– Хе, – усмехнулся Лемон, – понятия не имею. Поверьте, смерть поиски смысла жизни не облегчает ни на грамм. Жизнь, она как-то мимо меня прошла, понимаете?
– Прошла мимо. Ага, – продолжала диджей. – А расскажите нашим слушателям, зачем же вы пришли в наше скромное стойло?
– О, ну это проще простого, – сразу ответил Лемон, с ухмылкой до ушей. – Взглянуть на красивых кобылок.
Мисти закрыла лицо копытом и простонала:
– О-о-ой, опять это.
Диджей нахмурилась:
– Вы пришли в Стойло… чтобы просто поглазеть на кобылок?
– Знаете, это место довольно-таки известно на пустошах, – сказал Лемон. – Хотя никто точно и не знает, где оно находится. Зато все знают Стойло 69 как место, где живут тысячи красивых кобылок и лишь несколько жеребцов.
Триллекс вскинул бровь:
– Ну, лет двести назад, может, так и было…
– Да, – продолжил Лемон, – Мисти мне так сразу и сказала. Я просто подумал, что надо бы предупредить вас о том, как жители пустошей могут отреагировать на эти блестящие кнопочки на ваших комбинезонах. То же, что я пришёл сюда посмотреть на кобылок, не имеет отношения ни к приземлённому "глазению", ни к соотношению полов. Ладно, думаю, раз уж мы здесь, то я могу заявить о своих целях и официально.
У Мисти округлились глаза:
– Постой, что ты…
– Итак! – воскликнул Лемон, стараясь звучать как можно более официально. – Принимая во внимание тех немногих кобылок, виденных нами в Хэйдене, которые, стоит признать, оказались довольно-таки невзрачны; Выгарков, которые, будучи наполовину зебрами, являли собой чистую экзотику, даже не напрягаясь; а также женскую долю населения Стойла 69, представительниц которой в недавнее время довелось наблюдать, я, Лемон Фриск, сим утверждаю, что, по моему скромному мнению, Мисти Клауд достойна звания "кобылки-красавицы", – гуль посмотрел на рядом сидящую оранжевую кобылку, которая пыталась спрятать голову под передние ноги. – Теперь довольна?
– Просто в восторге, – простонала она, её микрофон уловил один лишь приглушенный стон.
– Ну, должна признать, она и правда вполне неплохо выглядит, – диджей была полна решимости поддерживать ход передачи, несмотря на откровенно странное поведение гуля. – Ну, а что же подвигло вас на это… маленькое откровение?
Мисти даже подпрыгнула:
– Нет, нет, не надо, пожалуйста!
– Ну, она сама меня спросила об этом, – сказал Лемон, полностью игнорируя мольбу Мисти. – Я едва ли мог тогда ей ответить – я двести лет видел только гулей, сравнивать с ними было бы некорректно. Любой гладкошкурик в сравнении с ними оказался бы красавцем, а я хотел дать честный ответ.
– А вот и неправда! – кричала Мисти. – Ты сам первым назвал меня красивой кобылкой! Мне было просто интересно, а ты потом при любом удобном случае ставил меня этим в неловкое положение!
Диджей моргнула:
– Ха. Ясно. Ну, так зачем же вы всё-таки пришли сюда?
На этот раз Мисти удостоверилась, что ответит сама, дабы Лемон не смутил её ещё больше перед всем Стойлом, где её знали довольно близко.
– В основном, чтобы оповестить семьи Эпла и Спрея о том, что случилось там снаружи, – сказала она. – А ещё доставить Копытоводство по выживанию в пустоши.
Диджей Триллекс улыбнулся:
– Ах да! А теперь, леди и джентельпони, слушайте внимательно! Эти храбрые путешественники предоставили нам удивительный справочник, где описываются все гадости мира снаружи, и то, как с ними справиться! Все мы знаем, что случилось с экспедицией в город, однако, по-видимому, снаружи есть и совсем иные гули, потому как одна из них написала эту книгу, а другой её нам принёс. Итак, Лемон, встречали ли вы сами когда-нибудь эту Дитзи Ду?
