— Могу только посочувствовать вашим метаниям, мистер Поттер. Поверьте, мне тоже было бы намного проще, будь я только мужем женщины, однажды спасшей вам жизнь. Вот тогда простор для манипулирования и мелких злоупотреблений был бы действительно огромен. А теперь я каждый свой шаг обдумываю и взвешиваю со всех сторон, чтобы не дай Мерлин вам не пришлось выбирать между вашим представлением о долге и вашими личными симпатиями. Потому что чувство долга у вас гипертрофированное, в поступках вы бываете крайне резки, а еще раз сломать жизнь сыну я боюсь так, как ничего другого не боюсь на свете.
Гарри старательно смотрел в стол, не поднимая глаз на собеседника. Он практически не сомневался, что сейчас Люциус говорит то, что говорит, только для того, чтобы добиться своих целей. Но считать его слова безусловной ложью совершенно не получалось. Гарри точно знал, что если сейчас поднимет взгляд, то увидит усталого больного старика, подозревать которого в манипулировании будет просто кощунственным. И не важно, что состарила его собственная преступная глупость, а не годы… И вообще, видали мы уже таких усталых больных стариков, Драко вот точно насмотрелся на всю оставшуюся жизнь!
Гарри пытался разбудить в себе злость или хотя бы здоровый цинизм, но понял, что терпит в этом деле сокрушительное поражение. И Люциус, как на зло, молчал, не давая ни малейшего повода для раздражения. Оставалось только смириться.
— Ладно. Вы говорите, что если я буду устанавливать эту вашу защиту, то я и снять ее смогу?
— Я говорил, что она совершенно точно будет проницаема для вас. Снять ее вы сможете только за счет грубой силы, поскольку саму структуру барьера буду формировать я. Но сил на ликвидацию вами же установленной преграды вам гарантированно хватит.
Дальше Люциус принялся рассуждать о теории построения защитных заклинаний, будто только о них и шла речь в последние минуты. Гарри позавидовал его актерским талантам. Еще через полчаса в кабинете Лорда Малфоя появился несколько встревоженный Драко и сходу получил указание закреплять Непреложный: Люциус, как и было ранее оговорено, поклялся никогда не предоставлять убежище в своем доме никому, о чьих симпатиях к Волдеморту будет знать, догадываться или обоснованно подозревать. Полная формулировка Обета со всеми уточнениями и оговорками заняла больше пяти минут чистого времени, но, судя по сперва очень напряженному, а под конец успокоенному лицу Драко, ни Люциус, ни Гарри не упустили ничего важного.
— А теперь не мог бы кто-нибудь посвятить меня в происходящее? — ядовито поинтересовался младший Малфой, когда огненные петли отсияли и потухли на запястьях.
— Разумеется, поскольку наследник Малфой должен быть информирован об изменениях в статусе своего родового имения, — отозвался Люциус. — Мистер Поттер, вы поужинаете с нами, раз уж мы все здесь так удачно собрались?
Ночевать Гарри остался в Малфой-мэноре. Сперва он озвучил эту идею в качестве саркастического выпада, мол, если лорд Малфой настолько опасается вдруг объявившихся знакомцев, то не остаться ли Герою Британии охранять его покой? Но Люциус встретил это предложение с внезапным энтузиазмом и тем окончательно убедил Гарри, что интриги интригами, а былых соратников он опасается всерьез. Правда, непонятно было, чьему присутствию Люциус рад больше — героя или собственного сына, который, естественно, возвращаться в пустой коттедж тоже не захотел. Возможно, тому, что вся семья собрана в кучу под крылом Избранного.
А с утра, не жуя заглотив изящно сервированный завтрак, Гарри рванул договариваться с Шеклболтом. Услышав, о каких именно «коллегах» Люциуса идет речь, министр слегка посерел с лица и практически без раздумий дал добро на любые сделки, которые обеспечат содействие старшего Малфоя. Но оговаривать конкретные условия и параметры новой защиты отправил к Фальку. Вот на переговорах с Главным Аврором пришлось попотеть: Гарри недрогнувшим голосом пересказал ему опасения Люциуса относительно «крыс» в Аврорате и смиренно вытерпел ответный поток колкостей о непорочной репутации самих Малфоев и прочих «чья бы корова мычала». Потом Фальк перешел к более конструктивной части диалога, и Гарри честно торговался, как проклятый, выбивая для Малфоев максимально льготные условия, а в особо напряженные моменты скромно опускал очи и предлагал Главному Аврору обсудить все спорные вопросы с самим Лордом Малфоем. Фальк каждый раз честно отвечал на это, что еще дорожит своим мозгом и не позволит белобрысому хлыщу выедать его ложечкой из фамильного сервиза, а Гарри, раз уж впрягся, пусть теперь и отдувается парламентером. Но тон на время сбавлял. В общем, переговоры прошли в теплом дружественном ключе и закончились написанием особого рескрипта о возвращении Малфоям части территориальных привилегий.
