– Стерилен, мягок, вроде бы ещё на месте, не использовался двести лет, потому я не уверен, работает ли, – на лёгкое отвращение на лице Мунсторм гуль ответил широкой улыбкой. – Честно говоря, не волнуйтесь – весь подобный запал у меня отгорел, как только я узнал о её чувствах. Кстати, ваша дочь довольно-таки мила, когда смущается.
Теперь же рассмеялась и Мунсторм:
– У тебя странное чувство юмора.
– Считайте, что вам с этим ещё повезло – большинство гулей просто становятся циниками.
Лемон направил взгляд в сторону спальни, где отдыхала Мисти. Оттуда раздалось тихое хныканье.
– Я не видел, как погиб Биг Эпл, об этом мне рассказала она, – сказал гуль. – Прямо на её глазах его разорвал мутировавший монстр пустошей. И, наверное, разговор с родителями Эпла снова напомнил ей о случившемся.
– А она тебе действительно небезразлична, – сказала Мунсторм. – Ну, как мне видится, по крайней мере.
Лемон взглянул Мунсторм в глаза:
– Когда я покину Стойло, она уйдёт со мной. И на это ни я, ни кто-либо другой повлиять не сможем. Понимаю, наши причины быть вместе могут выглядеть странно. Она идёт со мной, потому что влюблена. Я же хочу расправиться со случившимся двести лет назад и я знаю, что она сможет мне с этим помочь. Она – мой друг, и сейчас ей этого достаточно. Я не знаю, к чему это всё ведёт, но, по крайней мере, мы оба знаем, как дело обстоит.
– Что же, она сама себе хозяйка, – вздохнула Мунсторм. – После открытия Стойла программу размножения всё равно наверняка скоро отменят. Многие пойдут пытать счастья снаружи. Но должна же ведь мать беспокоиться о своём ребёнке?
– А почему, думаете, мы сюда пришли? – сказал Лемон. – Пустошь опасна, и многие, кто выйдет отсюда, наверняка погибнут. Но пока Мисти со мной, я сделаю всё, что в моих силах, для её защиты.
Мунсторм кивнула:
– Думаю, о большем я и просить не могу, – она взглянула на дверь спальни Мисти. – Что ж, иди, – и улыбнулась, – защити её от кошмаров.
Заметка: Следующий уровень. Какой? Да ты и сам уже забыл за двести лет.
Новая способность: Вечный жеребёнок
Секундочку, от твоего вида не писаются дети? Как такое вообще возможно?
День шестой
Спокойная жизнь Стойла
смерти пони – её фундамент
Дверь спальни Мисти с тихим скрипом открылась, и внутрь заглянул Хейлсторм. Он был встречен лёгким кивком Лемона, который сидел у изголовья единственной в комнате кровати. Мисти, свернувшись в клубок, лежала в изголовье, держа переднюю ногу Лемона как подушку.
– О, ты уже не спишь, – сказал единорог, посмотрел на Мисти и нахмурился. – А она…
– Да, всё ещё спит, обнимая мою ногу, – ответил Лемон Фриск, глядя на Мисти с улыбкой.
Красный жеребец кивнул:
– А-а. А, а мы тут с Мунсторм обсуждали всё это, ну, вчерашнее.
– Я так и думал, – сказал Лемон, снова взглянув на собеседника. – Вас было слышно через стену.
– Что, правда? – спросил Хейлсторм. – Хм. Мы же не разбудили тебя, надеюсь?
– Хех, нет, – ответил Лемон, качая головой. – В отношении неусопших мертвецов кое-что можно понимать и буквально. Мне спать не нужно.
Хейлсторм хмыкнул, вскидывая бровь:
– Так ты пробыл с ней здесь всю ночь, не засыпая?
– Не могу ослушаться материнской просьбы, – с усмешкой сказал Лемон. – Правда, становится немного скучновато, но зато компания у меня довольно милая, – гуль посмотрел на красный диван, красовавшийся на боку Мисти. – И, эй, я же наконец-то увидел её кьютимарку.
– Ну, ладно, – сказал Хейлсторм. – Там пони из отдела по исследованию пустоши хотят поговорить с тобой… с вами обоими, то есть. Они попросили, чтобы вы заглянули к ним где-то через полчаса.
Лемон Фриск потряс ногой, взятой в заложники одной красивой кобылкой:
– Эй, Мисти, просыпайся.
Мисти что-то пробормотала в полудрёме и зарылась мордочкой в колено Лемона, ухватив его ногу ещё сильнее.
– Да, это очень мило, – сказал Лемон, – но тебе всё равно пора вставать.
Мисти подняла голову и посмотрела на Лемона сонным взглядом:
– Ммм?
