Собрав остальных своих коллег, я сообщил им то же самое. Вот только в отличие от Джейн, они восприняли мой призыв быть бдительным скептично. Этого я не ожидал.
– Ты слишком часто болтаешь с прихвостнями Маркуса. Они тебе чего угодно наговорят, – Том усмехнулся и махнул в мою сторону рукой.
– Они гораздо больше проводят времени с ним, и думаю, им лучше знать, о чём сейчас думает старик, – парировал я. – Будь они каким-то образом на его стороне, стали бы рассказывать это мне?
– Тобой просто манипулируют, парень, – не отступал Томми.
– Да? И с какой целью?
– Ну… Создать путаницу, посеять панику, отвести внимание, отвлечь нас от работы, – он загибал пальцы на каждый свой вариант.
– Поэтому Альберт сам предложил делиться с нами материалами? Хорошо. Если тебе это кажется бредом – пускай. Я лишь призываю быть бдительными. На это ты согласен?
– Том, послушай его, – заговорил Хэм. И я был рад, что друг прислушался ко мне, – Маркус – псих и одержимый, это слишком очевидный факт. А за такими кадрами нужно присматривать.
– Ладно-ладно! – Томас состроил страдальческое выражение лица, – Что делать-то надо? Звонить в полицию? Звонить в психушку?
Меня жутко раздражал его откровенный пофигизм к потенциальной смертельной опасности для всех нас. Неужели даже капельку не тревожно?
– Просто гляди в оба, – глаза у меня сами закатились из-за надоевшего разговора.
Томми ещё пару раз повздыхал, поохал и возобновил чтение записей из своего блокнота.
– А теперь, что касается нашей работы… – Хэм вернул к себе внимание аудитории.
К пиявкам нас, скорее всего, уже не подпустят, да и не видно смысла выращивать этих зубастых голодных тварей. Поэтому была озвучена идея использовать культуры клеток. И чтобы сразу брать быка за рога, необходимо заражать клетки млекопитающих. Но, как всегда, легче сказать, чем сделать. Помочь провернуть это дельце сможет только лаборантка Мелина.
– Vero*? Но доктор Маркус ничего не упоминал о ней. Зачем её нужно заказывать? – из интонации Уилкинсон лилось не сколько подозрение, сколько удивление.
– Для экспериментов, конечно же! – воскликнул Том. Мелина тем временем продолжила сверять список реактивов с имеющимися в наличии.
– Ну, вы же знаете, листы заказов составляет и подписывает он, так что я вряд ли вам помогу, – она смущённо поджала губы.
– Нет-нет, мы знаем, что составляешь листы ты, а подписывает он, – я переглянулся со стоявшей слева Джейн, – Доктора Маркуса не очень вежливо и… безопасно отвлекать по пустякам. А у нас уже слюнки текут: не терпится воплотить свежие мысли в реальность! – произнося всё это, я даже не был уверен в том, что Маркус не уведомил Уилкинсон о своём отношении к нам. Так что даже не представляю, на что я надеялся.
– Эх, всё равно он прибывающие грузы никогда сам не проверяет… – обречённо проговорила Мелина, – Хорошо. Сегодня вечером как раз отправляю документы.
– Я знал, что на тебя можно рассчитывать, – нет, не знал.
Мы все благодарно улыбнулись нашей спасительнице и поспешили ретироваться из зоны возможного появления главы комплекса.
Пока я шёл до лифта, то чувствовал, как в спину дует неприятный холодок. Сырые стены коридоров впервые показались чужими, гудение тусклых лам слишком раздражающим, двери кабинетов чересчур опасными. Я схожу с ума? Это всё страх окутывает мои чувства или я просто не замечал, насколько пугающей кажется лаборатория, будучи целиком и полностью вовлечённым в процесс исследований? Впрочем, вполне может быть безо всяких «или».
Хэм потащил меня в свою комнату, чтобы набросить перспективы наших действий. Парадокс, но чем больше мы узнаём о природе Прародителя, тем меньше заключений мы можем сделать о нём. Идея о наличии у вируса разума каждый раз смехом отдавалась у меня в голове, однако на самом деле не была лишена оснований. Пока что все мутации, приобретаемые живыми организмами вследствие интеграции вирусного генома, оказывались не просто полезными, а чрезвычайно полезными.
