Ужасно мутит. Тошнит, голова кружится. И больно. Больно двигаться, больно дышать, больно лежать неподвижно.
— Не молчи, Марти! — всё продолжала Джейн.
Нет сил отозваться. Только прохрипел что-то. Чудовищная боль. Заполняет всё тело и сознание.
Ох, и как же организм планирует бороться с огнестрельными ранениями? Это вам не скальпель в ладони, конечно. Понятно, что раз уже справился с десятком таких, то справится и с тремя, но в тот раз меня, можно сказать, не было на месте. Где же ты, приятное чувство жара?
Верхняя правая часть груди, где сейчас находилась пуля, начала неметь. Я чувствовал, что она не двигается при дыхании. Потом наконец появились знакомые покалывание и жжение, и как по волшебству пуля медленно поползла наружу.
Эх, до чего же обидно, что не могу посмотреть на это своими глазами! Пальцами аккуратно начал ощупывать рану. Она вся горела. Нащупал пулю. А она холодная. Положил на неё один палец, чтобы лучше чувствовать, как она выталкивается из тела. Почему-то даже стало смешно.
Ладно, на развлечения нет сил. Организм без того истощён до неизвестных мне уровней, надо бы ему помочь. Я подцепил двумя пальцами пулю и отставил в сторону. Вроде даже дело пошло быстрее. Чувствуется, что рана затягивается и онемение уходит из грудной клетки.
В животе снаряды угодили под правые рёбра. По старой схеме: покалывает, жжёт, стягивает, потом достаю пули, стягивает ещё быстрее, и наконец кожа полностью восстанавливается.
Да уж, с одной стороны можно понять Маркуса, как учёного. Такое зрелище увидеть вживую — уже колоссальное потрясение, а если изучать его и настраивать на свой лад… Не дождётся!
Я был настолько сосредоточен на своём… выздоровлении, что не обращал внимание на голоса ребят. Там, кажется, развивалась драма. Крэйг повторял, как пластинка, слово «успокойся» для кого-то. Судя по всхлипам, нервы сдали у Джейн. Если бы это только помогало делу.
Чувствовал себя я уже гораздо лучше. По крайней мере не было сковывающей боли, и тошнота отступила. Даже получилось сесть.
— Эй там, всё нормально, я цел.
— Отлично! — облегчённо вздохнул Хэм.
Надо продолжать. Сил очень мало. Жажда запредельная. Но по-другому никак. Вставать пришлось долго, потому что давление, очевидно, упало. Адреналин закончил действие, и теперь у меня осталась только сила воли.
Удары сотрясают железную конструкцию и мою голову. Да плевать, надо выбраться. Ноги ватные. Но я не позволяю им согнуться слишком сильно. В теле по-прежнему много мощи, её должно хватить.
Снова проходит неизвестное количество времени, пока в помещении не оказываются какие-то новые лица. Двое, выглядят, как лаборанты, но я их никогда раньше здесь не видел. В руках подносы. А на них драгоценная вода! Представляю, как выглядел со стороны мой одержимый единственной целью взгляд. Давай же, что ты там застрял! Подходи! Мне нужна вода!
Человек боязливо посмотрел на меня, на поднос, снова на меня. Начал опускаться на корточки, ставя поднос с кружкой на пол. Потом стал медленно двигать его вперёд, как будто издевался надо мной, чертила проклятый. Я сжал челюсти и максимально нейтрально постарался произнести:
— Шевелись, пожалуйста, я же умираю тут.
Я вытянул руку из самого нижнего отверстия в клетке на предельно возможную длину. Этот то ли садист, то ли трусишка не торопился пододвинуть мне воды. Боже, да что с тобой не так? Наконец край алюминиевого подноса оказался под моими пальцами. Я быстро, но достаточно аккуратно, чтобы не пролить ни капли, потянул его к себе. Руки даже не дрожали. Схватил убожески маленькую кружку и в три глотка осушил её.
В любом случае, это в миллион раз лучше, чем ничего. Я был бы рад и росинке. Звучит глупо, но жизнь сразу показалась легче и приятнее.
Второй лаборант, видимо, то же самое проводил с ребятами. Но только сейчас я подумал.
— В этой воде же ничего не было? — посмотрел я на первого паренька. Он с каменным лицом, но с широкими глазами замотал головой, — А в той воде? — пальцем я показал направление налево от себя. Лаборант нервно сглотнул.
— Н-нет. Н-не знаю, — мне не нравился этот ответ.
— Точно нет?
— Я-я-я не-не знаю.
Он резко дотянулся до подноса, взял ноги в руки и убежал восвояси. Второй так и вовсе не стал ничего ждать и подскочил следом.
— Думаешь, там Т-вирус? — призадумался Хэм.
— Я в этом уверен. Лучше вообще не прикасайтесь там ни к чему.
Послышался лязг металла по бетону. Видимо, ребята отодвинули поднос, дабы не соблазняться водой.
