- Мои ученики хоть и появились на свет черепашками, но сейчас разумны и все понимают, – Сплинтер заговорил тихо после длительного молчания, тщательно все взвесив. – Шен, они почти как дети, только выглядят иначе. Миве хорошо с ними. Если ты сможешь… хотя бы попробуешь посмотреть на них иначе… Мы могли бы жить все вместе счастливо.
Шен передернула плечами, но промолчала. Более всего ее пугало сейчас то, что ее дочь не желала ее видеть, запершись в комнате с этими существами.
«Вдруг они ей навредят? Или убьют?»
- И как я должна это сделать?
- Ты не должна, – Сплинтер снова подошел к ней ближе, заглядывая в глаза. – Просто посмотри на них – они умеют так много. Ты очень мудрая, мне кажется, ты увидишь в них больше, чем просто зверенышей. Они очень стараются.
Шен прикусила губу и промолчала, отведя взгляд.
- Помнишь, мы мечтали с тобой когда-то, что у нас будет много детей? – едва слышно произнес Сплинтер. – Не это ли ответ на наши мечты?
- Давайте пойдем их искать, – Мива прошлась туда-сюда по комнате. – Так много времени уже прошло.
- Мастер не велел, – Майки пожал плечами. – И Лео сам бы не хотел, чтобы мы выходили. Подождем лучше, а Донни почитает нам сказку.
- Какую? – Мива присела на край кровати, любопытно заглянув в тетрадку в руках черепашонка. – Ты переписываешь книжки?
- Нет, – Донни смущенно покраснел. – Я ее сам сочинил. Для Майки, но, если тебе интересно, можешь тоже послушать.
Мива кивнула, немного снисходительно и даже ласково, с ногами устраиваясь на кровати.
С этими двумя ей было гораздо проще, чем со вторыми.
Эти не были лучше нее.
Майки вообще казался наивным и глупым, но очень веселым, а Донни явно проиграл бы ей любой бой и не знал ни одного ката.
Они не были лучше – с ними просто было дружить.
«Но мне нужен Леонардо. Я хочу делать ката как он!»
- Давай, читай тогда.
Донни кашлянул, чуть смутившись, выпрямился, насколько это было возможно, и начал:
- В небе, где живет солнце и у каждого облака есть свое имя, живут духи смеха и радости. Один из них решил однажды спуститься на землю, чтобы подарить людям свой свет…
Раф проснулся от того, что под руками было холодно, и сел, зевнув.
Ему на полу спалось вполне себе хорошо, и мысль остаться тут насовсем показалась ему еще более привлекательной.
Вот только Лео свернулся клубком и трясся радом, как осиновый лист.
«Зяблик, – Раф улыбнулся, потягиваясь. – Было бы одеяло – не мерз бы так. Че с ним делать-то? Околеет же… Эх, Раф, кажется, планы на хорошую жизнь временно откладываются».
Лео чихнул во сне и придвинулся ближе, выискивая тепло.
«Дурак…»
Вздохнув, Раф посидел еще немного, изучая стенку, а потом сморщился и решительно пихнул Лео в бок.
- Вставай, – проворчал он. – Так и быть, идем домой. Уговорил.
- Ты пойдешь? – Лео сел и просиял, глядя на него заспанными глазами. – Передумал?
- Ты столько канючил и ныл, что у меня уже голова раскалывается, – Раф поднялся и потянул его за руку. – Проще пинков от Мастера перетерпеть, чем еще пять минут твоей скулежки.
Лео вздохнул, опустив голову, но возражать не стал.
В глубине души он даже не обиделся на Рафа за эти злые слова, так его обрадовало, что тот все же согласился вернуться домой.
А пинки от Мастера он сам перетерпит. Это же он виноват в том, что Раф убежал. Это он решил показывать Миве ката.
- Но, если эта курица хоть слово мне еще скажет, – Раф подпрыгнул, ухватившись за край дыры, в которую они свалились. –Я ей разобью нос и поставлю фингал.
- Не скажет, я уверен, – Лео улыбнулся и полез следом за ним. – Мне кажется, она хорошая.
- У тебя все хорошие, кого ни возьми, – Раф выполз наверх, тут же развернулся и свесился в дыру, протягивая руку. – Самый плохой – я.
