Я отправился в пиццерию и спросил у Брайса совет о том, хватит ли $20, чтобы купить три бутылки пива в баре для себя и двоих друзей. Он сказал, что $20 хватит на то, чтобы купить «по кружке для твоих приятелей». И подтвердил, что, когда покупаешь кому-то «раунд», это жест дружбы.
Так что, поразмыслив, я решил не покупать однородный голубой галстук за $28, а вместо этого купить галстук с полосками за $8, а остальные $20 отложить на случай, если я снова увижу Сэма и Дина. Я положил $20 в бардачок золотистой машины, для сохранности.
Теперь у меня есть золотистая машина, наряд ФБР, бежевое пальто и галстук в голубую полоску, а также бедж ФБР и $20 на раунд пива, и я освоил вождение машины. Придется спать в подсобке еще как минимум месяц, но кажется, оно того стоит.
***
Вторник, третий день декабря. В городке в штате Вайоминг случилась резня. Я прочел все новостные заметки об этом, какие смог найти онлайн, на компьютере в библиотеке, и полагаю, это дело рук ангелов. Я только что, два дня назад, купил машину. И наряд ФБР, и бежевое пальто, и галстук в голубую полоску только вчера. И вот сегодня — дело, всего в каких-то четырех часах езды! Вайоминг — это же соседний штат! У него общая граница с Айдахо.
Похоже, это знак.
Может быть, я все же смогу вернуться на дерево?
У меня все получится. Знаю, я новичок в вождении, но я часто наблюдал за Дином за рулем и уже выучил наизусть все правила, так что, думаю, я могу добраться туда целым и невредимым, если буду ехать медленно. У меня еще есть $89.58 (не считая $20 в бардачке). Думаю, этого хватит на бензин туда и назад, если быть осмотрительным и не тратить много. Можно взять с собой сыр с плесенью, и горелые чипсы, и печенья с семинара — этого хватит на несколько дней. Можно взять спальный мешок и спать на заднем сидении моей золотистой машины. Запястье уже не так болит (теперь, когда у меня есть обезболивающее средство), так что думаю, обойдусь без фиксатора.
Я понимаю, что, скорее всего, это будет означать: я не смогу снять комнату не только в январе, но и в феврале. Более того, я понял, что если начну полноценно расследовать дела, то, скорее всего, никогда не смогу позволить себе иметь комнату. Или даже кровать. Уж определенно не с четырьмя подушками. Может быть, мне всегда придется спать на полу в подсобке.
Но я все больше уверяюсь, что сейчас важнее стать охотником и делать что-то полезное, нежели иметь кровать с четырьмя подушками.
***
Все еще вторник. Моя смена закончилась. Я только что попросил Нору дать мне выходной завтра и в четверг. Сказал ей, что это «семейная срочность», что на самом деле правда. Она согласилась — с неохотой, конечно, так как пришлось искать мне замену в последний момент, — но оказалось, что Кори может поменять свое расписание, чтобы подменить меня, и я пообещал Норе, что обязательно выйду вместо Кори в выходные. И она согласилась!
Так что сейчас я в своей золотистой машине, со мной спальный мешок и пакет с горелыми чипсами и печеньями, и Нора даже дала мне свежий хот-дог (с булкой) и две бутылки воды! Я выезжаю немедленно. Сначала остановлюсь у парка и раскрошу булку для птиц, а затем тронусь в Вайоминг и переночую на заднем сидении, когда доберусь туда. В среду и четверг я могу расследовать дело, а в четверг поздно вечером вернусь назад.
Внезапно мир кажется больше. Небо синее, солнце ярче. Знаю, я на правильном пути. Я это чувствую.
***
Воскресенье, восьмой день декабря.
С последней записи прошло пять дней.
Я в больнице в Вайоминге, жду, чтобы мне заштопали раны.
Интересно читать последние несколько записей и видеть, насколько глубоко я заблуждался.
Я нашел место преступления — это действительно было дело рук ангелов. Я даже порадовался, что смог успешно сойти за агента ФБР. Кажется, в кои-то веки все сработало: машина, наряд ФБР, бедж, фразы, которые я выучил, наблюдая как Сэм и Дин работают над другими делами. И даже выражения, которые я недавно слышал на телевидении, пригодились. Казалось, наконец-то все сошлось. Когда я приехал, полицейский принял меня за агента. Более того, я немедленно заметил важные улики.
