — город, который обречён стать его двойником.
— История повторяется, — устало произнёс Ривай. — Никто так и не смог понять, почему Шиганшина пала так быстро. С момента, когда люди и волки разошлись по разные стороны, прошло около пятидесяти лет. Достаточно долгий срок, чтобы среди людей оказалось нужное количество врагов, о которых они даже и не подозревали. Город гнил изнутри задолго до падения.
— Если это так, — нарушил Эрен тишину спустя какое-то время. — Если это так, то Шиганшина была пробным шагом. И я думаю, Трост — не единственная цель.
Гермина, Стохес и Трост. Три города, располагающиеся относительно близко друг от друга. На каждый были попытки нападения, или по крайней мере случалось приближение волков к Стенам. Они готовились, связывались со своими, изучая города изнутри чужими глазами. Преимущество было не на стороне людей.
Внезапная догадка заставила дрогнуть руки.
— Эрвин… знал. Его нет в городе. Он снаружи.
Почему-то вспомнились слова Пиксиса о том, что усиливать охрану сейчас (уже?) бессмысленно. Все важные персоны армии имели секреты. Письма доставлялись в закрытых конвертах, а если бы их и не запечатывали, у Ривая не возникло бы и мысли лезть туда, куда его не просили. Насколько же долго они готовились к сегодняшнему дню?
Петре досталось сильнее.
Она всегда выглядела маленькой хрупкой девочкой с красивой улыбкой, и Ривай, когда увидел её в первый раз, сомневался, что такой, как она, есть место в армии. Чёрт возьми, из неё получилась бы прекрасная жена для олуха-мужа, которому постоянно нужно давать крепкого пинка под зад, чтобы жить и не лениться. Из неё получилась бы прекрасная мать для детей, умеющая и посочувствовать, и поругаться, и помочь советом.
Ривай далеко не сразу стал воспринимать её всерьёз. Ну, подумаешь — девочке захотелось бунтовать, доказать родителям, что и она может скакать на лошади с ружьём наперевес. Но прошло не так много времени, и девочка превратилась в настоящего солдата, умеющего чётко следовать приказам. И тогда Ривай понял: да, её место действительно здесь. Вот только он не думал, что однажды увидит её лежащей на красной от крови сухой листве с потускневшими широко распахнутыми глазами. Рыжие волосы в беспорядке сбились, частично закрывая глубокую рытвину на скуле от когтей. Рукав куртки на правой руке был разорван, а виднеющиеся раны едва ли не доходили до кости.
Присев рядом с ней на корточки, Ривай чуть приподнял её подбородок. Горло, естественно, перегрызено. Петра сопротивлялась. Раны, оставленные на теле, были нанесены до смерти. Она мучилась, чувствовала боль, пыталась спастись. Возможно. Впрочем, она же солдат. Конечно, она боролась до последнего.
Она умерла, как только оказалась поваленной на землю. Если ты на земле, а под рукой нет ни ножа с серебряным лезвием, ни огнестрельного оружия, ты уже живой мертвец.
Рука Ривая не дрогнула, когда он быстрым движением закрыл глаза отважной девочке-солдату.
Она была сильной. Ему будет её не хватать.
Тело Ауруо нашлось в нескольких метрах от Петры. Видимо, он пытался отбежать на достаточное расстояние, чтобы застрелить волков из ружья — оно валялось на расстоянии вытянутой руки. Нога, застрявшая в обнажившихся корнях дерева, послужила смертью. Он упал, и волк в два прыжка оказался рядом.
Ривай оглянулся на тихий всхлип. Эрен стоял около высокого толстого дуба с мокрыми от слёз глазами. Он не плакал, но от этого только становилось страшнее. Реакция, с которой он смотрел на искалеченные трупы людей, никак нельзя было назвать нормальной для волка, убивающего себе подобных.
— Прекрати. Ты меня нервируешь, — одёрнул его Ривай.
Эрен послушно утёр себе нос рукавом.
— Так не должно было получиться.
— Да, не должно было, — Ривай быстро подошёл к нему, тыча пальцем неуёмному волчонку в грудь. — Ты не должен был меня останавливать.
Смена эмоций на бледном лице произошла в мгновение ока.
— Я вам жизнь спас! Иначе вы бы лежали здесь, рядом с ними. Думаете, на такой исход рассчитывал этот Эрвин, так удачно отправляя вас за пределы города?
