Бьякуя поймал за плечо лейтенанта, который уже начал в гневе приподниматься, силой усадил его на место.
– Уймись. Она просто ничего не знает. Она ведь только что из Мира живых. Я потом с ней поговорю об этом.
Он подобрал занпакто (хорошо, не тащиться за ним в такую даль!) и ласково погладил рукоять.
«Не сердись на эту дуру, – мысленно обратился он к мечу. – Она того не стоит».
Бьякуя отметил, что поведение Ито не взбесило его. Это хороший признак. Злость означала бы, что он на грани нервного срыва. Ему удалось сохранить холодность и равновесие, значит, он еще не так слаб, как это могло показаться. Ренджи уже остыл так же быстро, как и вспыхнул. Теперь он внимательно вглядывался вдаль, туда, где скрылась капитан Ито.
– Ну, кажется, все, – с надеждой проговорил он. – Она тут теперь наведет порядок.
– Пожалуй, – согласился Бьякуя. – Она вовремя появилась. Одного полноценного капитана вполне хватит, чтобы разобраться со всей этой мелюзгой.
– А может, мы тогда спать пойдем? – предложил Ренджи. – Я, например, больше ни на что другое не гожусь.
– Да, теперь можно отдохнуть немного, – не стал возражать капитан.
Абарай попытался встать, но с первого раза не смог.
– Может, ну его? – пробормотал он. – Может, прямо тут?
– Нет, – Бьякуя твердо покачал головой. – Здесь нас кто-нибудь съест.
Далеко не с первой попытки они, отчаянно цепляясь друг за друга, сумели подняться на ноги. Бьякуя направился к ближайшей двери; ему было решительно все равно, что за ней. Абарай следовал по пятам.
– Ренджи, брось эту привычку, – строго заговорил Кучики. – Не смей больше умирать со мной за компанию.
– А почему это вас так волнует? – пробормотал тот, задвигая за собой створку.
– Я уже изложил тебе причины.
– Хотите перевесить на меня свои обязательства? – усмехнулся Ренджи. – А если мне своих хватает? Я, Кучики-тайчо, тоже гордый.
Вдруг лейтенант, обхватив Бьякую за плечи, буквально повис на нем. Кучики споткнулся.
– Ренджи, отцепись! Я тебя не удержу.
И едва успел выставить руки, чтобы уберечь свой подбородок от встречи с досками пола. Чуть повернув голову, убедился, что лейтенант уже вырубился. Видимо, вцепился в ближайшую опору чисто рефлекторно. Бьякуя попытался приподняться, но не тут-то было. Какой же Абарай тяжелый! Всего одна рука прижимает Кучики к полу, а не сбросить. Рукоять занпакто больно уперлась в ребра. Синяк останется. Ну и ладно. Какая сейчас разница! Сейчас он счел бы позу удобной для сна, даже будучи подвешенным за ноги к потолку. Бьякуя уткнулся лбом в ладони и с облегчением покинул утомительную действительность.
Открыв глаза, Бьякуя обнаружил, что лежит в постели. Значит, кто-то их нашел. Самочувствие по-прежнему было мерзким. Так что он лежал смирно, невольно прислушиваясь к разговорам в коридоре. Слов было не разобрать, но снаружи явно царило оживление и суета. Некоторое время поизучав потолок, Бьякуя пришел к выводу, что он в госпитале. Наверное. Чтобы подтвердить догадку, повернул голову. Ну да, так и есть, больничная палата. Пустая. Он попытался поднять голову, не смог и плюнул на попытки разобраться. Все равно кто-нибудь придет и все объяснит.
Ожидание было вознаграждено: в палату зашла Унохана. Главный медик выглядела неважно, осунувшаяся, с темными кругами под глазами, но улыбалась приветливо.
– Вы проснулись, капитан Кучики? Это хорошо. Как себя чувствуете?
– Разве что-то изменилось? – ответил он вопросом на вопрос.
– Конечно. Вам уже ввели противоядие. Так же, как и всем. Ваши силы должны начать восстанавливаться.
– Пока я этого не заметил, – проговорил Бьякуя с сомнением.
– Ничего страшного, – Унохана снова улыбнулась. – Все, кто израсходовал много сил, пока еще лежат пластом. Но, поскольку мой отряд в сражении не участвовал, я могу с уверенностью сказать, что препарат капитана Куроцучи действует. Все медики уже приступили к работе. Я прошу прощения, что не могу уделить вам достаточно времени, но у нас полно раненых. Вам же нужен только отдых, скоро вы сможете отправиться домой.
