Кас, казалось, его не слышал: он снова начал бить по воде крыльями, поднимая вокруг себя фонтаны черных брызг. Это явно не помогало его положению. Однако скоро стало понятно, что он пытается прорваться сквозь трясину к еще одной фигуре, погружавшейся в болото ярдах в пяти от Каса и в пятнадцати от Дина. Это было тело — человеческое тело, — и Дин вздрогнул от неожиданности, узнав в нем себя. Это был другой Дин — обожженный, окровавленный, тонущий в болоте.
Пока Дин в остолбенении смотрел, второй Дин погрузился в болото и исчез под поверхностью грязной жижи. Кас издал сдавленный крик, его обожженные крылья снова забили по воде.
Дин взглянул в небо, на воздушную битву, и понял: «Это же его кошмар о том, как он вылетел из Ада! Версия, в которой “мы падаем вместе”».
Но теперь весь сон, казалось, поблек. Темный туман начал затягивать небо, свет померк. Пока Дин в замешательстве смотрел на происходящее, воздушная битва исчезла из виду, пропав в сумраке. Отдаленные звуки сражения затихли. По спине Дина пробежал холодок, и он повернулся к Касу.
— Кастиэль! КАСТИЭЛЬ! ЭТО Я, ДИН! КАС, ПОСМОТРИ НА МЕНЯ! — закричал он во всю мощь легких.
И Кас наконец посмотрел на Дина.
Взгляд Каса был стеклянным и невидящим, и он смотрел на Дина безо всякого выражения. Но как только Кас поднял глаза, Дин внезапно почувствовал тяжесть у себя на плече и с удивлением увидел, что теперь у него на плече висел толстый моток веревки.
«Веревка. У меня есть моток веревки! — подумал Дин. — Точно. Это же тот, другой сон! Я каким-то образом попал в сон Каса! Прямо какой-то аттракцион “Выбери кошмар”…»
Дин снял с плеча веревку и наскоро размотал ее, крича:
— Кас! У меня веревка! Я брошу тебе конец, держись!
— Я… уронил… тебя, — произнес Кас медленно. Его взгляд вернулся к тому месту, где тело другого Дина исчезло в болоте.
Мимо Каса потянулась змейка черного тумана. Оглядевшись по сторонам, Дин обнаружил, что темный туман подобрался ближе. Гигантские ворота уже пропали из виду, и туман подошел к самому краю болота. Весь мир, казалось, постепенно исчезал.
— Я уронил тебя, — снова проговорил Кас размеренным хриплым голосом.
— Нет, неправда! Хватай веревку, — крикнул ему Дин, поднимая веревку так, чтобы тот увидел. Дин наскоро завязал на конце веревки узел, чтобы Касу было за что ухватиться, и бросил этот конец ему, крича: — Хватайся!
Кас посмотрел на него мутным взглядом, без какого-либо намека на понимание. Когда конец веревки полетел к нему, он только вздрогнул. Узел шлепнулся в мутную воду рядом с его рукой.
Кас не взялся за веревку. И теперь он погружался все глубже — медленно, но верно, — и его крылья задрожали, когда над ними начала смыкаться грязная жижа. Дин рискнул оглядеться еще раз — весь болотный мир вокруг растворялся. Теперь остался виден только маленький участок темной воды, куда погружался Кас, и островок берега вокруг Дина. Все остальное поглотил темный дым. Ничего хорошего это не предвещало.
— КАС! — заорал Дин. — Очнись, черт возьми! Хватай веревку! — В порыве вдохновения Дин крикнул: — Кас, ты — семья, правда, ты для нас член семьи! Хватай веревку!
— Я… могу… бороться, — пробормотал Кас, и его взгляд, наконец, сфокусировался на Дине, а рука дернулась в сторону веревки. — Я могу… бороться…
— Давай! — прокричал Дин. — Борись! Хватайся! Я тебя вытащу! Я заберу тебя домой! Я заберу тебя отсюда! Но ты должен очнуться, Кас, пожалуйста! Хватайся!
