- Так чем я могу Вам помочь? – еще раз спросил он, чтобы хоть как-то разрядить обстановку и скрыть свою панику.
- Мутант, который находится в Вашем приюте, – леди села на стол и небрежно откинула назад густые черные волосы. – Я хочу знать, что с ним все хорошо. Это я перевожу на ваш счет ежемесячные платежи на его содержание.
- А, да-да, – Директор нервно сглотнул. – Да, конечно. Все хорошо, все просто изумительно. Он в полном порядке.
- Хорошо, – леди недобро усмехнулась. – Потому что если это не так, если он еще хоть раз пропадет из этого места или хоть кто-то о нем узнает, я превращу вашу жизнь в ад. Обещаю это.
Директор нервно усмехнулся, сцепив под столом дрожащие руки.
- Уверяю Вас, для этого не будет ни единой причины. О нем никто не узнает, и такой оплошности больше не произойдет. Как видите, уже несколько лет все спокойно.
- Постарайтесь сдержать это слово.
Леди легко соскочила со стола, вернула на лицо большие темные очки и вышла.
- Мы еще увидимся с Вами.
Директор проводил ее тяжелым взглядом и, как только за ней закрылась дверь, бессильно заскулил, откинув голову на подголовник своего дорогого кожаного кресла.
Если бы он мог вернуть время и взвесить хорошенько договор, который заключил с Центром Исследования Аномалий, он бы, скорее всего, смог удержать при себе желание хорошенько заработать.
Кто же знал, что спустя несколько лет, как черт из табакерки, выскочит эта загадочная женщина, которая тоже знает о мутанте? Кто знал, что это именно она написала тогда Директору письмо? Кто знал, что мутант чем-то ей очень важен?
Встав, Директор вышел из кабинета и направился в больничное крыло приюта, где находилась комната мутанта и временная лаборатория, организованная здесь Институтом.
Они тоже платили ему огромные деньги за молчание и возможность изучать это существо, они обещали, что оно будет жить.
Он не знал, что эта леди, от которой за версту веяло угрозой, вдруг объявится и начнет задавать вопросы.
Сейчас он уже жалел, что вообще не дал старой кухарке забрать этого урода из приюта и польстился на такой большой куш.
«Будь он проклят! Если бы не он… если бы не все они… как же просто сбить с истинного пути хорошего человека своими посулами!»
Директор набрал код на двери и распахнул ее, зло ударив об стену.
- Если бы ты только знал, как я ненавижу тебя! – рявкнул он в темноту и вошел. – Если бы ты только знал, сколько из-за тебя бед мне на голову обрушилось!
Дэнни проснулся с коротким криком, ощутив, что на его плече до боли сжалось что-то горячее и левую щеку обожгло.
Во сне человек схватил его друга за руку, и от этого стало больно.
Дэнни знал, как больно бывает, когда расшибаешь колено или локоть, если упадешь. Но он понятия не имел, что такое боль от удара. Это знал его друг во сне.
Дэнни знал, что если больно, то нужно закричать и позвать на помощь, закричав, ты словно бы делишь свою боль с окружающим миром, и сразу становится легче. И тебе обязательно помогут.
А Рино всегда молчал.
Он даже разговаривал очень редко. Только с какой-то тенью у окна своей комнаты.
Ученые в белых халатах считали его не способным к общению, но Дэнни знал, что это не так.
Он очень хотелось поговорить с Рино, узнать, как помочь и чем, но стоило заговорить, как сны исчезали.
- Дядя Лео, – Денни перевернулся, хватая ртом воздух, и уставился в совершенно бешеные грозовые глаза, каких раньше у дяди не видел никогда. – Дядя, ему плохо там…
- Т-шш, – тот погладил Дэнни по голове, глядя в пространство расфокусированным взглядом. – Это просто сон…
Гелла привычно прокралась знакомым путем, чтобы передать Рейну кусок пирога, заглянула в окно и тихо ахнула.
Рейн стоял посреди комнаты, глядя прямо на нее, словно ждал. На щеке ссадина, бровь разбита и под глазом темное пятно.
- Рейн… Господи…
- Ба, забери меня, пожалуйста.
Рейн подпрыгнул и уцепился за край оконного проема. Упершись ногами в стену, он совершенно не по-человечески забрался на широкий подоконник и схватил ее за руку.
