- Как же я гордился им в тот момент, Эйприл, если бы ты только знала.
Сплинтер покачал головой, поглаживая руку Донателло на своем плече.
В гостиную вернулись Лео и Майки с подносом, заставленным чашками.
- Готово! – Майки с улыбкой водрузил поднос на стол и опять уселся на подлокотник, взяв свою игру. – Уже пора открывать подарки?
Раф усмехнулся, глянув на часы.
- Давай, Мастер еще немного расскажет, а потом откроем, – предложил он.
Майки кивнул.
- А о чем рассказ сейчас?
- Я вспоминал о Тенг Шен, – Сплинтер откинул голову на спинку кресла, горько улыбнувшись.
- Ааа, – Майки качнул головой, погружаясь в игру, и вздохнул. – Жалко, что ее нет с нами. Она такая хорошая была.
Раф скривился, поспешно отвернувшись, а Лео опустил голову.
От Эйприл не укрылось, как сжались его кулаки, а глаза горько зажмурились на один миг.
Донателло никак не изменился в лице, лишь бросил на Майки короткий больной взгляд, словно извиняясь за что-то.
Да, они умели владеть собой, но даже сквозь это умение прорывалась какая-то удушливая боль, которую обещала объяснить эта история.
- Проходи, – Сплинтер открыл дверь, пропуская Шен вперед. – Здесь небогато, но безопасно и никто не найдет вас.
Оглядевшись, Шен села у стены и устало прижала к себе дочь, которая настороженно озиралась по сторонам, внимательно щуря сонные глаза.
- В углу есть кровать – она ваша. Я останусь ночевать за дверями. Если что-то понадобится – зовите.
Сплинтер постоял минуту, сцепив руки перед собой и осознавая, насколько убога обстановка его комнаты для Тенг Шен и Мивы.
Но большего он сейчас предложить им не мог.
Завтра… завтра он найдет для них более подходящую мебель и сможет оборудовать хорошую комнату, ту, что пустует рядом с додзе. Ученики ему помогут.
- Я не буду будить вас, как проснетесь, постучите в двери, я приду и принесу завтрак.
Он отвернулся, собираясь уйти, когда Шен подняла голову.
- Как тебя зовут? – тихо спросила она. – Ты спас нас и столько помогаешь… кто ты?
Помолчав, Сплинтер обернулся, еще раз глянув на нее из тени капюшона.
- Зови меня Сплинтер пока что, – после долгого молчания отозвался он. – А там видно будет.
И вышел, закрыв за собой дверь.
Он лег в додзе на циновку и уставился в потолок, размышляя о произошедшем.
Он нашел Тенг Шен. Она сейчас спала совсем рядом, всего лишь за тонкой перегородкой.
Она была с ним.
Но между ними зияла огромная пропасть.
Сплинтер не мог представить себе, как покажется ей на глаза, как расскажет, кто он, и как посмеет хоть прикоснуться к ней.
Раньше просто было погладить ее по щеке, прижать к своей груди и поцеловать в темные блестящие волосы на макушке.
Он передернул плечами, представив, как крысиная уродливая морда ткнется в ее прекрасные волосы, или лапы с когтями ласково обнимут за плечи…
Сплинтер перевернулся на бок, уставившись в стену, подсунул руку под голову, задев ухо, и тихо рыкнул.
«Чудовище! Уродливая мерзкая тварь! Как?!! Как мне быть теперь?!»
Он рывком сел, ощущая, как в душе пульсирует расползающееся черное отчаяние, готовое накрыть его с головой.
«Как мне быть?! Вот они обе – моя семья – рядом и так далеко! Боги! За что вы так жестоко караете меня?!»
Сплинтер поднялся, ощущая дрожь в пальцах, неслышно подошел к двери в свою комнату и приоткрыл ее. Он долго смотрела на спавших на его кровати Шен и Миву, завернувшихся в одно одеяло. Шен обнимала дочь, крепко прижимая ее к себе, а девочка уткнулась в подушку, вцепившись в нее сильными маленькими пальцами.
Ему хотелось войти. Сесть рядом. Погладить ее по растрепанным непослушным волосам, услышать, как она дышит во сне, и может быть, увидеть, как улыбнется.
Обнять Тенг Шен, прижать к себе и долго-долго шептать ей в темноте о том, как он скучал и как грезил о ней, послушать, что она скажет в ответ. Проговорить до рассвета, строя планы на завтра и на всю жизнь.
