– Вы о ком это? – улыбаясь, спросил Сайто, открывая дверь палаты Киры. – Не обо мне?
– Да, Сайто-тайчо, – Ренджи немного смутился. – Вот, хотели посоветоваться.
– Конечно, – Такайя сощурился еще сильнее, прикрыл дверь и сделал приглашающий жест, предлагая продолжить движение. – Рассказывайте.
Они вместе двинулись по больничному коридору.
– Ну, а чего же вы хотели? – удивился Сайто, выслушав друзей. – Кучики слишком горд, чтобы позволить кому-то с ним нянчиться. Вы же, дай вам волю, спеленали бы его, уложили в постельку и кормили с ложечки. У вас же все на лицах написано. Естественно, он вас выпер.
– А, – удивленно протянула Рукия. – Вот как.
– Вот видишь, – довольно осклабился Ренджи, – я же говорил, что он все объяснит.
В дверях госпиталя они столкнулись с Куроцучи. Рукия и Ренджи сразу притихли и расступились. Оба недолюбливали и побаивались странного капитана. Сайто же, напротив, приветливо сощурился.
– Сайто, ты-то мне и нужен, – без предисловий заявил Куроцучи. – Точнее, твой лейтенант. Для исследования.
– Конечно, без проблем, Куроцучи-тайчо! – воскликнул Сайто. – Только он сейчас спит.
– Ничего, я его будить не собираюсь. Только возьму кровь на анализ.
– Хорошо. Я думаю, вам покажут, где он.
Куроцучи скрылся за дверью; Ренджи озадаченно посмотрел ему вслед.
– Вы и с этим поладили? – удивленно спросил он.
– А, это несложно, – небрежно отмахнулся Сайто. – Достаточно только обращаться к нему со всеми формальностями и слушать, развесив уши, когда он рассказывает о своих опытах.
– А к Кучики-тайчо вы никогда так не обращаетесь…
– Просто потому, что его этим не проймешь. Кучики воспринимает вежливое обращение как должное, вроде как, ему так и положено. А вот для Куроцучи, похоже, это имеет большое значение. Он, наверное, не благородного происхождения?
Ренджи пожал плечами. О происхождении капитана Куроцучи он не знал ничего.
Маюри просидел в лаборатории почти до утра. Прикидывал и так, и эдак, и результат все равно получался один и тот же. Наконец, исчерпав варианты, он откинулся на спинку кресла.
– Интересненько, – проговорил он. – И кто же мог такое сделать?
Он еще немного пощелкал кнопками, в очередной раз просматривая полученные результаты.
– Никак не получается, – снова сказал он вслух. – Просто никак не может быть. Наша бочка здесь ни при чем. Нет в мире такого вещества, в сочетании с которым наш химикат мог бы породить это.
Маюри листал на мониторе результаты анализов крови Киры.
– Кто-то подстроил это, – заключил он. – Кто-то хочет меня дискредитировать. Нему!
Тихая и незаметная, как тень, лейтенант приблизилась к капитану.
– Нему, ты должна найти это существо. Отправляйся вниз. Я должен доказать, что двенадцатый отряд не имеет к нему отношения!
– Да, Маюри-сама.
========== Эпидемия ==========
История вторая. Беда не приходит одна. Это общеизвестный факт. Но кто-то же работает над тем, чтобы беды сходились в одной точке!
ЭПИДЕМИЯ
Двенадцатый отряд так ничего и не обнаружил. Нему облазила все закоулки подземелья, но неизвестно откуда взявшийся туман так же неизвестно куда и канул. Куроцучи пытался говорить о результатах своего исследования, доказывал, что Бюро здесь ни при чем, но ему не очень-то верили. Или, точнее сказать, не верили совсем. Получалось, что двенадцатый отряд проводит расследование собственного преступления, и любой бы попытался себя выгородить. Они, конечно, не нарочно, говорили все, но факт остается фактом: по их вине пострадали два офицера. Пострадавшие, правда, довольно быстро оклемались, но это ничего не меняло. То обстоятельство, что неведомое существо перестало ползать и шуршать в канализации, только усугубляло подозрения против двенадцатого отряда: исправили, поди, по-тихому, вот все и прекратилось.
А вот капитан Ито оказалась на высоте. Еще бы, остановить капитана Кучики, практически не причинив разрушений! Сцепись с ним кто-то другой, разнесли бы немало. Умница, девочка. И даже если предположить, что Кучики сражался вполсилы, все равно молодец. Хироми, слушая все это, горделиво задирала нос. Так что Ямамото спровадил ее на задание в Мир живых, чтобы не слишком зазнавалась.