Медленно Кас протянул руку и взялся за конец веревки. Дин подумал: «Он ни за что не удержится». Но Кас каким-то чудом ухватился за веревку и второй рукой, взялся за узел и продолжал держаться, пока Дин медленно, осторожно тянул его сквозь трясину, через холодную воду на берег.
Как только Дин смог дотянуться до Каса руками, он вытащил его на каменистый берег. Черный туман окружал их со всех сторон: теперь Дин видел только островок берега шириной в несколько ярдов. Он держал Каса на руках, разговаривая с ним: «Кастиэль. Проснись. Ну очнись, пожалуйста». Черный туман подступал все ближе. Дин сгреб Каса в объятия, вместе с его кровавыми обожженными крыльями, прижимая его к себе как можно крепче и защищая от тумана, поглотившего остатки мира вокруг.
***
Дин вздрогнул и проснулся в холодном номере отеля. На прикроватной тумбе звонил телефон. Дин схватил его.
— Он вроде как немного очнулся, — прозвучал в трубке голос Сэма. — Не до конца, но стал дышать лучше, так что его снимают с этой дыхательной машины. Но меня выгнали из палаты и не пустят еще какое-то время, пока им там занимаются. Ты хочешь еще немного поспать или…
— Сейчас буду.
***
— Прекрати уже шагать туда-сюда, Дин, — попросил Сэм в десятый раз.
Было три часа дня. Дин прибежал больше часа назад и нашел Сэма с лэптопом в маленькой комнате ожидания, куда его выгнал персонал. Дин рассказал ему всю историю про сон, и теперь Сэм изучал вопрос онлайн, через больничный вай-фай, пытаясь узнать, возможно ли общаться с падшим ангелом через сны, если засыпаешь в относительной близости к нему и во время молитвы. Дин не чувствовал потребности в исследовании — ему ответ был очевиден.
— Что ж, если это тебе удалось его разбудить, то так держать, Дин, — сказал наконец Сэм, отрывая глаза от экрана. — Как бы ты это ни сделал, это прорыв.
Дин продолжал шагать. Он не чувствовал большого оптимизма. Может быть, Кас теперь начал дышать, но сестры в реанимации говорили, что он все еще не проснулся полностью и теперь у него «серьезный затяжной кашель», что совсем не хорошо. И в этом сне он выглядел просто ужасно. Он, казалось, вообще не заметил, что Дин вытащил его из болота.
— Вокруг него все поблекло, — сказал Дин, наконец остановившись и повернувшись к Сэму. — Это ведь плохой признак, да? Там был такой черный туман, который все поглотил. Все вокруг нас. Как будто само его сознание рушилось. Это ведь нехорошо?
— Понятия не имею, — ответил Сэм со вздохом, закрывая лэптоп и засовывая его в сумку. — Но по крайней мере он дышит сам.
— Я просто все думаю, что уже слишком поздно, — признался Дин, снова направившись в другой конец комнаты.
— Прекрати шагать туда-сюда, Дин! — попросил Сэм в одиннадцатый раз.
***
— Семья Смита? — спросила врач, заглянув в комнату. Дин резко повернулся, и Сэм поднялся на ноги. Врач подошла к ним: — Стива сняли с аппарата искусственного дыхания. Мы изменили его диагноз с критического на серьезный. Это в целом хорошая новость, но должна предупредить вас, «серьезный» все равно означает весьма серьезный. У него сейчас высокая температура, и теперь, когда он задышал сам, у него начался сильный кашель. Кашель при пневмонии бывает очень болезненным и иногда даже может привести к переломам ребер или вызвать потерю сознания. Поэтому мы стараемся совладать с кашлем и дали ему обезболивающее. Сейчас он наконец перестал кашлять, но он еще очень слаб. И жар у него еще не спал — мы очень надеемся, что он скоро пройдет — это будет означать, что антибиотики помогают. То есть, по сути, ему немного лучше. Но должна вас предупредить: кризис еще не прошел.