- Ошибаешься, – Лео выбрался следом за ним и благодарно кивнул. – Ты тоже хороший, просто…
- Эти сопли Майки оставь и Мастеру своему ненаглядному, – Раф пнул камушек и потопал в сторону дома, сердито сопя. – Мне рассказывать не надо, какой я есть. Сам все знаю.
«Вот если бы не ты, идиот несчастный, я бы ни в жизни туда не пошел. Ни за что! Помяни мое слово – это были еще только цветочки! Хреново все это закончится, и не для этой «хорошей» и ее мамаши».
====== Мама ======
- Ты не доворачиваешь ладонь, вот здесь, – Лео едва заметно улыбнулся, повторив движение, которое только что делала Мива. – Смотри, вот так…
- Ты уже сто раз это показывал! – вспылила она, плюхнувшись на пол и сложив на коленях руки. – Не понимаю! Мне отец всегда показывал это движение так, как я его делаю, а теперь оказывается, что я не так делала, да?
- Может, тебе лучше спросить Мастера Сплинтера? – Лео уронил руки, переступив с ноги на ногу и опустив голову. – Я тоже мог неправильно запомнить.
Ему было неловко от того, что Мива попросила его научить ее делать ката, которые сам он выучил по скудным обрывкам того, что давал им Мастер, и тому, что видел, наблюдая за ним.
Конечно, он с радостью согласился, особенно учитывая то, что Мастер очень просил их всех наладить контакт с Мивой и ее мамой, но оказалось, что это не так-то и просто.
Мива хотела, чтобы он научил ее, но не хотела слушать, в чем она не права.
А еще все смертельно осложнял Рафаэль.
Недоверчивый по своей природе брат, вечно ждущий везде каверз и подлостей, был очень похож на Миву, или она на него.
Но от этого становилось только сложнее.
- Мы сможем, – Лео, сияя, смотрит на братьев, удобно устроившись на своем матрасе на полу, который теперь кажется ему уютнее в несколько раз, после нескольких часов сна, проведенных в сыром закутке канализации.
Мастер не ругал их за долгое отсутствие, лишь открыл дверь, дернул ушами и неодобрительно покачал головой, велев обоим хорошенько вымыться в душе и больше так никогда не поступать.
Раф сердито сопел и молчал, не поднимая глаз, а Лео было так стыдно за их грязный вид и побег, что он готов был что угодно пообещать и сделать.
- Мы-то сможем, – Раф зевает, удобно устроив голову у него на коленях, как на подушке. – Только нашего смогания маловато может быть. Она же нас ненавидит, тетка эта…
- Это не так, – Донателло отрывается от книжки и поднимает глаза, включаясь в разговор. – Она просто не понимает, кто мы. Ну, подумай сам – увидела страшных говорящих черепах, да еще умеющих драться. Кто угодно испугался бы…
Раф хмыкает, переворачиваясь на бок.
- Да уж, точно. На край света бежать без оглядки можно. Черепаха ростом ей до пупка – ужа-а-ас какой! В одеяле и с забинтованной головой. Чего ж она от крысы-то тогда ростом больше нее не драпанула куда подальше? И деточку свою не прихватила?
- Я так понял, что они с Мастером были давно знакомы, – неуверенно возражает Донателло. – Когда он еще был человеком.
- Раф, – Лео опускает голову и тыкается лбом брату в висок. – Ну, я тебя очень прошу, давай постараемся, а? Мастеру это важно…
Раф отпихивает его локтем и садится.
- А мне вот нет, – ворчит он, перекладываясь головой на подушку и натягивая на себя одеяло. – Мне важно, чтобы у нас все хорошо было.
«И у тебя, идиот».
- Ну, если они станут частью «нас», то нужно постараться, чтобы хорошо было всем, – Лео вздыхает и ложится рядом с ним. – Давай хоть попробуем.
- Валяй, – бурчит из-под одеяла Раф. – А я погляжу, что у тебя выйдет.
Донни минуту смотрит на них с полуулыбкой и тоже укладывается, передвигая к себе поближе фонарик – так, чтобы не светил им в глаза, но еще можно было чуть-чуть почитать.
- Лео, – обещает он. – Мы постараемся. Вот увидишь. Раф сказал мне, что День Рожденные свечки исполняют желания. Значит, сбудется и мое – у нас будет мама, и твое тоже – Мастер будет счастлив и рад.
- Не говорил я такого! – Раф выныривает из одеяла и показывает Донни кулак, одними губами произнося «трепло». – Не ври!