Бьякуя проснулся с сильнейшей головной болью. Это было странно, он не привык так себя чувствовать, особенно по утрам. Выбираясь из постели, он обнаружил, что это дается ему с трудом. Ныли мышцы, словно он весь вчерашний день подвергал себя жесточайшим истязаниям на тренировочной площадке. Собрав волю в кулак, Бьякуя заставил себя встать и одеться. При мысли о завтраке почему-то тошнило. Он ощущал себя не человеком, а организмом, набором органов, каждый из которых, вдобавок, работает с перебоями. Очередным волевым усилием он поволок свой организм в штаб.
Ренджи уже сидел в кабинете, но работать не пытался, и вид у него был совершенно измученный.
– Что это с тобой? – спросил его Бьякуя.
– Кучики-тайчо, что-то я себя совершенно омерзительно чувствую, – пожаловался лейтенант. – Как будто на мне вчера весь день ездили. И голова трещит. Я не пил, – поспешно добавил он.
– Странно, у меня тоже с утра болит голова, – нахмурился Кучики. – Сходи к Унохане, пусть она посмотрит, что с тобой.
– А вы?
– У меня полно дел. Потом, может быть.
Ренджи, впрочем, был уверен, что проблема не в гипотетических «делах», а просто капитан терпеть не может бывать в госпитале. Пойдет туда, только когда совсем прижмет. Абарай не стал настаивать и потащился в расположение четвертого отряда.
– Ясно, – вздохнула Унохана, выслушав его жалобы. – То есть, совершенно ничего не ясно, но у нас у всех здесь с утра то же самое. И, судя по количеству обратившихся, не только у нас.
– Опять двенадцатый отряд? – нахмурился Абарай.
– Не хотелось бы ничего говорить… – ушла от ответа Рецу. – Но, судя по симптомам, у нас всех одна и та же болезнь, которая нам пока неизвестна.
– И… что же нам делать?
– Пока ничего, – пожала плечами Унохана. – Будем изучать проблему.
С этим Ренджи и вернулся в штаб. Капитан, как он и ожидал, не пытался работать, а сидел за столом, уронив голову на руки. Правда, при появлении лейтенанта встрепенулся, поднял голову; вид у него был такой, будто он трое суток не спал. Ренджи догадывался, что и сам выглядит не лучше. Обессилено плюхнувшись на стул, он рассказал то, что услышал от Уноханы. Капитан хмурился.
– Все синигами, которых я встретил по пути, имеют довольно кислый вид, – добавил Абарай. – И вообще, слишком мало народу на улицах. Наверное, не все сумели выбраться из постели.
– Скверно, – только и сказал капитан.
Собрание состоялось часа через три. Унохана выглядела совершенно измученной, несмотря на то, что день только начался. У Кьораку круги под глазами эффектно сочетались со щетиной на подбородке, и в целом он смотрелся так, будто уже неделю не выходил из запоя. Укитаке был совершенно прозрачным, казалось, дунь на него – свалится. Лучше всех выглядел Маюри, исключительно благодаря маске, но и он заметно сутулился. Ямамото, впрочем, был довольно бодр, но ощущение его реяцу сильно потускнело.
– Бюро технологического развития здесь ни при чем! – С ходу заявил Куроцучи.
– Мне хотелось бы услышать что-нибудь более вразумительное, – проворчал Ямамото.
– Я с утра занимаюсь этой проблемой, и уже пришел к некоторым выводам, – принялся рассказывать Маюри. – Судя по всему, ночью над Сейрейтеем было распылено некое вещество. Но теперь этого вещества в воздухе нет, оно успело полностью разложиться. Выполнив свою миссию, то есть, отравив всех синигами, находящихся здесь. Для изучения у нас теперь остались только те продукты его распада, которые находятся внутри нас. Я подключил всех ученых, но противоядие еще не найдено.
– Мой отряд тоже занимается этим с самого утра, – добавила Унохана. – Результатов пока нет, но кое-что мы заметили. Наша реяцу не восстанавливается. Мы постепенно теряем силы, медленнее, если будем просто лежать, намного быстрее, если станем сражаться. Потерянная энергия не восполняется. Если объяснить на примере: у большинства синигами хватит сил всего на один удар, после чего они просто свалятся без сознания.
