Знакомый жар появился вокруг раны. Разорванные ткани внутри неё начали слипаться, быстро укрываясь от воздуха слоями новых клеток. Онемение кожи исчезло, рука будто полегчала, когда к мышцам вернулся контроль.
— Поразительно… — донёсся спереди удивлённый шёпот.
У этого сумасшедшего ещё хватает наглости сейчас чем-то тут восхищаться. Мне этот фантастический разговор порядком надоел. Всё, что я хотел в данный момент — вернуться к себе в комнату и посидеть на старом скрипучем стуле, запивая крепким чаем.
— Это то, от чего вы отказались, доктор Маркус, — я посмотрел на него исподлобья. Но тот, кажется, был слишком занят собственными мыслями, чтобы как-то реагировать на мои грозные взгляды, — Мне очень жаль, что вы превратились в безумца, готового даже пойти на убийство. Это не достойно учёного.
Хотел сказать что-нибудь ещё, но сил находиться в этом кабинете просто уже не было. Взглянув на так и стоящего неподвижно старика, впечатанного в шкаф, я развернулся на выход.
Почему-то я знал, что он не бросится за мной. Смысл?
События подошли к развилке. Сейчас было только два пути: оставаться здесь, в Учебном центре, и продолжать исследования или спасать друзей и бежать самому. А времени на то, чтобы принять решение, не очень много.
— Как прошёл разговор? — появился из ниоткуда голос. Я не заметил, как почти дошёл до нашего кабинета, где меня перехватил Вескер. Из-за его спины показался и Биркин.
— Весьма продуктивно, — я продемонстрировал окровавленную левую ладонь.
Ребята переглянулись. Едва ли кто-то из них ожидал такого поворота.
— Что конкретно произошло?
— Он проткнул меня скальпелем! — развёл я руками, — Знаешь, Альберт, если даже после этого ты не собираешься ничего говорить мистеру Спенсеру, я скажу об этом сам. Как-нибудь, — Вескер лишь привычно усмехнулся.
— Повторяю в последний раз: что и когда рассказывать мистеру Спенсеру, решаю я сам, — впрочем, я и не ожидал другого ответа.
— То, чем занимается Маркус, не имеет никакой практической пользы, зато таит огромную опасность. Он пригрозил заразить всех нас при помощи пиявок, если я не соглашусь стать его подопытным.
— Так почему же ты не согласился? — невинно переспросил парень. Я в шоке!
— Потому что я живой человек и не собираюсь становиться частью коллекции чудищ Маркуса!
— С чего ты взял, что он из тебя собрался делать чудище?
— Ему не интересны вопросы бессмертия. У него бзик по поводу полноправной власти над Т-вирусом, и что мы якобы хотим его украсть и передать Спенсеру.
— Это уже не новость. В любом случае, если Маркус что-то учудит, виноват будешь только ты.
Так, этот разговор мне тоже уже не нравился. Новая порция гнева пробуждалась внутри, готовая в любую секунду выплеснуться наружу.
— Я? Я виноват? — голос сам по себе стал саркастично-насмешливым, — Вы пришли сюда, переняв всё его внимание на себя. Это после вашего прихода он начал нас подозревать в чём-то! Мы здесь добросовестно движем половину работы вперёд, а остаёмся крайними. Объясни, в чём же здесь моя вина? — надменная ухмылка Вескера сменилась нахмуренными бровями.
— Сколько раз я призывал не лезть к Маркусу? Сколько раз я говорил, что он, мягко говоря, не в себе? Почему тебя при этом так тянет влезть неприятности?
— Ты же сам только что на свой вопрос ответил — потому что он не в себе. Кто-то должен его остановить, пока он не начал делать ходячих мертвецов из людей! –Непроницаемость Вескера в этот момент меня прямо-таки бесила. Речь идёт о жизнях людей, о наших жизнях, а ему, похоже плевать с высокой колокольни, — Тебя это не заботит, я гляжу.
— Совершенно верно. У тебя была возможность спокойно заниматься делом, но ты решил её потерять и вдобавок лишить её своих коллег. Так что зря я на тебя надеялся…
Отлично, просто великолепно! Я теперь вообще во всём на свете виноват. А не пошли бы все, ребята, далеко и надолго?
— Вот как, значит, — в полном разочаровании от всего происходящего я покачал головой, — Никаких опытов с моим участием не дождётесь. И я вынужден сказать, что тоже зря надеялся на тебя, Альберт.
— Сейчас сгорю от стыда, — моментально бросил он. Ещё и огрызается.
— Ну, а ты, Уилл, что думаешь? — обратился я к Биркину. Не то, чтобы я сейчас хватался за соломинку и пытался увидеть в нём спасителя. Скорее наоборот, для окончательного убеждения в кошмарности этого места.
— Меня здесь кроме Т-вируса вообще ничего не интересует, — с предельной прямотой отозвался парень. Спасибо за подтверждение, теперь я точно уверен в том, что мне делать.
