Младший Учиха потоптался в самом конце лестницы, потому что дальше была неизведанная территория, и мальчик не спешил идти вперед, передвигаться в темноте, даже если она и стала для него обыденной, было все же немного страшно. Лишь сделав пару шагов, он чуть опустил голову, на манер птицы, чтобы прислушаться к тому, что происходит вокруг.
– Эм… Итачи? – произнести его имя в обычной вопросительной форме, а не криком ненависти тоже было не так сложно, но Саске уже не задумывался об этом. Сердце тревожно подсказывало, что что-то не так. И когда вместо легкого баритона брата он расслышал знакомые змеиные нотки, у мальчика перехватило дыхание от шока.
– Не ожидал, Саске?
Комментарий к Глава восьмая…
Песня, описывающая состояние Саске: Skillet - Everything Goes Black
Chasing these shadows around this darkened room
Я провел много времени в погоне за призрачными тенями,
I’ve laid here so long I don’t even want to move
Блуждающими по этой темной комнате. Я больше не хочу никуда идти.
I need a minute now to heal
Мне нужно лишь мгновение, чтобы исцелиться,
I need a minute now to remember how to feel
Лишь мгновение, чтобы вспомнить, каково это – чувствовать.
Whenever you’re gone away
Каждый раз, когда ты покидаешь меня,
The darkness hides the day
Темнота застилает дневной свет.
Whenever you’re gone the bleeding won’t stop
Каждый раз, когда ты уходишь, я истекаю кровью.
It hurts ‘til you come back
Боль не пройдёт до тех пор, пока ты не вернёшься ко мне.
Everything goes black
Всё погружается во тьму,
Everything goes black
I reached out for you when I needed you to be here
Я протягивал руки навстречу тебе, когда нуждался в тебе
All alone chasing these shadows
В одиночестве преследуя тени.
I don’t want the pain but I’d rather hurt than not care
Я не хочу мучиться от боли, но лучше чувствовать боль, чем безразличие.
Give me something to believe in
Покажи мне то, во что я смогу поверить.
I still believe in you
Я всё ещё верю в тебя!
But if you’re never here and I’m left all alone
Но если тебя больше не будет рядом, и я останусь совсем один,
Tell me what am I supposed to do
Скажи, что же мне делать дальше?
Everything goes black
========== Глава девятая… ==========
Итачи еле заметно вздрогнул, но продолжил путь, не замедлившись ни на секунду. Только что к нему вернулась информация от исчезнувшего клона, и она ему очень не понравилась. Нужно было бежать быстрее, но старший Учиха использовал всю возможную чакру, чтобы пустить ее в ноги, остальное должно было остаться, ведь на этот раз боя с Орочимару не избежать. Этот змей уже у них дома! Насколько бы ни был надежен его клон, он все же развеялся от сильного удара, и сейчас Саске остался один на один со своим недавним учителем. Беспомощный, не ожидавший атаки, совсем бессильный. Паника вновь напомнила о себе, на этот раз отразившись в глазах брюнета. Темные, цвета черного бархата, глаза изменили радужку, становясь кроваво-алыми с закрученным узором, от этого принимая устрашающий вид. Деревья по бокам уже давно слились в одну неразборчивую картинку из-за огромной скорости, с которой двигался Итачи. Уже совсем немного времени отделяло его от дома.
***
Ледяной холод скользким шпионом вдруг пробрался под его футболку, заморозив и лишив возможности двигаться все его тело, оставляя после себя неприятные колкие мурашки. Можно было подумать, что на него воздействовала какая-то ледяная техника, но это всего-навсего было подкравшееся чувство страха, с которым мальчик никак не мог совладать. Он уже корил себя за это постыдное ощущение, в один миг выбившее дух из его груди, ведь шиноби не должен бояться. Но невозможность видеть просто била под дых его гордости, вместе с этим уничтожая и остатки уверенности в себе. Когда тебя окружает тьма, и нет способа из нее выбраться, когда перед тобой стоит враг, и ты не в силах его даже увидеть, ноги предательски подкашиваются, а в груди болезненно ноет и сжимается от беспомощности. Как бы ни был силен физически шиноби, все его возможности обращаются в прах, стоит только ему остаться один на один со своей собственной темнотой. Никакие боевые приемы и знания ниндзюцу против незримого врага не могут действовать. Шиноби чувствует духовную слабость, а также собственную неполноценность, что больше всего бьет по израненным нервам. Он один. Против двоих: темноты и врага, которого невозможно увидеть. Остаются лишь звуки, но как бы ты к ним не прислушивался, они не могут полностью заменить глаза, лишь сильнее вводят тебя в заблуждение. Ты замечаешь каждый шорох вокруг, но в этом разнообразии звуков не можешь различить самый главный, тот, что может сказать тебе о действиях врага. Из-за этого теряешь единственную обретенную опору, как будто из-под ног вдруг отнимают землю и выбивают из равновесия.