– Сколько вам понадобится времени? – спросил главнокомандующий у обоих разом.
– До вечера управимся, – уверенно заявил Куроцучи.
– Тогда вообще нет проблем! – легкомысленно откликнулся Кьораку. – Даже если сюда сегодня кто-то и проникнет, мы с ним без труда справимся. Были мы и в худшей ситуации, помните ведь?
– А сегодня объявим всеобщий больничный, – улыбнулся Укитаке.
– Что же это с нами такое? – сетовал Укитаке. Они с Кьораку немедленно воспользовались объявленным командиром выходным и забрались в летний домик пить чай. – Я никогда еще себя так скверно не чувствовал. Мне кажется, заставь меня сейчас просто побежать, я метров через сто упаду. Не завидую тому, кому случится сегодня сражаться.
– Не нравится мне это, – задумчиво проговорил Кьораку. – Опять непонятно что взялось непонятно откуда и исчезло непонятно куда. У меня такое впечатление, что кто-то ставить на нас эксперименты.
– Ты Куроцучи имеешь в виду?
– Нет, – покачал головой Шунсуй. – Не думаю, что это он. Ему незачем, у него полно материала для опытов. К тому же, зачем ему рисковать своим положением, проводя опыты над всем Готэй? Боюсь, что это кто-то другой. Внешний враг.
– Да ну, брось! – изумился Укитаке. – Кто бы мог? Не Пустые же!
– В том-то и дело, что некому, – вздохнул Кьораку. – Было бы на кого подумать, я б тут голову не ломал.
– Может, все-таки утечка? – С надеждой предположил Джууширо. – Куроцучи ни за что не признается, но он так уверенно говорил о сроках окончания исследования… Наверняка знает, что распылил!
– Ладно, будем предполагать это за неимением лучшего варианта.
– Унохана-сэмпай совсем зашивается, – сменил тему Укитаке. – Видел, какой измученной она выглядела? Наверняка потратила немало реяцу, прежде чем поняла, что происходит.
– Думаю, да, – согласился Кьораку. – Но хуже всех сейчас двенадцатому отряду. Тоже с ног валятся, как и остальные, но им придется работать, не покладая рук. На них вся надежда.
Кучики сидел на диване в своем кабинете, задумчиво уставившись в окно. Напротив сидел за своим столом Ренджи и тупо пялился на капитана. Кучики его не отпускал, а сам уйти он почему-то не решился. Вообще-то, мог бы. Ямамото велел никому сегодня не заниматься делами, а вместо того сидеть смирно и экономить силы на всякий случай. Ренджи ни о чем не спрашивал, надеясь, что капитан сам что-нибудь скажет, но тот молчал, и приходилось сидеть на месте, изнывая от безделья. Абарай люто завидовал Кире: тот наверняка сейчас треплется со своим капитаном на сотню разных тем, потому что Сайто никакая болезнь не заставит заткнуться. Ужасно хотелось присоединиться. Или сходить к Рукии, поболтать, получить по башке пару раз. Или к Иккаку – самое время, он давно звал. Посидели бы, выпили немного. Ренджи вконец извелся.
– Кучики-тайчо, может, я пойду?
Капитан едва заметно вздрогнул, недоуменно взглянул на лейтенанта.
– Ты разве здесь? Я про тебя забыл. Конечно, иди куда хочешь.
«Ни фига себе, – подумал Ренджи, выбираясь из-за стола. – Он меня вообще замечать перестал?»
В этот миг за окном раздался треск и рокот, плеснуло агрессивной реяцу Пустых, и почти сразу вслед за тем зазвучал сигнал тревоги. Оба офицера тут же метнулись к окну… и застыли. У Кучики расширились глаза, у Ренджи отвисла челюсть. Совсем невысоко в небе, почти прямо над крышами, разверзлась огромная дыра гарганты, и в нее сплошным потоком сыпались Пустые. Кажется, их были сотни. Гремел набат, загрохотали десятки бегущих ног. Бьякуя опомнился.
– Пошли! – он бросился к двери.
Выскочив наружу, они огляделись. На улице было полно синигами, все озирались, держа оружие наготове. Какая-то пакость уже бежала по крышам к штабу шестого отряда. Группа бойцов поджидала ее внизу.
– По одному никому не сражаться! – скомандовал капитан. – Кто не может драться, прячьтесь в зданиях. Бить только наверняка, попусту сил не тратить. Оставь эту мелочь рядовым, – сказал он Ренджи, заметив, что тот выхватил занпакто. – Поищем себе что-нибудь покрупнее.
