– Станнис!
Джон закричал изо всех сил, что смог собрать, безнадежно надеясь, что сможет перекричать шторм и других матросов. Станнис тут же повернулся к Джону… И тут мачта рухнула вниз, пробивая палубу, накрывая все холстом распустившихся парусов. Люди попадали в воду, и криков было так много, что Джону показалось, он вот-вот оглохнет, пока он искал взглядом на корабле того, кто стоял прямо под падающей мачтой.
Станниса нигде не было, и это значило только одно. Дейл Сиворт пытался навести порядок в воцарившемся хаосе, заодно оценивая, какие повреждения получил корабль и сможет ли он добраться до берега. И так как разум капитана был сосредоточен на всем, кроме мысли о местонахождении одного отдельного человека, Джон принял безрассудное решение, не зная раньше, что способен на такое – он перепрыгнул через разбитые перила и нырнул в воды Гавани Разбитых Кораблей.
Все, что он выучил о плавании, тут же покинуло голову Джона, когда он вынырнул на поверхность. Он мог только держать голову над водой, дождь поливал его сверху, а волны били со всех сторон. Вода была ледяной, соль разъедала глаза. Раздался еще один плеск, и Джон увидел рядом с собой Призрака.
– Призрак! – закричал Джон, получив полный рот морской воды. – Помоги мне найти его!
Волку не нужно было повторять дважды, он двинулся через волны прочь от корабля словно какое-то дикое морское чудовище. Слух Джона внезапно усилился, а обоняние словно улучшилось в тысячу раз. Он поплыл сквозь волны, стараясь удержаться за Призраком, молясь, чтобы они успели вовремя. Несколько раз его едва не убило обломками судна, но Джон только сжимал зубы и плыл дальше. Джон почувствовал запах крови, когда Призрак вынырнул рядом с ним, сжав что-то в зубах.
Призрак нашел Станниса.
“Веди нас к безопасности, Призрак!” – в панике подумал Джон, ему не хватало дыхания сказать это вслух. И спустя короткое время,а может быть, спустя очень долгое время, Джон и его лютоволк потащили Станниса к ближайшему берегу. Добравшись до земли, Джон упал на колени. Одна сторона головы Станниса была покрыта кровью, но оглядев рану, Джон увидел, что она не была глубока или очень велика, просто кровь лилась как из семи преисподен. Руки Джона тряслись, пока он искал, бьется ли сердце – оно билось, но Станнис едва дышал.
“Помните, ребята, если кто из вашей команды упал за борт и не дышит, действуя быстро, его еще можно спасти” – прозвучали в голове Джона слова Давоса, вместе с его уроками, как спасать утонувших. Марик тогда дразнил его, что лучше уж пусть Джон держит голову над водой, а то ни одна девчонка, положившая на него глаз, его не простит. Тогда это было смешно, и Джон заверял Марика, что если понадобится, на месте будет кто-то постарше и поопытней, чтобы его спасти. Но теперь никого не было, и Призрак не считался, потому что Призрак был частью него.
Джон все еще трясся, выполняя указания Давоса, не обращая внимания на ветер, дождь и холод. Но ничего не происходило.
– Очнись, о боги, очнись! – повторял он снова и снова, надавливая на грудь Станниса и вдыхая в него воздух. Призрак лежал, положив голову на лапы, опустив хвост и печально глядя на него кроваво-красными глазами. Станнис лежал замертво, как Бран, когда Джон навещал его в последний раз в Винтерфелле.
– Нет, – прошептал Джон сдавленно. Он не знал, что делать, что предпринять, что еще..
Вдруг резко Станнис закашлялся, поворачиваясь и пытаясь подняться из воды. Раздались стоны и ругательства.
Теперь и сам задыхаясь от недостатка воздуха, Джон упал спиной на песок, обращаясь к Старым Богам с благодарственной молитвой, закрывая от облегчения глаза.
___________________________________________________________________________
Станнис кашлял и кашлял, и казалось, все Узкое Море изливалось из него на песок. Сказать, что его голова болела, было бы очень большим преуменьшением, потому что боль была ужасной и она Просто. Не. Прекращалась. Он медленно поднялся на ноги, удивляясь, где это он был, во имя семи преисподних. Последним, что он помнил, была вспышка молнии в небе, за которой последовали крики, до сих пор звеневшие в его ушах. Перед глазами Станниса вдруг поплыло, и он упал бы от головокружения, если бы кто-то не обхватил его, прижавшись головой.