– Рукия? – вдруг спросил он. Как почувствовал.
– О, – Унохана махнула рукой, – это не опасно.
– Она ранена?
– Я было подумала, что вы знаете, – удивленно проговорила Рецу. – Да, она ранена, но ей уже оказали помощь, и она скоро поправится. Я только что была у нее.
– Ладно, это хорошо, – пробормотал Бьякуя, закрывая глаза.
Собрание капитанов удалось провести лишь через день. В первый день все отлеживались, сперва в госпитале, потом по домам. Утром собрались в зале, все со следами позавчерашнего сражения: с синяками и ссадинами, с осунувшимися лицами, с бледноватой реяцу. Из капитанов больше всех пострадал Сайто, белые бинты на его голове резко контрастировали с зеленоватой физиономией, однако щурился он вполне жизнерадостно. Ито, единственная из всех не выглядевшая утомленной, поглядывала на остальных с некоторым недоумением.
В ожидании главнокомандующего капитаны делились впечатлениями. Бьякуя, наслушавшись, скольких лейтенантов ранили в этой битве, втайне гордился, что им с Ренджи обоим удалось уцелеть. Таких пар оказалось немного, только Хицугая с Мацумото, да Сой Фонг с Омаэдой, но офицеры второго отряда выглядели более потрепанными, чем остальные. Зараки был весь изодран, впрочем, он все равно не обращает на это внимания. Но зато своего лейтенанта уберег от схватки. А вот старшие офицеры пятого отряда были ранены оба. Бьякуя даже не удивился. У Такаги две основные проблемы: первая в том, что он неудачник, а вторая – что не хочет этого признавать.
Когда прибыл Ямамото, заговорили о деле. Гарганта закрылась почти сразу после того, как в бой вступила Ито. Пустые пошустрее и посообразительнее, разглядев реальную опасность, быстренько смылись и закрыли проход, оставив менее умных на растерзание капитану.
– Гарганта! – Вещал фальцетом Куроцучи, многозначительно поднимая палец. – Вы думаете, это так просто – открыть гарганту? Только Пустые могут открывать ее, когда им вздумается, это в их природе. Но все дело в том, что эта большая и стабильная гарганта была открыта под куполом не случайно. Ее открыли отсюда, с нашей стороны.
Это заявление вызвало бурю эмоций. Со всех сторон посыпались возгласы:
– Не может быть!
– Отсюда? Из Сейрейтея?
– Ну, дела…
– Но кто мог это сделать?
– Вот это самый важный вопрос, – Маюри снова поднял указующий перст. – Кто мог? Я, например, могу открыть гарганту, хотя это и требует специальной подготовки и оборудования. Или кто-то, кто имел доступ к моим исследованиям, но и в этом случае требуется талант. Либо Пустой. Но, насколько мне известно, в последнее время Пустые в Сейрейтей не проникали. А те, которые проникли, были уничтожены.
– Я тоже не припоминаю, чтобы мы кого-то упустили, – раздумчиво проговорил Ямамото. – Тогда так: всем капитанам проверить текущие отчеты. Выяснить, какие были в последнее время проникновения, кто занимался, была ли уничтожена цель. Я проверю те отчеты, которые вы уже сдали. Если мы не найдем ни одного упущенного Пустого, придется предполагать самое худшее – измену в наших рядах.
========== Сплетни и склоки ==========
История третья. Нервозность нарастает. Какая-то сила сталкивает между собой и недавних друзей, и заклятых врагов, и даже тех, кто друг другу безразличен.
СПЛЕТНИ И СКЛОКИ
Ямамото вместе с лейтенантом перебирал бумаги. Не потому, что в этом была необходимость, а только лишь для того, чтобы хоть ненадолго отвлечься от мрачных размышлений. Пока он неторопливо перелистывал отчеты, он почти верил в то, что вот-вот найдется информация о сбежавшем Пустом. Или кто-то из других капитанов ее обнаружит. Но стоило поднять голову, как он уже ни на грош в это не верил. На память главнокомандующий Готэй-13 пока не жаловался.
