- Давай не будем отнимать у нее выбор, о котором говорил Мастер, помнишь?
Эйприл неуверенно кивнула.
- Да. Но я все время думаю – а как же Дэнни? У него не будет такого выбора.
====== Ты рядом и все прекрасно, и дождь, и холодный ветер ======
Сидя около белого витого заборчика, Эдит сосредоточенно орудовала лопаткой, выкапывая ямку. Ей наскучил садик, где оказалось очень много детей и всего одна воспитательница. Эдит привыкла к другому – дома было целых три дяди, мама и папа и дедушка Сплинтер, который брал ее на руки и рассказывал потрясающие истории про драконов и мечи. Ещё у неё был Дэнни, всегда готовый помочь в любом деле от прочтения букв до складывания бумажного истребителя.
Тут никто этого не умел, и ей было скучно. Игрушки оказались совсем простыми – не как дома, а нарядное платье девочка-соседка испачкала за обедом супом. И ещё здесь готовили не так вкусно, как мама.
В первый день Эдит понравилось то, что можно сколько угодно бегать по лужайке и копаться в песочнице, но потом оказалось, что днём ее уведут в группу и уложат спать.
Поэтому девочка решила уйти домой сама, не дожидаясь, когда ее заберёт мама или дядя Кейси, но охранник у ворот завернул ее обратно, улыбаясь и настырно повторяя: « иди, деточка, к няне».
Эдит сердито нахмурилась, но спорить не стала – со взрослыми спорить бесполезно. Это она и так уже знала отлично. Спорить у неё получалось только с дядей Майки, который всегда готов был поиграть.
Поэтому, когда они вышли на прогулку, Эдит вооружилась лопаткой и стала копать тоннель у забора, чтобы дойти до дома.
«Вот ещё немного, – малышка вытерла щеку грязной ладошкой и сунула руку в ямку, выгребая землю. – И пойду домой».
- Попйобуй, отбейи!
Рейн обернулся, поняв, что у него опять утащили грузовичок.
Мальчишки не рисковали связываться с ним один на один и обычно нападали по двое-трое. Он научился отбиваться и убегать от них, или прятаться в закутках приюта.
Он ненавидел их всех и часто думал, как было бы здорово просто исчезнуть отсюда назло всем, но ворота всегда были закрыты, и за ним вечно следили или воспитательница, или врач, или мерзкий директор приюта.
Их Рейн тоже ненавидел.
- Отбейи, отбейи! – мальчишка, завладевший самосвалом, отбежал на пару шагов и засмеялся, размахивая машинкой.
Рейн вскочил и бросился догонять обидчика, чтобы хорошенько ему наподдать. Его накажут потом за это, но сейчас было наплевать. Воспитательница найдёт, за что к нему прицепиться, чтобы лишить ужина. Она всегда так делает в пятницу, потому что в пятницу дают пудинг – то единственное, что любит есть Рейн. Она это знает и всегда находит, за что его наказать и лишить сладкого.
Хотя она и в другие дни им недовольна.
Она говорит, что Рейн урод и монстр, что он бьет детей, ворует у них конфеты и не спит ночью.
А что ему делать, если они первые начинают? И что делать, если дразнят его конфетами, которые им дают, словно назло медленно разворачивая и смакуя. Что делать, если ночью ему не хочется спать? Он хочет увидеть луну, которая нарисована в книжке с волками, и узнать, такая ли она на самом деле большая.
-На!
Рейн догнал обидчика и с разбегу ударил его в нос кулаком, стремясь завладеть машинкой.
- На! На! На!
- Опять ты за своё?!
Рейн схватил машинку, которую выронил заревевший мальчишка, и бросился бежать от этого голоса.
Она все равно найдёт его, конечно, но он каждый раз упрямо убегал и прятался...
На бегу Рейн споткнулся и свалился носом в траву у забора.
Или не найдёт....
Он хотел залезть на дерево, чтобы его не достали, но упав, заметил, что под бетонным блоком остаётся немного места ...
- Зря стараешься, дрянь!
Рейн бросил машинку и ужом нырнул в щель под забором, зацепившись наростом, который был у него на спине, и застрял.
- Я же сказала! – воспитательница поймала его за ногу.
Рейн пнул ее, что было сил, и дернулся, ещё раз отталкиваясь от державших его рук, как от трамплина.