Закрыв дверь, Сплинтер вышел из додзе, сжимая у груди руки. У него болело сердце и ныло все нутро, ему хотелось разделить свою нерастраченную за годы ласку со своей родной семьей.
Он прошел темным коридором, толкнул дверь и заглянул к своим ученикам.
Майки спал, прижав к себе что-то тряпичное и уродливое с нарисованными глазами и большой страшной улыбкой, Донателло тоже спал, свернувшись клубком и держа в пальцах тетрадь, исписанную корявым почерком.
Леонардо и Рафаэль свернулись на полу, прижавшись друг к другу под одним одеялом.
«Выросли как, – Сплинтер сел около них и погладил обоих по головам совсем невесомо, чтобы не разбудить. – Уже не помещаются все на одной кровати, как раньше. Не замечал…»
Он откинулся затылком на борт кровати, продолжая поглаживать их, и повернул голову, всматриваясь в умиротворенную улыбку Микеланджело.
«Майки. Странно Леонардо его назвал, но так ласково. Не думал об этом раньше, но ему очень идет это имя. Странно, что он спит с игрушкой, как маленький… и щеки так горят, неужели хуже стало? Где мне лекарств достать?.. Придется и сегодня не спать и пробраться в аптеку, хоть что-то от жара раздобыть. Да и еды у нас на один день, наверное, осталось, тем более, что нас стало больше…»
Под его рукой дернула голова Рафаэля.
Тот сел, сонно моргая, и тут же сощурился, увидев Мастера.
- Спи, – Сплинтер успокаивающе кивнул. – Ночь. Я просто зашел вас проведать.
Рафаэль долго смотрел на него, подозрительно дергая носом, потом перебрался через брата и лег с другой стороны, повернувшись к Сплинтеру спиной.
- Ты так и не хочешь поговорить со мной?
Рафаэль снова сел, подоткнув Леонардо одеяло, и повернулся.
- А о чем, Мастер? – тихо спросил он. – Что Вам сказать?
- Что на душе.
Черепашонок сцепил пальцы в замок и долго молчал.
- А что у меня на душе? – наконец тихо буркнул он. – Вон Майки болеет долго уже как – что с этим делать? Лео отдает ему свои яблоки, но это же не лекарство. Донни написал ему сказку – только это тоже не помогает. Даже игра в День Рождения не помогла.
- Я достану завтра ему лекарство, – пообещал Сплинтер, подсев чуть ближе.
- Угу, – Рафаэль кивнул. – Теперь достанете. Только зачем Вам это? Вы считаете себя виноватым и поэтому решили все исправить? Мастер, не надо так стараться и делать вид, что мы Вам не противны. Не надо врать, потому что они Вам верят, а потом им будет больнее… Словом, не делайте вид, что что-то изменилось – как было вполне нормально. Мы знаем свое место.
Сплинтер горько вздохнул, опуская голову. Ему захотелось обнять Рафаэля и приласкать, хоть как-то пригладить эти почти видимые колючки недоверия и враждебности.
- А тебе?
- А что мне? – тот чуть повысил голос, с вызовом вскинув взгляд. – А мне… все равно! Мне не надо… Я не они Вам, я нюни разводить не намерен! Все и так знаю…
Сплинтер схватил его за плечи и прижал к себе крепко-крепко, не давая вырваться.
- Мне не все равно, Рафаэль, – прошептал он. – И тебе – тоже. Я вижу. И я сделаю все, чтобы ты понял, что ничего обратно не будет. Ваше место вот здесь, – он еще сильнее прижал ученика к груди. – Знай это.
Рафаэль дернулся еще несколько раз и даже стукнул кулаком в бортик кровати, а потом неожиданно затих, как-то резко расслабившись.
- Честно? – после долгого молчания едва слышно спросил он.
Сплинтер кивнул, подавившись комком в горле. Слов у него не было.
Все то, что дырявило душу жуткими сомнениями в додзе, вдруг успокоилось здесь, рядом с ними, словно растворившись в воздухе.
Они были у него вне зависимости от его внешности и даже характера.
Они были его.
- Спи, – выдохнул он Рафаэлю в ухо и осторожно уложил его рядом с Леонардо. – Спите, завтра надо многое сделать. Вам надо отдельные кровати уже. Вы выросли.