Вдвоем они бросились по направлению к гарганте.
Туда же спешили и старшие офицеры десятого отряда. Хицугая не обращал внимания на мелких Пустых, пока они не обращали внимания на него. Он стремился прорваться к гарганте, хотя и не представлял, что сможет сделать, попав туда. И все же логичнее было заняться сначала источником неприятностей, а потом уж последствиями.
Неожиданно улица перед синигами оказалась буквально запечатана Пустыми, как пробкой. Они лезли друг дружке на головы, пытаясь первыми пробиться на запах лакомой реяцу.
– Ну-ка, посмотрим, на что мы сейчас способны, – пробормотал Хицугая. – Снизойди с ледяных небес, Хьоринмару!
Синий дракон, сорвавшийся с кончика меча, превратил Пустых в одну ледяную глыбу и с хрустом лопнул, разрывая их на части. Хицугая, упершись ладонями в колени, с трудом переводил дыхание.
– Мацумото, не используй шикай, – посоветовал он. – Отнимает слишком много сил.
– Вы в порядке, тайчо? – озабоченно спросил Рангику.
– Ничего, сейчас отдышусь, и пойдем дальше. Надо экономить реяцу, иначе не сумеем прорваться.
Хисаги даже не пытался куда-то прорываться. Капитан появился в отряде настолько недавно, что к его наличию еще не успели привыкнуть. А все то время, пока Хисаги оставался один, от него требовалось только сохранить отряд, а не геройствовать. Вот и теперь, когда капитана Ито не было с ними, лейтенант принял то же решение, какое обычно принимал раньше: ушел в глухую оборону. Девятый отряд успешно защищал границы своей территории.
Зараки Кенпачи носился по улицам без определенной цели, просто рубя всех, кто попадался ему на пути. Но и он, наконец, выдохся, остановился.
– Ячиру, хватит на мне ездить, – проворчал он. – Лучше бы слезла и помогла.
– Кен-тян? – удивилась та.
– Чего? Слезай, говорю. Я тебе никогда не говорил, что ты тяжелая?
– Нет, – Ячиру, улыбаясь, помотала головой.
– Ну вот, теперь говорю. Все плечо отдавила. Не хочешь помогать – хотя бы не мешай.
– Кен-тян устал, – сочувственно вздохнула девочка, однако слезать не торопилась. – Ты просто устал, поэтому так говоришь.
– Да, – согласился Кенпачи. – Устал. Вот черт! Я устал сражаться! Что за чушь?!
– Может, ты все-таки снимешь повязку? – предложила Ячиру.
– Точно, – Зараки сдернул повязку и недоуменно на нее уставился. – Как же я про нее забыл?
– Ты просто привык к ней. Ну как, теперь лучше?
– Ага! – Зараки оскалился, поудобнее перехватил меч. – Держись крепче, еще побегаем!
Кьораку несся в расположение своего отряда со всех ног. Когда их с Укитаке чаепитие было столь грубо прервано, он не стал оставаться с приятелем по двум причинам. Во-первых, тот сразу бросился строить свой отряд и ему было не до посторонних, а во-вторых, Шунсуй тревожился за своего лейтенанта. Он старался не позволять ей сражаться. Накладывали отпечаток воспоминания о предыдущем лейтенанте, так похожем на нынешнего. Кьораку почти неосознанно оберегал Исэ от всяческой опасности. Он не сомневался, что в отсутствие капитана Нанао сама поведет отряд в бой, и потому ужасно торопился.
Тревога оказалась не напрасной. Недалеко от штаба, среди остатков развороченных сражением зданий он заметил неподвижную темную фигурку. Заметил издалека и сразу узнал, и екнуло сердце. Он бросился к ней, не обращая внимания на то, сколько сил тратит на скорость, опустился на колени.
– Нанао-тян, ну как же так?
Кьораку обхватил лейтенанта за плечи, приподнял. Исэ открыла глаза, подняла голову, поправила очки.
– Со мной все в порядке, капитан, – сказала она со своей обычной строгостью. – Я не ранена.
– Ну да, как же! – Шунсуй облегченно улыбнулся. – Я вижу. Потерпи немножко, милая.
Он взял ее на руки и понес к ближайшему целому зданию.
– Не злоупотребляйте своим положением, – холодно проговорила Исэ. – И моим заодно.
– Ты, как всегда, слишком строга, Нанао-тян, – вздохнул Шунсуй.