А потом появились Сэм и Дин. Они работали над этим же делом! Я гадал, появятся ли они (даже сказал полицейскому, чтобы тот их ожидал), но я не был уверен.
На мгновение я почувствовал, будто все встало на свои места. Снова встретиться с ними было очень приятно. А как приятно было приехать на место преступления раньше них и внести свою лепту, будучи теперь в новой роли! Поприветствовать Дина, будучи в наряде ФБР и галстуке в полоску, вместо жилета работника автозаправки, который ему так не понравился.
И Сэм тоже приехал! Он даже улыбнулся мне.
Я начал надеяться, что смогу задать вопрос про бункер (я думал, например, сказать, что могу сам добывать себе еду, и отметить, что теперь у меня есть машина).
И все же Дин чувствовал себя при мне неловко. Даже больше того — тревожно, будто был расстроен, что я взялся расследовать это дело.
Меня это обеспокоило, но я надеялся, что, может быть, он просто не ожидал меня увидеть, поэтому я попытался не обращать на это внимания.
Позднее тем вечером мы снова встретились в баре. Как только я припарковал свой золотистый автомобиль у бара, я понял, что мне может представиться возможность купить им обоим пиво, так что я достал 20-долларовую купюру из бардачка на всякий случай. И точно, Сэм вскоре предложил «купить еще раунд» и, спасибо Брайсу, я знал, что означает «раунд», поэтому сказал: «За мой счет» (я уверен, так говорят) и пошел покупать пиво сам. Я никогда раньше не делал этого сам, но наблюдал за другими клиентами и видел, как делают они. Последовательность такая: подходишь к бару, машешь рукой бармену, пока он тебя не заметит, потом говоришь ему заказ, он дает тебе напитки, ты платишь (Брайс сказал оставлять доллар чаевых за бутылку) и потом уносишь пиво. В других странах последовательность может быть иной — когда и кому платить, как заказывать и т.п. Это один из тех социальных сценариев, которые очевидны для своих, но гораздо менее интуитивны для чужаков. На подобные детали я раньше не обращал внимания, но теперь хочу все делать правильно. Я попробовал — и все сработало как часы.
Я был счастлив целых две минуты. Пока стоял у бара, подзывал бармена, заказывал пиво для себя, Сэма и Дина, платил за него и нес бутылки к нашему столику. Я ждал этого момента очень давно.
Если бы только можно было стереть из памяти все, что случилось после. Мне бы хотелось вспоминать только эти 2 минуты.
Как только я вернулся к столу, Сэм немедленно ушел.
Он сказал, что ему нужно «взять кое-что из машины», но он так и не вернулся.
Он не попрощался.
Сначала я не до конца понимал, почему ушел Сэм. Но потом Дин, который к этому моменту был явно не в своей тарелке, сказал, что мы не можем работать вместе и я должен сейчас же уйти.
В этот раз не было никаких «прости, что попросил тебя уйти» и «я горжусь тобой». В этот раз он был предельно прямолинеен. Он сказал, что они должны «держаться подальше» от меня, сказал: «Мы не можем работать вместе», а потом попросил меня немедленно уйти, пока не вернулся Сэм.
Сначала я даже не смог осознать, что произошло. Я подумал, что ослышался. Мне почудилось, что я — в одном из своих плохих снов.
Но это был не сон. В итоге я кивнул и ушел. Поставил пиво и ушел. И только выйдя на улицу, я вспомнил, что Сэм не выпил свое пиво — вместо этого он просто оставил нас. И Дин не притронулся к своему пиву (мне и самому не довелось попробовать, но это едва ли важно).
Наконец я понял: они оба отклонили мое предложение дружбы.
Они, должно быть, постарались показать мне это ясно, чтобы на этот раз я понял все правильно.
Оглядываясь назад на все случившееся, я теперь чувствую себя немного неудобно за то, что поставил их перед такой необходимостью. Должно быть, им было неловко. Бедному Сэму пришлось аж уйти, и Дин выглядел явно стесненным. Мне все более стыдно за это. Они ведь, вероятно, уже давно так настроены. Если бы я мог извиниться за то, что не понял этого раньше…
Я вернулся в машину, уехал на другой конец города, где было меньше шансов вновь наткнуться на Дина и Сэма, и разложил на заднем сидении спальный мешок.