Рафаэль забрался под одеяло, отчаянно вытирая нос, и уткнулся в сонного Леонардо лбом.
- Не надо, – буркнул он. – Майки страшно одному очень, а этот вот дурень мерзнет. Так-то я б давно ушел спать в другой угол. Че мне, надо, что ли, обнимашки эти дурацкие?
====== Чудовище ======
Сплинтер просидел очень долго, вслушиваясь в дыхание своих учеников, бездумно глядя в потолок и успокаиваясь.
Рафаэль долго ворочался, устраивался, толкал брата и постоянно ворчал, но, в конце концов, все же уснул, и комнату окутала тишина.
«Надо пойти на поверхность, пока все спят, – Сплинтер открыл глаза, борясь с дремой, которая вязко тянула веки вниз. – Достать жаропонижающее и еды. Думаю, что я быстро успею вернуться. Тенг Шен проспит долго, она так устала, да и Мива измоталась не меньше. Пусть отдыхают, а потом я придумаю, как быть. Все образуется, не может быть иначе. Судьба столько испытывала меня, что должна уже дать счастливый билет».
Он поднялся, не потревожив тишины, и вышел, закрыв за собой дверь.
«Они не нарушат своего слова и не покинут комнату, значит, невольно не испугают Шен и Миву, если те вдруг проснуться раньше и решат выйти. Все будет хорошо».
Сплинтер покинул свой дом, тяжело побежав по сточной воде к лестнице, что вела к люку.
Он устал, ноги заплетались, а в глазах порой мелькали черные точки.
Но столько еще надо было сделать, столько успеть и столько продумать.
Это придавало сил – впервые за долгие годы он смотрел в завтра не безразлично, а с надеждой.
Майки проснулся от жуткой жажды и сел, оглядываясь.
В углу комнату медленно плавилась толстая свеча, разбрасывая мягкий ровный свет. Высокое пламя играло раздвоенным язычком, заставив улыбнуться.
Вообще-то Майки больше любил лампы и фонарики, немного опасаясь огня, но между темнотой и свечкой однозначно выбирал живой свет.
«Пить хочется».
Он осторожно выбрался из-под руки крепко спавшего рядом Донни и свесил ноги на пол, перебрал по нему пальцами, зябко натянув на плечи уголок одеяла, и вздохнул.
Можно было бы разбудить Лео и попросить его принести воды, но глянув на братьев, свернувшихся около кровати, Майки невольно пожалел их.
«И так кровать нам уступили. На полу спят. Одеяло отдали второе, чтобы я не мерз, а я разбужу сейчас… Плохо».
Он шмыгнул носом, поднялся и, завернувшись в одеяло, которым был укрыт поверх их с Донни общего, осторожно пошел к двери.
«Только там темно же, – он нерешительно остановился, уже взявшись за ручку. – Может, свечку взять тогда?»
Отойдя от двери, Майки очень осторожно переступил через спавших Лео и Рафаэля, даже дыхание задержал, и уже протянул руку к свечке, но тут его внимание привлекла большая тень, ползшая по стене.
«Ой, мамочки!»
Он чуть не упал, испугавшись, и отскочил в угол. Тень метнулась следом и замерла.
«Она меня съесть хочет!»
- Лео! Лео! – запищал Майки, от испуга сорвавшись на высокий визг и совсем забыв, что только что не хотел будить братьев.
- Что? – тот резко сел, протирая глаза. – Что случилось?!
- Она меня преследует, – дрожащий палец ткнул в тень на стене. – Смотри-и-и!!
Лео повернулся, зевнул и тихо засмеялся.
- Это же твоя тень, Майки, – насмешливо проговорил он, укладываясь обратно. – Кого ты испугался? Спи скорее.
И ровно глубоко задышал, даже улыбаясь сквозь сон и подставив плечо Рафаэлю под руку.
«Спи, – Майки постоял, глядя на них и кутаясь в одело. – Легко ему говорить. У него вон Раф рядом есть. Он теплый. И большой. И ничего не боится. Конечно, тут спи себе и не думай ни о чем. Я завтра попрошу его лечь со мной, а Донни поспит с Лео. Вот тогда и посмотрим, как легко ему будет спать, когда тут тени такие огромные по стенам ползают!»
Он помахал рукой, убеждаясь, что тень и в самом деле его, потом показал ей язык и состроил рожицы.
«Не боюсь я тебя, ясно!»