— Что ты знаешь? — тихо и медленно процедил Ривай, внезапно чувствуя, как внутри всё оборвалось, опустошая его. — Эрвин разговаривал с тобой?
Врать Эрен не умел. Он напрягался — каждым мускулом на лице, плотно сжатыми челюстями, а глаза словно говорили: «Простите». В этот раз он не кричал, возражая, а молча смотрел на Ривая, и от этого становилось ещё страшнее.
Эрвин сказал пробиться к волку в доверие. Наверное, это подразумевало обоюдную веру, и в какой-то степени так и случилось.
— Можешь не отвечать на вопрос. Он разговаривал с тобой, — избавил его от метаний Ривай. — Я задам другой вопрос: что именно он тебе сказал?
Всё-таки волчьи глаза — умные. Ривай видел в глазах Эрена то же выражение, что и в обличье волка. Странно, но он никогда бы не подумал, что даже волки отличаются друг от друга не только окраской меха. Если присмотреться, можно различать их — по глазам. По эмоциям, что так легко читаются в них. Страх, ненависть, злость… преданность. Любовь.
Интересно, а волки умеют любить, или же это просто дань инстинкту?..
— Он сказал, я должен защитить вас…
Ривай вздрогнул, осознав, что смотрел уже не на Эрена, а в темноту позади него.
— …потому что ему потребуется помощь. Но разве это правильно? — продолжал Эрен, злясь. — Разве нормально выбрасывать кого-то наружу лишь для того, чтобы он потом мог умереть?
— Принеся пользу, — возразил Ривай, но Эрен мотнул головой, стиснув зубы и оскалившись, как будто был в волчьем обличье.
— Вы, люди!..
— И ты сам на нашей стороне, — перебил Ривай. — «Вы, люди»? Говорил, что люди хорошие, поэтому кидался на волков другой стаи. Говорил, что веришь в это благодаря Эрвину. Теперь смотри. Эрвин именно такой. Он пойдёт по головам, если нужно. И ты ему нужен именно как запасной план. Страховка. Он воспользовался тем, что ты предан ему как своему спасителю и виляешь хвостом подобно домашней шавке. Думаешь, к тебе у него какое-то особое отношение? Не заблуждайся. Он всадит тебе серебряную пулю в голову сразу же, как только дашь повод или станешь бесполезным.
Эрен выглядел немного растерянным, но только из-за того, что не ожидал услышать всё это от Ривая. Закончив, Ривай повернулся к нему спиной, обошёл небольшой круг, рукой зарывшись в волосы, но быстро её отдёрнул, вспомнив, что на ней осталась земля и пыль.
— Я не дам повода, — сказал Эрен спустя долгое, как показалось Риваю, время.
— Не дашь повода? В таком случае тебе нужно было ластиться к Эрвину, а не ко мне. Тогда, может быть, он бы посадил тебя на поводок и время от времени подкармливал свежим мясом, — он замолчал, остановившись, когда взгляд скользнул туда, где лежало тело Петры. — Я не смогу тебя спасти, глупая ты шавка.
— И не нужно. Я сам…
— Знаешь, где твоё слабое место? В желании помогать людям. Убивая своих, ты не становишься героем. Ты становишься аномалией. Не у всех есть шанс ознакомиться с тобой ближе, чтобы найти объяснение твоим мотивам.
На этот раз Эрен ничего не ответил, посмотрев на Ривая долгим тяжёлым взглядом.
========== Глава IX. ==========
Стена, на которую было потрачено столько усилий, теперь стала клеткой, удерживающей жителей Троста в ловушке. Город умирал изнутри: пожар сжирал деревянные домишки где-то ближе к центру, выплёвывая облака чёрного дыма к небу. Однако огонь никак не вязался с нападением волков. Волки не могли использовать никакого оружия, так как против людей всегда шли в облике зверя. Значит, Анни не соврала Эрену, сказав, что выросла в человеческом городе — Тросте. Значит, всё то время, когда правительство возводило Стену, защищая жителей от угрозы извне, оно собственноручно подписывало кровью смертный приговор всем жителям.
Эрвин был прав.
Снова.
Значит, враг был рядом, на расстоянии вытянутой руки. Волк, накинув чужую шкуру, прикинулся человеком и, выждав нужное время, пустил в ход вовсе не клыки и когти. Кто знает, сколько волков пробралось в армию, узнавая секреты и оказываясь на много шагов впереди.