Снова и снова я приходил к заключению, что мне не оставалось ничего, кроме как вернуться в Айдахо.
Я так и не заснул той ночью.
На следующий день я отправился обратно в Айдахо. Но на выезде из города, когда я проезжал небольшой мотель, я внезапно свернул на его парковку. Я просто не смог уехать — не смог ни с чем вернуться в Айдахо, после того как проделал такой путь сюда. И я снял номер в мотеле — чего ранее пообещал себе не делать (он очень дорогой). Что самое безрассудное, придя в номер я даже не воспользовался удобствами, которые так давно себе воображал! Я забыл насладиться подушками и полотенцами, обогревом и душем — вместо всего этого я обратился к своей другой семье. К своей прошлой семье. Я обратился с молитвой к ангелам, используя все известные мне методы и умоляя их о помощи.
Я вовсе не планировал этого делать, но, наверное, я был в отчаянии.
Мне не хочется останавливаться на событиях последующих дней, но полагаю, нужно записать их для полноты картины. Одних из ангелов ответил на мою молитву — ангел по имени Мюриил, явившийся в женском обличии. Однако она попыталась уйти сразу же, как поняла, кто я. Я умолял ее помочь. Но уже несколько секунд спустя нас обоих захватили другие ангелы — забрали нас с собой и пытали. Два дня нас держали в оковах. В первый день были избиения. На второй день Мюриил убили у меня на глазах за один единственный проступок — за то, что ее застали в моем обществе. Потом были новые пытки, на сей раз кинжалами. Когда стало невыносимо, я подумал: «Пусть все просто закончится. Пусть все это закончится» и попросил быстрой смерти. Но затем случилось непредвиденное: оказалось, мой мучитель не был уверен в собственном будущем, и мне удалось убедить его освободить меня. В какой-то момент я подумал даже о том, чтобы забрать его благодать и убить его, но от мысли о том, что из-за меня погибнет еще один ангел, мне было тошно. Поэтому вместе мы вырвались на свободу.
Он погиб в самом конце битвы. Так что он умер все равно.
Мне удалось сбежать.
У меня ушел еще день на то, чтобы найти дорогу назад в город, к своей машине, и теперь я в госпитале, где мне зашивают раны. Я уже долго сижу здесь и думаю обо всем этом.
И наряд ФБР, и белая рубашка, и галстук в полоску были порезаны на лоскуты и залиты кровью. Они безнадежно испорчены. Мой бедж ФБР тоже разрезан пополам ножом. Я сижу в отделении скорой помощи, смотрю на его куски и думаю о том, получится ли склеить его. Но толку в этом никакого нет.
***
Все еще в госпитале. Несколько минут назад я наконец заставил себя позвонить Дину — кратко, только чтобы сообщить ему, что Изикил мертв — об этом я узнал, когда меня пытали. Я знаю, что Дин не хочет вместе работать, но тем не менее я решил, что эту информацию передать нужно. Я постарался не затягивать разговор.
Телефон разрядился после этого звонка, и мне подумалось, что больше заряжать его нет надобности, так что я оставил его разряженным.
***
Выбросил остатки беджа ФБР в мусор.
***
Врачи говорят, что теперь мне можно идти. 126 стежков, 8 ран — одна на лице, пара на руках, большинство на груди. Запястье тоже ноет довольно сильно, но об этом я уж не стал упоминать.
Завтра поеду назад в Айдахо и извинюсь перед Норой за то, что пропустил четыре рабочих дня. Я могу заработать еще денег, а пока спать на полу в подсобке. Могу откладывать и снять комнату в январе. Нужно будет продать золотистую машину, тогда больше шансов найти комнату на январь.
***
Нет. Невыносима мысль о том, чтобы ее продать.
***
Вторник, десятый день декабря
Я потерял работу, и
***
Сейчас чуть позднее. Сижу в машине, пытаюсь немного успокоиться, чтобы продолжить писать. Утром я вернулся в магазин на автозаправке. Сегодня должна быть моя смена, но когда я пришел, Нора обучала нового сотрудника. Она извинилась и сказала, что вынуждена была нанять кого-то еще, когда я не явился на работу. Она выглядела очень огорченной. Сказала, что пыталась мне позвонить (и, конечно, мой телефон разряжен уже несколько дней), а потом пошла по адресу, который я указал в заявлении о приеме на работу, и выяснила, что он фальшивый. Все еще пытаясь найти меня, она попробовала позвонить по прежним местам работы, которые я указал в заявлении, и обнаружила, что они тоже фальшивые. Потом она проверила и прочие вещи — номер страхования, образование — и поняла, что все это ложь.