Лемон кивнул:
– Да, несколько раз, когда она доставляла посылки. Она такой же двухсотлетний гуль, как и я. А также одна из немногих пегасов, кто не оставил, спрятавшись в облаках, нас умирать. Весьма достойно восхищения.
– Несомненно, – ответила диджей. – Да я и всё равно не думаю, что Анклав бы сейчас её принял. Мисти вот упомянула, что вы были снаружи всего лишь неделю. А чем же вы занимались двести лет до этого?
– Разыскивал всякий мало-мальски ценный хлам в Кантерлоте. И вот, кстати, вам мой совет: если вы ещё не труп, не ходите туда, иначе быстро им станете. Это место насквозь пропитано отравой, причём куда более опасной, чем старая добрая радиация.
– Так почему же вы ушли? – продолжила диджей. – В смысле, после целых двухсот-то лет это ведь довольно странный поступок, разве нет?
Лемон Фриск ответил не сразу. И правда, почему? Ответа у него не было. Раньше он убеждал себя, что дело было в аликорнах, но потом понял, что это было не так. Ну, или не совсем так. Аликорны просто заставили его вспомнить о принцессах, о днях давно ушедших… о днях своей жизни. От этого он стал ещё более беспокойным, чем был по натуре, и это стало подмывать его на поиски… но чего? Может, смысла жизни, как он шутил с диджеем? А может, и чего-то не столь глубокого, но всё же повод. Повод продолжать, идти дальше, день за днём, два века спустя после окончания своей естественной жизни.
– Лемон? – осторожно спросила Мисти. – Ты в порядке?
Лемон отвлёкся от своих размышлений:
– П-простите. Просто раньше я сильно и не задумывался об этом. Мне, наверное, просто… чего-то не хватало. Немного смысла во всей этой странной пережизни. В Кантерлоте я двести лет просто выживал и лишь сейчас ощутил, что действительно живу.
– Так значит, для тебя это вроде… духовного путешествия, да? – спросила диджей.
Лемон рассмеялся:
– Недоумерший пони в духовном путешествии? Анекдот вышел бы хороший. Но да, думаю, можно и так выразиться.
Триллекс ухмыльнулся:
– И заканчивался бы он, наверное, так: "Перегонял краденые духи на спирт и уходил в запой".
– Эх, если бы, – ответил Лемон. – С тех пор как стал гулем, я напиться не могу. Но что ещё хуже, другие гули, похоже, могут.
– Н-да, это хреново. Ну, а что вы собираетесь делать дальше?
– Дальше? Пойду дальше, – негромко ответила Мисти. – Я не могу здесь остаться, – её голос смягчился. – Ещё два дня назад мне пришлось бежать… долго-долго, может, часа два, никуда не сворачивая. И вряд ли вы поймёте, как… свободно я себя тогда ощущала. Беговые дорожки спортзала ни в какое сравнение не идут.
– Звучит хорошо, – отметила диджей. – А что насчёт вас, Лемон Фриск?
– Мы вообще держимся вместе, – ответил Лемон. – А я первым делом должен сдержать обещание, данное жеребёнку, которого я здесь встретил. Фог Лайт, если ты меня слышишь… мы разберёмся с теми сумасшедшими зомби, и позаботимся, чтобы они больше никогда никого не съели. Даю слово.
Мисти приобрела обеспокоенный вид. Об этом она ещё не слышала.
– Мы будем охотиться… на диких гулей?
– Я ведь уже два столетия прошастал по городу, кишащему ими, – сказал Лемон Фриск с некоторой гордостью. – А те плюс к тому были ещё и крайне живучи. Так что устранить нескольких местных не должно стать проблемой. Ну, на рейдерах же сработало.
Мисти бросила на него вопросительный взгляд:
– Что "сработало"?
Лемон вдруг подумал, что Мисти совершенно не обязательно знать, что он не так давно буквально оторвал пони голову зубами.
– Ну-у… способ разбираться с ними, – ответил гуль и быстро повернулся обратно к диджею: – В общем, да, первым делом избавимся от тех диких гулей. А потом… кто знает? Может, пойдём город исследовать, посмотрим, что и кто там ещё есть. Пустошь, она большая, а убить кантерлотского гуля мало что может.