И даже вышки не помогли, потому что готовиться к удару нужно было изнутри. Пожар был виной волков. Намеренно — в центре. Чтобы люди, которые не умерли от когтей, сгорели заживо около своих же домов.
Главные ворота охранялись несколькими крупными особями. Внимание Ривая особенно привлёк крупный мохнатый волк с бурой шерстью и чёрной мордой, ходивший из стороны в сторону и постоянно клацающий зубами. В стороне сидел волк со светло-коричневой шерстью, взгляд которого не был таким диким и злым. Он словно оставался наблюдателем, больше печально смотря в лес, и лишь изредка поворачивал голову к городу. Другие волки были обычного серого окраса, явно только и ждущие, когда какой-нибудь глупый человек рискнёт прорваться через них.
— Они никого не выпускают. Словно солдаты для них бесполезные мухи, — сказал Ривай, сидя на корточках около дерева на достаточном расстоянии от ворот.
Притихший Эрен сидел рядом и подозрительно молчал. Иногда Риваю казалось, что он даже поскуливал из-за своих волчьих привычек.
— Нужно пробраться внутрь.
— Нельзя! — сразу же отреагировал Эрен, инстинктивно хватая Ривая за руку. — Чем вы там поможете? Да вам даже мимо ворот не пройти.
— У меня есть это, — Ривай снял с плеча ружьё. — Уж нескольких я перестрелять успею. С оставшимися двумя-тремя разделаюсь ножом. Они сдохнут уже через минуту, много времени не потребуется.
Эрен крепко держал его за руку и смотрел большими уверенными глазами.
— Не мешайся, — отчеканил Ривай и выдернул руку, после чего снял ружьё с предохранителя и с секундным колебанием направил дуло на Эрена.
Волчонок не шелохнулся.
В какой-то момент Риваю стало не по себе. От этих глаз, в которых читались те эмоции, которые способен выразить далеко не каждый человек, почему-то дрожали руки. Покрепче перехватив оружие, Ривай не позволил дрогнуть ни единому мускулу на своём лице. Если Эрен увидит слабость, то уж точно не отступит.
— Хватит. Не смотри на меня как на своего. Мы из разных миров. И я должен защищать мой мир.
Подул ветер, принеся вместе с холодным ночным воздухом запах гари и пепел. Где-то в городе кричала женщина. Краем глаза Ривай успел заметить, как тонкая фигурка метнулась в сторону ворот. Бурый волк мгновенно развернулся; сильные лапы напряглись и подбросили его подобно пружине. С рыком он в один прыжок повалил женщину на землю и тут же вцепился ей в горло, разрывая кожу. Брызнула кровь. Спустя несколько секунд её руки перестали дрожать, и тело обмякло на земле.
Ривай перевёл взгляд на Эрена, который вовсе не был увлечён разыгравшейся перед ним сценой. Он стоял с закрытыми глазами и к чему-то принюхивался.
— Она рядом, — только и сказал он, принявшись поспешно расстёгивать молнию на куртке. Пуговицы на рубашке вызвали у Эрена затруднение, как и в момент застёгивания.
— Что ты делаешь?
— Она рядом, — с упорством повторил Эрен и неуклюже стащил с ног сапоги.
Смотреть на оголившийся мальчишеский торс было зябко.
— Кто?
— Девочка! Ребёнок! Тот самый запах, по которому я шёл ещё в тоннеле. Это она.
И тут до Ривая дошло, что хотел сделать Эрен — он готовился к обращению в волка.
— Я тебе запрещаю.
— Пристрелите меня? Не утруждайтесь, это не ваша обязанность.
Как только Ривай сделал шаг в его сторону, Эрен нахмурился и клацнул зубами. В один миг цвет глаз стал ярче, и они блестели недобрым огнём. Клыки казались более заострёнными, чем у обычного человека. Эрен в этот момент действительно напоминал рычащего волка.
— Пару часов назад ты сказал мне, чтобы я не шёл прямо в пасть смерти. Сейчас ты сам поступаешь так же, — Ривай опустил ружьё, осознавая всю сложность ситуации. Эрен был упёртым, целеустремлённым, верным своим принципам. Да, он действительно верил в людей. Он искренне хотел остаться на их стороне, но, возможно, был слеп к собственному одиночеству.
