Мракоборческий центр встал на уши. Питера Петтигрю арестовали, допросили по всем правилам и пунктам, а как только тот начал сопротивляться, влили в глотку веритасерум, три капли на стакан, но на всякий случай влили еще три капли, мало ли…
Питер раскололся, рассказал всё. О том, как предал Поттеров, как подставил Снейпа и Блэка, как пытался убить маленького Гарри Поттера, а тот непонятно как выжил. И многое-многое другое.
Узнав про Снейпа, потребовали подробностей. И услышали еще много интересного про выдуманное пророчество, которое «заставили» подслушать молодого Северуса Снейпа. И вот здесь-то и мелькнула общеизвестная борода с колокольчиками. Сгоряча хотели и директора арестовать, но вовремя вспомнили, что он директор и что в его руках находится полная школа детей. Опомнились, уняли эмоции, притихли и решили действовать потихонечку-полегонечку, через шпионов и подставных лиц. Параллельно вспомнили про Сириуса, послали отряд срочного реагирования в Азкабан, с величайшим трудом нашли Сириуса в камере на минус каком-то уровне. По документам здесь должен находится человек, но нашли почему-то собаку породы ирландский волкодав. Решив, что ошиблись, поискали ещё, но поиски привели обратно, в ту же камеру с собакой. Открыли, пёс с хриплым лаем бросился на спасателей, пришлось успокоить его Петрификусом, обыскали камеру, но никаких признаков человека не нашли. Пришлось признать наличие ещё одного незарегистрированного анимага, а конкретно вот этого, лежащего в отключке черного волкодава. Ну ладно, нашли, а дальше что? Собака разговаривать не умеет, принудительная трансформация не помогла, то есть превратить-то превратили, да мозги песьими остались. Жуткое зрелище, честное слово, сидит человек и на вопросы лает… Пришлось закопаться в архивы, понадобилось срочно найти тех, кто с Сириусом Блэком в школе в одно время с ним учился. Нашли. Список оказался не густ. Северус Снейп, Мальсибер, Нотт, Долохов, Люпин, Ранкорн… Почесали макушки — трое в тюрьме, двое на работах, один неизвестно где. Вызвали тех, кто на работах, Снейпа и Ранкорна. Очеловеченный пёс, рыча, накинулся на Снейпа и попытался перегрызть ему глотку, остановили Блэка тремя заклинаниями: Инкарцеро от Снейпа и два Петрификуса от колдомедиков. На всё это безобразие Северус произнёс загадочную фразу:
— И почему я не удивлен? — и пояснил для озадаченных спасателей, что в школе они не дружили.
Поняли, покивали, позвали следующего — Ранкорна. Вошел двухметровый детинушка со скорбным выражением лица и умными серыми глазами. Постоял, полюбовался на особаченного человека, покивал каким-то своим мыслям, аккуратно расстегнул три верхние пуговицы сюртука, засунул руку за пазуху (мракоборцы настороженно нацелились на него палочками, как полицейские пистолетами в аналогичной ситуации), помедлил и очень медленно, очень осторожно (под прицелом трёх палочек) достал... перо. На первый взгляд казалось, что оно фазанье или петушиное. Но нет, это оказалось перо феникса, и когда Ричард Ранкорн поджег его, из ниоткуда появился необычный феникс. Во всяком случае, Северус такого феникса ещё не видел, он очень сильно отличался от Фоукса, феникса Дамблдора, этот был мельче и с коротким хвостиком. Так вот, появился, значит, необычный феникс из ниоткуда и сел на руку Ранкорна. Тот обратился к остальным:
— Пишите письма мистеру Люпину, моя птичка его везде найдет, даже на обратной стороне Луны.
Словами Ранкорна прониклись все и отправились писать письма, записки, вызовы, объяснительные и прочие необходимые бумаги мистеру Люпину, которому, по правде, достаточно было послать и обычную сову, так как он не прятался, а тихо-мирно жил-поживал себе в маггловском домике в обычном человечьем мире.
Написали, сложили в один объёмный тубус, привязали к лапке курицы с орлиным клювом, и полетела птица-феникс, птица-Правда по имени Флейминг, что значит Сияющая, на поиски Люпина.