— Можно нам его увидеть? — спросил Сэм.
Она кивнула.
— Он, скорее всего, не сможет связно разговаривать. И вы не должны его утомлять — это очень важно. Он еще очень слаб. Не пытайтесь разговорить его. Если хотите что-то сказать ему, говорите кратко. И если он заснет, не будите его и ведите себя тихо — ему сейчас нужно много отдыха. Ясно?
Дин и Сэм кивнули, и она провела их обратно в реанимацию.
***
«Клик-пшшш» прекратились.
Тишина казалась чудом. Дыхательный аппарат наконец отключили и откатили в дальний угол, обернув голубые гофрированные трубки вокруг него. Кас теперь свернулся на боку. Он все еще был опутан большим количеством трубок — трубками от капельниц, проводами ЭКГ и кислородной трубкой, закрепленной у него под носом — но, во всяком случае, он дышал сам по себе. Глаза его были закрыты.
— Кас? — позвал Дин тихо, наклоняясь к нему и беря его за руку. Сэм взял пару стульев и подсунул один под Дина. Дин машинально опустился в него. Сэм сел на второй стул рядом.
— Эй, Кас? — повторил Дин.
Глаза Каса приоткрылись. Он, казалось, был едва в сознании, как и предупреждала врач. Скорее он был похож на себя в том сне: взгляд его был тусклым и безучастным. Но теперь в его глазах присутствовал блеск лихорадки. Дин потрогал его лоб — лоб был горячим.
Взгляд Каса постепенно сфокусировался на Дине.
— Дин… — пробормотал Кас едва слышным шепотом. Его взгляд переместился на Сэма. — Сэм.
— Привет, Кас, — сказал Сэм мягко, наклонившись и потрепав Каса по другой руке. — Не волнуйся.
— Не пытайся разговаривать, — сказал Дин. — Ты был очень болен, Кас.
— Но теперь ты поправишься, — добавил Сэм. — Ты нас напугал, но тебе уже лучше. Только отдыхай.
Дин сжал руку Каса. И в этот момент он наконец-то почувствовал, как Кас пытается сжать его руку в ответ. Хватка Каса была слабой, как у котенка, и Дин знал, что врач права: кризис еще совсем не прошел. Но Дин все равно воспрянул духом — уже оттого, что наконец увидел голубые глаза Каса и почувствовал, как его рука, пусть и слабо, но отвечает на рукопожатие.
— Дин… — произнес Кас, вглядываясь ему в глаза. — Я… могу… бороться…
Точно то, что он говорил во сне.
— Конечно, можешь, — ответил Дин, сжимая его руку. — Ты можешь бороться, Кас. Ты победишь эту болезнь и поправишься. Ты только отдыхай, набирайся сил.
— Я могу… бороться, — повторил Кас, не спуская глаз с Дина. — Я могу… мыть… — Внезапно его настиг приступ кашля — резкого, хриплого кашля, — и он зажмурился, повернув голову и стараясь кашлять в подушку. Когда кашель отпустил, Кас открыл глаза и произнес с усилием: — Посу…ду.
Дин и Сэм недоуменно переглянулись.
На лице Каса появилась тень тревоги. Его рука едва ощутимо сжалась на руке Дина, и он заговорил снова:
— Или… машину. Твою… машину. Могу мыть… твою машину… — Его голос ослаб, но ему удалось выдавить из себя: — Я знаю… ан…гельский…язык…
2. Можно ли мне вернуться?
Я могу предложить:
— боевые навыки
— мыть посуду/машину
— ангельский язык
— Кас, Кас, ш-ш-ш, — сказал Дин, кладя руку ему на лоб. — Черт, Кас, не волнуйся, не волнуйся об этом. Мы заберем тебя назад в бункер. Не волнуйся. Мы заберем тебя назад в бункер независимо ни от чего.