Так что уже к полудню Гарри снова был в мэноре. Люциус взял паузу на подробное изучение переданного ему перечня ограничений, и это время Драко использовал для инструктажа Гарри относительно грядущего ритуала. Впрочем, основная мысль сводилась к тому, чтобы плавно вливать силу в волшбу Главы Рода и больше ничего не делать и никуда не лезть.
— Никуда, Поттер! Любое не санкционированное Главой вмешательство чужака в происходящее может ударить и по отцу, и по мэнору. По тебе самому тоже, но для тебя же это вообще не аргумент…
— Да как я, по-твоему, могу вмешаться, если даже знать не буду, что происходит?!
— Вот это тебя вообще никогда не останавливало! Просто! Ничего! Не делай! Без! Команды! Моего! Отца!
Оставалось смириться с тем, что Драко знаком с героем не первый год и имеет вполне однозначное мнение о геройских замашках. Хотя на месте Люциуса Гарри, послушав причитания наследника, просто отказался бы от своей затеи. Но, видимо, старший Малфой был действительно смелым человеком.
Само действо происходило в парадном ритуальном зале в присутствии Нарциссы и Драко — «на случай непредвиденных осложнений». Начал Люциус с того, что вырастил на мраморном алтаре миниатюрную копию Малфой-мэнора.
— А теперь представьте, что это хрупкий бумажный макет, а вокруг отвратительная погода. Как бы вы стали защищать его? Говорить не нужно, делайте.
Домик выглядел полупрозрачным и нематериальным, но когда Гарри обхватил ладонями противоположные стороны парковой ограды, оказалось, что они действительно существуют. Он сам не заметил, как создал надо всем поместьем прозрачный купол защиты, просто чтобы не помять пальцами тоненькие проволочные завитки, изображающие кованый узор решетки.
— Отлично. Теперь просто держите эту защиту и вливайте в нее столько силы, сколько сочтете необходимым.
Люциус встал напротив и принялся дирижировать палочкой. Гарри с отстраненным интересом наблюдал, как из созданного им купола вытягиваются отдельные нити и тут же вплетаются в ограду, опутывают деревья и статуи в парке, ложатся по периметру дверей и оконных рам, обвивают колонны и балконные перила. Потом появились уже не нити, а прозрачное легчайшее полотно, поднялось облаком и опустилось на дом и парк, обтекая складками каждый уголок и каждое растение. Потом снова были нити, одевающие все строения поместья в филигрань светлого серебра. Это было красиво и завораживающе, как волны, лижущие песок, или как переплетение струй в водопаде. Гарри быстро забыл, для чего всё затевалось изначально, но просто ради того, чтобы зрелище не заканчивалось, продолжал поддерживать свой купол, служивший источником новых и новых нитей. В реальность его вернул голос Люциуса.
— А теперь постарайтесь плавно опустить свою защиту. Не развеять, а опустить на мэнор.
И тогда купол стал туманом и осел густой росой, а через несколько секунд роса впиталась без остатка. Гарри моргнул и с детской обидой уставился на гладкий мрамор перед собой. Как будто сказочный снежный шар вдруг опустел…
— Благодарю вас, мистер Поттер. И в очередной раз поражаюсь вашей силе.
Голос старшего Малфоя звучал устало. Гарри поднял взгляд от алтаря как раз тогда, когда Нарцисса подхватила мужа под руку, а Драко протянул отцу флакон восстанавливающего.
— Все хорошо, — кивнул им обоим Люциус и снова обратился к Гарри:
— Проверяйте, мистер Поттер. Защита принадлежит вам и не является для вас препятствием. И вообще прогуляйтесь по поместью, возможно, вам будет интересно.
