— А, может, я лучше Алисе помогу? — предложила Доркас. День только начинался и, выпив пару зелий Бодрости, можно было потратить его на что-то более полезное, чем бездумное валяние в кровати.
— Я сказал, иди домой, — повторил Аластор. И добавил, наконец улыбнувшись. – А потом блистай на ужине по случаю помолвки кузины, да так, чтобы от тебя не только гости, но и сам жених глаз отвести не мог.
— И всё-то ты знаешь, — покачала головой Доркас. Впрочем, это было неудивительно. Глэдис растрепала о предстоящей свадьбе чуть ли не всей магической Британии, поэтому о времени и месте проведения ужина было известно, наверное, даже Темному Лорду.
— Всё знать – это моя работа, девочка, — ответил Грюм. Фабиан заинтересованно поднял на нее синие глаза и вновь получил от ворот поворот.
— Нет, — сухо сказала Доркас. — Пара мне не нужна, я пойду туда одна.
— Зря, Дор, — улыбнулась Алиса, искренне считавшая, что Медоуз валяет дурака, игнорируя намеки рыжего чудовища. — Представь, какое бы вы произвели впечатление.
— Если я захочу произвести впечатление, — честно ответила Доркас, — то попрошу тебя одолжить мне Фрэнка. Вот это действительно будет феерическое зрелище.
Алиса звонко рассмеялась, ничуть не обидевшись. Мужа она любила до безумия, но при этом совершенно его не ревновала, зная, что он влюблен в нее не меньше.
***
Графство Стаффордшир, Бертон-апон-Трент, 20:04.
По всему дому были развешены гирлянды из цветов, наполняя каждый уголок невыносимо приторным запахом, от которого хотелось чихать. Доркас старалась дышать через рот и, судя по выражениям лиц некоторых гостей, запах раздражал не ее одну, но Глэдис светилась от счастья, и у Медоуз язык не поворачивался сказать кузине, что она переборщила с украшениями. В конце концов, это ведь ее праздник.
Глэдис, впрочем, была не так тактична и при встрече смерила кузину недовольным взглядом, а потом и вовсе поинтересовалась, помнит ли Доркас, что она пришла на праздник, а не на работу. Та ответила, что у нее нет вечерних платьев. Что было неправдой. Платья у Доркас были, но тогда пришлось бы укладывать волосы в какую-нибудь замысловатую прическу, а не просто распустить и наспех сбрызнуть лаком медные локоны, делать вечерний макияж, а не ограничиться карандашом для глаз и неброской помадой, и, к тому же, потратить время, чтобы купить перчатки в тон платью. Бинты с рук она уже сняла, но на внутренней стороне пальцев остались следы от ожогов. Пытаться замаскировать их заклинанием или какими-нибудь косметическими средствами было опасно, остаточная магия могла дать непредвиденный результат, поэтому Доркас просто натянула на руки перчатки из тонкой кожи, сменила рабочие штаны и свитер на более элегантный брючный костюм из темно-синего твида и отправилась в Стаффордшир.
Жених кузины ее не впечатлил. Обычный министерский работник, в свои двадцать семь сидевший на низкой должности — всего трое человек под началом — в Департаменте Магических Происшествий и Катастроф, а вечера и выходные проводивший в ближайшем пабе. Глэдис могла бы найти себе кого-нибудь и получше. Намного лучше.
Брат жениха, которому Доркас представили с такой прытью, что у нее даже возникли подозрения, а не за этим ли ее вообще позвали на помолвку, впечатлял еще меньше. Когда тебе постоянно оказывает знаки внимания самый красивый мужчина Аврората, невольно становишься привередливой. Будущий родственник, впрочем, немедленно заинтересовался представленной ему высокой медноволосой женщиной и попытался завязать разговор.
— А где вы работаете, Доркас?
— В Аврорате, — коротко отозвалась Медоуз и отпила вина из пузатого бокала. Главное, чтобы сейчас не начали спрашивать о ночном провале в Уэльсе.
— В самом деле? — удивился мужчина. — А в каком звании?
— Майор.
— Майор? — переспросил сидевший напротив отец жениха. Ее собственный в этот момент усмехался в рыжие усы. Дочерью он всегда гордился, но при этом прекрасно понимал, как реагируют на ее карьерный рост большинство окружающих — и в особенности мужчины, — поэтому уже предвкушал очередное веселье. — Простите меня за бестактный вопрос, но сколько же вам лет? Просто вы так молодо выглядите…
— Двадцать пять, — по-прежнему коротко ответила Доркас. Еще бы она выглядела старо в таком возрасте.