Саске попятился назад, но это тяготело последствиями, ведь мальчик не знал, на какие предметы он может натолкнуться на этой неизведанной территории дома. Мысли стаей воронов кружили вокруг главного, овладевшего его сознанием, вопроса, а ответ на него все никак не появлялся, от чего впору было закричать от бессилия. Оставалось только позорно признать, что Саске ничем не мог противостоять Орочимару, если тот вдруг решит его убить. Совершенно ничем, ведь у него даже примитивного оружия не было! Да и вряд ли бы оно ему помогло.
– Ч-что тебе от меня нужно? – Саске был готов провалиться сквозь землю, услышав свой дрожащий от страха голос. Однажды он уже боялся змея до дрожи в коленках, но это было так давно, и потом он даже сам пришел к Орочимару, не испугавшись ни убежища, ни намерений саннина забрать его тело. Он был так уверен в себе, а сейчас…
– Ты стал таким нервным, Саске-кун, – мальчик как наяву видел, что Орочимару ухмыляется, произнеся эту фразу, – это Итачи сделал тебя таким? Жить с убийцей в одном доме, и не иметь возможности всадить кунай ему в сердце, это так невыносимо, верно? Но ведь ты пробовал это, или я ошибаюсь? Ты хотя бы пытался совершить свою месть или совсем потерял веру в себя?
С каждым произнесенным Орочимару словом Саске будто вжимался в несуществующую стену в попытке отгородиться от позора. Он же Учиха! Учиха, который сейчас не может защититься от врага и ничем не способен от него отбиться. Учиха, который позорно не может даже ходить!
– Если попросишь, я могу сделать это за тебя, – прошипел змей, приближаясь ближе, как понял по голосу Саске, – в некоторой степени за мной остался долг, ведь это твои глаза. Я могу убить его. Убить Итачи, прямо как ты и хотел, Саске-кун. Я убью его…
– НЕТ! – громкий крик вырвался по мимо воли. Саске вдруг ощутил такой гнев, направленный на змея, что, не сдерживаясь, сжал кулаки и поднял голову в немом возражении, словно показывая, что он больше не боится. На самом деле, Саске боялся. Но уже не самого Орочимару. Страх ворвался к нему в тот момент, когда то, что рассказывал змей, вдруг оказалось перед глазами. Картина, где последний родной для него человек умирает в агониях прямо у него под ногами, а сам Саске ничего не может сделать, просто в один миг лишила мальчика спокойствия. В голову тут же начали возвращаться видения о той страшной ночи, а липкий страх вновь остаться в одиночестве невыносимо зажимал сердце в тисках своими корявыми лапами. Он не хотел снова пережить потерю близкого. Все, что угодно, только не это. Итачи, предатель, убийца, вдруг перестал существовать, вместо него в голове Саске остался образ единственного близкого человека, брата, которого он уже однажды потерял и может испытать это снова. Все остальное было уже не важно - переворот, старейшины, задание, - это не имело смысла, в голове Саске лишь раз за разом прокручивалась мысль, нет, твердая уверенность, что он не хочет смерти Итачи.
Орочимару, казалось, совсем не ожидал такого услышать, потому что на несколько минут после крика Саске вокруг них воцарилась тишина. Мальчик слышал лишь бешенный стук собственного сердца и свое резкое рваное дыхание, которое он никак не мог выровнять. Но спустя мгновение Саске резко отпрянул, вдруг ощутив, что змей приблизился к нему почти вплотную.
– Хм, не хочешь? – задумчиво изрек он. – Не хочешь, чтобы я убил Итачи?