– Доброе утро, соня. Ваш отдел по исследованию пустошей хочет нас видеть, – сообщил Лемон. – И это значит, что мне нужна твоя удобная мягкая подушка. Чтобы на ней туда пойти.
Мисти вдруг поняла, что она держит, и быстро выпрямившись, отпустила его ногу.
– Ой! Я не хотела… э-эм… – она вдруг заметила, что дверь была открыта, и что за этой сценой с некоторым увеселением наблюдал её отец. – Папа! – вскрикнула она от неожиданности. – Э-э, привет, пап.
Хейлсторм закатил глаза:
– Ждём вас обоих за столом, – сказал он и вышел, закрыв за собой дверь.
* * *
Немного погодя Мисти и Лемон вышли из спальни и присоединились к Мунсторм и Хейлсторму за завтраком. Сами хозяева с ним уже расправились, и теперь их интересовало, что представляли собой пустоши. И так как Лемон не ел, он решил сам ответить на большинство их вопросов, дабы Мисти смогла спокойно доесть яблоки. Когда же вопросы о внешнем мире были исчерпаны, Хейлсторм перевёл тему разговора на более личную, которую он накануне пропустил.
– Так значит, ты с ней – того, да? – начал Хейлсторм.
– Ну-у, не совсем, – сказал Лемон. – Вроде как. Может быть. Мы ещё не знаем.
Хейлсторм вздохнул, покачав головой, и взглянул на Мунсторм:
– И почему она всё время выбирает не тех для продолжения рода, а? Так и внуков не дождёшься.
Лемон только кивнул:
– А я предупредил её об этом. Ну, вроде того.
Лицо Мисти, видимо, решило перенять защитный механизм у хамелеонов, и приобрело цвет ярко-красного яблока, которое она ела.
– Хватит говорить так, будто меня тут нет, – пробормотала она под нос.
– Да, оставьте вы бедняжку в покое! – прервала их Мунсторм. – Она и так через столькое там прошла!
– Да мы вообще не об этом говорим! – сказал Хейлсторм и закатил глаза. – Эх, кобылы.
– Ты что-то сказал, милый? – с мягкой улыбкой спросила Мунсторм, тыкая в бок своего мужа. Тот айкнул и отпрыгнул в сторону.
– Ничего! – мигом ответил он.
Лемон Фриск поднял бровь, переводя взгляд с Мисти Клауд на Мунсторм и обратно, и моргнул:
– О, это столькое объясняет.
– Так всё таки, – сказала Мисти, доев наконец яблоко, – что же здесь произошло после нашего ухода?
Хейлсторм глубоко вдохнул:
– Пони из отдела по исследованию пустоши сообщили всем о вашей, э-э, нелегальной вылазке, предупреждая других пони не следовать вашему примеру, и перечислили целый список ужасностей, о которых они успели узнать за год исследований, но о которых так и не смогли сообщить ранее так, чтобы не вызвать паники. Рейдеры, работорговцы и всё такое. Но так как вы уже ушли, эта информация в основном была воспринята лишь как тщетная и запоздалая попытка ОИП-а прикрыться, и практически все пони начали обвинять отдел в том, что это он послал вас туда на верную гибель. В конце концов, отдел же именно для информирования пони и был создан, да и дверь открыли тоже они, – рассказчик покачал головой и вздохнул. – Всего этого просто следовало ожидать.
Единорог взглянул на свою дочь:
– Хотя не думаю, что вас бы это остановило. Но вы хотя бы представление какое-то получили бы о том, как там всё плохо снаружи. Может, и Биг Эпл остался бы жив, – он улыбнулся. – Так что не вини за это себя. Ответственны были они.
– Постойте, я думал, вы уже несколько месяцев принимаете радио снаружи, – сказал Лемон Фриск. – Как вы могли не знать о рейдерах?
– Но ведь всё же проходило через их оборудование. Только они имели техническую возможность получать сигналы извне, и они провели целый год, записывая из эфира музыку. Они просто отфильтровывали материал, который, как они думали, мог иметь чересчур травмирующее свойство, и заполняли освобождавшееся время музыкой. Я во всём этом участия не принимал, но, видимо, некоторые пони всё-таки настояли на открытии Двери Стойла, и ОИП уступил им прежде, чем был решён вопрос о радиоцензуре.
Лемон Фриск закрыл лицо копытом:
– Правда, какой бы горькой она ни была, под цензурой. Теперь я действительно слышал всё, – он посмотрел на Хейлсторма: – А что насчёт экспедиции в город? В смысле, к тому-то времени они уже должны были бы обладать всеми сведениями.
– Хе. Тут дело иное, – сказал Хейлсторм, качая головой. – ОИП и понятия не имел о тех плотоядных монстрах-пони. Видимо, разведывательная команда подумала, что нашла выживших. Реальность же оказалась для них полнейшей неожиданностью.