— Двадцать пять и уже майор! — воскликнула какая-то из тетушек жениха. Здесь их было целых три, но Доркас, подозревая, что вряд ли встретится с ними еще хоть раз — разве что на самой свадьбе, — запоминать их имена не стала. — Как же вам это удалось?
Доркас с трудом удержалась, чтобы не закатить глаза. Этот вопрос она слышала уже раз пятьдесят. В лучшем случае.
— У меня пять лет и одиннадцать месяцев боевого стажа и больше сотни успешно выполненных операций на счету.
— Не может быть! — охнула тетушка и переглянулась с соседкой. — Но мне казалось, что подготовка в Аврорате длится три года, верно, Патриция?
— Совершенно верно, дорогая, — согласилась та.
— В начале войны ее сократили до года и шести месяцев, — коротко ответила Доркас. Сама она, закончив Хогвартс в 1972-ом году, как раз была в числе первых мракоборцев, учившихся по сокращенной программе.
— Но разве это не должно отразиться на профессионализме? — спросил отец жениха. — Впрочем, ваши слова прекрасно объясняют, почему…
— Не отразилось, — сухо ответила Доркас, не дав ему договорить. — Количество учебных часов не уменьшилось.
— Но это, должно быть, очень тяжело для курсантов, — запричитала тетушка. — Бедные дети.
— А в Аврорате слабаки не нужны, — отрезала Доркас. Родня жениха переглядывалась между собой, отец давился смехом в усы, а Глэдис гневно стрельнула глазами в сторону кузины и поспешила перевести разговор в другое русло. Доркас не возражала, откинувшись на спинку стула, неторопливо потягивая белое вино и испытывая все более сильное желание послать Пруэтту Патронуса с просьбой забрать ее отсюда к Салазаровой матери. Что, впрочем, было не самой удачной идеей, потому что если на помолвку Глэдис внезапно завалится живописно растрепанное рыжее чудовище в косухе из драконьей кожи, то кузина мало того, что немедленно выгонит их обоих, так еще и не будет разговаривать с Доркас до конца ее дней. Зато у родичей появится отличный повод посплетничать о том, что это за рыжий красавец, с которым крутит романы дочка Лиама и Нэнси, и какова вероятность, что он не просто ухажер, а любовник.
А потом где-то внизу с грохотом слетела с петель входная дверь и пронзительно завопил выскочивший на шум эльф-домовик. Уже через мгновение он с хлопком появился прямо посередине стола, и накатившая было дремота слетела с Доркас при первых же его словах:
— Мадам, мадам, там люди в масках!
Тетушка Элизабет завизжала, следом за ней подняли крик и остальные женщины, Глэдис испуганно вцепилась в руку жениха, а Доркас привычным движением сбросила туфли на высоком каблуке, одновременно с этим закатывая рукав на левой руке, и выхватила волшебную палочку. В дверном проеме возникла высокая фигура в темной мантии и выкрикнула, ни в кого толком не целясь:
— Авада Кедавра!
Доркас отразила проклятие одним коротким, стремительным движением запястья. Обеденный стол встал на дыбы, сбросив на пол посуду и свечи в высоких канделябрах, и зеленая вспышка ударила в темную столешницу, на мгновение осветив гостиную жутким призрачным светом. Гости с криками бросились на пол, закрывая головы руками.
— Дора! — закричала мать, но она уже вскочила, перемахнув через еще падающий стол, и сбила нападавшего с ног, вывалившись вместе с ним в коридор. За первым мужчиной оказался второй, и они рухнули на пол единым клубком. В лицо ударил затянутый в перчатку кулак, еще один неловко ткнул ее в ребра, Доркас почти не глядя ударила в ответ и скатилась на пол, тут же вскакивая на ноги. А потом запечатала дверной проем заклинанием и отразила следующую вспышку, ядовито-красного цвета, выставив вперед левую руку. Темно-синяя вязь татуировки, окольцовывающая запястье и предплечье, слабо засветилась голубым, поглощая чужую магию. Ответное заклятие рассекло нападавшему горло, плеснув на темную мантию кровью. Тот с хрипом схватился за шею и рухнул на пол. Второй не растерялся и ударил вновь, пока первый еще падал.