Я же в очередной раз вернулся к своему главному делу. Чёртова решётка уже прилично гуляет туда-сюда, значит осталось совсем немного! С удвоенной скоростью я продолжил наваливаться на арматуру, не жалея плечо. Всё равно заживёт, что бы с ним не стряслось. Интересно, что будет делать Маркус, когда я к нему прибегу. Будет умолять о пощаде? Будет торговаться, как я? Или будет убегать до последнего? Нет-нет, он наверняка натравит на меня своих пиявок, будь они неладны. Сами укусы мне не страшны, а вот повторная инвазия вируса… Неизвестность пугала.
Бетон начал крошиться по левому краю и немного сверху. О да, я смогу!
— Кажется, уже почти! — радостно заявил Том.
Опять в помещении шаги. Много шагов. Быстрых шагов. Да что за проходной двор тут устроили!
Передо мной вновь возникли агенты службы безопасности. Я только хотел что-то сказать, как в меня без предупреждения влетело ещё две пули. Как же вы меня достали сегодня!
— Прекратите! — закричала Джейн.
Чёрт, если бы только можно было привыкнуть к этой боли… Но она каждый грёбаный раз мучительна до помешательства! Злоба. Кипящая злоба. Требует выхода. Я кинулся к сдающей позиции преграде и принялся просто толкать и молотить, что есть мочи.
За это меня наградили ещё двумя выстрелами. Они прибили меня к стене и оставили там растекаться по поверхностям. Голова гудит, живот разрывает, плечо горит, ноги не держат… Всё, что я мог, это стонать и прижимать раны, чтобы из них вытекало меньше крови.
Сколько я ещё так выдержу? Знать бы свой лимит на повреждения, которые организм может залатать без существенной утраты силы.
Но меня сейчас беспокоило не это. Соседняя клетка прогремела. У неё всё же была дверь, в отличие от моей. Частый лёгкий топот и тихие возмущения моих друзей.
— Нет, — простонал я, — Не надо.
Протянул руку вперёд, но она тут же бессильно упала на колени. Звуки возни развеялись громким голосом Хэма.
— Мартин, не умирай, слышишь ме… — последовал глухой звук удара, от чего меня перекосило ещё сильнее. Не смейте бить моих друзей, сволочи.
Агенты ничего не говорили. Видимо, показывали всё жестами.
А я тем временем пребывал на границе сознания и осознания. Мозг отказывался воспринимать текущие события. Как будто ему показывали плохо смонтированный фильм, в котором есть куча кадров, с бешеной скоростью сменяющих друг друга и отображающих откровенный бред. Параллельно я чувствовал, что вновь проваливался в бездну океана. Но последнее было лишь одним из проявлений болевого шока, теперь это было ясно.
Сколько же крови я потерял спустя полтора десятка огнестрелов? Руки уже давно были сплошняком залиты. Одежда прилично пропитана. Но из-за красного освещения я не мог точно разглядеть все масштабы трагедии. Пока начиналась регенерация, я рассматривал собранную на ладони лужицу тёплой густой жидкости. Конечно, если я выпью её, кровью она обратно не станет, но хоть вода вернётся в небольшом количестве.
Поднёс ладонь ко рту и отчётливо ощутил запах железа и соли. Мда, анализ такого будет явно не в норме. Преодолевая подступающую тошноту, я в один приём вобрал в себя всё, что натекло в руку. И для закрепления широко лизнул её языком.
Ой, а вот это было зря. Все «лучшие» вкусовые качества задержались на сухом языке, и мне стоило больших усилий сдержать мгновенно подкативший рвотный рефлекс.
Я сидел так, прислонившись к холодной стене, мысленно надеясь, что холод бетона уймёт дрожь, но становилось только хуже. Тело дёргалось, мучимое сверлящей болью, перед глазами всё плыло. Комната плавно крутилась в разные стороны одновременно. От такого аттракциона приступ рвоты ехидно пополз от желудка наверх, несмотря на мои попытки усмирить его.
Я зажмурил веки, что есть мочи сжал глотку и стиснул зубы, вцепился влажными от крови пальцами в волосы. От этого стало не хватать воздуха. Да как же мне совладать с собой? Пара судорожных вдохов через нос. Полегчало. Снова переждать несколько мгновений. Спазм начал ослабевать. Потихоньку отпускать внутренности и растворяться. Фух, эта часть позади.
Мягко опираясь на руки, я отлип от стены и вновь прилёг ненадолго на пол. Собраться. Отдышаться. Настроиться. Ещё есть время всё исправить. Я ещё не проиграл!
Очередная кучка свинцовых холодных пуль пополнила коллекцию, лежащую в углу. Жар от закипевших в ранах химических реакций приятно обогрел замерзающее тело. Жизнь продолжается, несмотря ни на что. Кожа закрыла все подлежащие ткани, и я начал отсчёт.
Десять. Осталось вытолкнуть из стены сдавшуюся под моим напором решётку.
Девять. Но ведь там же ещё дверь из самой комнаты!