Гарри молча кивнул в ответ. Сейчас, когда и очарование, и разочарование прошли, ему действительно хотелось на воздух. На середине парадной лестницы его нагнал Драко.
— Составлю тебе компанию. Наследнику полагается хоть посмотреть, что там наколдовал Глава Рода.
Гарри притормозил, внимательно посмотрел на Драко и точно определил — врет. Не надо ему ни на что смотреть, он уже и так все увидел или почувствовал, или что там еще. Просто убедиться хочет, как, бывает, тянешься потрогать руками, когда боишься поверить глазам. Слишком уж счастливое лицо было у младшего Малфоя.
— Угу, — сказал Гарри. — Заодно покажешь, куда вообще смотреть. А то Люциус то ли издевается, то ли слишком высокого мнения о моих способностях.
— Ты не чувствуешь? Хотя, да, ты же не Малфой. Жаль, правда.
— Что-то чувствую, но явно не то, что ты.
Защиту Гарри и правда чувствовал. Она так и осталась тончайшими нитями тумана, и иногда он ощущал невесомую влагу на лице и тыльной стороне ладоней. В принципе, он мог даже вспомнить, где Люциус протягивал некоторые части своего плетения, и находил их на ощупь — легкие туманные пряди. А потом они с Драко подошли к ограде парка, Гарри, не мудрствуя, вырастил несколько поперечных перекладин прямо на решетке, и перелез за границу имения. Вдоль ограды туман ощущался плотнее и не одинокими нитями, а сплошной стеной, но все равно Гарри мог бы разогнать его просто несколькими взмахами руки.
А Драко даже не стал комментировать простецкие замашки героя. Стоял, полуприкрыв глаза, и улыбался, словно грелся в первых лучах солнца после долгой зимы. Гарри ликвидировал лишние детали на ограде и молча потянул его за руку, приглашая продолжать прогулку.
А еще через несколько минут бесцельного блуждания по парку они услышали всхлипы. В окруженной кустами боярышника беседке Астория обнимала одну из резных опор крыши и самозабвенно плакала. Гарри успел всполошиться, но Драко просто притянул жену к себе и сказал:
— Теперь все будет хорошо.
— Ты не представляешь просто… После родового проклятья, после перехода в чужой Род это ведь нормально чувствовать себя несколько неуютно? Я думала, что привыкну. Потом думала, что все никак не могу привыкнуть… А, оказывается, это все из-за разломанной защиты… Я дома, Мерлин мой!
— Теперь все будет хорошо, — повторил Драко, крепче сжимая объятья. — Мне жаль, что я притащил тебя в разрушенный дом.
— Как будто у нас всех были варианты получше! — насморочно фыркнула Астория. — Всё, я уже перестаю вести себя непристойно. Просто не надеялась уже, что будет так… — она не договорила, уткнувшись лицом в мантию Драко.
— Почему вы не сказали, что вам это так нужно? — спросил Гарри. Хрипло и почти зло спросил. Ну действительно, сложно было раньше сказать, что ли?
— Потому что у отца не было веских аргументов для министра, — откликнутся Драко, продолжая гладить волосы шмыгающей носом жены. — И еще потому, что, знаешь, много кому что нужно в этой жизни, а счастье для всех и даром так и не подвезли.
— К черту министра. Я ведь просто не знал, что вы это так чувствуете.
— В смысле не знал? — нахмурилась Астория, выныривая из складок мантии Драко. — Хотя, да, ты же… Хотя, нет! Ты ведь был в Хогвартсе, а Хог хранит всех студентов. Ты там не чувствовал?
— … что возвращаюсь домой, — пробормотал Гарри, растерявшись от накатившего понимания. — Точно. Я думал, это потому что у Дурслей мне было плохо.
— На контрасте, конечно, ощущается острее, — кивнул Драко. — До возрождения Лорда дома я себя чувствовал заметно лучше, чем в Хоге, а после — не принципиально, даже когда мэнор еще не лишился защиты. Поэтому маглорожденные всегда любят Хог больше, чем чистокровные — им просто не с чем сравнивать. Так-то защита Хогвартса заметно не дотягивает до нормальной родовой.
— Почему ты мне не сказал? — повторил Гарри требовательно.
— О чем? Что в нормальном доме жить уютнее, чем в доме без дверей? Не мельтеши, Поттер!
