— Он… он немного ненормальный? — услышала шёпот Гарри девочка. Видно, он знал её соседа. Тот же задумался и ответил:
— Ненормальный? Он гений.
— Что, частенько, одно и тоже, — буркнула девочка, уткнувшись в тарелку.
Услышавший её сосед недоумённо глянул на первокурсницу.
— Он лучший волшебник в мире, — заявил он, не заметив или проигнорировав скептическое выражение на лице девочки. Но вообще, лучше ешьте, а то скоро еда исчезнет. Как насчёт жареной картошки, Гарри?
Похоже, Гарри только что заметил появившуюся еду. Секунду он недоумённо смотрел на свою тарелку, а потом набросился на еду так, словно голодал не меньше месяца. При этом есть он умудрялся достаточно аккуратно, никому не мешая.
Гермиона отвернулась. Вопросов только прибавилось, но пока стоит и самой поужинать…
Мимо неё проплыл призрак, остановившись чуть подальше. Он, тоскливым взглядом окинув радостных пирующих, что-то сказал сидящим поблизости. Девочка краем уха прислушалась к беседе, поморщившись, когда Рон весьма «тактично» поинтересовался почему призрака зовут Почти Безголовый Ник. А вот когда разговор зашёл о семьях, мысленно вскинулась, выдав своё внимание лишь ненадолго замершей в воздухе вилкой, да брошенным косым взглядом.
— Лично я — половина на половину, — признался Симус. — Мой папа — магл, а мама — волшебница. Мама ничего ему не говорила до тех пор, пока они не поженились. Я так понял, что он совсем не обрадовался, когда узнал правду.
На взгляд девочки такое молчание было не совсем честным. Если ты любишь и живёшь с кем-то, то такое хранить в тайне никак нельзя. Словно не доверяешь. Ей трудно было представить, чтобы мама или папа друг от друга утаили бы такое. Впрочем, кто она такая, чтобы судить? А вот остальные, похоже, даже не задумавшись над этим, рассмеялись.
— А ты, Невилл? — спросил Рон.
Гермиона ошарашенно вскинула голову. Этот Рон точно чистокровный? Он вообще хоть что-то читал о родах Британии?
Невилл пересказал ту историю, что уже рассказывал ей в поезде, при этом покосившись на Рона.
— Рон, а у тебя? — задала вопрос Гермиона.
— У нас все волшебники, — он недовольно глянул на девочку и отвернулся, давая понять, что ему не интересно с ней общаться.
Гермиона пожала плечами, и, решив пока оставить эту тему, накинулась с вопросами на соседа, явно родственника этого Уизли. Гарри прислушался к разговору, но уловив, что темой являются занятия, сразу потерял к нему всякий интерес и принялся разглядывать преподавательский стол. Вдруг он хлопнул себя по лбу и скривился. Девочка обернулась к столу учителей, пытаясь понять, что там произошло, но ничего не заметила. Рон же накинулся с вопросами к приятелю, но тот отговорился, заявив, что всё нормально, но всё же расспросил Перси, так звали её соседа, по поводу мрачного типа.
Девочка снова глянула на преподавательский стол. Указанный мрачный тип сейчас о чём-то беседовал соседом. Услышав в разговоре имя этого человека, вздрогнула. Значит, это и есть знаменитый зельевар? По статьям в журнале она его не так представляла. Впрочем, размышлять об этом уже стало некогда — слушала Дамблдора. Когда он сказал, что магия в коридорах запрещена, девочка только скептически хмыкнула, а вот разговор про закрытую часть коридора заставил её нахмуриться.
Зато песня… Это была песня… Всё время её исполнения Гермиона просидела вытянувшись, словно проглотила палку, глядя куда-то вдаль расфокусированным взглядом. Очнувшись только когда последние звуки смолкли, она покосилась на близнецов, выводивших слова на похоронный мотив, и согласно кивнула, предположив, что только что похоронили здравый смысл. Впечатлений от первого раза было столько, что сейчас ей хотелось только одного — добраться до кровати и завалиться спать. Даже на занятиях с Наставником она так не выматывалась. Тут же слишком много новых впечатлений разом обрушилось.