А Сириуса Блэка пока в больничку положили, в палату с мягкими стенками, а чтобы он, бедняга, себе не повредил, его и к коечке прикрутили, во избежание, так сказать…
Потому что если кто сошел с ума, то это, увы, надолго. Быстро это не лечится, если вообще лечится. Конечно, медики выяснили, что Сириус спас свои мозги благодаря анимагии, и только поэтому он формально с ума не сошел, но общее состояние здоровья оставляло желать лучшего. На нем не осталось мышечной массы, грубо говоря, это был живой скелет, туго обтянутый тонкой, просвечивающей кожей. Также сильно деформировались кости из-за долгой трансформации, из-за чего Сириус горбился и сутулился и сидел не иначе как на корточках, прямо он сидеть не мог. Ну и, разумеется, его организм был обезвожен, а уж о всяких паразитах вроде блох и вшей и говорить не приходится. Но если от паразитов его избавили быстро, то всё остальное должно было подвергнуться длительному и тяжёлому лечению. Сириус Блэк очень нескоро выздоровеет.
Ремус Люпин письма получил, подержался за сердце, попил валерьянки, отдышался и трансгрессировал по адресу назначения. Его встретили, все рассказали, показали предателя Питера, подержали за плечи, поуговаривали не убивать засранца, успокоили и проводили в палату к Сириусу.
Сириус его вроде узнал, по крайней мере не стал ни рычать, ни кусаться.
А в газетах нарастала шумиха, Петтигрю презирали изо всех сил, Сириуса жалели и сравнивали его состояние с жертвами концлагеря вроде «Бухенвальда» и «Освенцима». И начинали погавкивать в сторону Дамблдора, как на одного из участников-заседателей Визенгамота.
А в школе имени Хогвартс тем временем пошумели-пообсуждали странное событие, поржали над Уизли, а как же, анимаг десять лет в карманах прятался! И успокоились, снова втянулись в скучные школьные будни.
Втянуться-то втянулись, да не совсем, уроков по защите от тёмных искусств первоклашки избегали, а глядя на них, задумались и старшеклассники. Магглорожденные вспомнили фильмы про зомби и ходячих мертвецов. И полетели по домам совы с письмами родителям с просьбами прислать святую воду, осиновые колы и серебряные распятия. Родители поудивлялись, почесали в затылках, потом посмотрели на календари и увидели, что приближается Хэллоуин. Поняли — драгоценные детишки решили поиграться. И совы полетели обратно, тяжело груженные посылками со всеми перечисленными предметами, а более продвинутые родители даже арбалеты с серебряными стрелами прислали. Арбалеты игрушечные, стрелы тоже, но наконечники настоящие, из серебра.
Бедный Том Реддл... Увидев целую армию вооруженных студиозусов, он с трудом развернул коченеющее тело Квиррелла и заставил его двигаться в сторону подземелий. Дело, как вы понимаете, началось именно на Хэллоуин, а когда ещё устраивать охоту на вампира? Ну или на зомби, какая разница...
Спасаясь от охотников, Том выпустил тролля из Запретного закрытого коридора на третьем этаже, сам же чуть не угодил в пасть трицефала. И наткнулся на Северуса, у которого подозрения только усилились. Разъяренный цербер цапнул по очереди и того, и другого, и если Квиррела он выплюнул, как нечто протухшее и уже несъедобное, то Северуса задержал.
Тролль, странствуя по коридорам, заглянул в самое пахучее, по его мнению, помещение — общественный туалет, в одной из кабинок которого плакала Гермиона Грейнджер.
Существуют два правила насчет плачущих женщин. Не успокаивать и не мешать, когда она занята слёзоразливом. Тролль об этом, похоже, не знал, так как он вломился в туалет с дурацким вопросом: «А что случилось?». От сильного испуга у Гермионы случился сильнейший магический выброс. От визга полопались все стеклянные и фаянсовые вещи, в том числе и барабанные перепонки в ушах тролля. Оглохший представитель тролльего племени, спасаясь от визга, отпрянул прочь, обратно в коридор, оглядевшись, увидел окно в его конце и рванул туда.
Выбив собой окно вместе с рамой и благополучно приземлившись, безымянный тролль ломанулся в лес. Уж там-то он точно найдёт убежище и желательно — подальше от людей.
Гермиона же отдышалась и, приоткрыв глаза, осторожно осмотрелась, непонятный монстр исчез, его больше не было. Однако, а почему никто не говорил, что по школе опасно ходить в одиночку? А если бы оно её... съело?! Решено, она больше не будет шататься по школе одна!
Северусу тоже пришлось несладко. Одна крайняя голова цербера держала его за ногу и терпеливо ждала, пока две другие договорятся между собой и примутся за дело. Время шло, головы рычали и грызлись за право укусить первым. Северус тоже ждал. Смерти или спасения? Неизвестно... Палочка его лежала на полу в паре метров за дверью, да и вряд ли магия поможет против цербера. На помощь, как ни странно, явился кот, незнакомый белый кот, он неспешно прогуливался по замку, услышав шум, пришел глянуть, что тут такое происходит, увидел и оценил. И решил вмешаться, молнией прыгнул на среднюю голову Пушка. Тот, не ожидая нападения, испугался и вздрогнул, его крайняя голова разжала челюсти, и профессор освободился. Подхватил кота, вышвырнул в коридор, запер за собой дверь, подобрал палочку, и вот они бегут прочь — вместе, человек и кот. Бегут в холл, где, судя по шуму, студенты загнали в угол предмет охоты, профессора Квиррелла.