Восемь. Всё равно выбью. Не остановите.
Семь. Там будет больше пространства, и я смогу взять хороший разгон.
Шесть. А потом найти друзей и, если понадобится, поотрывать руки тем, кто помешает.
Пять. Надеюсь, меня не хватит внезапный голод, иначе на попытку сдержаться уйдут все оставшиеся силы и время.
Четыре. И по дороге не встретятся пиявки.
Три. Они все там боятся меня. Это моё преимущество.
Два. Придётся выбираться из этого чёртова места пешком.
Один. Даже если всё так… Я здесь не умру.
Глаза широко распахнулись, я сделал глубокий вдох и начал подниматься на ноги. Не медля ни секунды, я накинулся на железные прутья, и они с хрустом начали выдираться из бетона. Ещё одно столкновение. Последнее. Сетчатый квадрат вылетает из клетки, и я вместе с ним. В последнее мгновение удалось подцепить его пальцами, чтобы оно не рухнуло на пол с компрометирующим звоном. Решётка казалась довольно тяжёлой. То ли она действительно настолько массивная, то ли силы в приличной степени покинули меня. Не знаю, нет времени об этом думать!
Я прислонил железку к стене и быстрым взглядом окинул помещение. Позади оказались моя клетка и соседняя, на которой в самом деле была дверь. Похоже всё-таки, что это какая-то другая комната, а не та, где на меня тогда прыгнул этот мерзкий червяк. Больше здесь не было ничего, кроме маленьких тусклых аварийных ламп на стенах. В углу, на той же стороне с клетками, был выход. Теперь надо разобраться с ним.
Ладонями я провёл по её поверхности, оценивая текстуру. Практически цельный кусок металла. Судя по всему, закрывается на длинный шпингалет с той стороны. Слабых мест не было. Ну что ж, придётся вышибать, а это создаст столько шума, что сразу станет ясно о случившемся.
Потерев ладони, я отошёл к противоположной стене напротив двери и начал настраиваться. Сейчас потребуются все оставшиеся силы. Взяв довольно приличный разгон, я влетел плечом в толстое железо. Колоссальная энергия сотрясла всё тело, пробирая до последней клетки. Немного оглушило, но не критично. Ноги плохо слушались. Ещё один разгон, и с другой стороны послышался похожий хруст крошащегося бетона. Отлично! Крепления не точно не выдержат! Третья попытка. Дверь даже сдвинулась наружу. Последний удар, и она наконец-то распахивается на ту сторону, пуская в глаза яркий с непривычки свет коридорных ламп.
Свобода! Теперь ничто меня не удерживает от побега! Осталось забрать друзей и убраться к чёртовой матери из этого ада.
Голова слегка кружилась, а ноги подкашивались. Но ничего, сейчас соберусь окончательно. Проклятье. Не коридор, а лабиринт. Это какая-то ещё одна, неизвестная мне секция? Нет, это я всего лишь плохо соображаю.
Чёрт, за какой же дверью их держат? Хранилище реактивов, помещение с огромным электронным микроскопом, две совершенно пустых тёмных комнаты… Поворот за угол, и неприятность. Жуткая, противная на вид неприятность. Обезьяна.
Она сидела меж стен, словно поджидая меня. Как она вообще тут оказалась? Сейчас будет плохо… Ведь это не простая забавная зверушка из зоопарка и не обыкновенное животное, гуляющее по своему дому. Это инфицированный Т-вирусом монстр, и даже богу неизвестно, на что он способен.
Опять меня перемкнуло. До сих пор не понимаю, что это такое. Наверное нечто, похожее на активацию боевого режима. Контроль над телом улетучивается, а мне остаются только ощущения тела, незнакомые обычному человеку. Чувствую, что опасно. Чувствую, что буду драться. И нет, только не это! Голод. Свирепый голод проснулся вместе с пришедшим мне на смену зверем.
Монстр оскалил пасть с длиннющими клыками и приготовился к прыжку. Что же мне делать? В момент, когда он оторвался от пола и полетел в мою сторону, тело само сделало шаг в сторону и накинулось вдруг на врага. Размашистым пинком оно отправило обезьяну в ещё один полёт в дальний угол, издав при этом утробный рык. Чёрт побери, я заперт внутри такого же монстра! Но почему мне не страшно от самого себя?
Враг моментально очухивается и снова летит на меня, вцепляясь когтями в грудь, обжигая её болью. Монстр противно шипит, пуская противные слюни мне в лицо, но я умудряюсь не подставить его под укусы. Пальцы смыкаются на горле чудища, отдирая его от меня, но его ноги по-прежнему держат меня за одежду. Я впечатываю обезьяну в стену, бью её что есть мочи по голове, а она отчаянно сопротивляется, раздирая мне кожу на руках на лоскуты. Кровь льётся на пол, но пыл моего зверя было не унять. Он хватает животное за лапу и, как кувалдой, бьёт им по другой стене. Потом мутузит ногами, когда оно сползло на пол.