– Станнис… Вы живы… Я думал, что молния и мачта… – Станнис узнал голос Джона, отчаянный и задохнувшийся. – Волны… Вы едва дышали… Кровь… Если бы не Призрак…
Станнис обнял его в ответ, также крепко, как Джон. Дыхание Джона было коротким и прерывистым, словно он… Он был обессилен. И он был слишком взрослым, чтобы заниматься такой чепухой, как рыдания. Станнис придержался за затылок Джона, выравниваясь, оглянулся по сторонам и не увидел ни малейшего признака корабля, но что важнее, не услышал криков. Должно быть, корабль уже был в порту Штормового Предела, Дейл Сиворт мог также сохранять хладнокровие в опасных ситуациях, как его отец.
Дождь продолжал лить, и Станнис чувствовал вкус крови во рту. Так вот отчего так ужасно болела голова. Раны на голове всегда сильно кровили, и часто приводили к смерти, но учитывая, что он был в сознании, Станнис решил, что худшее было позади. Джон все еще содрогался в его руках, и Станнис начал соображать, что могло случиться, что привело молодого человека в такое состояние. Глянув вниз, он увидел прижавшегося к нему лютоволка, его уши были прижаты к голове, словно он что-то оплакивал. Или кого-то.
– Я еще жив, Джон, – прошептал Станнис. – Я жив.
___________________________________________________________________________
Ренли выглядел как король Роберт мог пятнадцать лет назад – высокий и стройный, с аккуратно подстриженными черными волосами. Он был одет в шелка и бархат, украшенные золотом. Ткани были такими дорогими, что Джон почувствовал себя простолюдином в своих шерстяных штанах и простой кожаной куртке. Даже его бело-серый плащ, самая дорогая вещь Джона, казалась бедняцкой. Не говоря уже о том, что он был насквозь мокр.
– Что, во имя богов, здесь случилось? Станнис, ты выглядишь так, словно кто-то ударил тебя по голове топором, но промахнулся и не добил, а ты… – Ренли с любопытством посмотрел на Джона.
– Тебе нужны слуги получше, Ренли, или ты уже бы знал, что мой корабль почти разбит, но моя команда в целости, – резко ответил Станнис. Он снова стал собой прежним, и Джон задумался, повторится ли когда-нибудь такое, как было на берегу. – Это Джон Сноу, сын Эддарда Старка. Мой сквайр.
– Я хотел сказать, что твой сквайр похож на мокрую крысу, но теперь кажется, “мокрый лютоволк” будет правильнее.
– Мокрый лютоволк у нас тоже есть, – Призрак выбрал эту секунду, чтобы встряхнуться, разбрызгивая воду вокруг. Ренли отступил, широко раскрыв глаза. – Как бы мне не хотелось обмениваться с тобой любезностями, я сейчас не в подходящем состоянии. Я отправляюсь в свои комнаты, увидимся позже.
– Мой мейстер поможет тебе.
– Мне не нужен мейстер. Я ведь все еще дышу, верно?
– К сожалению. Но я должен быть хорошим хозяином, или Роберт никогда не простит, что я позволил тебе истечь кровью под сводами Штормового Предела. Всегда пожалуйста! – крикнул он вслед уходящему Станнису.
– За что? – обернулся Станнис.
– За то что приготовил тебе твои любимые комнаты, конечно. И отправил тебе туда подогретого вина, выпивка тебе пойдет на пользу. Во многих смыслах.
Станнис открыл было рот, чтобы отказаться, но Джон перебил его, низко поклонившись:
– Благодарю вас, лорд Ренли. Прошу прощения за скорое знакомство, но на нашем корабле многие едва не утонули, когда упала мачта. Подогретое вино будет кстати.
Станнис тяжело посмотрел на него, но Джон ответил таким же тяжелым взглядом. Ренли перевел взгляд с одного на другого, заинтересованно вздернув брови.
– Я принимаю извинения, Джон. С нетерпением жду нашего разговора завтра, и не стесняйтесь обращаться к слугам, если что-то понадобится.