Донни усмехается и накрывает себя и Майки одеялом с головой, пряча фонарик.
-Спокойной ночи, братья, – желает он.
- Спокойной, Донни, – Лео начинает забираться под одеяло, стараясь не задеть Рафа, который ворчит и вертится, обвиняя весь свет в болтливости, залезании не в свое дело и тупости.
- И тебе доброй ночи, – желает он, осторожно обнимая брата. – Я рад, что ты веришь в День Рождения.
- Уверился весь! – Раф сбрасывает его ладонь и тыкается лбом в сгиб руки, начиная демонстративно громко сопеть.
Лео чуть пожимает плечами, сворачивается клубком и тихо засыпает, стараясь согреться.
«Идиоты! Придурки мягкотелые! Кучка тупых обормотов…»
Раф долго лежит без сна, мысленно ругая братьев на все корки, потом тихо переворачивается, чтобы не разбудить Лео, и обнимает, осторожно прижимая к себе.
«Козел упрямый! Башку бы тебе раскроить надо».
- Я тебя попросила, а ты просто издеваешься, – Мива поднялась, сердито нахмурившись. – Жалко научить, да? Хочешь вечно выпендриваться своими знаниями и получать похвалы? Мой отец не мог плохо делать ката…
- О чем вы спорите? – в додзе неслышно вошел Сплинтер. – Леонардо, что не так?
- Мива попросила…
- Я хотела, чтобы он показал мне, как делает ката, а он только постоянно тыкает меня в ошибки! – перебила девочка, сердито шмыгнув носом.
- Покажи, – Сплинтер сел на пол, скрестив ноги, и дал Лео знак тоже отойти. –Давай я посмотри сам.
Коротко улыбнувшись, Мива сосредоточенно встала в стойку и начала первое движение.
Сплинтер прищурился, внимательно наблюдая за ней.
«Саки! Это его ошибка. Упрямо не слушал отца и всегда ставил ладонь ребром… Она, как и он, не доводит движения, бросая без точки, упираясь в скорость. Девочка моя, в этом нет твоей вины, это учитель неправильно выучил когда-то свой урок…»
- Для своего возраста ты прекрасно справляешься, – похвалил он, когда Мива закончила. – Со временем…
- Я хочу сейчас, Мастер, – перебила она. – Вот как он.
Сплинтер покачал головой, на минуту задумался и потом все же дал Лео знак подняться.
«Форма убога, – на первом же движении чуть сморщился он. – Ноги короткие для правильного шага, и не хватает скрутки корпуса… Доводит хорошо и четко, но этого мало для точности техники. Если бы он был человеком… Миву я смогу переучить, а вот его переделать невозможно. Не дано».
- Работай больше над шагами, Леонардо. И старайся победить себя в поворотах. Я понимаю, что ваш панцирь исключает это, но стараясь, можно преодолеть даже свою природу.
- Хай, – Лео поклонился и сел.
- Мива, я не знаю, чему именно ты хочешь научиться у Леонардо, – Сплинтер поднялся. – Ему самому много над чем надо работать. Через полчаса будет обед.
Он вышел, прикрыв за собой двери, и покачал головой.
«Она сможет. Я сам покажу ей все, что нужно и как правильно. Ладонь не доворачивает…»
- Ты специально да?! – Мива вскочила, едва за Сплинтером закрылась дверь. – Назло мне?! Дались мне такие похвалы! Думаешь, если будешь делать при Мастере все криво и плохо, то он больше внимания тебе уделит?!
- Я старался! – Лео тоже вскочил, хотя ноги все еще дрожали и подгибались.
У него всегда деревенело все тело, стоило только Мастеру велеть сделать ката.
Он знал, что плох в этом, старался и тренировался, но никак не мог справиться с собой, когда надо было сделать что-то под пристальным черным взглядом сэнсэя.
- Ты назло мне так сделал! Я же видела, как ты умеешь!
Мива развернулась и вихрем вылетела прочь, громко хлопнув дверью.
- Ну че, бро? Постарался? – из угла подал голос Раф, который все это время просто валялся на полу, делая вид, что глазеет в потолок. – Как успехи?
- Я правда не понимаю, – Лео сокрушенно уронил голову и сжал кулаки. – При Мастере всегда плохо получается… и я не знаю, чем могу ей помочь, если она даже слушать меня не хочет.