Гермиона на миг застыла, задумавшись, потом улыбнулась и кивнула, обрадованная, что догадалась о сути спектакля. Покосилась на окружающих — даже дети чистокровных магов в явном шоке, чего уж говорить о маглорожденных. Те вообще всё вокруг воспринимали словно волшебную сказку. Даже появление полтергейста заставило детей только на немного взбодриться.
— Это Пивз, наш полтергейст, — пояснил Перси, отслеживая движения повисших в воздухе костылей перед своим носом. — Пивз, покажись!
Ответ ему не понравился…
— Ты хочешь, чтобы я пошёл к Кровавому Барону и рассказал ему, что здесь происходит?
Послышался хлопок, и в воздухе появился маленький человечек с неприятными чёрными глазками и большим ртом. Он висел, скрестив ноги, между полом и потолком, и делал вид, что опирается на костыли, которые ему явно не были нужны.
— О-о-о-о! — протянул он, злорадно хихикнув. — Маленькие первокурснички! Сейчас мы повеселимся.
Висевший в воздухе человечек вдруг спикировал на них, и все дружно пригнули головы.
— Иди отсюда, Пивз, иначе Барон об этом узнает, я не шучу! — резким тоном произнёс Перси.
Пивз высунул язык и исчез, уронив свои костыли на голову Невиллу… А вот это Гермионе не понравилось, и она проводила полтергейста внимательным взглядом.
— Вам следует его остерегаться, — предупредил Перси, когда они двинулись дальше. — Единственный, кто может контролировать его — это Кровавый Барон — привидение факультета Слизерин, а так Пивз не слушается даже нас, старост. Вот мы и пришли.
Они остановились в конце коридора перед портретом очень толстой женщины в платье из розового шёлка.
— Пароль? — строго спросила женщина.
— Капут драконис, — ответил Перси, и портрет отъехал в сторону, открыв круглую дыру в стене.
Все пробрались сквозь неё самостоятельно, только неуклюжего Невилла пришлось подталкивать. Круглая уютная общая гостиная Гриффиндора была заставлена глубокими мягкими креслами.
Перси показал девочкам дверь в их спальню, мальчики отправились в другую дверь. Поднявшись по винтовой лестнице, Гермиона обнаружила пять больших кроватей с пологами на четырёх столбиках, закрытых тёмно-красными бархатными шторами. Постели уже были постелены. Все оказались слишком утомлены, чтобы ещё о чём-то разговаривать, поэтому молча натянули свои пижамы и отправились спать.
— Вон он, смотри!
— Где?
— Да вон, рядом с высоким рыжим парнем.
— Это который в очках?
— Ты видел его лицо?
— Ты видел его шрам?
Гермиона раздражённо проводила взглядом очередных восторженных почитателей Мальчика-который-выжил и уткнулась в книгу, метнув в сторону Рона, который откровенно мешал ей удовлетворить любопытство и поговорить с Гарри, злой взгляд. По чести говоря, злилась она не столько на него, сколько на себя. Ведь говорил учитель, что не стоит спешить, но нет… Собственно, впечатление о Роне у неё сложилось верное — ленив, таланты, если и имеет, то совершенно не развивает, зато о квидиче за два дня успел вынести мозги всем сокурсникам, особенно маглорожденным, для которых всё было в новинку. В другое время она и радовалась бы, что он от неё отстал, но Рон умудрился подружиться с Гарри Поттером и сейчас постоянно таскался за ним, хоть и не специально, но мешая всем другим поговорить с Гарри нормально. Девочка быстро глянула на Гарри. Вот интересно, он не понимает, что так отталкивает всех от себя? Или интересы этого героя на самом деле совпадают с Роновыми? Если так, всё печально.
Но что-то подсказывало, что всё-таки не всё так просто, а потому любопытство никак не желало пропадать. Но, как можно тут нормально пообщаться? За ним либо бегала толпа поклонников, желающих поглазеть на героя, ладно ещё не пытаются его одежду растащить на сувениры. Либо же он постоянно таскался с Роном, с которым общаться, после произошедшего в поезде, совершенно не хотелось. Сама виновата? Так об этом и речь. А становиться похожей на кого-то из этой армии фанатов, с восторженными возгласами преследующей Гарри… Гермиона даже передёрнулась от такой мысли.
