- Содержание довлеет над формой.
Лео делает мягкий скользящий шаг.
Раф завороженно замирает.
Нет, он не впервые видит, как Лео делает ката – насмотрелся уже до звездочек перед глазами.
Но так…
Его горбатая спина, украшенная панцирем, до странного гармонично смотрится вкупе с чуть более широкими, чем у Мастера, шагами и мягкими движениями рук, заканчивающимися острыми, как иглы, точками.
Девчонка отступает, вскинув брови.
Раф хмыкает ей в лицо, чувствуя, что за себя обида уже улетучилась, снесенная гордостью за брата – уделал вчера, а сейчас просто под плинтус вмажет.
«Ха! Сожрала? Человечек, блин!! Орясине беспанцирная!»
Лео закрывает глаза, заканчивая легким отскоком ката и складывая руки у груди.
Раф улыбается широко и победно, любуясь им, как никогда до этого.
Он не знал раньше, что Лео вот так умеет – красиво, легко, точно, как будто вокруг него кружится настоящий ветер, как в фильмах.
- Содержание, – Лео открывает ясные-ясные и невероятно яркие в этот момент глаза.
Раф оборачивается к девчонке, уверенный, что такое никого не оставит равнодушным. Теперь-то она тоже усвоит урок, что никакие они не домашние зверьки…
- Урод! – кулак девчонки впечатывается Лео в лицо, отбрасывая далеко к стене.
Раф не успевает понять, почему в ее голосе звенят слезы.
Он не успевает среагировать на это движение, полностью захваченный гордостью за брата…
И бросается вперед.
Нет, не помочь Лео подняться, как сделал бы еще вчера.
Он входит ногой ей в грудь, заставляя согнуться и хватануть ртом воздух.
Подавиться его вспыхнувшей ненавистью и даже не смочь закричать.
Так высоко, как Лео, он прыгать не умеет.
Но он умеет бить на поражение, как никогда не смочь его любящему брату…
А потом – кулаком под ребра сбоку, как учил Мастер, и двойку в плечо, отшибая едва поднявшуюся руку, и коленом в лоб, пригибая ее обеими руками.
Да. Так прыгать он не умеет, но если ты не можешь добраться до плодов на ветке дерева, пригни его к земле.
Так говорил Мастер, разочарованно качая головой, когда учил их делать йоку в прыжке.
«Тебе не дано, Рафаэль, – говорил он. – Учись находить другие пути к цели».
Раф нашел.
- Господи! – в зал с визгом врывается та самая тетка и кидается ему под руку, стремясь оттащить от девчонки. – Йоши! Йоши, они взбесились!!! Помоги!!!
Раф выворачивает запястье, отталкивает ее прочь и снова бросается на девчонку, чьи глаза полны злых, каких-то обиженных слез, и хочет добить и растоптать.
За себя.
За брата.
За то, что Мастер восхищается ей, хотя она и вполовину не так хороша, как Лео…
-Рафаэль!!
«К черту все!»
Крик тонет в оглушительном ударе, которым он награждает девчонку, а потом отлетает прочь сам.
- Раф? – в спасительную дыру заглянул Лео.
Минуту всматривался, а потом перевалился через край и кубарем скатился прямо Рафу под бок.
- Не уходи.
- Никогда не смей так поступать!
Раф отскакивает прочь.
Впервые уворачивается от Мастера, который решил его наказать.
И не потому что так уж боится, а потому что наглая девчонка рыдает у Мастера за спиной, что-то бормоча в плечо мерзкой тетке, которая только что заявила, что Лео и Раф набросились на бедную девочку.
- Вы все врете! – Раф пригибается под оплеуху Мастера. – Она первая начала!!
- Рафаэль!
- Да что Вы ее защищаете-то?! Что в ней такого?! Почему Вы ей верите, а нам нет?!
Мастер на секунду замирает, глядя на него каким-то диким, ненормальным взглядом.
- Она моя дочь, Рафаэль, – тихо цедит он. – Виня во лжи ее, ты обвиняешь меня.
Раф отшатывается, пропускает подзатыльник и мотает головой. Нахалка – дочь Мастера?..
- То есть ей можно только потому, что она Ваша дочь? Это стало оправданием? Вы сами учили нас всегда справедливости, Мастер!
- Она – моя дочь! – Мастер дергается, дать ему еще один хороший нагоняй, но Раф отпрыгивает и выскакивает за дверь.
В нем что-то с треском ломается.