Не было никакого прорыва. И упущенного Пустого не было. Проход в Хуэко Мундо открыл кто-то из своих. И это было не просто скверно. Любой внешний враг – пустяк по сравнению с предателем.
Но кто мог это сделать? Рассуждать о причинах вряд ли имеет смысл. Никогда не угадаешь, что на уме у людей. Того же Айзена – ну кто бы заподозрил? Лучше будет говорить о возможностях. Итак: кто имел возможность открыть гарганту? Самый очевидный ответ – капитан Куроцучи… и потому – самый маловероятный. Никто, кроме Куроцучи, не знал и не мог определить, что гарганта была открыта из Сейрейтея. И даже если он по какой-то неведомой, безумной причине это сделал, ему не было никакой нужды сообщать этот факт всем. Нет, это не он.
Кто-то из Бюро технологического развития? Все-таки этот фокус требует специальных познаний. Куроцучи уже воспитал в своих рядах одного психа. И кстати, этот псих на свободе. Правда, Сой Фонг утверждает, что его не может быть в Сейрейтее. Второй отряд прочесал все закоулки. В ту ночь он еще мог сбежать в Руконгай, но вот вернуться потом не сумел бы: все стражи были предупреждены на его счет. Значит, он тоже не мог открыть гарганту из Сейрейтея в тот день. Но вот кто-то другой из двенадцатого отряда… Надо порекомендовать Куроцучи хорошенько проверить своих подчиненных.
Если же предположить, что действует не сумасшедший, то нужно сначала разобраться в логике происходящего. Какую цель преследует неведомый вредитель? К каким последствиям может привести эта странная диверсия? Если удастся понять это, можно будет хотя бы предполагать, кому это нужно.
Готэй-13 тем временем понемногу приходил в себя. Зализывали раны, восстанавливали разрушенное, подсчитывали потери. Многие из капитанов далеко не сразу приступили к выполнению задания командира, оправдывая себя другими неотложными делами. На самом деле просто боялись. Боялись ничего в отчетах не обнаружить. Снова предательство? Только что опомнились после предыдущего. И жуткая мысль, которую гнали от себя, но безуспешно, лезла в головы: что, если снова капитаны?
Бьякуя нашел время навестить сестру, только когда она уже вернулась к своему отряду. Рукия удивленно заморгала, когда брат вдруг явился в штаб тринадцатого отряда. Нечасто случалось, чтобы он к ней приходил, а не наоборот.
– Ты одна? – Бьякуя обвел глазами кабинет. – Укитаке нет?
– Ну, капитан… – замялась Рукия, – я точно не знаю, где он.
– Понятно. Ты занята?
– Я проверяю отчеты. Капитан сказал, что это задание главнокомандующего Ямамото.
– Верно, – подтвердил Бьякуя. – Ренджи сейчас занят тем же самым.
– Я уверена, что ничего не найду, – Рукия отложила очередную просмотренную стопку. – Но капитан велел все равно проверить.
– Все правильно. Проверь еще раз. Это очень важно, – Бьякуя внимательно ее оглядел. – Я слышал, ты была ранена в этом бою?
– Да ничего страшного! – поспешно заверила его сестра. – Рана пустяковая.
– Да? А что же произошло?
– Я просто пыталась помочь капитану Укитаке, – принялась объяснять Рукия. Она ужасно боялась, что брат заявит, что она растяпа, и с такими навыками нечего лезть в лейтенанты. Ей и раньше казалось, что она недостаточно сильна, чтобы носить фамилию клана, куда ее каким-то чудом приняли, а уж после того, как Бьякуя сказал: «Помни, что я доверил тебе честь нашей семьи», – она изо всех сил старалась соответствовать. И оценка брата для нее была очень важна. – Он просто оказался в невыгодном положении, – говорила она. – Если бы я не пришла на помощь, он мог пострадать.
– Вот как? – Бьякуя чуть кивнул. – Это хорошо. Поступок, достойный лейтенанта. Ладно, раз ты не знаешь, где Укитаке, я пойду. Не буду отвлекать тебя от работы.
– Простите, – смущенно пробормотала Рукия ему вслед. – Он мне не сказал.
– Ничего страшного, – бросил Бьякуя, не оборачиваясь.
Только после того, как он ушел, до Рукии дошло: никакого не Укитаке он искал. Пришел специально, чтобы ее увидеть. Беспокоился о ней. Только ведь ни за что об этом не скажет. Все-таки, прав Ренджи, когда ворчит на его счет! Рукия улыбнулась.