— Малфой, я серьезно! Я сделал бы раньше…
Драко только фыркнул в ответ, но не смолчала Астория:
— Что «серьезно»? Как ты это себе представляешь? «Гарри, знаешь, на нас наложили ограничения в наказание за службу Сам-Знаешь-Кому, но мне они не нравятся, сделай с ними что-нибудь»? Возможно, я еще могла бы себе позволить такую просьбу, но Драко ты о чем вообще спрашиваешь?
— Да ладно, это гриф, он это от чистого сердца, — снисходительно махнул рукой Малфой. — И вообще, он нам всем ниспослан для тренировки терпения. А ты ему даже “спасибо” не сказала.
========== Часть 2 ==========
Кто наивный гриффиндорец? Гарри Поттер — наивный гриффиндорец! Полагавший, что после ритуала Люциус лично ему расскажет Самую Страшную Пожирательскую Тайну, и уже к вечеру можно будет стелить перед камином свежедобытые шкуры врагов Британии. Три раза «ха» по обоим пунктам!
Пока Гарри выгуливал по мэнорскому парку счастливую чету молодых Малфоев, к Малфою-старшему успел прибыть министр Шеклболт и запереться с ним в рабочем кабинете. Еще через три часа в Малфой-мэноре появился Главный Аврор Найджел Фальк и присоединился к военному совету. А Гарри Поттера к старшим никто не звал, так-то. Гарри обиженно сопел, чем очень веселил Малфоя-младшего. Хорь нагло заявил, будто с самого начала знал, что ничего сверхсекретного Поттеру не обломится: гонять его посыльным между занятыми людьми — это запросто, но теперь мавр сделал свое дело и должен ждать дальнейших указаний. Гарри пытался объяснить, что кто свидетеля раскручивает на сотрудничество, тот его и опрашивает, но Драко только издевательски ржал в ответ.
— Это в вашем уютненьком Аврорате такие травоядные нравы, а тут, гриф, политика! Видал, даже вашего Главного позвали далеко не сразу, потому что незачем ему знать, что за дела у отца с Кингом и Лестрейнджем на троих. А уж тебе такие знания точно противопоказаны, а то опять кошмары мучить начнут!
Министр и Главный Аврор покинули поместье уже совсем вечером, так и не удостоив Героя Британии отдельной беседы. Гарри мрачно прокомментировал, что вот зато их-то небось на ужин остаться не приглашали, можно хоть это считать своей личной привилегией, и в ответ получил неожиданно серьезный одобрительный взгляд от Драко.
— А вот тут ты как раз всё правильно понимаешь. Я даже не ожидал от тебя.
Объяснять Хорю, что вообще-то это был сарказм, Гарри не стал.
Ужин — внезапно для Гарри — оказался праздничным, а еще Люциус и Нарцисса чуть было не уморили Избранного официальными выражениями признательности, и только здоровое ехидство, источаемое младшим поколением Малфоев, позволило ему хоть как-то преодолеть смущение и начать есть. А чуть позже Люциус аккуратно завел разговор о том, что был бы просто счастлив, если бы мистер Поттер согласился погостить в Малфой-мэноре еще несколько дней. Гарри поймал неуверенный взгляд Драко, тут же спрятанный от него в тарелку, и ответил в том смысле, что ему нужен часок на размышления, а то уж слишком внезапный переезд получается.
— И далекий, два часа Рыцарем в одну сторону, не иначе! — шепотом прокомментировала Астория.
Астория же и взяла Гарри в оборот сразу, как только официальная часть ужина благополучно завершилась. Отозвала Героя в сторонку, пока Драко был занят беседой с матерью, и разжевала:
— Во-первых, Драко здесь сейчас действительно хорошо, не заставлял бы ты его выбирать между тобой и домом. А во-вторых, мой дражайший супруг видимо от кого-то заразился гриффиндурством головного мозга. Что мэнор поднял защиту — это видно всем, кто захочет посмотреть. Сложить два и два Лестрейндж сможет. По-хорошему, никому из нас теперь вообще нельзя выходить за территорию, пока Люциус не решит все вопросы со своими бывшими друзьями. Но бросить свой колдомедицинский кабинет Драко уже отказался наотрез. А у тебя, по слухам, скоро начнется постоянная сверхурочная работа, и лучше бы Драко не сидеть одному в коттедже.