Холл был переполнен народом, Квиррелл, облитый святой водой, истыканный серебряными стрелами и исцарапанный осиновыми колками (на самом деле, это очень сложно, воткнуть в человеческое тело осиновый кол, надо очень сильно постараться), дико озирался в поисках выхода. А студенты что-то кричали, махали крестиками, брызгали на него водичкой и недоумевали, что-то оно не действует, он же вампир, нет?
Северус с облегчением вздохнул, ну хоть не убили, уже хорошо, но этот Хэллоуин они и без того надолго запомнят. Нельзя же в самом деле допустить, чтобы дети стали убийцами. Пусть даже и полузомби Квиррелла... Северус спокойным голосом велел всем расходиться, дескать, поиграли и хватит, хорошего, как говорится, понемножку. Смущенные студенты остыли, извинились и постепенно разошлись, а белый кот, нежданный спаситель Северуса, вальяжной походкой подошел к Гарри и нежно боднул его в колени, мальчик посмотрел вниз, на кота, улыбнулся и развёл руки в стороны. Кот прыгнул ему на грудь, Гарри поймал его, засмеялся и, прижав кота к себе, ушел. Вот как! Его спас кот Поттера, какая ирония...
Ну что ж, он тоже не забудет этот весёлый Хэллоуин.
====== Глава семнадцатая. После Хэллоуина ======
Через день после Хэллоуина на уроке зельеварения Гарри обратил внимание на то, что профессор Снейп прихрамывает, и забеспокоился, к тому же припомнил случайно услышанные обсуждения, которые вели между собой гриффиндорцы за завтраком. Рон обиженно жаловался на то, что профессор Снейп отобрал книгу и не отдал, когда он, Рон, пришел за ней, но зато — мстительно добавил рыжий — кое-кто укусил вредного профессора, и зуб даю! это — цербер, и надеюсь, что ему больно. От этих воспоминаний Гарри стало почти страшно, какой ещё цербер, откуда, когда и как он укусил профессора? И мальчик с тревогой наблюдал за Северусом, пока тот вел урок. А когда урок закончился и ученики, собрав вещи, покинули класс, ни о чем не подозревая, Гарри постарался задержаться и даже прикинулся ветошью, когда профессор оглядел опустевший класс. Никого не увидев и решив, что остался один, Снейп расслабился и отпустил себя. Тряпичной куклой он растекся в кресле и, закрыв глаза, провалился в полуобморочный сон.
Гарри подкрался к нему, прислушался к тяжелому дыханию профессора, а потом и лицо рассмотрел, неестественно-бледное, на лбу бисеринки пота, глаза глубоко провалились… Гарри не был медиком, но лихорадку от усталости даже он мог отличить. Итак, профессор болен, но к врачу он почему-то не обращается, а может, обратился, но врач не смог ему помочь. Конечно, если тебя укусит какой-то цербер, ты тоже вряд ли к маме побежишь, а всеми силами постараешься скрыть этот факт или как можно убедительнее соврать, что это пустяк, ей-богу, это всего лишь соседская болонка натявкала, ну и ущипнула слегка, ага…
И Гарри принял решение. Оставив возле профессора свою сумку с учебниками, он побежал в свою гостиную. Его декан, профессор Стебль, была на месте и Гарри, загнанно пыхтя и держась за правый бок, подошел и заглянул ей в глаза:
— Профессор Стебль, вы можете мне помочь?
— Оу… конечно, милый, сейчас, — полная мадам грузно поднялась из-за стола, отложив газету и вперевалочку засеменила за первокурсником, а тот притормозил возле двери и снова к ней обратился:
— Профессор, а у вас есть аптечка?
— Оу… дорогой, там, принеси её, будь добр.
Гарри метнулся за аптечкой, которая, впрочем, выглядела, как торбочка походная, такой широкий мешок с широкой же лямкой-ремнем. В ней что-то позвякивало и шуршало, а ещё из неё одуряюще вкусно пахло сушеными травами.
И вот Гарри ведёт за собой воистину прекрасного человека, который без единого дурацкого вопроса, молча поспешил на помощь.
