«Но хоть что-то еще можешь сделать в прошлом, чтобы будущее стало другим».
Сплинтер шатнулся назад, потому что Леонардо остановился на секунду, а потом обернулся к нему.
Высокий, ссутуленный, казалось, не только из-за панциря, но словно чем-то придавленный к земле, с красивыми мечами за правым плечом, в одном из которых Сплинтер узнал катану, когда-то отобранную им самим у фута. Второй клинок был незнаком. Висящие вдоль тела руки настороженно подрагивали, с пальцев капала вода, до странного гулко бухаясь в сток. Знакомые синие глаза смотрели пристально, холодно, горько – как у зверя, который разучился доверять людям, но все еще тянется к ним, потому что природой ему предназначено служить человеку.
Перекидной ремень прикрывал расколотый сбоку карапакс, придерживая мечи и одновременно торчавшие в стороны роговые пластины на груди.
На шее тускло и красиво, единственным светящимся пятном, лежало широкое золотистое кольцо, украшенное иероглифами.
- Леонардо… – Сплинтер с трудом сделал шаг вперед к этому существу и протянул начавшую дрожать руку. – Что с тобой стало?
Тот предупреждающе дернул верхнюю губу, показывая зубы, и отскочил в сторону, ловко приземлившись на все четыре конечности, словно это было ему привычнее и естественнее, чем двигаться на ногах. Отвернувшись, Леонардо бросил на Сплинтера еще один странно-горький взгляд и одним прыжком исчез в темноте тоннеля. Только вода чавкнула ему вслед.
- Что это? – Сплинтер свалился на узкий карниз и обхватил голову руками.
Последнее, что он ожидал увидеть в своей жизни, это своего разумного послушного и старательного Леонардо, который так любил делать ката и всей душой стремился к высотам духа, диким животным, совсем не способным доверять.
«Мива сказала о верном сторожевом псе… Это невозможно… Он не может стать таким никогда, он же… он такой разумный…»
- А так ли уж и не может, Сплинтер? – голос прозвучал сразу со всех сторон. – Так ли сложно стать зверем, когда к тебе так относятся? Помнишь старую сказку Киплинга? «Вы столько раз говорили мне, что я человек, что я сам наконец-то поверил в это». Ничего не напоминает, а?
- Нет! – Сплинтер зажал уши руками и мотнул головой. – Мои мальчики никогда не станут такими! Никто из них! Они же… они не просто животные…
- С каких пор ты стал так считать? Разве не были они всегда просто временной заменой твоей утраченной семье? Теперь, когда есть Мива, когда рядом твоя дорогая Тенг Шен, не пора ли зверям убраться из дома и стать теми, кем родились на свет?
Крепко зажмурив глаза, Сплинтер постарался выровнять бешеное сердцебиение, глубоко и размеренно дыша.
«Я этого не хотел…»
«А чего ты хотел-то? Все, чего желал, у тебя есть. Твоя дочь, твоя жена, твоя жизнь с ними в покое и радости. Уж не обессудь, что кто-то, кого ты приручил, пока нуждался, не смог убраться совсем. Но изучи это с другой стороны – надежнее защиты у тебя не будет. Он никогда и никому не даст причинить тебе вред, не показываясь на глаза и не требуя твоего драгоценного внимания. Все хорошо. Нет причин для волнения. Иди домой и наслаждайся тем, о чем грезил долгие годы».
Сжав голову руками с такой силой, что когти впились в виски, Сплинтер глухо зарычал, не в силах заглушить этот голос, потом вскочил и помчался в ту сторону, где исчез Леонардо.
- Леонардо! Леонардо, вернись!!
«Кто его таким сделал? Кто посмел превратить моего ученика в это?..»
Сплинтер споткнулся и ничком упал в сточную воду, хлебнув ее открытым в немом крике ртом.
«А что же со всеми остальными?.. Донателло… Рафаэль…»
- Мастер! Мастер! Мастер!! – Майки от испуга позабыл, как нужно и должно себя вести с Учителем. – Проснитесь же!!! Мастер!!
Он запрыгнул на кровать и начал трясти Сплинтера, пытаясь заставить его открыть глаза.
Пусть накричит. Пусть накажет, пусть что угодно сделает, даже снова в стенку швырнет, но только пусть откроет сейчас глаза, встанет и спасет Лео.
- Мастер!! Ма…
Зажав себе рот рукой, Майки оборвал собственный крик, от ужаса прикусив губу.