Над головой что-то хрустнуло, и ему стало больно, но вместе с этим он смог протолкнуть себя дальше под забор и ещё раз пнуть воспитательницу.
- Стой немедленно! Стой, я сказала!
Рейн зажмурился, глотая крик боли, и оттолкнулся ногами уже от земли, дергая себя руками вперёд.
Жалко было брошенную машинку, но страшнее было, что его поймают.
- Профессор!
Крик остался за забором.
Рейн вскочил на ноги и бросился прочь.
У него получилось!
Он выбрался из приюта, и ничто больше не сможет заставить его вернутся туда.
Эдит потерянно рассматривала большие дома, стоявшие вдоль улицы, и не понимала, куда идти дальше.
Пока она выкапывала лаз и выбиралась по нему, ободрав коленки и измазав платье, ей казалось, что дорогу домой она найдёт непременно.
Мама привозила ее на машине в садик, и Эдит казалось, что они всегда ехали по прямой вдоль больших домов.
Больших домов оказалось очень много. И прямых улиц тоже.
Испугавшись того, что она потеряется, Эдит заторопилась назад в садик, но он куда-то исчез.
А в животе обидно булькала « голодушка», как называл ее дядя Майки, и было ужасно страшно.
Никто не обращал на неё внимания, словно всему городу было наплевать на неё. Эдит стало так грустно, что захотелось сесть и заплакать, чтобы ее сразу нашёл папа или дядя Лео и отнёс домой, где вкусная лапша с овощами уже ждёт-не дождётся голодную девочку, где волнуется мама, и Дэнни непременно станет расспрашивать, что нового было у неё в садике.
Дэнни любил слушать ее рассказы, всегда жадно ловя каждую новость с поверхности. Ему в садик нельзя, потому что он не такой как все, но Эдит никогда не жалко было рассказать ему о том, что происходит в большой жизни.
От мыслей о Дэнни ей стало совсем тоскливо, и в носу защипало, как от лука.
- Мама, – Эдит всхлипнула и побежала, куда глаза глядели.
Убегать и прятаться Рейн привык, поэтому, утащив с уличного прилавка кусок пирога с рыбой, он бросился бежать, пока его не поймали, и спрятался в ближайшую подворотню.
Здесь пахло сыростью, но можно было переждать в тени лестницы, насладившись добытым ужином.
Рейн уселся на ступеньку, рассмотрел добытый пирог и улыбнулся сам себе.
«Вот и славно».
Но стоило ему впиться зубами в свою добычу, как в подворотню кубарём вкатилась маленькая девчонка в измазанном платье и с зареванной мордашкой.
- Мама! – запищала она и свалилась, споткнувшись об крышку от мусорного бачка. – Мамочка!
Рейн вскочил, бросив пирог, и бесцеремонно зажал девчонке рот рукой, потому что на улице раздались громкие крики и топот ног.
Может, это и не за ним гонятся, а может, и нет, но обнаруживать своё убежище он не собирался.
Девчонка запищала ему в ладонь и попробовала укусить, но Рейн стукнул ее по носу и зашипел, прижимая палец к губам.
- Т-шшш, дуйа!
Мимо подворотни пробежали несколько взрослых.
- Вон туда она побежала! За угол!
Рейн дождался, когда все стихло, и только после этого выпустил девчонку.
- Дуйа! – повторил он и уселся обратно, подбирая свой пирог. – Молщщи!
Девочка всхлипнула и заревела ещё сильнее.
- Мама! Мама! Есть хощу!
Жадно жевавший Рейн поднял на неё глаза и сердито сморщился.
Он знал, что такое хотеть есть. Знал, как иногда булькает пустой живот, и знал, что плакать бесполезно – еда от этого во рту не появится.
- На, – он сунул девочке под нос кусочек недоеденного пирога. – Ешь, не пойся меня.
Девочка подняла на него мокрые глаза и благодарно улыбнулась, схватив пирог.
- Пасипо, – отозвалась она, вцепившись в корку. – Ты топйий.
Рейн отмахнулся и продолжил есть.
Ему неважно было добрый он или злой – просто голод – это плохо.
- Я домой хосю, – девочка доела и подняла на него большущие янтарные глаза. – К маме.