— Вы двое ещё хуже Маркуса. Тот хотя бы не юлит и не манипулирует людьми, — Вескер ещё раз усмехнулся, отчего возникло почти непреодолимое желание ему врезать. Чтобы прекратить этот поток ехидства, я медленно сделал два шага навстречу, натягивая каменное выражение лица. Биркин не выдержал и отступил назад, но Альберт так и стоял на месте, когда я оказался почти лицом к лицу с ним, — Увидимся в аду, детишки.
Я обошёл Вескера, хотя хотелось пихнуть его на прощание плечом. Он, по-видимому, желал оставить последнее слово за собой и бросил вдогонку.
— Последний дружеский совет: не думай бежать отсюда. Служба безопасности тебя из-под земли достанет. Особенно тебя.
***
В какой момент вдруг понимаешь, что всё летит под откос? В какой момент жизнь снимает с себя улыбающуюся маску, открывая свой истинный лик — гадко хохочущего садиста, щёлкающего тебя по лбу раз за разом? В какой момент была точка невозврата, когда ничего в дальнейшем уже нельзя было предотвратить?
Виноват… Чёрта с два я виноват! Маркус был безумен с самого начала. Он был помешан ещё со времён попытки открыть секрет Прародителя. Что уж говорить о его ментальном здоровье, когда представилась возможность крутить законы природы собственными руками, настраивая на собственный лад. Это был только вопрос времени, когда он перестанет себя контролировать, целиком и полностью отдавшись своим безумным целям. Я ведь так и не смог узнать, чего он в конечном итоге добивается.
Разочарование. Снова окутывает со всех сторон и заполняет изнутри. Всю голову сломал в поисках разгадки о намерениях Маркуса. Делает ли он всё это в итоге только потому, что может? Или действительно планирует создавать биологическое оружие?
«О, это ведь так в его духе. Устранять конкурентов всеми правдами и неправдами, присваивать себе чужое ради власти!», — всплыли его слова в голове. Слова о мистере Спенсере.
Звучало слишком искренней обидой, чтобы быть просто лепетом сумасшедшего. А может ли быть так… что это Спенсер желает создавать и продавать биооружие? Вот это уже реально похоже на правду. Такую горькую и жестокую правду, чёрт её возьми. Конечно, богатый глава компании, который ради власти на всё пойдёт. Эти богатеи ещё более страшные люди, чем безумные учёные. И это был единственный человек, на чью помощь я всерьёз рассчитывал.
Как же я раньше не догадался! Именно поэтому Вескер и не собирался ему ничего говорить. Ужас, да они тут все повязаны, а мы, ничего не ведая, носимся у них на побегушках! Ещё эти слова Биркина про «неубиваемые организмы». Всё точно сходится. Всё очень плохо.
— Он так и будет молчать, да? — раздался голос Томаса.
— Давно уже пора к этому привыкнуть, — ответил ему Хэм.
Я снова был настолько погружён в свои мысли, что совершенно ничего не слышал и не видел вокруг. Несколько минут назад я зашёл в наш кабинет, молча устроился на стуле и принялся размышлять, не обронив ни слова.
— Да, простите, сейчас всё расскажу, — я и рассказал всё. Последовательно, в мельчайших подробностях.
Разумеется, на моих напарниках лица не было. И разумеется, первым своё недовольство стал высказывать Том.
— Спасибо, дружище, я всегда мечтал стать жертвой маньяка.
Ну, а так как я сегодня пережил уже всё, что только можно было пережить, и услышал всё, что можно было услышать, решил заодно высказать всё, что можно было высказать…
— Чего ты от меня хотел? Чтобы я, поджав лапки, лёг на стол, пока меня будут жрать какие-нибудь огромные еноты, крысы, тараканы или эти хреновы пиявки? Или чтобы в меня вкололи ещё чью-то кровь, чтобы я стал каким-нибудь трёхметровым амбалом с гигантскими когтями? — сегодня я прямо от души выговаривался каждому, — Давай, Томми, лучше ты пойдёшь и спасёшь всех? Вколем вирус, оттяпаем руку и вперёд! Я могу тебе хоть обе ноги оторвать, только попроси!
Томас возмущённо фыркнул, уйдя в противоположную от меня сторону.
— Всё, успокойся, — Джейн оттащила меня подальше от него, — Давайте лучше думать, что делать дальше. Лично у меня вот голова кругом идёт.
Остальные в согласии закивали. События последних недель становились всё плотнее и плотнее на единицу времени, дойдя до апогея сегодня. Привыкнуть толком не успеваешь к такому бешеному темпу.
— И какой у нас выбор? Сидеть здесь и ждать возможной смерти или бросить всё и убежать? — размышлял Хэм.
— Выбор только один. Тот, что второй, — поправил я его, — Маркус уже на деле доказал, что пойдёт на всё и до конца. Здесь больше нельзя находиться.
— Но как так… — продолжал стонать Томас, — Оставить всё, над чем мы работали так долго. Причём именно в тот момент, когда уже достигли успеха!
— Можем взять все данные и некоторые материалы с собой, самые необходимые. Вирус у нас итак будет в неограниченном количестве, — я тыкнул в себя пальцем. — Останется только захватить текущие исследуемые образцы и немного оборудования для них.
— Звучит, конечно, просто потрясающе, но у меня есть два вопроса: как бежать и куда бежать?