Он услышал, как входная дверь их дома с грохотом приняла на себя тяжелый сокрушительный удар.
Его подняли холодные осторожные руки и усадили у стены.
Еще только открывая глаза, Сплинтер уже знал, кто именно сидит напротив него на корточках, склонив голову набок и бездумно дергая ободранные и истлевшие хвосты знакомой синей маски.
- Леонардо… – Сплинтер улыбнулся через силу, уставившись в синие глаза. – Где твои братья?
Тот долго-долго смотрел в ответ, словно соображая, что от него требуется, потом поднялся и побежал по тоннелю дальше, легко прыгая по ржавым трубам.
Сплинтер вскочил и последовал за ним, удивляясь тому, что раньше никогда не замечал в своем старательном мальчике этой животной грации.
Почти кошачьей.
Несмотря на свои внушительные габариты, Леонардо казался легким, очень стремительным и гибким.
«Как это возможно? Я же столько раз пытался научить его вот так прыгать и ловить потолочные балки, чтобы подтянуться и перебросить себя дальше. Ему это не дано было…»
С трудом поспевая за мчавшимся впереди Леонардо, Сплинтер невольно залюбовался его точными красивыми движениями и пропустил момент, когда тот неожиданно приземлился в воду опять на четыре конечности и осторожно двинулся вперед, чутко прислушиваясь и даже насторожено принюхиваясь.
- Где мы? – Сплинтер огляделся, понимая, что не знает этого места совершенно. – Это твой дом?
Леонардо предупреждающе поднял руку, призывая его к молчанию, еще немного постоял, прислушиваясь к чему-то, а потом осторожно потянул на себя ржавый лист железа, за которым обнаружился темный узкий лаз.
Обернувшись, он поманил Сплинтера за собой и нырнул в темноту.
«Странно. Но с другой стороны, при его поведении, возможно, и дом у него больше похож на берлогу… Боги! Что стало с моим мальчиком?!»
Лаз два раза резко поворачивал, после чего Сплинтер увидел впереди свет и поспешнее пополз дальше.
Он совершенно неожиданно выкатился в большое просторное помещение, освещенное большими дневными лампами под потолком, сел и огляделся.
Леонардо сидел на корточках у стены, громыхая какой-то длинной цепью, намертво вбитой в пол.
У стены стоял широкий диван, застеленный пестрым покрывалом, напротив него телевизор, радио, даже небольшой холодильник, рядом – низкий столик с явно умело отремонтированными ножками, низкий пуфик, а на столе несколько истрепанных книг.
Сплинтер пробежал глазами по стенам и заставил себя не вскрикнуть от удивления.
Все пространство стен было заставлено стеллажами с книгами. Их тут были сотни или даже тысячи. Самых разных. От крошечных брошюрок из театров, до огромных толстенных фолиантов позапрошлого века.
Все чистые, все явно отреставрированные умелыми руками…
- Лео! Господи, Лео, это ты!!!!
Сплинтер вздрогнул от этого голоса и резко обернулся, успев заметить, как кто-то бросился Леонардо на шею, крепко обняв.
- Лео, ты вернулся снова!! Слава Богу, ты вообще жив! Я так давно… я боялся, что тебя и нет уже… ты опять исчез так надолго…
- Донателло? – Потрясенный Сплинтер сделал к ним шаг, но Леонардо вскинул голову и предупреждающе показал ему зубы.
Пришлось остановиться, рассматривая своего второго, самого-самого умного ученика.
Всегда такого внимательного, немного застенчивого и очень талантливого.
Донателло всегда мог починить любой механизм, который попадал ему в руки, умел из кучки запчастей собрать что-то полезное и нужное в доме.
Донателло часто улыбался мягкой, чуть неловкой улыбкой, словно стесняясь себя…
Донателло…
Что-то звякнуло снова, настойчиво резанув слух, и Сплинтер понял, что этот звук, то прерываясь, то возобновляясь снова, постоянно заполнял собой эту комнату.
- Донателло… – Сплинтер осел на пол, вдруг за раз лишившись всех сил и бессильно уронив руки.
Длинная цепь, которую Леонардо вытянул, как только пришел, ползла серебристой змеей от стенного крепежа через пол, вокруг стола и заканчивалась на широком прочном ошейнике, схлопнутом и запаянном на шее Донателло.