- Я не могу так больше.
====== Дождь, ты путь на небеса ======
Вслушиваясь в молчащий коридор за дверью, Рейн ждал, считая минуты.
Ба ничего не смогла сделать, чтобы забрать его с собой, хотя очень старалась.
Она так плакала, глядя на него и вытирая своими грубыми пальцами ему щеки, что Рейну стало совсем плохо.
Ба было в сто раз больнее, чем ему, это он понял совершенно точно. Он же не плакал, когда Директор его бил, а ба плакала.
Рейн не мог понять почему, но не хотел, чтобы она так расстраивалась.
И он решил, что больше этого не произойдет – ба не будет плакать.
Ба хорошая, а Директор плохой – значит, плакать должен он.
И Рейн просто ждал, сжав в руке скальпель.
Ученые в белых халатах, содравшие со спины красивый и теплый щит, считали Рейна тупым. Они совершенно спокойно обсуждали при нем, как при домашней собачке, как именно и на что, с их точки зрения, он среагирует, что он способен будет делать, когда вырастет, и есть ли смысл разводить подобных ему для работы на стройках и в опасных зонах АЭС. Они раскладывали свои инструменты по всей лаборатории, считая, что они в полной безопасности.
Рейн слушал их и молчал, размышляя о том, насколько хрупкие у этих ученых кости, и что будет, если вот этой дисковой пилой попробовать отрезать кому-то из них руку.
- К диалогу мутант не способен, – ученый склоняется над планшетом и внимательно что-то изучает. – Максимально доступная для обучения программа – это управление простыми механизмами и запоминание команд на уровне медведя или дельфина. Подобная популяция может быть использована на стройках или при расчистке пострадавших после стихийных бедствий территорий. Физическая сила и выносливость превышают норму данного возраста в полтора раза.
Он на секунду отвлекается и смотрит на Рейна, скорчившегося в углу лаборатории.
- Судя по поставленному эксперименту, удаление рогового нароста со спины жизни не угрожает, но причиняет мутанту сильную боль. Под наростом обнаружен тонкий кожистый покров, уязвимый и ослабленный постоянной внешней защитой. Удастся или нет добиться полноценной подвижности позвоночника – пока не ясно. Не удаленный роговой слой надлежит сигментировать.
Рейн смотрит на ученого и понимает, что ЭТО, вот то, что произошло с ним час назад, еще повторится. Когда – не известно, но повторится.
Белые Халаты, как и охранники, всегда держат слово, если обещали что-то плохое.
Он трогает пальцами беззащитную лопатку, которая отзывается непривычными мурашками, и опускает голову.
Исчезнуть бы. Убежать далеко-далеко. Просто умереть уже, в конце концов.
Зачем его такого на свет родили? Кто это сделал? Почему он не такой, как все дети, которые сейчас обедают в столовой, судя по часам? Почему он такой урод, что только и годен для этих экспериментов, а? Кто это с ним сделал? Если были у него родители, зачем оставили такого гадкого жить? Зачем не убили сразу?
И зачем они бросили его?
Взгляд упирается в лежащие на столе скальпели – остро-холодные, легко вспарывающие кожу.
Ученый смотрит в свой планшет и даже не реагирует на то, что Рейн встает. Для него безразлично, в каком углу мутант будет ждать продолжения опытов. Хочет залезть под стол с инструментами – на здоровье! Все равно достанут, когда понадобится.
Приглушенные шаги вырвали Рейна из размышлений и заставили собраться. Он знал, что отлично умеет прыгать – так высоко, как другие дети не могут. Он сможет…
Дверь открылась.
- Здорово, уродец, – хохотнул охранник, расслабленно переступая порог. – Тебя ждут наши светила на операционном столе, чтобы докромсать твою спину.
Он без страха подошел, собираясь дернуть мутанта за руку и потащить за собой, как делал уже не раз.
Ладонь Рейна мгновенно вспотела, но он сильнее сжал кулак и в очередной раз заставил себя молчать. Он всегда так делал, решив, что говорить он не будет ни с кем, кроме ба.
Охранник выволок его из комнаты и потащил по коридору.
- Шевели ножками, – буркнул он, недовольно зевая. – Пока они у тебя есть. Они хотят ввести твою кровь какому-то беспризорнику и глянуть, что выйдет. Пусть бы у них вышло, пусть бы люди обладали такой силой, а не уроды вроде тебя.