— Авада Кедавра! — закричали одновременно с ним со стороны лестницы, и Доркас метнулась влево, неловко ударившись плечом о стену. Зеленая вспышка пронеслась мимо, а вот белая обожгла правый бок.
Остолбеней, василиск тебя дери!
Заклятие ударило стоящему на лестнице мужчине в грудь, тот неловко завалился на спину, покатившись вниз по ступенькам, и остался лежать на полу. Доркас показалось, что она слышала хруст ломающихся шейных позвонков, но с такого расстояния легко можно было ошибиться. Нет, так не пойдет, хотя бы одного нужно взять живым.
Последний нападавший ничуть не возражал, но считал, что это он должен брать кого-то живым.
— Бросьте палочку, мисс Медоуз, и никто из вашей семьи не пострадает.
Прозвучавшее имя дало понять, что это не случайное нападение.
Инкарцеро!
Веревка хлестнула по воздуху, как живая, змеей опутав мужчину, но тут же вспыхнула и осыпалась пеплом на пол. Ответная вспышка ударилась о щитовые чары и бессильно погасла.
— Брось палочку, сука!
Хорошо, попробуем самое простое. Экспеллиармус!
Палочка вылетела у него из руки, но прежде чем Доркас успела оглушить мужчину, тот бросился вперед и со всей силы ударил ее в лицо. Голова мотнулась от удара, мужчина замахнулся еще раз, но не попал. Доркас перехватила его руку и пнула босой ногой в пах. Нападавший взвыл и рефлекторно согнулся пополам.
Остолбеней!
Выпущенное практически в упор заклинание отшвырнуло мужчину на пол, он гулко ударился головой о паркет и остался лежать, не двигаясь. Вновь вылетевшая из кончика волшебной палочки веревка опутала его по рукам и ногам. Доркас сплюнула кровь, подобрала валяющиеся на полу волшебные палочки, сунув их в карман брюк, и быстро сбежала вниз по лестнице. Третий и в самом деле был мертв, лежал у подножия с неестественно вывернутой шеей. Доркас огляделась, прежде чем проверить у него пульс, потом подняла с пола третью палочку, убрав ее в карман к первым двум, и запустила по дому поисковое заклинание. То со свистом пронеслось по этажам и вернулось, найдя лишь обездвиженного в коридоре и запертых в гостиной родственников. Значит, только трое. Можно расслабиться.
Доркас тяжело опустилась на ступеньку, на всякий случай запечатав еще одним заклинанием входную дверь. Вернее, зияющий черной дырой дверной проем, в котором смутно виднелась слегка присыпанная снегом лужайка и кусок невысокого заборчика. Сама дверь валялась на полу коридора, снесенная с петель чем-то вроде Бомбарды.
Девушка устало выдохнула и со стоном схватилась за занывшие ребра. Дьявол! В горячке боя она почти не заметила удара, но едва опасность миновала, как уровень адреналина в крови упал и правый бок пронзила острая боль. Доркас осторожно ощупала ребра, поморщилась и попыталась сделать глубокий вдох, но тут же замерла из-за нового, резкого приступа боли. Проклятье. Всё таки сломала.
Доркас осторожно откинулась назад, опершись спиной на ступени, и подняла волшебную палочку. Вырвавшийся из нее клуб серебристого дыма на мгновение завис в воздухе и принял очертания артуазской гончей.
— Совершенно нападение… Пожирателей Смерти, — говорить было тяжело, поэтому она запиналась и делала паузы, чтобы перевести дух. — Двое… ликвидированы… один взят… в плен. Прошу прислать… целителя и оперативную… группу авроров. Графство… Стаффордшир, Бертон… проклятье… Бертон-апон-Трент… угол Уайгджестон… Стрит и… Карвер Роуд.
Гончая кивнула и бросилась в темноту за порогом. Доркас устало выдохнула и запрокинула голову, положив ее на ступеньку.
Вот так помолвка. И что ее дернуло сказать Пруэтту, что ей не нужна пара на сегодняшний вечер?
========== Фабиан ==========
Комментарий к Фабиан
Poets of the Fall - The Lie Eternal.
*Генрих II - первый король из династии Плантагенетов (отец Ричарда Львиное Сердце), в чье правление произошло Нормандское вторжение в Ирландию (1169 - 1172), положившее начало английской оккупации острова. Вот примерно с тех пор они между собой и грызутся.
ДРК - Департамент Регулирования Магических Популяции и Контроля над Ними.
Лагер, портер и коричневый эль - сорта пива.