- Боги!.. – Сплинтер вскочил и дернулся к своим ученикам, но Леонардо рыкнул на него уже громче и клацнул зубами, а Донателло сжался, пряча голову на груди у брата, и задрожал.
- Он здесь, Лео? Он здесь, да? Уходи скорее… не надо, чтобы он знал… нельзя… нельзя, чтобы он догадался. Господи, я так тебе рад, ты даже не представляешь. Столько молился, ждал, что все же придешь еще…
Леонардо никак не среагировал на этот поток бессвязных сбивчивых слов, встряхнул Донателло и отстранил от себя.
Сплинтер увидел почти не изменившееся лицо с большими чайными глазами, в памятной лиловой маске, чьи хвосты были как будто бы сожжены. Через правую строну этого лица тянулся длинный тонкий шрам, словно скальпелем резали, трогавший самый уголок глаза под маской и заставлявший его чуть косить.
- Лео… Лео, нет, не уходи, – Донателло вцепился в предплечья брата мертвой хваткой. – Мне показалось просто… никого нет… Он ушел… сказал, что до утра не вернется – ему надо в город…
Леонардо рыкнул уже на него, дернул из-за плеча катану и жестко отвернул голову Донателло в сторону.
Поддев кончиком лезвия замок на ошейнике, он начал ковырять его, сосредоточенно и внимательно, стараясь не поранить кожу на шее брата.
- Не старайся, – Донателло горько засмеялся, отстранив его руки. – Даже не будь этой цепи, Лео, я бы никуда не смог уйти все равно. Я никогда не смогу… никогда.
Леонардо непонимающе дернул бровями и снова встряхнул брата.
- Да не в ней дело-то, – Донателло сел, уперся локтями в колени и уронил на них голову. – Он мне книгу принес вчера – вот на столе лежит. Посмотри – это «Чайка» Ричарда Баха. Хорошая вещь, интересная, у меня их уже пять тут на полках. А он все приносит и приносит, даже не читает, что именно приносит. Сказал – это коллекционное издание, и ради него он убил пятерых. Чтобы я рад был, потому что книга редкая, а я люблю книги. Он никогда не отпустит меня, Лео… да я и не уйду же…
Донателло поднял голову, вытерев щеку о плечо и потянулся за книгой дрожащей рукой, на которой Сплинтер с ужасом увидел следы ожогов и несколько глубоких шрамов, как от ножа.
- Просто он такой вот…
Леонардо вскинул голову и настороженно к чему-то прислушался.
Быстро сунув катану в ножны, он сухо чиркнул губами Донателло по виску, крепко обнял и метнулся обратно в лаз, которым пришел сюда.
- Лео!! – Донателло вскочил, словно не видя Сплинтера, и бросился за ним следом. – Лео не уходи! Не оставляй меня…
Цепь дернула его назад, вынудив свалиться на колени недалеко от лаза.
- Лео…
Грохнула входная дверь, заставив Сплинтера вскинуть взгляд и инстинктивно прижать уши, потому что перед ним стояло чудовище.
Воплощенная совершенная смерть.
Рафаэль.
====== Сон длинною в жизнь/2 ======
- Донни, привет, родной мой.
Рафаэль переступил порог и огляделся. Его настороженно подрагивавшие ноздри расширились, втягивая воздух, и верхняя губа поползла вверх, глаза зло сощурились.
Сплинтер невольно отодвинулся к стене, рассматривая его.
Он помнил этого своего ученика сердитым, вечно недовольным мальчишкой, который не боялся рискнуть собой ради братьев. Он помнил его крепко стоящим на ногах со сжатыми кулаками, которыми, даже в самой тяжелой жизненной ситуации, Рафаэль вытирал нос и никогда не опускал взгляд ни перед кем.
Это не изменилось.
Зеленые раскосые глаза пристально прошарили всю комнату, скользнув по Учителю, как по пустому месту, и уперлись в Донателло.
Высокий, странно медлительный, Рафаэль показался Сплинтеру сейчас воплощением всадника Апокалипсиса, если бы тот решил явиться на землю в таком странном образе. Несмотря на панцирь, он стоял прямо, растягивая в ледяной улыбке уголки хищно изогнутых губ. В отличие от Леонардо, прожитые годы не согнули его, скорее наоборот, заставили высоко держать голову и надменно вздернуть подбородок.
- Я принес тебе книгу. Смотри, это «Король Лир». И твои любимые оливки с жареным сыром.