Потому что они так старались всегда…
«Лео так старался…»
А он их учил. Пусть не любил, но учил и был справедлив.
А теперь появилась наглая выскочка.
«Дочь!»
И Мастер мигом позабыл, что сам же говорил всегда, как надо поступать, как надо себя вести и как надо блюсти справедливость!
«Вот и к черту тогда! Не хочу так!»
Раф пинает входную дверь, с удивлением обнаруживает, что она открыта и вылетает прочь.
Мива оттолкнула руки матери, вытирая злые мерзкие постыдные слезы, и увернулась от ее объятий.
Ей хотелось кричать.
Громко!
До хрипоты, до воя. Зажмурить до пятен глаза и забыть об увиденном!
- Как это жалко, – отец с коротким вздохом отводит взгляд и морщится. – Форма, может, и неплоха, но ее наполнение…
Караи чуть не плачет.
Она так старалась. Она учила это ката, она запоминала в точности, как отец поворачивает ладонь или голову.
- Не дано, – отец вздыхает снова. – Ты повторила каждое движение, но содержание…
- Оно доступно лишь Мастерам, – тихо решается возразить она. – Отец…
- – И малое пламя может гореть ярко, для того, чтобы рассеять тьму, не обязательно разводить пожар…
«Отец бы любил его больше, чем меня! Он бы им восхищался! Этой черепахой! Этим Леонардо! Он умеет… а мне – не дано… Боги! Где Ваша справедливость! Я только час назад так гордилась похвалой их Мастера… куда мне до них? Как до звезд…»
====== Дети ======
- Пойдем уже, – Лео потянул Рафа за руку, предпринимая очередную попытку поднять его с пола. – Холодно тут. И волнуются дома.
Смерив его долгим взглядом, тот отрицательно качнул головой и отвернулся, пренебрежительно хмыкнув на последние слова.
«Уволновались до сердечного приступа. Угу. Ты не понимаешь меня и не можешь понять, Лео. Он же обещал мне. Обещал, что все по-другому станет вот теперь. Обещал! И что сделал? Приволок в дом эту курицу, а теперь еще и доченьку себе выискал. Как ты ни выпрыгивай из панциря, бро, а ему всегда кто-то другой нужен будет. Так че я там забыл-то?»
- Ты иди, – он отпихнул руку Лео и откинулся на стенку, прикрыв глаза. – Я сам проживу тут, обо мне не парься. Мне Мастера не нужно так, как тебе.
Лео вздохнул, потоптался на месте, потом сел рядом и прижался к теплому Рафьему боку.
- Нет, – тихо возразил он. – Не пойду. Мы всегда вместе все были, мы же хотели навсегда так остаться, помнишь?
Раф вздохнул и ничего не ответил, только обнял его и прижал к себе покрепче.
Возвращаться обратно побитой собакой и выслушивать очередные упреки Мастера сил у него не было, да и желания никакого.
Пусть тут холодно и сыро, но тут никто не скажет ему, что он не прав или по каким-то там законам гостеприимства не может дать в нос наглой зарвавшейся девчонке.
Здесь закон – он сам. И никто другой.
И никто тут не тронет его брата и не посмеет сказать, что он урод. Или ударить.
«Не пойду я никуда. Как что добыть – придумаем сами. Найдем все что нужно и выживем. А как дом обустроим – Донни и Майки сами уйдут от них… с нами всяко им лучше будет».
Лео поджал ноги, склубочился, обнимая себя руками, и привалился головой к его плечу.
- Я с тобой останусь, – сонно проговорил он. – Навсегда.
Раф хмыкнул и ничего не ответил.
«Навсегда? Это хорошо, бро. Это как я на День Рождения загадал. Все на свечках, значит, сбывается! Эх, был бы ты еще не такой мерзлявый…»
- Они не нападали, мама! – Мива оттолкнула Тенг Шен, недовольно складывая руки на груди. – Я не маленькая девочка, чтобы меня защищать надо было. Зачем ты все это наговорила Мастеру Сплинтеру?
- А что я должна была сказать? – Шен всплеснула руками. – Они же звери – не понимают, что могут тебя покалечить.
- Я сама их покалечу, если захочу! – Мива сжала кулаки и сердито сверкнула глазами. – Ты не понимаешь меня! Ты бы видела, как Леонардо ката делает! Ты бы только видела это! Я хочу, чтобы он меня научил, хочу потом отцу показать, чего я достигла…
Она осеклась, уставившись матери в глаза.