– Ты не сможешь это сделать! – выплюнул ему Саске.
– Знаешь, я бы подумал, что ты сам хочешь его уничтожить, но… – Орочимару замолчал, не закончив фразу, а Саске не мог понять, что сейчас планирует саннин, и чего от него ожидать.
– Эта ситуация мне с самого начала казалась странной, – продолжил Орочимару, – очень странной. Зачем Итачи держал тебя у себя? Я был удивлен, увидев его клона здесь. Зачем ты ему? Почему он тебя не убил?
Саске почувствовал, как чужие пальцы слегка прошлись по его руке, останавливаясь где-то у локтя, и тут же дернулся.
– Не трогай меня!
– Тогда, в ту ночь, – змей как будто не слышал крика мальчика, продолжая рассуждать вслух, но руку все же убрал, – почему он не убил тебя тогда?
Орочимару, вероятно, все-таки ожидал услышать ответ, но Саске молчал, не собираясь рассказывать змею всю правду. После нескольких минут мальчик услышал недовольный смешок, а вслед за тем что-то холодное коснулось его лодыжки, резко оплетая ногу, а потом и талию Саске, не давая тому опомниться.
– Думаю, что нам пора, Саске-кун, уходить, – над самых ухом прошипел змей.
Саске коротко вскрикнул от неожиданности и попытался высвободиться от сдерживающих его оков, но те, странно изогнувшись и издав шипение такое же, какое срывалось с уст Орочимару, сильнее сжали тело мальчика, напоминая ему, кто здесь хозяин. Нет! Только не это. Он не хотел уходить вместе со змеем. Только не сейчас, когда ему так необходимо было поговорить с Итачи!
Вдруг Саске обдало порывом воздуха, а до ушей долетел звук глухого удара и резкий вскрик Орочимару, а опутывающие его веревки, или, что более вероятно, это были змеи, отпустили тело. Дышать стало легче, и мальчик судорожно глотал воздух, который несколько секунд назад у него чуть было не отобрали.
– Как мило, – где-то вдалеке послышался голос змея, – старший братик защищает младшего.
Голова Саске после слов Орочимару резко вскинулась вверх, и отклик из чуть приоткрытых губ вырвался сам по себе.
– Итачи? – на выдохе произнес мальчик.
Ответа не требовалось, и так было ясно, что змея оттолкнул от него именно брат, ведь другого просто быть не могло, Саске это отлично понимал, но ему так хотелось просто услышать брата, просто понять, что он… рядом? Что за глупые мысли!
Саске вдруг почувствовал нестерпимую злость и боролся с совершенно неожиданным желанием подойти и просто накричать на брата, ведь как он мог оставить его, беспомощного без глаз, с каким-то клоном? Это же просто безответственно! Что он себе… И вообще, где он был, в конце концов?! Неужели у него нашлись какие-то неотложные дела? Саске сам не понимал, откуда у него появлялись такие мысли, но он был зол на брата… Но только эта злость так разительно отличалась от того, что чувствовал Саске по отношению к Итачи раньше, что даже было странно, почему мальчик так быстро перестал ненавидеть брата за то, что тот совершил. Может быть, Саске за столько времени после той ночи так и не смог по-настоящему его возненавидеть? Пытался, долго пытался, заставлял себя… и не смог. Не смог, потому что Итачи все еще оставался его братом даже после того, что сделал.
Орочимару чуть сузил глаза, подозрительно глядя на эту картину, где Итачи стоял перед Саске, будто прикрывая его от саннина, загородив собой. Чуть согнутые колени, свободно раскинутые руки, чуть подрагивающие пальцы, готовые в любой момент сложить печати. Взгляд… Самым главным был взгляд. Итачи смотрел на него, словно Орочимару уже был мертв. Фраза “убить взглядом” для этого Учихи лась не просто банальной метафорой, ведь шаринганом действительно можно было лишить жизни человека. Но сейчас в глазах Итачи хоть и горел алый цвет, не предвещающий ничего хорошего, в них было что-то еще. То, что лишало его любых сомнений по поводу убийства саннина. Итачи был готов уничтожить змея. Стереть в порошок, словно тот покушался на что-то по-настоящему дорогое брюнету. Такого Итачи саннин еще никогда не видел. Реакция Саске тоже изрядно удивила Орочимару, ему было очень интересно, почему этот мальчик так спокойно реагировал на присутствие Итачи. Он только при произнесенном имени брата, становился неуправляем и горяч настолько, что даже было удивительно, как этот брюнет в обычное время бывает молчаливым. А уж, что с ним было, если бы он встретил Итачи вживую, об этом змей мог только догадываться, но представлял совсем другую реакцию. Нет. Что-то изменилось. Что-то в отношении Саске к Итачи, и это было очень странно
– Итачи, теперь мои глаза находятся наравне с твоими, – прошипел змей, не сводя глаз с брюнета. Рассуждения можно было оставить на потом. А теперь пришел день, которого саннин с нетерпением ждал. Он планировал сразиться с Итачи немного позже, но если уж так случилось, уходить сейчас без боя не собирался.