Ну вот и класс, а вот и профессор, в том же кресле, в котором Гарри его оставил минут десять назад. Помона Стебль склонилась над Северусом, погладила лоб, потом пылающие щеки, озабоченно покачала головой, выпрямилась и окинула быстрым взглядом помещение. Выцепила ряд раковин в дальнем конце, кивнула Гарри, подзывая к себе. Мальчик подошел, и она протянула ему холщовый мешочек:
— Разведи в литре воды, и поскорее.
Гарри, взяв мешочек, рванул к раковинам, нашел чистую емкость, широкогорлую литровую банку, наполнил её водой и осторожно высыпал буро-зелёный порошок, старательно размешал стеклянной ложкой, которую, слава Богу, нашел здесь же.
Почувствовав, что лекарство готово, Гарри двумя руками поднял банку и собрался было нести её, но неожиданно обнаружил, что в классе никого нет. На какую-то секунду он растерялся, но тут из двери напротив, между стеллажей, раздался нетерпеливый оклик декана:
— Гарри, дорогой, ты скоро?
— Да-да! Иду! — Гарри с облегчением поспешил туда. Войдя, он протянул профессору Стебль банку и только теперь позволил себе осмотреться. Это оказалась спальня профессора Снейпа. Просторная, без окон, освещенная свечами в канделябрах вместо привычных для Гарри шариков-светильников. Северус лежал на кровати поверх покрывала, мантия снята с него и валяется на полу, правая штанина его брюк была порвана в спешке профессором Стебль, и теперь та с крайне удрученным видом рассматривала рваную рану на распухшей ноге. Гарри сглотнул и подошел ближе, снова протянул банку, Помона не глядя взяла её и поставила на тумбочку возле кровати, потом торопливо сказала:
— Гарри, дорогуша, я сейчас займусь ногой, а ты возьми полотенце, смочи и вытирай ему лицо, шею и грудь, хорошо?
Гарри кивнул и молча делал то, что ему сказали, смотря, как профессор Стебль обрабатывает рану. Сначала она её промыла, потом покрыла ногу какой-то жуткого вида мазью грязно-зелёного цвета, впрочем, эта гадость и пахла так же гадко, смесью дегтя и серы с полынью… Потом нога была чем-то обернута, Гарри не понял, чем, похоже это было на очень тонкую губку или прессованный мох.
Когда всё было закончено, Гарри робко спросил:
— Он поправится? Я слышал, его цербер укусил.
— Конечно, поправится, Гарри, мы же ему помогли! А цербер… Непонятно, с чего Пушок на Северуса-то набросился. Надо Хагриду сказать, что его питомец нехорошо себя ведет, ишь, на людей кидаться начал, ай-яй-яй…
Северус тихо застонал, и мадам Стебль тут же склонилась над ним. Убрала со лба мокрые волосы, погладила по щеке и ласково что-то шептала при этом, Гарри напряг слух и сумел расслышать что-то вроде «всё хорошо, сынок». Потом она села на стул рядом и вздохнула.
— Посидеть надо, Гарри, температура у него…
Гарри безотчетно подошел к ней и прижался к её полному боку, деканша молча обняла, прижимая его к себе. Гарри шепнул куда-то ей в плечо:
— Вы его давно знаете, да?
— О да, давно, с первого его курса, как сейчас помню их, маленьких, щупленьких, а сколько горя у него в глазенках было, когда подружку его на другой факультет определили, о-хо-хонюшки, да и девчушка не обрадовалась тому распределению, так и продолжала таскаться за ним хвостиком.
Гарри затаил дыхание, неужели… А мадам Стебль тем временем продолжала предаваться воспоминаниям:
— Они ж, оказывается, ещё до школы познакомились и подружились, вместе и в Хогвартс приехали, мечтали на одном факультете учиться. Но увы, не сложилось. И ведь продолжали дружить, несмотря ни на что! И дружили — всю школу и после неё. Правда, потом вроде дружба прервалась, ну да дело житейское, с кем не бывает? А уж после свадьбы-то тем более… Она ж, понимаешь, красавицей была, Лили-то. Парни штабелями к её ногам валились, и среди них Джеймс Поттер, папа твой, — здесь Помона ласково взъерошила волосы внимательно слушавшему её Гарри, после чего потекла повествовать дальше: — Мы с Минервой, бывало, спорили до хрипоты, что Лили всё-таки девушка Северуса и свадьба у неё будет с ним, а не с Джимом. Победила я, Гарри, я ж в отличие от Минервы кое-что знаю про Северуса и всегда знала, что они с Лили просто друзья. Ах, как они дружили! Сколько раз я ловила их после отбоя в каком-нибудь закуточке, сидят рядышком, зароются в книжку и ничегошеньки вокруг не замечают! На зельеварении они самые первые, в травологии и на чарах тоже зарабатывали высшие баллы…