Неуловимо быстро наклонившись, Рафаэль схватил с пола цепь и рванул ее к себе, опрокинув Донателло прямо к своим ногам.
Сел рядом и сунул ему в руки большой красивый том.
- Ты рад?
Его хриплый надтреснутый голос на секунду окрасился каким-то странным тоскливым ожиданием, а глаза стали блестяще-внимательными, всматриваясь в лицо брата.
Рафаэль явно ждал какого-то ему одному известного ответа.
Сплинтеру стало дурно. Но, как в кошмарном сне, он не смог отвести взгляд или просто уйти. Его словно парализовало на месте.
- Да, конечно, -Донателло дрожащими руками прижал к себе книгу, откинул голову Рафаэлю на бедро и закрыл глаза. – Спасибо, бро.
Рафаэль долго молчал, хмуро рассматривая что-то перед собой, потом погладил его по затылку, ласково почесывая, и сжал в кулаке хвосты лиловой маски.
- Он опять приходил, да? – тихим-тихим шелестом сорвалось с его губ. – Замок не взломан… как? Зачем, Донни? Что ему надо от нас с тобой?
Донателло попробовал отстраниться, но Рафаэль дернул его еще ближе к себе, хищно уставившись в глаза.
Молчание зазвенело в воздухе, готовое полыхнуть искрами или всепожирающим огнем.
Рафаэль долго-долго всматривался в чайную радужку, а потом растянул губы в ледяной усмешке-оскале.
- Я знаю, – едва слышимо прошипел он и бережно погладил ошейник с исцарапанным замком. – Ты хочешь уйти с ним, да? Хочешь же? Так не поступают, брат. Ты же сказал, что мы с тобой навсегда вместе, помнишь? А теперь хочешь оставить меня ради этой падали? Донни, он же бросил нас с тобой. Он же обещал и не вернулся.
- Раф, – Донателло мотнул головой, стараясь разорвать зрительный контакт. – А если он не смог тогда? Если случилось что-то…
- Т-шш, – Рафаэлевы пальцы легли Донателло на губы, заставив умолкнуть. – Не важно. Он обещал нам с тобой. Обещал и не сделал. Помнишь, как выживали, а, пока я слепым шарился по стенкам? Как жрать нам нечего было, и даже воду пили протухшую из стока? Помнишь, как не на чем было спать… А его не было, Донни. Были только ты и я. И теперь будем. Зачем он пришел?
- Он наш брат, Раф, – Донни все же смог чуть отстраниться и сесть. – Он любит нас. Ему тоже пришлось несладко, поверь мне…
- Откуда ты знаешь? – Рафаэль схватил Донателло за ошейник и дернул ближе к себе, упершись носом ему в лоб, словно хотел учуять его мысли. – Я прав, да? Он приходил. Он хочет тебя забрать… Но я не позволю.
Тихий шипящий смех заставил шерсть на загривке Сплинтера встать дыбом.
- Рафаэль, опомнись!
Но его никто не услышал.
Донателло закрыл глаза, почувствовав, как пальцы Рафаэля сжались у него на шее.
- Я никогда не уйду от тебя, ты же знаешь.
- Знаю, родной мой, знаю, – Рафаэль недобро усмехнулся, вытащив из ножен, висевших на предплечье, короткий кривой нож. – Очень хорошо знаю. Но мысли твои говорят мне обратное…
- Раф, пожалуйста, не надо. Ты же не хочешь этого…
«Леонардо, вернись, сынок. Твой брат может сделать что-то ужасное!»
Сплинтер ощутил, что его словно вышвырнуло из подземной библиотеки, хотя он прыгнул вперед, надеясь удержать руку Рафаэля с длинным тусклым лезвием.
- Лео, – услышал он короткий сдавленный крик. – Лео, пожалуйста!..
И окунулся в холодную черную муть вязкой дурноты.
Майки никогда не думал, что бывает так страшно и так тяжело одновременно.
Страх гнал его к алтарику, за которым, как он однажды узнал, есть крошечная каморка, куда Мастер убирал оружие.
Любопытный и неуемный Майки подсмотрел за ним и один раз залез туда, чтобы рассмотреть красивые клинки.
Кто же знал, что это пригодится ему в жизни.
Страх гнал, а тяжелое тело крепко спавшего Мастера выскальзывало из пальцев, пока он, надрывая все силы, тащил его к этой самой каморке.