Белый волк всегда появлялся один. Ривай не знал, были ли у него друзья там, в стае. Эрен говорил, что у него есть мать, но он никогда не слышал о других. Братья, сёстры? Друзья? В конце концов, будь у него хоть один по-настоящему важный человек, с которым он бы делился мыслями и переживаниями, вряд ли он сейчас бы стоял здесь и готовился без раздумий броситься за девочкой, к которой лично не имел никакого отношения.
Почему-то он выбрал тебя, сказал когда-то Эрвин. Ривай так и не понял, что послужило причиной его выбора. Волчье чутьё? С этим понятием Ривай не был знаком, но не думал, что оно могло применяться и в переносном смысле. В конце концов, несколько десятков лет люди считали волков неразумными животными, у которых остались лишь инстинкты. Но не следовало забывать, что волк — это оборотень, человек и зверь в одном флаконе. Быть может, всё наоборот, и они гораздо умнее людей, раз заставили считать себя менее опасными, чем есть на самом деле.
— Холодно, — как бы невзначай заметил Ривай, посмотрев на небо.
— Согреюсь, — кивнул Эрен, но неловко обхватил себя руками.
— Если считаешь нужным, то иди. Я не могу отнимать у тебя свободу.
— Отпускаете меня? — улыбка на лице Эрена была грустной, будто он сожалел о том, что сказал ему Ривай.
— Либо мы сейчас погибнем вместе, либо выживем поодиночке. Тебе же проще выжить в облике волка. Я буду тянуть тебя ко дну.
Ривай никогда не видел, как обращается волк. До недавнего времени все думали, что волки утратили эту способность вместе с разумом. Однако, возможно, здесь и сейчас Ривай стал единственным ныне живущим человеком, которому удалось пронаблюдать этот удивительный процесс. Странно, но Эрен нисколько не смущался, когда снял штаны и остался совершенно голым. Он гораздо сильнее выглядел сбитым с толку, когда Ривай просто касался его в темнице. Сейчас же Эрен, расправив плечи, медленно опустился на колени, вставая на четвереньки. Превращение было плавным (возможно, благодаря годам тренировок), тело изменилось за считанные секунды, морда вытянулась, а кожу покрыл белый мех.
Давно забытый страх вернулся лишь на мгновение. Ривай вспомнил момент, когда его чуть не убил другой волк, а Эрен оказался подстреленным.
Впрочем, это не страх. Это чувство вины, которое прошло, лишь когда Эрен, взмахнув хвостом, унёсся в сторону от умирающего города.
***
— Ривай, — кто-то тронул его за плечо.
По привычке Ривай потянулся за ножом, хоть и прекрасно узнал голос Ханджи Зоэ. Ханджи была не одна. Позади стояли Гюнтер Шульц и Эрд Джин. Ещё нескольких солдат Ривай либо видел впервые, либо попросту не знал их имён.
— Почему вы здесь?
Ханджи переглянулась с Гюнтером.
— Эрвин отослал нас к кладбищу сразу после того, как вы с Эреном ушли в тоннель.
— Он был в городе?
— Оставил письменный приказ. Мы ушли сразу же, как только вернулся Гюнтер.
— Поганец. Эрвин это специально.
— Я догадывалась, — кивнула Ханджи, мрачно посмотрев на вышки. — Я тут думала, что, выстроив Стену, правительство запечатало людей в коробке, из которой не только не выйти, но в которую и не войти.
— Я тоже думал об этом. Но придётся.
— Сначала нужно выполнить приказ.
— Какой такой приказ?
— Мы должны обойти город с западной стороны и выйти к северной. Не знаю, что там, но Эрвин…
— Это тоже Эрвин на бумажке написал? — Ривай высказался так резко, что Ханджи растерянно замолчала и медленно кивнула.
— А где Петра и Ауруо, сэр?
Голос Эрда оказался оглушительным выстрелом. Вокруг сразу воцарилась тишина, если не считать доносившегося волчьего воя и отдалённых криков людей.
Ривай смотрел в никуда, в тёмную гущу леса по правую руку от себя. Туда, где он оставил тела своих подчинённых. Теперь там были их могилы.
— Ривай? — Ханджи чуть нагнулась вперёд, попадая в поле его зрения, и Риваю стало страшно. Впервые в жизни ему было страшно сказать солдатам, что двое уже не вернутся. Никогда.
— Приказ Эрвина есть приказ Эрвина. Чем быстрее двинемся, тем скорее узнаем, почему нам нужно именно туда.