— У нас ничего не выйдет, — оборвал поток мечтаний Крэйг, — Из Арклейской лаборатории уже хотел уйти один человек, когда ему просто надоело. Через три дня после ухода его нашли мёртвым в квартире. Подстроили, как самоубийство.
Если б я только мог, я удивился. Но все моральные силы у меня давным-давно исчерпались, так что я банально начал спрашивать детали.
— Откуда это стало известно?
— Шутишь? Все газеты тогда писали про загадочное самоубийство мужчины, в которое никто не мог поверить.
Не читаю газет. Выходит, что зря.
«Служба безопасности тебя из-под земли достанет».
И что мы имеем? Прятаться по особняку от Маркуса или прятаться по всей стране от Амбреллы? Ни то, ни другое светлыми перспективами не блистало. Ставка — жизнь.
— Что, если нам обратиться к правительству? — пришло мне вдруг в голову, — Расскажем всё, как есть, получим возможность дальше работать да ещё и под защитой от покушения?
— Это никуда не годится! — резко бросила Джейн, складывая руки на груди, — Правительство пойдёт на поводу у общественников и нас всех до конца дней отправит за решётку за негуманные исследования, — боюсь, она была совершенно права, — А тебя признают каким-нибудь общественно-опасным элементом. В лучшем случае. В худшем — также сдадут на опыты, только в принудительном порядке.
— Я полностью согласен, — добавил Хэм, — Даже если ничего этого не произойдёт, наши труды попадут в руки военных, а уж они точно «главные гуманисты».
Дискуссия продолжалась достаточно долго, а время шло против нас. Я чувствовал, как с каждой секундой приближается неотвратимость в виде смерти. Моей и моих друзей. Одновременно я видел, как все мечты о создании лекарства и помощи человечеству оборачиваются прахом. Последнее щемило где-то в груди до боли.
Предложений о возможном варианте побега было много. От банального перевода в Арклейскую лабораторию вплоть до выезда из страны. Одни из них не гарантировали безопасности, другие были элементарно неосуществимы. Однако выбор сделать нужно.
Каждый день, а теперь и каждый час открывал всё новые и новые горизонты дикости происходящего в этом чёртовом Учебном Центре. Уже всерьёз казалось, что я сам давненько сошёл с ума, и всё происходящее вокруг — плод воображения больного мозга. Хотелось не просто сбежать, а оказаться в другой реальности, где нет никакой Амбреллы, никакого Т-вируса и обезумевших обитателей лаборатории.
В конечном итоге было принято решение добраться до Раккун-Сити, собрать самые необходимые вещи и уехать в родной город Хэма, где нам может помочь один из его бывших преподавателей. Данный план казался наиболее реалистичным и осуществимым из всех.
***
Поезд приедет только утром. А пока мы нервно шатались по лаборатории, собирая всё, что может пригодиться. Я призвал всех быть начеку на случай, если Маркус решит устроить свои излюбленные ловушки. В воздухе висела максимальная напряжённость, на моих коллегах лица не было.
Снова возвращаюсь к вопросу — виноват ли я? Пожалуй, всё-таки да. Сказав ему о своём заражении, я сознательно приблизил его к идее об инфицировании Т-вирусом людей. К тому, чего так боялся допустить. Словно попал в замкнутый круг или какое-то самосбывающееся пророчество. А если так, был ли у меня шанс всего этого избежать?
Да чего искать невнятные оправдания… Я в самом деле виноват. Громче всех кричал о волках, в итоге этими криками сам навлёк волков. Голова потяжелела от этого осознания. Сильнее прежнего захотелось телепортироваться в другую реальность, чтобы не смотреть в глаза тем, кого подвёл. Нужно будет обязательно извиниться перед ребятами и перестать всё за них решать. Достаточно с меня наломано дров.
Я стоял напротив клетки с Номером Три, которая всё так же беззаботно грызла крупные куски сыра и выглядела абсолютно счастливой. Надо бы её тоже взять с собой, только нужно придумать, в чём её везти.
Незаметно от остального персонала и даже самой Мелины Уилкинсон мы перенесли в свои комнаты несколько ящичков с реактивами и образцами, пару папок с данными, Номер Три в уменьшенной клетке. С последним пришлось повозиться, так как непросто было заставить перебежать крысу в новый домик. Эту ночь зверёк проведёт у меня.
Разговаривать особо ни с кем не хотелось. Чувство вины говорило о том, что сейчас никто не хочет меня лишний раз видеть, а я не настаивал. Подавленность прибила к скрипучему стулу в старой комнате. Ровно так, как я и хотел, чтобы было.
Надеюсь, Джейн не ненавидит меня. Глупо у нас всё получается — на ровном месте сошлись, теперь не знаю, что делать. Чувствую, что бесконечно устал. Все оставшиеся жизненные силы разлетелись сегодня во все стороны, злость на других и самого себя грызла изнутри, а страх перед собственной новой сущностью периодически давал о себе знать в моменты, когда хочется что-нибудь сломать для успокоения. Боюсь, что однажды не смогу сдержаться и убью кого-нибудь.