– Сухая одежда и горящий камин будут кстати.
___________________________________________________________________________
Станнис подошел к комнатам, тем самым, что он занимал ребенком. В них были окна, выходящие на море, звук волн, бьющих о берег всегда успокаивал его. Комнаты были подготовлены, как и обещал Ренли, и кувшин вина стоял на подносе рядом с кубками и куском хлеба. У Станниса не было аппетита, так что он прошел к окну и прикоснулся рукой к каменной стене. Джон и его лютоволк прошли за ним, когда Станнис махнул в сторону кресел, и присели у огня, после того, как Джон снял мокрый плащ и повесил у огня. На его лице была усталость.
– Твои любезности были даром потрачены. Дай волю Ренли и он пройдет по тебе, я-то знаю его всю жизнь.
– Лучше безвредные любезности, чем оскорбления, – заспорил Джон, вздыхая и убирая волосы от своих глаз. – Я не его брат или близкий друг, поэтому следовало произвести хорошее впечатление. Особенно для того, кто носит имя Сноу.
“Он опять волнуется из-за имени? Я говорил снова и снова, что это не имеет значения. И кроме того, я не доверяю тем, кто любезен со мной без причины”.
Словно Джон услышал мысли Станниса, он тихо сказал:
– Не все такие, как вы.
Полено в камине треснуло.
– Останься.
– Что?
“Давос сразу бы понял, о чем я прошу, и он никогда не требует объяснений. Если я не хочу быть один, я хочу быть с теми, кому доверяю”. Станнис подумал о том, что случилось на берегу. Ширен была единственной, кто обнимал его так, с того самого дня, как его родители отправились в ту судьбоносную поездку… Его зрение помутилось и вернулась головная боль.
– На случай если я напьюсь и начну делать глупости.
– Вам не обязательно это пить.
– Мейстер силой вольет его мне в глотку, когда увидит мою голову. Если рана так плоха, как мне кажется…
– Именно так. Ренли не преувеличивал.
– Тогда моя голова завтра будет болеть и от раны, и от вина.
– Ну, жизнь жестока, – сказал Джон, не меняясь в лице. На нем не было и следа улыбки, и Станнис поверил, что он был серьезен.
– Да, Джон Сноу, так и есть. Но уж лучше так, чем могло быть иначе, ты так не думаешь?
___________________________________________________________________________
Станнис и Ренли заперлись, разговаривая весь следующий день, и собирались заниматься этим и все следующие дни. Джон точно знал, что они обсуждали, но остальной Штормовой Предел – нет. Это беспокоило сира Лораса Тирелла, которому Ренли поручил показать Джону замок. Разглядывая резьбу и гобелены с изображениями сражающихся оленей, Джон многое узнал о Хайгардене, его красоте, огромных розовых садах, балах, маскарадах и турнирах. Хайгарден, как оказалось, был чудесным местом, и даже зимой он не был таким тусклым, как Штормовой Предел. “Если вы считаете Штормовой Предел тусклым, сир, что же вы подумаете о Винтерфелле?” Джон вежливо покинул сира Лораса, когда ему показали оружейную, сбежав в порт, где Дейл Сиворт и его команда разбираясь с повреждениями Морского Оленя.
Ренли был весел во время ужина, ярким контрастом с тем, какими мрачными были лица сира Давоса и мейстера Крессена, когда Станнис рассказал ту же правду. На самом деле, молодой лорд Штормового Предела был так радостен, что даже не заметил, как хмурился Станнис при каждой подаче блюда, и что он не прикоснулся к поданному летнему вину. Станнис даже не озаботился оправдаться, покидая стол еще до подачи десерта. Ренли лишь пожал плечами, уговаривая Джона остаться и попробовать еще вина.
– Ты не на Драконьем Камне, мальчишка, и я не накажу тебя за выпивку. Расскажи-ка мне, может вместе со шлюхами, Станнис еще и запретил улыбаться на своем острове?
– Нет, милорд, – сказал Джон, изумившись, когда Ренли и сир Лорас переглянулись и расхохотались. Он тоже решил, что с ужином покончено и отодвинул стул, объяснив лорду Ренли, что должен проверить своего лютоволка. Призрак крепко спал у камина, но об этом можно было не распространяться.