– Поразительно. Всё это бесконечно поразительно! – всплеснул руками Хэм.
– Это словно «ядерный чемоданчик» эволюции. Инфицируйся, и станешь самым крутым в своей экологической нише, – а меня навело на такие вот странные мысли.
– Хорошо, что в природе Прародитель встречается только в одном месте. В той самой африканской пещере, в невероятно жестоких условиях. Думается, только из-за него цветы могут там жить. А представь на секунду, если бы он распространился хотя бы на половину Африки?
– Тогда эта половина была бы… такой пустой и жестокой, – потому что если мутации от вируса не были полезными, то организм погибал. А выжившие становились самыми настоящими мастерами выживания, – Зачем же эволюция создала Прародитель? Его действие сократило бы разнообразие и привело всё живое в страшнейший упадок! – Хэм посмотрел на меня, как на полного идиота.
– Не неси чушь, приятель. Эволюция ничего не создавала, у неё нет ни замыслов, ни конечной цели. Эволюция – это закон.
Что-то в голове у меня перевернулось, неслабо так сотрясло всё сознание. Чёрт! Действительно! Я столько лет учил биологию, столько лет посвятил наукам, основывающимся на явлении эволюции, но только сейчас до меня в полной мере дошло, что эволюция – всего лишь закон. Как закон всемирного тяготения или закон сохранения масс.
– Замыслы есть у нас, у людей, – продолжал тем временем Хэм, – И кто знает, до чего эти замыслы доведут.
Нас никто не создавал, мы – всего лишь исполнители законов природы. Сложные структуры, организовывающиеся миллионами и миллиардами лет. Реакторы, существующие вследствие и для прохождения химических реакций. Все потребности – химия и физика. Все образы, желания, мечты, цели – одна сплошная химия и физика. И ни в чём из этого нет разумного или духовного. В них нет. А из-за них есть. Это так… умопомрачительно. Так…
– Безумно.
– Что? – Голос Хэма был заглушен потоком моих собственных мыслей, поэтому я, видимо, перебил его, – Эй, Марти. Ты где, ау? – я увидел его лицо прямо перед своим.
– Здесь, конечно.
– Ты как будто в нирвану отошёл. И когда только успел? – мой друг весело улыбнулся, но мне было не совсем весело. Скорее… сложно, – Знаешь, ты иногда пугаешь меня своими зависаниями. Как знать, может и ты там что-то задумываешь? – это было сказано с такой иронией, что в этот раз я не смог удержать смеха. Я похлопал Хэма по плечу.
– Прости. Но я, кажется, только что действительно постиг нирвану.
– Рад за тебя, – немного рассеяно произнёс парень, – Вернёмся к теме. Почему, по-твоему, в изучении инфицированной культуры больше плюсов, чем в заражении животных?
Не без труда переключив себя на изначальную волну разговора, я стал рассказывать всё, что думаю по этому поводу. Во-первых, таким образом мы более подробно сможем изучить влияние вируса на конкретный вид ткани. Во-вторых, не столкнёмся с действием иммунной системы. В-третьих, никто не погибнет, по крайней мере напрасно.
– Лично я согласен только с последним пунктом. Как раз более сообразно изучить системное влияние на целостный организм, в том числе как при этом реагирует иммунитет, – хладнокровно парировал Хэм.
– Может ты и прав. Так или иначе, на животных опыты ставить мы сейчас не можем, так что будем довольствоваться тем, что есть. Но я на сто процентов уверен, что к экспериментам на животных уже приступил Маркус.
***
Через два дня прибыл поезд с «подарками» для Учебного Центра. На нём привозили продукты, воду, огромные ящики с расходным материалом, новую мелкую аппаратуру, клетки с подопытными и прочее-прочее. Пришлось немного поработать грузчиками, чтобы добраться до заветных контейнеров. Поспешив отыскать нужную посылку, мы забрали её в лабораторию.