Она спросила меня прямо, была ли в моем заявлении хоть какая-то правда. Я сказал, что контактная информация на чрезвычайный случай правдивая (я указал имя и настоящий телефон Дина) и мой собственный номер телефона правдивый, но пришлось признать, что это все. Она уже посоветовалась с «корпоративным отделом», и ей велели меня уволить.
Так что я наконец заплатил за восемь неправд.
И после всего этого она еще и извинилась за то, что увольняла меня. Кажется, она пожалела меня, когда увидела мои швы и синяки. Но она сказала, что «корпоративный отдел» дал ей четкое указание. Это было грустное прощание, она даже заплакала, и мне было очень жаль (и жаль до сих пор), что я солгал ей и поставил ее в такое ужасное положение.
Мне еще причиталось немного денег за отработанное время на позапрошлой неделе, и она выплатила их мне. Так что у меня теперь есть еще немного денег.
Но больше нет работы.
***
Среда, одиннадцатый день декабря.
Сегодня ночевал в машине. Было ужасающе холодно. Всю ночь пришлось то и дело заводить машину, чтобы согреться.
Нужно провести опись.
ЕСТЬ: рубашка, свитер, брюки, ремень, белье, 6 носков, 2 ботинка, шапка, шарф, перчатки, бежевое пальто. Кожаная сумка, которую дал Дин. Зубная щетка и паста (почти пустой тюбик), дезодорант (почти закончился), бритва. Эта тетрадь и ручка. Синий спальный мешок на три сезона. Бедж и удостоверение работника магазина. Телефон (разряжен) и провод для зарядки. Золотистая машина (нужен бензин). $70.37 наличными.
НЕОТЛОЖНЫЕ ПОТРЕБНОСТИ: Нужна еда каждый день; вода каждый день. Нужно гораздо более теплое место для ночлега. Гораздо более теплая одежда.
МИССИЯ:
ЦЕЛИ:
***
Четверг, двенадцатый день декабря.
Вчера ночью шел снег.
Пришлось снова заводить машину. В итоге бензин почти закончился.
Даже в машине и со спальным мешком — все равно очень холодно. И трудно найти удобное положение из-за этих синяков и швов.
Начал поиски работы. Безуспешно. В каждом магазине говорят, что уже наняли работников на праздники.
Дойдя до книжного магазина, я увидел там ангелочка на верхушке рождественской елки и вспомнил, как во время пыток меня дразнили: «Кастиэль Великий, Кастиэль на вершине елки — всего-навсего лох». Они знали, что я просто идиот, дурак. Никакой я больше не ангел. Без благодати, без крыльев, и уж точно никому не нужный на верхушке рождественского дерева. Ни на верхушке, нигде вообще.
Посетители книжного магазина покупали подарки семье и друзьям.
Я бросил искать работу и пошел к мусорным бакам у супермаркета искать еду. Это гораздо труднее, когда мусорный контейнер в снегу, но я нашел буханку хлеба, которая заплесневела только на треть.
Потом я сходил поделиться хлебом с птицами, что было глупо. Пришлось купить еще еды. Снотворное средство закончилось. Обезболивающее почти закончилось. Осталось $58.50.
***
Не могу уснуть. Пока лежал, я все думал: когда именно Дин и Сэм решили, что не хотят больше со мной работать?
Может быть, уже несколько лет назад, и я просто был слишком слеп и не заметил?
После того, как я солгал им? Это определенно было началом конца.
После Чистилища? Кажется, тогда Дин еще старался помочь мне вернуться на Землю.
После склепа? У Дина определенно появился повод мне не доверять. Я сломал ему руку, причинил ему страшную боль, исчез со скрижалями. Может быть, все могло бы быть иначе, если бы я объяснил причину? Объяснил, что сделала со мной Наоми (я ведь так ему и не сказал)? На что она была способна и о чем были скрижали?