Джон нашел Станниса на вершине самой высокой башни Штормового Предела, его руки были сцеплены за спиной, он смотрел куда-то далеко в море. Он не пошевелился, когда подошел Джон, разве что едва заметно кивнул. Из этой части замка был великолепный вид, и море казалось раскинутым безбрежно. Солнце уже давно село, и на небо всходила луна, но Джон был уверен, что и восход был здесь великолепным зрелищем.
Станнис наконец заговорил, и его голос был наполнен неверием и горечью.
– Ренли легко воспринял мои открытия касательно королевских детей. Он даже хлопал в ладоши, как радостный ребенок, если я правильно припоминаю. Ренли уже давно плетет заговор, собираясь смести Серсею в пользу дочери Мейса Тирелла, что само по себе тревожно, так что он даже не слушал, когда я пересказывал ему доказательства, которые я так тщательно собирал, потому что ему не терпится поскорее начать планировать войну! И чем он думает, Тирелл в королевах ему поможет… – продолжал Станнис перечислять обиды на Ренли.
– По крайней мере лорд Ренли вам верит. Он казался довольным, – наконец сказал Джон, когда Станнис замолчал.
– Конечно он доволен. Он собирается на войну!
– Вы так говорите, будто это плохо.
– Только тот, кто не видел войны, ждет ее, за исключением моего брата Роберта. В песнях поют о галантных рыцарях, разбивших ужасных врагов, но они не упоминают о резне на поле битвы, криках умирающих людей, зовущих своих матерей, о том, как медленно умирают от голода в осажденных замках.
Джон нахмурился.
– Вы знаменитый полководец.
– Разве?
– Мой отец говорил, что восстание Грейджоя было бы успешным, если бы вы не разбили флот Виктариона Грейджоя у Светлого Острова.
Раздражение Станниса несколько ослабло.
– Он может так сказать, но к сожалению, в истории этого не запомнят. Нападение Роберта на Пайк, вот что будет важно.
– Я думал, вас не заботит слава.
– Меня заботит точность, и то, чтобы награду получали те, кто ее заслужил. Твой наглый язык однажды доведет тебя до беды.
Джон криво улыбнулся, пока Станнис продолжал говорить.
– Война иногда необходима. Я держал Штормовой Предел против сил Простора, потому что таков был мой долг, защищать мой дом от врагов, которые могут нас уничтожить. Я захватил Драконий Камень, потому что Роберт попросил меня об этом. Я вел в бой королевский флот во время восстания Грейджоя, потому что это требовалось бы от мастера над кораблями. Долг…
– всегда должен стоять перед желаниями, – закончил Джон.
Станнис одобрительно кивнул, и по его лицу пробежало странное выражение. Гордость? Но это быстро прошло, и Станнис быстро сменил тему.
– Что ты думаешь о Лорасе Тирелле?
– Он глуп. И наверное считает меня мрачным, невежественным северянином.
– Да? – Станнис казался развеселившимся. – И как это он произвел такое лестное впечатление?
– Сир Лорас показывал мне замок, но больше ему хотелось показать мне свою броню. Я в жизни никогда не видел… – Джон поискал правильное слово. – Таких изысканных лат. Они из серебра и покрыты цветами из драгоценных камней. Как это защитит его в бою – не имею представления. И Лорас все время говорил о турнирах, вы бы видели его лицо, когда я сказал, что ни одного не видел.
Две недели спустя Джон оказался там же, рядом со Станнисом, глядя на море с самой высокой башни Штормового Предела. Починка Морского Оленя почти закончилась, несмотря на уговоры Ренли бросить ее и взять другой корабль. Станнис разозлился, но его ответ был вежлив – пусть и преувеличенно вежлив. На самом деле, Станнис и Ренли были вежливы друг с другом весь визит, что, по словам Станниса, было настоящим чудом.
– Мы оба нужны друг другу, чтобы наш план сработал, – признался Джону Станнис, скрипя зубами в который раз за день. – И Роберту, конечно, потому что мы оба согласились, что его жизнь и правление следует защищать любой ценой. Может Ренли и способен собрать армию больше моей, за мной королевский флот и единственный подход к Королевской Гавани с моря.