Маркус пока что не запретил нам работать в ней, но тем не менее, у меня было чувство, будто я переступаю некую черту. Совершенно неуместное, нелогичное, необоснованное чувство! Как будто я ещё должен спрашивать разрешение на то, чтобы делать свою работу!
С каким энтузиазмом мы принялись за дело, с таким же сокрушительным фиаско столкнулись через считанные часы. Вирус просто-напросто поубивал все клетки, не приведя ни к каким полезным изменениям.
– Это же ткань от одной и той же обезьяны. Конечно, если ей не повезло с генами, то не повезло и всем клеткам. Чёрт возьми, ну как можно было так просчитаться! – восклицал Том, хватаясь за голову.
Я был неслабо разочарован и словно опустошён. Позабыв даже убрать всё на рабочем месте, я медленно поплёлся обратно в комнату.
А может нет никакого смысла искать в этом вирусе ключ к исцелению от всех болезней? С чего я вообще понадеялся его найти? Ох, это всё чёртовы вербовщики Амбреллы… Разыскали ведь меня, заманили, убедили… Сам я тоже хорош. Возомнил себя спасителем человечества, не иначе. Чем я собрался спасать наш вид? Биологическим оружием? Потому что это самое настоящее биологическое оружие, которое может выкосить почти под корень всё живое на этой планете!
Так я и лежал на кровати, закрыв лицо руками. Дышалось как-то тяжело и голова гудела. Нехорошее здесь всё-таки место, неправильно всё это. Зачем я только сюда пришёл…
Из оцепенения меня вывел стук в дверь.
– Открыто, – севшим голосом отозвался я, найдя в себе силы принять сидячее положение. Из-за двери показалось юное лицо в тёмных очках.
– Привет. Не нашёл никого на этаже, пришлось стучаться во все двери подряд. Где, собственно, все? – Альберт выглядел немного суетливым.
– В лаборатории. Мы хотели кое-что попробовать, но ничего не вышло… Ничего, как обычно, не вышло.
– Культивировали вирус на Vero? Смотрел лист заказов, не удивляйся, – я уже хотел было поинтересоваться, но не успел, – Глупая идея, откровенно говоря.
– Спасибо.
– Я вообще-то пришёл по делу, – Вескер похлопал по карману халата и вытащил из него несколько сложенных бумажек, – Маркус нашёл нечто крайне интересное.
– Интригуешь по самое не балуйся, – я жестом пригласил его сесть за стол и встал рядом.
– ДНК вируса, реплицируемого из заражённых клеток, не совпадает с ДНК Прародителя. Это что-то качественно новое.
– Банальная вирогения**, разве нет?
– Не совсем. Полученная последовательность ДНК представляет собой более продвинутую, если можно так выразиться, версию исходника. И снимает лимит Хейфлика***, – звучит просто кошмарно на самом деле.
– Какой ужас, – вырвалось у меня тихо.
– Ужас? Но это с какой стороны посмотреть. С помощью генной инженерии можно настроить организм на бесконечную регенерацию, а там и до бессмертия не далеко, – в его голосе даже прозвучала нотка восхищения.
– Если только кто-нибудь не найдёт этому более выгодное применение.
– Например?
– Биооружие. Не ты ли приглядываешь за старым психом, носящимся с монструозными червями?
– Я это делаю для безопасности обитателей Учебного Центра, – снисходительным тоном парировал юноша, – Ты мыслишь слишком масштабно.
– А мне кажется, недостаточно масштабно, – депрессивные мысли охватили меня целиком и полностью. Я уже не мог не искать подвоха в намерениях Маркуса относительно перспектив исследований вируса, – Слушай, ты должен предупредить мистера Спенсера или добром всё это не кончится, – я чувствовал прожигающий взгляд Вескера даже сквозь очки.
– Не указывай мне, что делать, – решительно твёрдо отозвался Альберт, – Я сам знаю, что, кому и когда говорить, – он встал из-за стола и впечатал мне в грудь листы с записями, – Собери лучше своих и займись вопросом регенерации. Доступ к подопытным я обеспечу. Можешь считать это уплатой долга, – и покинул мою комнату.
В этом молодом парнишке умирает большой начальник. И всё же манеры его оставляют желать лучшего.