«Молчи! – Рейн сжал зубы. – Пусть откроет дверь из отсека – там код, который ты не знаешь, а потом…»
Дверь пискнула, моргнув зелеными лампочками.
- Почти пришли. Радуйся, образина…
Рейн рванул на себя руку со всей силой, которой наградила его природа, и прыгнул вверх.
Он так залетал на подоконник, чтобы увидеть ба, а плечо охранника ниже…
Скальпель легко воткнулся в глаз человеку, прежде чем тот успел заорать.
Рейн выдернул его и хотел ударить еще раз, в шею, чтобы сделать так больно, как было ему самому, но громкий вопль вынудил броситься бежать.
- Охрана!!!! Побег!
Рейн кубарем выкатился за дверь, проскочил коридор, где вспыхнул красный сигнальный свет, и прыгнул в окно.
Он забыл, что спина не защищена, ударился плечом в стекло и вышиб его, порезавшись целым дождем осколков.
Но это было не так больно, как потерять свою защиту.
Это было не так больно, как когда плакала ба.
«Подвал с низким входом и белый кирпич в стене. Я помню. Я же дал тебе честное слово!»
Геллу разбудили шаги у окна. Она ждала их и опять проспала, как всегда, как не первый год, давая себе зарок за зароком не заснуть и дождаться.
На пол упала небольшая пачка купюр, и она бросилась к лестнице.
Только бы остановить, успеть догнать, успеть рассказать бы этим призракам, исчезающим в ночной мгле.
- Стойте! – Гелла закричала прямо в узкую оконную щель. – Стойте же, ради Бога!
Ответом, как и всегда, была тишина.
Они исчезали бесшумно и быстро, никогда не реагировали на попытки позвать.
Она даже уже не была уверена, что они существуют, эти зеленые тени.
Если бы не деньги, точно бы решила, что сошла с ума.
Не регулярно, а именно тогда, когда она уже отчаивалась дождаться их, эти призраки снова бросали в ее окно купюры и исчезали.
- Храни вас Господи за вашу доброту.
Она подобрала деньги и спрятала их в карман.
- Зачем тебе это, Лео? – Раф дождался брата на крыше и помог перелезть через парапет.
Лео выглядел измотанным от очередной ночной гонки, он сел, устало откинув голову, и грустно улыбнулся.
- Добро всегда возвращается умноженным, помнишь?
Раф сморщился, настороженно всматриваясь в лицо Лео, и кивнул.
- Помню я эту твою теорию. Но почему именно сюда? Кто тебе сказал, что тут та же тетка живет, которая тогда рыдала? Бомжи, знаешь ли, имеют тенденцию дрейфовать туда, где получше, да и подыхать – тоже.
Может, ее тут и нет.
- Может, – Лео кивнул. – Но я почему-то каждый раз прихожу именно сюда. Ты прав – это смешно. В другой раз подброшу старушке на улице денег.
- Ты устал, – Раф дернул его за руку. – Зайди к Дону, пусть глянет, все ли нормально с твоими железками…
- Тогда и твои надо посмотреть! – Лео вскинул на него взгляд и вскочил, толкнув так сильно, что уронил.
Не ожидавший этого Раф возмущенно приподнялся на локте, собираясь обругать Лео, но окунулся, как в омут, в его теплый усталый взгляд и все, что смог сделать, это расплыться в недовольной усмешке.
- Дурак. Моим-то что будет. Скобы и скобы, а у тебя целый механизм!
- О да, – Лео мягко рассмеялся и уперся лбом Рафу в скулу. – Идем домой, я и вправду устал очень. Хотел еще с Эйприл поговорить насчет Дэнни – мальчишка просится к нам на тренировки.
Раф закатил глаза и фыркнул.
- Я знаю ее ответ. «Нет, он никогда не будет таким, как вы, и не будет так подвергать риску свою жизнь! Бла-бла-бла!»
- Я все же попробую, – Лео приподнялся на руках и на секунду скривился. – Меня беспокоит его настрой. Как бы не сбежал.
- Дон не допустит этого, – Раф сел и поднял Лео за собой, позволив ему устроиться на своей груди головой. – Он сказал мне, что постоянно наблюдает динамику развития у Дэнни этих способностей, но пока не может понять причины вспышек и угасаний.