“Волшебный фонарь” - название реально существовавшего в 17-20 веках проектора.
Квиддичные приемы и названия команд честно потащены из “Квиддича сквозь века”.
У меня изредка подглючивает автокорректор (а я не всегда это замечаю), поэтому если вы вдруг увидите в тексте какое-то совершенно не подходящее по контексту слово, то пните меня в публичную бету.
Лондон, паб «Дырявый Котел», 24 ноября, 19:42.
- … Квоффл у Джефферсона, он прорывается к воротам Нетопырей, обходит Магвайра и Кавану, опасный момент для ирландцев, очень опасный… - скороговоркой вещал голос спортивного комментатора из установленного где-то за спиной бармена «волшебного фонаря». Тот проецировал матч между Уимбурнскими Осами и Нетопырями Балликасла, и над барной стойкой носились маленькие, не больше ладони, полупрозрачные фигурки игроков в черной и полосатой форме. Позади них слабо виднелось в темноте побережье Северной Ирландии с выступающим далеко в море скалистым мысом Фэйр Хэд: квиддичный стадион Балликасла был построен на вершине горы Ноклэйд, скрытый от магглов не одним десятком маскирующих заклинаний. – Бросок! Нет, О’Кифф отбивает мяч! Какая великолепная «морская звезда и метла»!
- Сделанная неправильно, - добавил Фабиан, выпустив изо рта клуб сигаретного дыма, и потянулся рукой в тарелку с чесночными гренками. – Братишка, а захвати мне тоже еще одну пинту лагера!
- Растяжки не хватило, - согласился Фрэнк, щелчком стряхивая пепел с сигареты. – И мне! Только портера!
- Тогда уж и мне! Коричневого эля, если можно! – попросил последний участник застолья, Карадок Дирборн из Управления по связям с гоблинами. Обычно «животноводы», как называли на министерском жаргоне работников ДРК, не пересекались в свободное от работы время с мракоборцами, но Дирборн был членом Ордена Феникса, определялся как «свой» и при встрече в пабе был немедленно приглашен выпить пару пинт пива с бравыми аврорами.
- Да вы обнаглели! – честно ответил отошедший за новой порцией спиртного Гидеон, на мгновение заглушив собой комментатора. За что был немедленно обруган собравшимися в пабе зрителями. От исполнения их угроз младшего Пруэтта спасла только сигарета в зубах: все знали, что курить в «Дырявом Котле» позволено лишь мракоборцам. Остальных желающих бармен нещадно выгонял на улицу.
- Дейдра Кавана перехватывает квоффл у команды противника и мчится к их воротам! Пас Галахеру, он обводит Брэдли… Бладжер! Нет, загонщики Ос снова промахнулись. Людо Бэгмен сегодня явно не в форме. Снова пас Каване! Интересно, как она обойдет… Пас Магвайру! Бросок! Го-о-о-ол! Вот это да! Давненько мы не видели такого точного исполнения Уловки Петровой! Восхитительно, просто восхитительно! Счет пятьдесят – двадцать в пользу Нетопырей Балликасла!
Половина сидящих в пабе разразилась торжествующим ревом, вторая – недовольными криками. Фабиан торопливо поставил блок, пока его не оглушило чужими эмоциями. Со стороны это выглядело так, будто он резко уставился в одну точку ничего не выражающим взглядом. Обычно эмпатия легиллиментов работала только с близкими людьми, но в шумном, полном болельщиков пабе поймать чужую “волну” не составило бы труда, поэтому приходилось закрываться, чтобы не мучиться потом головной болью и пытаться отличить свои эмоции от чужих.
- Так их, ребята! Наваляйте этим долбанным Осам по первое число!
- Мазилы несчастные! Гребанных ирландцев побить не могут! Видел бы вас король Генрих*!
- Ставлю десятку, что Осы проиграют с треском, - предложил Фабиан, стряхнув оцепенение, затушил догоревшую до самого фильтра сигарету и начал рассеянно вертеть перстень с соколиным глазом на среднем пальце правой руки. Всего колец было шесть, по три на каждой руке, а на левом запястье висела целая гроздь амулетов, в плетеном браслете и просто на шнурках, постоянно путавшихся между собой так, что для того, чтобы снять их, приходилось прибегать к помощи либо магии, либо ножниц. Над этой его привычкой в тайне потешалась половина Аврората, но самому Фабиану было наплевать. Что хотел, то и носил. – Разрыв будет не меньше шестидесяти, не считая снитча.