- Почему он так сказал, мама? Почему Сплинтер-сан назвал меня дочерью?
Тенг Шен отвела взгляд, прикусив губу, и качнула головой.
Последнее, что ей хотелось бы сейчас говорить Миве, что вот эта огромная крыса – ее настоящий отец.
«Когда мы найдем способ вернуть ему прежний облик, вот тогда стоило бы это сказать, а не теперь. Зачем Йоши так поторопился, осложнив наше и без того отчаянное положение?»
- Я расскажу тебе позднее, – уклончиво ответила она. – А сейчас просто прошу тебя – держись от них подальше. Они опасные – ты же видишь…
- Куда уж теперь-то дальше? – Мива вздохнула и поднялась. – Я так поняла, что один убежал, а второй за ним следом. Пойду, хоть остальных расспрошу – может, они меня поучат пока что…
- Что они могут тебе дать? – Шен поднялась следом. – Это же черепахи. Человек может их воспитать, дрессировать, но разве хоть чему-то может у них научиться? Сплинтер же так тобой восхитился на этой вашей тренировке! Разница очевидна.
- Вот именно, – Мива пошла к выходу. – Воспитать и дрессировать можно зверика или даже человечка, а научить так высвобождать внутреннюю силу, так наполнять глубиной движения… это только духам доступно, мама. И Леонардо. Отец бы все отдал, чтобы такое увидеть, а Сплинтер-сан смог это развить в черепахах. Он поистине великий Мастер. Пока могу – я буду у них учиться, чтобы, вернувшись к отцу, показать ему, чего я достигла. Он будет мною доволен.
И вышла, закрыв за собой дверь.
Тенг Шен горько охнула и закрыла глаза.
«Мива, родная моя, не таким видела я твое будущее. И пока могу, я буду стараться отвести тебя от этого пути. Ни Йоши, ни Саки, которого ты зовешь отцом, мне не помешают».
- Леонардо? – Сплинтер открыл дверь в комнату своих учеников и внес подсвечник.
На кровати сидели Микеланджело и Донателло. Последний, сосредоточенно прикусив кончик языка, перевязывал брату голову.
- Вот, теперь не болит? – спросил он, широко улыбнувшись. – Я…
И осекся, увидев Мастера.
- Как рана? – Сплинтер сел рядом с ними и поставил подсвечник на тумбочку, бегло оглядев Микеланджело.
«Хотел же в аптеку за мазью сходить ночью…»
- Хорошо, Мастер, – Донателло неловко отвел глаза. – Я прочитал тут… что надо мазать маслом, чтобы корочка сходила скорее, и взял на кухне немного…
- Хорошо, – Сплинтер кивнул. – Где Леонардо и Рафаэль?
Донателло виновато опустил голову и вздохнул.
- Он… Рафаэль убежал, а Лео… Леонардо решил, что надо его вернуть, чтобы Вы не сердились на него еще больше… и побежал за ним…
- Ясно, – Сплинтер вздохнул и прикрыл глаза. – Я бы очень хотел, чтобы вы поладили с Мивой и ее мамой. Они будут жить с нами, и я надеюсь, что никто из вас больше не даст ни единого повода к тому, чтобы им здесь не понравилось.
- Да, – Донателло кивнул. – Мы стараемся, Мастер. Просто Рафаэль же не специально… она первая Лео ударила…
- Мива никогда бы не ударила без причины, Донателло, – Сплинтер чуть прищурился. – Я в этом уверен.
- А причина была, – Микеланджело опасливо выглянул из-за братова плеча. – Лео ей ката показал, как он один умеет делать, а она как закричит, что он урод, как заплачет…
- Да что он умеет-то? – Сплинтер дернул ушами, прикрывая глаза. – Позавидовал ей просто…
- Леонардо? – в комнату осторожно заглянула Мива. – Ты здесь? Мастер Сплинтер?
- Вот посмотри, чего ты добился?! – Шен металась из угла в угол, прижав руки к груди. – Она даже разговаривать со мной не хочет теперь! Твердит, что будет заниматься дальше этими искусствами вместе с твоими черепахами и учиться у них! Она слышать больше ничего не желает!
Сплинтер внимательно наблюдал за ней, сжав спрятанные в рукава пальцы в кулаки.
Он успел поговорить с дочерью.