- Ясно, – Лео поднял взгляд, удобнее перекладывая голову, и посмотрел на тускнеющие звездочки над городом. – Пойдем, а?
- Может, тебя донести? – Раф усмехнулся немного высокомерно, но тепло. – У кого-то, кажись, температура.
Лео сморщился и отпихнул его руки.
- Вставай уже, эксперт, блин.
Привыкнув просыпаться от малейшего шороха и торопливо прятаться, Гелла в ужасе вскинулась, ощутив прикосновение к своей руке.
Она проспала, как кто-то вошел в ее убежище, не услышала, и теперь, возможно, расплатиться за это жизню.
- Кто здесь? – она начала шарить вокруг, отыскивая спрятанный под вещами фонарик. – Что Вам нужно?!
- Это я, ба, – что-то горячее коснулось ее руки, заставив вздрогнуть. – Давай спать будем. И я есть хочу.
Гелла чуть не закричала, услышав этот самый родной на свете голос, и, еще не сообразив, что к чему, уже сжимала в объятиях прижавшегося к ней Рейна.
- Господи, это сон?
- Нет, – мальчишка ткнулся головой ей в ладонь. – Не сон. Сны не хотят есть.
Гелла едва смогла удержать слезы счастья и начала шарить вокруг.
- Сейчас, малыш, я сейчас свет зажгу и посмотрю, что там у меня осталось.
Рейн устало кивнул и заполз ей на колени, сворачиваясь клубком.
Когда фонарик, наконец-то, нашелся, и Гелла включила его – ей стало дурно, а потом страшно до вспотевших ладоней.
Рейн то ли спал, то ли потерял сознание у нее на руках.
Весь измазанный кровью, с непривычно голой спиной, бросившейся ей в глаза, исцарапанной кожей, но, самое страшное, было то, что в руке он сжимал медицинский скальпель, измазанный красным и прозрачным…
- Боже мой, – Гелла дрожащими руками вынула из его ладони скальпель и отбросила подальше, словно обжегшись, потом провела рукой по спутанным мокрым волосам Рейна и вздрогнула.
Ее малыш весь горел.
====== Дождь, ты путь на небеса-2 ======
Донни устало потёр глаза и мотнул головой, чтобы отогнать давивший на разум сон.
- Может, приляжешь все же на часок? – Эйприл подошла со спины и положила руки ему на плечи. – Ничего не меняется. Я думаю, хуже не станет, а ты отдохнешь и что-нибудь обязательно придумаешь.
- Вот именно, что ничего не меняется, – Дон упёрся лбом в кулак и погладил ее по руке. – И я не знаю, что это. И что делать – тоже не знаю.
Эйприл вздохнула и обняла его, стараясь поддержать.
Ей было страшно.
Она старалась держаться, поддерживать Донни и делать вид, что все обязательно наладится.
Но страх прошивал ее насквозь, заставляя дрожать руки и холодеть все внутри.
И тогда она задумывалась, что зря они вообще с Донни детей завели, потому что от страха за них невозможно было спрятаться, и он сводил ее с ума.
- Что случилось? – Лео с тревогой смотрит на бледную, как смерть, Эйприл и осторожно кладёт руки ей на плечи. – Я хотел поговорить с тобой о Дэнни.
- Дэнни заболел, – еле отвечает она и бессильно ударяется лбом Лео в грудь, ища поддержки. – С утра ещё все было нормально...
- Что с ним?
- Донни пытается разобраться. Похоже на какой то вирус ... Эдит мы пока забрали в свою комнату...
Лео осторожно обнимает Эйприл и смотрит поверх ее головы на Рафа.
Тот вздыхает, отворачивается и идёт к Дону – ясно же, как день, что Лео просит узнать о здоровье племянника, пока будет успокаивать Эйприл.
Даром, что сам совершенно точно простыл и наплевал на это...
Как всегда у него.
- Все наладится, – Эйприл, как заклинание, повторила эту фразу уже в сотый раз за последние три дня. – Поспи пару часов, тебе необходимо отдохнуть.
- Не сейчас, – Донни отрицательно мотнул головой. – Пойду, посмотрю как Дэнни.
Он прихватил со стола медицинскую маску и направился в комнату к сыну.