***
Представляю, как я достал ребят с новостями от доктора Маркуса, передаваемыми через его непосредственных подопечных, но на этот раз у меня хотя бы были дельные предложения. Не свои, правда. В этот же день мы возобновили работу и стали двигаться к поставленной Альбертом цели.
Маркус был здесь, на этом уровне, в тридцати, а может и в десяти метрах от нас. Нельзя сказать наверняка. Мы не попадались ему на глаза, он не попадался нам. Я не смотрел непосредственной опасности в лицо, но это чувство неизвестности, скрывающегося где-то поблизости безумия не давало мне покоя всё время нахождения под землёй.
Специально для нас в комнате с подопытными был спрятан маленький аквариум с тремя заражёнными пиявками. До чего же неестественно, а от того противно выглядят эти твари! Сразу встал вопрос – как нам изъять из них вирус?
– Да прибить их и не выдумывать ничего, – как всегда с предельной прямотой высказался Томми.
– Выдумай, пожалуйста, как их прибить, – возмутилась Джейн.
– Мартин, твой любезный друг не сообщил, как у них вообще получилось достать из пиявок новый вирус?
– Вообще-то предполагаемый образец был обнаружен в слюне, – я ещё раз перелистнул немногочисленные записи.
– Здорово, но задачу это совсем не облегчает.
– Как насчёт такого, – Джейн подняла палец вверх, – Посадить пиявку в стакан с кровью, вытащить через полминуты и потом отцентрифугировать плазму?
Более дельных способов озвучено не было. Донором крови избрали Хэма, как самого габаритного из нас. Разыскали два шприца на двадцать миллилитров и по очереди наполнили их из обеих рук коллеги. Посмотреть со стороны, чем мы тут занимаемся – сумасшедший дом. Что от правды не так уже и далеко. Слили кровь в небольшой мерный стакан, добавив антикоагулянта, чтобы она не успела свернуться. После достаточно продолжительных споров о том, кто должен выловить пиявку, Томас согласился рискнуть.
Он надел два одноразовых халата из нетканки, кольчужные нарукавники и перчатки, защитную пластиковую маску. Мы стояли в трёх метрах, не шевелясь и не издавая ни звука. Том минуты полторы собирался с духом, сжимал ладони в кулаки и шумно выдыхал. Перед ним на металлическом столе были лишь маленький круглый аквариум с пиявками и цилиндр с кровью.
– Поехали, – строгим голосом просигналил он и уверенным движением просунул руку в аквариум. Едва металл дотронулся до тела лежавшей выше всех пиявки, она начала яростно извиваться, отчего Томаса передёрнуло, и всех нас тоже, – Так-так-так, спокойно. Я всего лишь хочу тебя угостить, – уличив момент, он сомкнул пальцы, и хвост одного из червей оказался в тисках. Вернув уверенность в движения, Томми вытащил пиявку и окунул её в цилиндр, не отпуская хвост.
Ещё пару мгновений маленькая кровопийца продолжала возмущённо извиваться, но быстро поняла всю прелесть своего положения и приступила к трапезе. Поначалу никаких изменений заметно не было, но спустя секунд десять цилиндр стал стремительно опустошаться.
– Вот ведь зараза какая, – прошептал Хэм. Весьма не по себе, наверное, смотреть, как маленькое чудище лакомится твоей кровью. А уж каково держать это чудище в руках, я вообще даже знать не хочу.
– Лучше вытаскивай, а то сейчас всё выпьет! – я зачем-то замахал руками, как будто меня было плохо видно или слышно.
Том с прежней решительностью оторвал червя от красного коктейля и вернул на место. Раздутая и довольная пиявка плюхнулась на дно, отказываясь шевелиться. Я первым подошёл поближе, чтобы лучше её разглядеть. И затем произошло нечто совсем дикое. Две другие пиявки рванулись навстречу соседке и вонзились в тёмно-зелёное тело острыми зубами. Сразу же полилась кровь, секунды назад бывшая в цилиндре. Голодные твари отрывали от тела товарища кусок за куском и жадно проглатывали их, не прерываясь ни на момент.