Рейн вытер руки об шорты и огляделся. Вот он домой не хотел совершенно. Потому что дом – это воспитательница, которая его прибьёт, и снова отсутствие большого неба над головой.
- А я не хосю, – он поднялся. – Хсе тфой дом?
Девочка пожала плечами и снова захныкала, размазывая слезы по щекам.
- Домой хосю!
Рейн взял ее за руку и потянул за собой.
- Фстафай! Хфатит хныкать.
Он обернулся и запоздало сообразил, что отвлёкся на девчонку настолько, что не заметил, как в переулок кто-то вошел.
Уже оглядываясь, Рейн прыгнул в сторону, собираясь бежать.
Девчонку, если найдут, вряд ли кто-то убивать будет – у нее есть мама, значит, ее есть кому защитить...
Высокая большая фигура в бесформенном пальто выронила пакет, который до этого держала в руках и охнула, схватившись за сердце.
Девчонка завизжала так, что любая сирена бы ей позавидовала, а Рейн обернулся к фигуре и замер.
Странный мальчишка, поделившийся пирогом оказался совсем не добрым, как Эдит решила в начале. Он не стал жалеть ее или утешать, как сделал бы Дэнни, а дернул за руку, заставляя встать.
- Хфатит хныкать, – сообщил он, потащив Эдит за собой.
А потом случилось сразу столько всего, что она даже не успела испугаться.
В подворотню кто-то вошел.
Кто-то большой и страшный в бесформенном пальто с пакетом в руке.
Из пакета торчали какие-то обертки и два клубка засаленных ниток.
На голове вошедшего человека были завязанные узлом волосы, а лицо оказалось страшным и сморщенным.
Человек выронил пакет, едва увидев их, и с коротким дребезжащим “ох”, схватился за грудь, как делала иногда мама, когда сильно волновалась.
Мальчишка, уже бежавший прочь, вдруг обернулся и уставился на этого человека, пока Эдит отодвигалась от него в сторону.
- Рейн? – бесформенная фигура с узлом на голове протянула дрожащие руки и, шатаясь, сделала шаг в их сторону.
Мальчишка попятился, а потом с пронзительным визгом бросился к этому страшному существу и повис на шее.
- Ба! Ба, я дома!
====== За пеленой дождя простились две человека – ты и я ======
Бросив в сторону пакеты с добытыми вещами, Гелла сидела на асфальте и плакала, прижимая к себе такого подросшего, такого счастливого и такого родного Рейна.
Малыш терся щекой об ее старое пальто, хватал за выбившиеся из пучка пряди волос и смеялся, жмуря глаза.
- Рейн, золотко мое родное, солнышко мое, узнал…
Целуя черные всклокоченные волосы и зеленые щеки, Гелла чувствовала, что за всю свою жизнь ни разу не была так счастлива, как в этот миг. Даже когда нашла работу, даже когда ей дали комнату.
- Ба, не хнычь, – Рейн потер ладошкой ее лицо, продолжая улыбаться. – Хойосе фсе.
- Конечно, золотой мой, конечно, все хорошо, – Гелла торопливо закивала, стараясь унять поток слез, продолжавших литься по щекам. – Я и не плачу… это соринка в глаз мне попала, сейчас пройдет. Вот, уже и прошло все, видишь?
Она прижала Рейна еще крепче, гладя по голове и спине, уперлась щекой ему в макушку и зажмурилась, чтобы не зарыдать сильнее прежнего.
Эдит поднялась с асфальта, куда шлепнулась, отползая в сторону от страшной тетки, и удивленно моргнула.
Мальчишку она не испугалась совсем, потому что он был чем-то похож на Дэнни, а вот растрепанная старуха с темной морщинистой кожей в безобразных обносках показалась ей настоящей ведьмой.
Мама читала Эдит сказки, и именно такими она представляла себе ведьм.
Мальчишка, однако, не испугался совсем, наоборот, бросившись обнимать старуху с восторженным визгом. А та схватила его в охапку и прижала к себе так сильно, что Эдит испугалась, не съест ли она его.
- Рейн, золотко мое родное, – прогнусавила старуха и разрыдалась, сморщившись еще больше.
Эдит стояла в стороне, глядя, как ведьма обнимает мальчишку, и даже позавидовала ему, потому что ее обнимать было некому сейчас.
Мама была где-то, и папа тоже, и дядя Лео, и дядя Раф. Дедушки и брата тоже не было рядом.