«Это потому, что он всегда тебя ругает, – Раф поднялся, подошел и дружески толкнул Лео в плечо, мрачно улыбнувшись. – Я-то знаю, как ты умеешь».
- Идем лучше есть. Семейный обед и все дела. Донни, мне кажется, лопнет от счастья, что она тоже с нами за одним столом сидит. И далась ему эта мама!
- Давай постараемся, чтобы все прошло хорошо, -Лео улыбнулся на его слова и пошел следом. – Ему это так важно.
- Я буду паинькой, – Раф примирительно поднял руки, не переставая ухмыляться. – Как всегда.
- Еду не берут руками, Леонардо, для этого есть вилка, – Тенг Шен вздернула брови, стараясь не морщиться, и положила себе в тарелку палочками кусочек курицы. – Это – неприлично.
Лео непонимающе вскинул голову, а тянувшийся к общему блюду Майки ойкнул и непонимающе моргнул.
- Микеланджело, – поправил ее Сплинтер, невозмутимо поедая рис. – Это Микеланджело, Шен.
- Ах, да, – она на секунду закатила глаза, но потом улыбнулась. – Значит, Микеланджело. Не надо так делать. Вот, Рафаэль, молодец, правильно, помоги ему положить все в тарелку. Очень хорошо.
- Это Донателло, – Раф сжал в пальцах вилку, опустив голову, чтобы Мастер не увидел его лицо, и беззвучно засмеялся. – Рафаэль – я.
Донни, не сдержался и широко улыбнулся, положив Майки кусок курицы, Мива засмеялась в голос, а Тенг Шен резко поднялась.
- Прошу меня извинить, я поставлю чайник.
И вышла.
Сплинтер вздохнул, отложил палочки и поднялся.
-Приятного аппетита, дети, обедайте сами.
И последовал за Тенг Шен на кухню.
- Как я должна их различать?! – Танг Шен вскинула руки к вискам и зажмурилась. – Йоши, ты просто невозможного требуешь! Мало, что это поведение за столом!.. Один чавкает, другой руками еду хватает, а я даже не знаю, мыл ли он их, третий ничего не ест, четвертый с книжкой сидит! Это же ужас! А вдруг он этими руками в грязи лазил и занесет заразу в еду? Мива же сидит с ними за одним столом…
- И она тоже не мыла руки перед едой, насколько мне известно, – Сплинтер примирительно улыбнулся. – Вот увидишь, ты скоро научишься их различать. Они совершенно разные на самом деле. У каждого свой характер…
Шен горько рассмеялась.
- Ну да! – воскликнула она, немного картинно воздев руки к потолку. – И этот характер у них на мордах написан! Они же одинаковые совершенно! Прости, но зубрить отличия одной черепашки от другой я не готова. Может, ты повесишь им на шеи бирочки с именами? Тогда мне будет гораздо проще…
Сплинтер закусил губу, резко отведя взгляд, и уже собрался ответить, когда на кухню осторожно заглянул Донателло.
- Мама, – нерешительно позвал он. – А ты будешь после обеда слушать мою сказку? Мива и Майки просят почитать продолжение, я подумал, может быть, тебе тоже будет интересно.
Шен нервно улыбнулась и дернула плечом.
- Ну ладно, Леонардо, давай послушаю твою сказку.
====== Бирочки ======
Сплинтер метался по додзе, стремительно нанося удары, атакуя и отступая, видя врагов вокруг себя, как когда-то учил его отец, рассекая тени, побеждая воздух, ища решение и грызя губы от горьких сомнений.
«Повесь на них бирочки с именами…»
Он никогда не думал, что его это может так задеть.
Вот до боли в груди, до сжатых кулаков и зажмуренных глаз.
Кем бы они ни родились на этот свет, но они стали его учениками. И как бы ни было им не дано, но они старались. Даже склочный Рафаэль поутих и, молча, сегодня сам убрал со стола.
Они говорили.
Они его понимали. Да, пусть плохо, пусть как могли, но – понимали.
И они были разными.
Старательный, послушный Леонардо.
Непоседливый и вдруг совсем ребенок – Микеланджело.
Вспыльчивый, упрямый Рафаэль.
Стеснительный и такой умный Донателло.
Он не понимал, как Шен могла их путать.
Рука разорвала воздух, доворачиваясь ребром ладони к горлу собственной тени, забившейся в угол, замерла и рванулась в другую сторону, уже сжимаясь в кулак.