— Ну и ладно, — в конце концов решила она, когда-нибудь это сумасшествие должно закончиться, а впереди ещё много времени, возможности будут.
Потому-то, задвинув своё любопытство подальше, Гермиона полностью сосредоточилась на учёбе. Так что следующие дни выдались… суматошными. Девочка осваивалась на новом месте, мало обращая внимание на окружающих. Изучала маршруты к классам, знакомилась с призраками, которые вполне шли на контакт с первокурсниками и могли указать дорогу, если попросить. Пивз, правда, бесил, и уже несколько раз девочка посматривала в его сторону очень нехорошим взглядом, но пока сдерживалась — как-никак школьное достояние, уже несколько веков тут.
Судя по всему, остальные первокурсники в это время мало отличались от неё. Всё-то им хотелось увидеть, пощупать, везде побывать, всё изучить. Правда, декана они видели мало, хотя лично девочка считала, что познакомить всех со школой и порядками в ней её прямая обязанность. Она же спихнула всё это на старост и ушла. Старосты же… если к Перси ещё можно было подойти с вопросом и быть уверенным, что он ответит, то мысли старосты девочек явно были заняты чем угодно, но только не помощью новичкам. Вот и приходилось всё изучать.
Впрочем, при всех новых впечатлениях, о своих занятиях Гермиона не забывала. Каждое утро вставала в шесть утра и отправлялась на короткую пробежку, потом душ и изучение учебников. Всё-таки наставник действительно давал ей очень специфические знания. В некоторых моментах она могла дать фору авторам учебников, а в ином случае не знала очевидных вещей. Потому заниматься ей приходилось наравне со всеми. И как-то так получилось, что очень скоро она заимела репутацию очень умной зубрилки, которая кроме учебников ничего не видит и не слышит. Привычно отдавшись учёбе, Гермиона упустила то время, когда дети знакомились друг с другом, заводили приятелей и друзей. И когда она вынырнула из книг и огляделась, вдруг оказалось, что все уже перезнакомились, сложились группы друзей, а она осталась одна… Снова…
Привычно пожав плечами, Гермиона, даже в мыслях не давая себе расстроиться от этого — разве произошло что-то необычное? — с новой силой накинулась на уроки.
Преподаватели были разные. Маленький профессор чар Флитвик, свалившийся со своей подставки из книг, когда дошёл в списке до имени Поттера. Свалился… ага… Кажется, её реакцию профессор Флитвик заметил, и после занятий провожал очень задумчивым взглядом. У девочки даже под лопаткой зачесалось, и она поспешила покинуть кабинет.
А вот на занятиях по трансфигурации у профессора Макгонагалл Гермиона лучше всего поняла всю разницу обучения у наставника и в школе. Получив задание по превращению спички в иголку, девочка задумалась. Глянула на надиктованные заклинания, полистала учебники, чтобы убедиться в отсутствии нормальных объяснений сути. Сейчас она очень жалела, что не включила магическое зрение, когда профессор демонстрировала превращения. Снова подумала. Вздохнула и принялась мысленно чертить энергетическую сферу, контролируя потоки магии палочкой. Форма, структура…
— Вот блин… — Гермиона с досады легонько стукнула себя по лбу. А какова прочность структуры должна быть? Сколько энергии пойдёт? Вздохнула вытянула лист и быстро прикинула требуемые параметры. Снова начала встраивать структуру…
— Что вы делаете? Разве я такие жесты показывала?
Девочка подняла голову, чтобы встретиться взглядом с очень рассерженным профессором.
— А… но…
— Разве я просила баловаться?
Баловаться? Гермиона с сомнение посмотрела на свою палочку. Профессор что, не узнала построение структуры из высшей трансфигурации? И тут же сообразила. Узнала ли? Вполне может быть. Но перед ней кто? Маглорожденная первокурсница. Да она бы сама сочла, что похожие жесты просто совпадение.
— Простите, профессор, — покаянно опустила голову девочка. — А вы не могли бы повторить упражнение? Пожалуйста…
Макгонагалл недовольно поджала губы, но показала, превратив спичку в иголку. На этот раз Гермиона успела активировать зрение и могла наблюдать весь процесс.