Бьякуя терзался противоречивыми чувствами. С одной стороны, он не снимал с себя обязательства защищать Рукию. Оберегать ее, заботиться и вообще быть ей братом, как и обещал покойной жене. Но, раз уж принял решение прекратить эту мелочную опеку, ненужную и вредную для такой гордой и сильной девушки, то должен быть последовательным. Ему ужасно хотелось сказать Укитаке: «Какого черта ты заставил ее так рисковать?» Но вместо этого он одобрил ее поступок. Она действительно сделала то, что должна была сделать его сестра. Но Бьякуя прекрасно знал, чем это заканчивается. Его собственный отец тоже добром не кончил. Да и другой живой пример постоянно под боком. То, что Ренджи до сих пор жив – это просто чудо при его отношении к делу. К тому, что лейтенант постоянно рискует головой вместе с ним, Бьякуя привык, но за Рукию беспокоился всерьез. Вот дилемма: как уберечь от опасности, дав при этом возможность расти и развиваться?
Куроцучи, чрезвычайно возбужденный, влетел к командиру.
– Я нашел! – С ходу сообщил он. – Нашел возможность. Мне только что доложили. Стали проверять клетки с образцами, одного не хватает.
– Так, – Ямамото свел брови к переносице. – А теперь поподробнее и попонятнее.
– У нас в лаборатории несколько образцов Пустых, – пояснил Маюри. – Один из них сбежал. Небольшой образец, – он нешироко развел руки. – Он вполне мог открыть гарганту.
– Что за бардак у тебя в лаборатории, Куроцучи? – Нахмурился командир. – То у вас химикаты утекают, то Пустые убегают…
– Когда я найду этого шутника, я его самого пущу на опыты, – заверил Маюри.
– Это тебе не шалости, – проворчал Ямамото. – Это настоящая диверсия. Если бы не появилась вовремя Ито, Готэй-13 мог перестать существовать. Так что это задание первоочередной важности: найди того, кто это сделал.
Сакамото Коджи, бывший офицер двенадцатого отряда, а ныне просто беглый преступник, взвел курок и прицелился. Небольшое пневматическое ружье его собственной конструкции с негромким хлопком выплюнуло стеклянную капсулу, и та вдребезги разбилась о камни. Слишком близко и чересчур неточно. Пожалуй, придется добавить в конструкцию кидо. Следует хорошенько продумать направляющее заклинание.
Да и сам препарат до сих пор не испытан. Его действие рассчитано только теоретически. Но он не может допустить ни малейшего просчета, когда придет время действовать. Препарат можно протестировать на руконгайцах, теоретически, он должен воздействовать на всех одинаково, независимо от наличия или отсутствия реяцу. Но все равно потом, для надежности, придется проверить на себе. Наука требует жертв.
Для проведения теста сначала нужно усовершенствовать ружье. Потребуется довольно высокая точность при стрельбе. Ничего, в этот раз у него полно времени. Не то, что в прошлый раз, когда ему пришлось подготовить все едва ли не за один день. Если бы не уже имевшиеся наработки – ни за что бы не поспеть. И то он не был уверен в успехе. То, что все прошло идеально, было удивительно… и лестно.
Нынешний план был придуман им самим от начала до конца. И одобрен. Он снова взглянул на листок бумаги, лежащий на столе в его импровизированной полевой лаборатории. На нем было написано всего одно слово:
«Действуй».
Наконец, начало спадать напряжение, в котором находилось все командование Готэй в последние дни. А может, и не было никакого шутника, подумали многие. Не заперли как следует клетку, допустили небрежность в заклинании. И бочку кто-нибудь нечаянно опрокинул в темноте, а потом не признался. Серия нелепых случайностей, роковое стечение обстоятельств. Гораздо проще предполагать это, чем то, что кто-то из своих снова замыслил предательство. Некого подозревать в этом, как ни размышляй.
Куроцучи был зол, как черт. Он, почти единственный, был уверен, что кто-то пакостит у него в лаборатории. И ведь не обязательно кто-то из своих! Проникнуть в лабораторию не так уж и сложно. Он расставил множество постов, ввел круглосуточное дежурство, запечатал заклятиями все, что только можно. Никто больше не посмеет заподозрить его в небрежности!