Вернувшись к кровати, Майки взял с нее зайца, подарок братьев, и покрепче прижал к себе.
«Да мне с ним ничего не страшно будет. Вот вообще-вообще! Никакая темнота. Тем более, что если не брать с собой свечку, то и тени не будет. Она не сможет за мной пробраться!»
Успокоив себя этими мыслями, он направился к двери, еще разок показав тени язык для храбрости.
Выйдя, Майки осторожно закрыл дверь, чтобы не шуметь, изо всех сил прижал к себе зайца и осторожно пошел вдоль стены по коридору.
«До кухни через общую комнату и там направо. Я смогу. Тень за мной не прокрадется».
Сделав пару шагов, он настороженно прислушался к темному дому, вдруг испугавшись еще больше длинного черного коридора.
- Нет! Нет, не смей! Не прикасайся к ней!
Огромная тень Ороку Саки нависла над Тенг Шен, протягивая отчего-то уродливые шипастые руки к Миве, которую она прижимала к себе.
- Нет!
Шен вскинулась, резко садясь на кровати, и огляделась по сторонам, хватаясь за сердце.
Она с трудом вспомнила, где находится и как тут оказалась.
Вчерашний день, полный бесконечной гонки, измотал ее до такой степени, что следую за своим спасителем, она не видела даже, куда именно они бежали.
«Это дом Сплинтера. Саки не найдет нас тут. Не сможет. Мы так долго бежали и прятались…»
Она оглядела комнату, выполненную в скупом стиле, бедную кровать, шкаф без одной дверцы у стены и алтарик с потухшими свечами.
«Он занимается каким-то видом единоборств? Кто же он?»
Шен осторожно поднялась, чтобы не потревожить Миву, укрыла ее одеялом и подошла к стене, рассматривая алтарик.
На нем стояли потрепанные книги, свечи, даже фигурка боевого духа, вылепленная из глины…
«Кто же ты?»
Шен еще раз оглядела комнату с аскетичной, если не сказать нищей обстановкой и невольно передернула плечами.
«Впрочем, неважно где, главное, что мы сейчас в безопасности».
Она отошла от алтарика и решительно направилась к двери.
- Сплинтер, – тихонечко постучав, позвала Шен. – Сплинтер, Вы слышите меня?
Ответила ей абсолютная тишина.
Шен позвала еще пару раз и поняла, что либо их спаситель слишком крепко спит и не слышит ее, либо он куда-то отошел.
Вслушиваясь в тишину до звона в ушах, она уловила, как ей показалось, какой-то голос, звучавший словно издалека.
- Не боюсь дракона, не боюсь войны
Тени не боюсь я раз-два-три!
Майки зажмурился, повторяя придуманную им самим «небоялку», и сделал еще пару шагов по коридору.
Он уже десять раз пожалел, что ушел из комнаты без свечки, что не разбудил Лео и не попросил воды, потому что, чем дальше он шел, тем страшнее ему становилось.
- Лео, – всхлипнув, Майки еще крепче вцепился в зайца. – Лео, я боюсь…
- Мастер просил нас не выходить сегодня, – Лео садится на расстеленную на полу постель и улыбается. – Он сказал, что проявив терпение, мы обязательно получим награду.
- Угу, – Раф щурится, сосредоточенно выгрызая заусенец из пальца. – Особенно когда кому-то из нас приспичит в туалет. Награда будет сверх всех ожиданий. Особенно если это Майки, которому ты опять скормил половину своего ужина.
Лео заливается краской, поняв, что очевидного он не просчитал и не спросил у Мастера.
- А в самом деле, Лео? – Донни отрывается от тетрадки, где что-то пишет. – Как с этим вопросом быть?
- Я не знаю, – тот опускает голову, а Раф начинает смеяться.
- Не парься, бро! Горшок под кроватью остался. Твой драгоценный Мастер даже не задумывался о том, как давно он нам не нужен.
Он толкает расстроенного донельзя Лео локтем в бок и укладывается на свою подушку, улыбаясь и закрывая глаза.
- И он с крышкой. Во всем есть хорошее.
Майки выглядывает из-под одеяла и, отчаянно завидуя Рафу, смотрит, как тот вытягивается во весь рост на полу.
Ему не холодно.
Раф так похож на огонь, что Майки часто думает, что именно по этой причине и опасается свечек – они как Раф – может, приласкают, а может, укусят. И не знаешь – чего ждать и в какой момент.