— Огромное спасибо, профессор, вы мне очень помогли, — радостно отозвалась Гермиона и снова задумалась.
Это что же получается? Предлагаемый метод очень груб, требует очень много лишней энергии, но простой и, как следствие, быстрый. Очень похоже будто создали нужную форму, положили в неё предмет, а потом со всей дури шарахнули по нему молотом-магией. Раз… И преобразование. Но какая трата сил… Да и сам предмет норовит вернуться к исходному состоянию — тесно ему в рамках. Если у мага мало сил, то вернётся он быстро, много… Так и неделю может иголкой прослужить. И главное тут как раз нужная форма, а взмах палочкой — это уже удар молотом.
Наставник же обучал её совсем другому. Сначала создать энергетическую структуру, задать параметры, совместить её и предмет, дать импульс… а дальше уже преобразование пойдёт автоматически. Да, медленно, да, само преобразование тоже идёт постепенно, а не сразу, зато сил требуется раз так в двадцать меньше, а служить преобразованный предмет будет года два, а то и три.
С другой стороны, а всегда ли это нужно? Если необходимо получить что-то вот прямо сейчас и при этом ненадолго? И наставник этот метод не показывал. Ну это и понятно, при её занятиях с проклятиями требуется именно контроль — его мистер Кливен и тренировал. Здесь же грубая сила, которая скорее контроль расшатывает, чем тренирует. Большинству и этого хватит, правда потом уже трудно переучиваться будет, но вполне возможно. Вполне.
— Значит… Иголка. Это форма и металл… Форма… — Гермиона сосредоточилась, взмах… И перед ней легла деревянная иголка. Удовлетворённый кивок, новый взмах… Металлическая спичка. — Так… Теперь совместить преобразования.
Не получилось… Точнее получилось что-то странное, полуиголка — полуспичка.
— Гм… — Гермиона задумчиво обозрела результат. — А это сложнее, чем кажется.
В порыве чувств ещё сильнее растрепала свою шевелюру. Как же всё сложно. То ли дело высшая трансфигурация — расчёты, математика, чёткая последовательность. Здесь же воображение, а в этом девочка всегда была слаба, на что и указывал учитель в своё время, заставляя читать художественные книги и смотреть фильмы.
Только ближе к концу занятий у неё получилась вполне приличная иголка, которой можно было даже шить.
— Когда начинаешь заниматься делом, а не баловством, сразу получается результат, — сдержанно похвалила её профессор. Как оказалось, что-то получилось только у неё.
Гермиона покосилась на представителей чистокровных семей, но тут же сообразила, что вряд ли их учат высшей трансфигурации. Вообще-то понятно, почему у волшебников сложно именно с этой областью знаний — тут логика нужна, а с ней у магов плохо. С другой стороны, ей тоже плохо давалось воображение, даже сейчас пыталась построить последовательность действий, хотя и понимала, что как раз этого и не требуется. Тяжко. В общем, особых преимуществ перед другими учениками у неё нет. Ну разве что усидчивость, умение работать с большим объёмом информации и память. Знания же, данные наставником, в школе ей точно не помогут — слишком уж они глубокие и немного в другой области лежат.
Зато с этих пор на уроках, если профессора что-то показывали, она не забывала активировать магическое зрение и изучать происходящее самым внимательным образом. А ещё однажды вечером поставила эксперимент — в заброшенном классе, просидев минут десять, составила преобразовательный контур, и смотрела, как спичка плавно перетекает в иголку. Полюбовалась ею, после чего сунула в коробок, на котором надписала время преобразования. Вторую спичку она превратила тем способом, который показывали на уроке, вбухав в преобразование столько энергии, сколько смогла, по максимуму. Тут преобразование произошло практически мгновенно, не потребовалось никакой подготовки — понятно теперь, почему именно этот способ пользуется популярностью у магов. Убрала иголку в коробок, подвесила сигналку, чтобы узнать, когда иголка вернётся в исходное состояние, и аналогично надписала время.
Иголка снова стала спичкой через три часа и семь минут.