- Зачем тебе Леонардо? – Сплинтер выходит следом за Мивой из комнаты своих учеников. – Я понимаю твою обиду на него, но…
- Нет, не понимаете, Мастер, – Мива оборачивается к нему так резко, что короткие волосы взметаются черной тяжелой волной. – Я думала, Вы и в самом деле мной восхищались, я думала, что показала, на что способна… Мне не ясен до конца Ваш урок, но я хочу научиться…
- Какой урок? – Сплинтер удивленно вскидывает брови. – Я считаю, что Рафаэль был не прав…
- Не о нем речь! – Мива отмахивается и чуть не плачет, кусая губы. – Вы ставили меня им в пример, сказали, что я прекрасно делаю ката. Зачем Вы так поступили, зная, как именно делает его Леонардо? Я понимаю, почему не стали предлагать мне соперничать с ним, но говорить, что я хороша… Это было жестоко, Мастер!
Сплинтер роняет протянутые руки и непонимающе смотрит на нее.
- Мива?
- Да, мне не дано, как ему! – девочка срывается в крик. – Но я смогу однажды! Я буду с ним тренироваться и научусь, вот увидите!! И отец будет еще мной гордиться!
Дрожащие когтистые ладони ложатся ей на плечи.
- Я очень горжусь тобой и так…
- Вы не мой отец, Мастер, – Мива поднимает взгляд. – У Вас свои великие дети, а мне не нужно Вашей жалости. Если есть в Вас милосердие и сострадание настоящего Мастера, дайте мне тренироваться с ними. Прошу Вас!
«Невероятно, – Сплинтер отступает, чувствуя, что внутри горьким комом сворачиваются ее слова. – Моя Мива… моя девочка… Что ты смогла увидеть в них такого, что не заметил я? Ты так красива в ката и так быстра в бою…»
- Пусть он меня научит, Мастер, – Мива торопливо вытирает глаза. – Я хочу делать ката, как он. А потом еще лучше!
- Я сам тебя научу, – Сплинтер сжимает кулаки, чтобы удержать себя и не обнять ее, как хочется.
- Лишь тренируясь с ними, я увижу, когда превзойду их.
Мива отворачивается и снова скрывается в комнате его учеников, на этот раз даже не постучав к ним, словно входит к себе домой.
«У Вас свои великие дети, Мастер”.
“У меня есть ты, Мива, и есть они. Мои дети. Все».
Он постарался донести эти желания Мивы до Тенг Шен, но она не захотела его услышать.
Она ничего не хотела слышать – только твердила, что против того, чтобы ее дочь занималась ниндзюцу.
- У нее это в крови, – тихо заметил Сплинтер, устало рассматривая стену. Спор уже порядком утомил его, и нарастала тревога за убежавших Рафаэля и Леонардо, которые до сих пор не вернулись. – Что дурного в том, что ей хочется быть сильной и красивой? Я сам ее научу.
- Сильной? – Шен резко обернулась. – Красивой? Что красивого в синяках на лице и разбитых руках?! Пусть твои черепахи держатся от нее подальше!..
- Но она хочет с ними дружить, – Сплинтер поднялся и подошел чуть ближе, едва найдя в себе смелость положить ей руки на плечи. – Мива сказала мне, что хочет заниматься с Леонардо…
- Вот именно! – закричала Шен ему в лицо, вскидывая взгляд. – Вот именно! Она утверждает, что ты выучил черепах лучше, чем ее смогли выучить наставники, значит, ты более великий Мастер и именно ты сможешь научить ее каким-то там формам и содержаниям…
Сплинтер не смог удержать улыбку, чуть склонив голову набок.
Он невольно залюбовался красивым строгим лицом Тенг Шен, оказавшимся так близко. И невольно испытал сильнейшую гордость за свою дочь.
«Содержание довлеет над формой. Моя девочка уже знает истины Мастеров! Невероятно!»
- И что твоя черепаха владеет этим содержанием, а она сама – нет! – выдохнула прямо ему в лицо Шен, заканчивая свою мысль.
- Леонардо очень способный, я тебе говорил это, – Сплинетр согласно кивнул головой. – Но я не думал, что настолько.
Шен сбросила его руки с плеч и отошла.
- Но не способнее твоей дочери. Черепаха не может быть талантливее Мивы, а она именно так теперь и считает! Господи, моя девочка считает, что она хуже черепахи!! Во всем!
Сплинтер снова качнул головой, улыбнувшись еще шире.
- А может быть, Мива подсказывает тебе и мне путь? Новый и неизведанный, но верный путь.
- Что? – Тенг Шен непонимающе обернулась, обхватывая себя за плечи, словно ей было холодно. – Какой путь, Йоши? О чем ты?