Кас выдохнул, и его глаза закрылись.
— И от тебя есть польза, — продолжал бормотать Дин без уверенности, что Кас его еще слышит. — Но это даже неважно. Мы все равно бы тебя забрали, даже если бы не было! Но она есть. И не надо мыть мою машину! Мы поедем в Канзас — то есть, как только тебя выпишут, — наверняка, скоро, — и… Кас, я должен объяснить…
Сэм толкнул его локтем и прошипел:
— Говори кратко.
Дин оборвал длинное объяснение, в которое собирался пуститься, и повторил только:
— Мы заберем тебя обратно в бункер. Ты для нас семья, Кас, правда. Честное слово.
Рука Каса дернулась в ладони Дина в слабом подобии пожатия.
***
Больше Кас не шевелился. Дин наблюдал за ним, борясь с желанием разбудить его и все ему рассказать. Но Дин знал, что нужно сидеть тихо и дать Касу отдохнуть, поэтому просто дежурил у постели.
В конце концов Сэм выгнал его обратно в отель, чтобы он поспал еще пару часов. На этот раз Дин все же признался себе, что глупо было спать в максимально некомфортных условиях. Сестра была права: Дину нужно было отдохнуть, чтобы быть в состоянии ухаживать за Касом. Поэтому теперь он нехотя позволил себе принять душ, снова включил отопление в номере и смог урвать несколько часов полноценного сна.
Хотя он так и не разрешил себе взять подушку.
***
Дин вернулся в больницу в восемь вечера, чтобы сменить Сэма.
Сэм сидел на стуле у постели Каса и читал его тетрадь. Кас лежал с закрытыми глазами и выглядел так же, как ранее.
Когда вошел Дин, Сэм захлопнул тетрадь и вздохнул.
— Не уверен, что это для моих глаз, — признался Сэм. Он поднялся со стула и вывел Дина в холл, для переговоров. Там он сунул тетрадь в руки Дину. — Пожалуй, мне дальше читать не стоит. Отчасти потому, что я не уверен, что Касу это понравится, и отчасти потому, что я снова начинаю на тебя злиться. Господи, Дин…
— Знаю, — сказал Дин, поморщившись. — Если тебе от этого легче, все, что ты хочешь мне высказать, я уже высказал себе сам, и даже больше.
Рот Сэма скривился в подобии улыбки.
— Да, это я вижу. — Он оглянулся на шторы, за которыми лежал Кас, и сказал: — Дин, главное — это мы должны взять его под крыло. Если бедняга вообще отсюда выйдет, он заслужил пару подушек. Для начала.
Дин кивнул.
— Я думал, как минимум шесть.
— Десять, — сказал Сэм. — Больших, мягких, пуховых. У меня вообще есть несколько идей на Рождество.
— Это при условии, что у него спадет жар и он проживет еще три дня.
— Да, — согласился Сэм со вздохом. — Во всяком случае, он пару раз просыпался, пока тебя не было. Единственное, что я сказал ему, это что я никогда на него не злился. Думаю, он меня услышал — по крайней мере, он, кажется, немного успокоился. Но трудно сказать наверняка — он едва в состоянии открыть глаза, так что ничего внятного он мне не сообщил. Теперь твоя очередь, а я пойду перекушу и посплю чуток.
Дин кивнул.
— Я возьму на себя ночную смену, — предложил он.
Сэм покачал головой.
— Мы с сестрами тут посовещались. Они говорят, что его состояние теперь стабильное и что тебе тоже нужно поспать ночь. Особенно если нам скоро ехать обратно в Канзас — это длинный перегон, и надо продумать, как довезти Каса. В любом случае, нам обоим придется не спать в дороге. В общем, сестры говорят, что тебе стоит посидеть час-два — до десяти вечера, не позже, — но потом и тебе надо поспать.