Лемон Фриск кивнул:
– Ну, я думаю, это вполне правдоподобное описание событий, учитывая, что вся информация бралась лишь с радио, – сказал он. – Дикие гули обычно остаются там, где умерли, так что новостей о них почти не бывает.
– И после вас двоих это всё изменилось, – сказала Мунсторм. – Я слышала кой-какие слухи из прачечной. В сумке Лемона, похоже, был какой-то справочник по выживанию. Но ОИП, естественно, забрал его к себе в архив.
Лемон пожал плечами:
– Да мы всё равно отправили дока отдать им копию книги Мисти. Мы всё-таки ведь отчасти для того сюда и пришли.
– Ну, тогда тебе лучше пойти и узнать, что они думают на этот счёт, – сказал Хейлсторм. – Они вас ждут.
* * *
"Доброе утро, Стойло Шестьдесят Девять! С вами диджей Триллекс [1], и у меня для вас всех особенное объявление!"
Все пони подняли взгляд от оживлённого женского голоса, раздавшегося из динамиков. У жильцов давно не было возможности послушать своего диджея… фактически, та не вела передач с тех самых пор, как ОИП открыл публичный доступ к трансляциям извне. Смотритель и сам отдел, конечно, передавали что-то время от времени, но это было далеко не то.
"Хотя, я уверена, вы бы предпочли послушать того крутого парня из башни Тенпони, который рассказал бы вам всем, как много поселений было истреблено до последнего жителя, но увы, сегодня вам придётся терпеть вашу старую добрую покорную слугу, потому что я перехватила его волну, и вы ничего не сможете с этим поделать, ха-ха! Ну, кроме, разве что, как выйти за большую Дверь и включить радио в своём пипбаке там. Но если вы и правда планируете такое, то вам сейчас просто необходимо послушать меня, потому как у нас сегодня в студии два весьма особенных гостя, прямо с Пустошей! Итак, давайте представимся слушателям!"
Когда Мисти Клауд и Лемон Фриск прибыли в офисы отдела по исследованию пустошей, они почти сразу же оказались в прямом эфире радио Стойла. Ведущей программы оказалась очень энергичная зелёная земнопони средних лет с кьютимаркой в виде ветки с яблоком на ней. Сама она представилась лишь как диджей Триллекс и в данный момент выжидающе смотрела на Лемона.
– Э-э, привет всем, – сказал Лемон своим хриплым скрежещущим голосом. – Меня зовут Лемон Фриск, и я – гуль с пустошей.
– С каких пустошей?! – прервала его Мисти через свой микрофон. – Да он там всего неделю пробыл! Ё-моё, да даже я была там дольше.
– Ну хорошо. Но я ведь всё равно гуль и пришёл сюда с пустошей, разве нет? И в отличие от тебя, я уже знал, что и как там работает.
Мисти вздохнула:
– Ну что ж, справедливо. Э-э, меня вы, думаю, уже знаете, я – Мисти Клауд. Где-то недели полторы назад я и двое моих друзей спланировали небольшую экскурсию, и… и она закончилась не очень хорошо. На нас напали какие-то мутировавшие существа. Они убили Биг Эпла, а Спрей Пейнт чудом выжил. Он хотел, чтобы мы передали его матери, что у него сейчас всё хорошо. Он сейчас работает на торговца, с которым мы встретились в одном из поселений. Пони там хорошие, так что всё путём.
– Да, верно, – прервал её Лемон. – А ещё он просил передать отдельное сообщение своему отцу, разве нет? Как оно там, Мисти?
Мисти улыбнулась:
– Так, сообщение следующее, цитирую, "Пусть идет в зад. Можете ему так и передать", конец цитаты. И не нужно на нас обижаться, Ивент Хорайзон [2], потому что он правда так и сказал.
Замечая, как диалог стал ощутимо выходить за рамки, диджей решила снова взять всё в свои копыта:
– Хорошо! Вау. Итак, Лемон Фриск, вы, э-э, гуль. А что же именно это значит?
– Что значит? – нахмурившись, переспросил Лемон. – Я не смог встретить создателя. Я обезжизнен, разожмурен. Я – ýмерок. Чужой на празднике жизни. И если бы я не продолжал ходить, а всё вокруг не было бы сущим адом, то я мог бы уже давно прорасти ромашками! Я – экс-пони!
Диджей была слегка ошеломлёна:
– Понятно. Я так поняла, вы хотите, чтобы всем было предельно ясно: вы умерли.
– Даже и не близко, – продолжил Лемон. – Я рáзумер, раз-у-мер. Да к чему вообще эти вопросы?
– Ну, как я слышала, у вас же ведь двести лет жизненного опыта. Так вот на самом-то деле – как оно?