Эдит впервые ощутила себя совершенно одинокой и никому не нужной.
- Мама, – всхлипнула она, села и тоже заплакала, вторя старухе.
Рейн сморщился и обернулся, словно только что вспомнив о ее существовании.
- Не хныщь, – повторил он. – Это моя ба, сейщас фсе хойосе бутет!
Эдит не поверила ему, потому что мама от его обещаний не появилась. Никто не появился, чтобы отвести ее домой. Где же тогда это самое хорошо?
- А ты, малышка, откуда взялась? – Гелла подняла на нее глаза, все еще крепко обнимая Рейна. – Тебя домой проводить надо? Заблудилась? Где твои родители?
Эдит несмело пожала плечиком и отвела взгляд.
- Не сняю. Я ис сатика ушла.
Гелла вздохнула, оглядываясь по сторонам.
Она не знала, чем можно помочь этой малышке, которая явно была не из приюта, не знала, как быть дальше, но совершенно не хотела думать об этом сейчас.
У нее на руках сидел комок счастья, совавшийся макушкой под ладонь, улыбавшийся и осветивший все вокруг.
- Ладно, – Гелла все же вздохнула и поднялась. – Давай, я отведу тебя к полицейским, и они помогут найти твою маму.
Эдит кивнула, ей было решительно все равно, кто найдет родителей, главное, чтобы нашли и вернули ее им.
Рейн тоже кивнул и соскочил с рук Геллы, крепко вцепившись в подол ее пальто.
- Итем в полисию!
- Господи, как?! – Эйприл вцепилась себе в волосы и замотала головой. – Как это произошло?! Как пропала? Как это возможно?!
Бледная воспитательница, едва не плача, пожала плечами.
Когда группа вернулась с прогулки, оказалось, что Эдит среди детей нет. Охранник уверял, что никого не выпускал с территории, но, сколько они не искали и не звали, девочка так и не появилась.
Эйприл схватила телефон, пытаясь настроиться внутренним зрением на образ дочери, пока пальцы сами собой набирали номер.
- Донни, Эдит пропала.
- Мы выходим! – Лео забросил катаны в ножны, уже поворачиваясь к двери. – Раф, ты со мной, Майки – следи за Дэнни, пока Дон подключается к городским камерам.
- Но там день, – Майки подавился чипсами, которые жевал, и непонимающе моргнул. – Куда вы пойдете?
- Эдит пропала, – Лео досадливо сморщился. – Я не хочу, чтобы еще один ребенок из нашей семьи исчез или пострадал. Вдруг ее похитили.
Раф толкнул его в плечо, торопя к выходу, а Майки дернул бровями и покрепче прижал к себе Дэнни, которого посадил ему на колени Донни.
Они так и не смогли найти сына Лео, оставленного Караи в каком-то приюте. Это они знали только из ее письма, и было ли это правдой – не знал никто. Поэтому боль, прорезавшаяся в голосе старшего брата, была понятна и очевидна, и тем страшнее стало за Эдит.
- Я с вами, парни!
- Будь дома, – Лео уже вылетел за дверь. – Помоги Дону, и держите связь с Эйприл.
- Ты понимаешь, как мы рискуем, да? – Раф взлетел по лестнице, опережая брата. – День – не наше время.
- Поэтому и оставил Майки, – Лео дернул уголком губ. – Я знаю, ты умеешь быть невидимым, когда хочешь этого.
Раф самодовольно хмыкнул, но промолчал.
Вера Лео в него окрыляла и грела душу.
Они найдут Эдит. Во что бы то ни стало.
И однажды они найдут сына Лео. Они не бросят поиски, не оставят ребенка без семьи и дома.
Ни у кого нет на это права.
Гелла бежала, не разбирая дороги, так быстро, как только могли ее старые ноги. За спиной слышался топот и крики, свистки полицейских.
- Задержать! Задержать ее!
«Вот всю жизнь говорили мне – не делай доброго дела, и зла не получишь в ответ».
Гелла свернула в переулок, отдышалась секунду и побежала дальше, хватаясь за сердце.
Малышка оказалась очень сообразительной и бойкой. Сразу пошла вперед, вырвав ладошку из ее руки, хотя Гелла пыталась ее удержать, понимая, что впереди дорога и машины.