Тот даже не подал виду, что слышал эту фразу, а когда произнёс слова, уверенность в его голосе звучала стальными нотками, что разозлило змея, ведь Учиха, казалось, совсем не принимал его всерьез.
– Ты ошибаешься.
Орочимару скривился.
– Мы это можем провер… – но осекся сразу же, как только Итачи исчез из поля зрения, а потом резко оказался прямо перед ним, чуть даже не столкнувшись носом. Учиха выставил руку вперед, целясь ударом в живот, после этого тут же пригнулся, чтобы нанести удар ногой. Все эти мощнейшие удары Орочимару не в силах был отбить, брюнет двигался со слишком большой скоростью, что даже шаринган не мог за ним уследить. Тело змея откинули в сторону, и оно врезалось в стену позади, но не успел он опомниться, как Итачи появился рядом. Их глаза столкнулись друг с другом в бою на уровне гендзюцу.
«Нет, Итачи, это теперь бессильно», – торжествовал змей. Он слишком долго желал получить такие глаза, вынашивал этот план годами, готовился и изучал все, что было возможно, про способности этого додзюцу. Как только Орочимару получил шаринган, он тут же начал его стремительно развивать. Теперь выбраться из Цукиёми он мог, правда на это нужно было немного времени.
Саске не мог видеть все подробности боя, но прекрасно слышал каждое движение. Он мог выяснить по звукам, что Орочимару и брат отдалились от него. И поэтому мальчик совсем не ожидал услышать во время развернувшегося сражения чьи-то шаги возле себя. Саске дернулся и попятился, при этом чуть не упав назад, запутавшись в собственных ногах, и мысленно чертыхнулся.
– Успокойся, – сказали ему до боли знакомым голосом. Итачи? Но тогда… Саске непонимающе прислушался к бою, отголоски которого до него все еще отчетливо долетали, а потом повернул голову на то место, откуда послышался голос брата только что. Там с Орочимару всего лишь клон? Что вообще происходит? Больше всего Саске сейчас не нравилась его беспомощность, он не мог быть ни зрителем, ни участником. Все, что оставалось, прислушиваться и догадываться. Придется довериться слуху, что мальчик делал уже не впервой.
Комментарий к Глава девятая…
Арт к главе от Пятница_13-е
http://cs619928.vk.me/v619928316/12bfe/BgKphrmCQ98.jpg
========== Глава десятая… ==========
Шум развернувшегося боя перекрывал собой любые другие шорохи, Саске не мог уследить за братом, как ни пытался. Тот сказал идти за ним, но в своем нынешнем положении мальчик не был в состоянии это сделать. Звуки, болезненные и неприятные звуки, то слишком резкие, как свист движущихся с нечеловеческой скоростью тел, то глухие, звуки ударов чего-то тяжелого о стену, все они громче и ярче отдавались в голове Саске, грохочущим эхом заставляли отчаянно пульсирующие от боли виски раскалываться еще сильней. Тело, лишенное поддержки зрения, неуверенно и неуклюже двигалось, препятствуя быстрому передвижению, из-за чего мальчик неловко спотыкался на ровном месте. Идти на слух было неудобно. Но позвать брата, попросить его о помощи казалось совсем нелепым. Ведь он и так помогает, как может. Если бы Саске еще год назад сказали, что Итачи будет для него защитником, он бы не задумываясь наградил сказавшего парой-тройкой выпущенных огненных шаров. Но сейчас все было совсем иначе. Совсем…