– Что ж, всё это, конечно, очень интересно, но нам всё еще нужно очень многое обсудить, так что, думаю, на этом мы и завершим наше интервью, – сказала диджей. – Спасибо вам, Мисти, Лемон, за то, что не забыли о нашем скромном маленьком Стойле, и за это чудесное копытоводство. С вами был диджей Триллекс! А сейчас мы возобновим радиотрансляции извне.
– Постойте, ещё кое-что! – прервала Мисти. – Вот, подарок лично для вас, диджей, да и для каждого в Стойле. Это запись баллады о кантерлотских гулях…
Глаза Лемона расширились.
– Ты же не… – воскликнул он.
– …в исполнении Лемона Фриска, – продолжила Мисти. Она показала язык и наклонилась к нему. – Считай это расплатой за "красавицу кобылку", – прошептала она ему на ухо и, схватив своей магией провод с ближайшего пульта, подключила к нему свой пипбак для передачи аудиофайла.
Лемон медленно кивнул, признавая свое поражение:
– Тушé, Мисти. Тушé.
В этот момент Триллекс принялся орудовать на пульте. Микрофоны сразу же были выключены, покидая лишь хриплый голос Лемона Фриска, сопровождаемый тихим потрескиванием костра, разноситься по всему Стойлу.
И жеребята и кобылки
Не помнят игр минувших лет
И храбрецов, что сердцем пылки,
Смерть забрала давно, их нет.
Взглянув на край, что процветая
Когда-то жил, даря мечты,
Эквестрия, спрошу тебя я,
Страна, жива ещё ли ты?
* * *
Чуть позднее трое пони уже сидели вокруг стола в Отделе по Исследованию Пустоши, каждый со стаканом напитка. Диджей сказала, что ещё несколько пони присоединится к ним позже – они хоть и группа аналитиков, но у каждого из них в Стойле есть ещё и другие обязанности.
– У вас будто игра такая – ставить друг друга в неловкие положения, – сказала диджей.
– Да, – ответил Лемон. – К своим обязанностям я отношусь серьёзно!
Мисти, не теряя времени, вонзила копыто ему в бок. Лемон громко заржал и свалился с кресла, но и при этом не переставая смеяться.
– Ты становишься всё незаметней и незаметней! – скалозубил Лемон, возвращаясь на место.
– Приходится, – улыбалась она в ответ. – Ты становишься всё внимательнее, когда поблизости.
– Отнюдь. Ты что, и правда думаешь, что застала меня врасплох, когда уснула на моей ноге как на подушке?
Мисти покраснела:
– Заткнись!
– Так, проехали, – Лемон уселся обратно в кресло и, обращаясь к диджею, продолжил: – А как ваше настоящее имя?
– Эпл Твиг [3], – ответила та и с гордостью добавила: – Я – из Эплов!
– Ух ты. Даже двести лет программы размножения спустя семейная гордость Эплов никуда не делась! – удивился Лемон. – В отличие от акцента, правда.
Твиг кивнула:
– Ну, тут ничего удивительного. Из Эплов в Стойло попал лишь один пони. На старых записях диджея Триллекса можно услышать, что акцент пропал уже после нескольких поколений.
– Старых записях? – переспросил Лемон. – Так он не выдумка?
– Конечно нет! Первым Триллексом был один из Праотцев. Его звали Эпл Пай [4]. Когда в Стойло вошло восемь жеребцов, и Дверь начала закрываться, ему с Блюшифтом [5] также удалось протиснуться внутрь. Правда, в случае с Эпл Паем – лишь по большей части – "Триллекс" как раз и значит "три ноги" [6]. Он занялся радиостанцией как хобби на время выздоровления и продолжил, когда оказалось, что околачивать яблони он уже не сможет. Роль диджея стала передаваться из поколения в поколение, в большинстве случаев.
У Лемона округлились глаза:
– Постойте. Вы говорите, что когда Стойло стало закрываться, снаружи ещё были пони?
Эпл Твиг кивнула.
– Стойл-Тек нас очень ловко поимел, – ответила она. – Само Стойло строилось из расчёта на первоначальное население в две тысячи пони, все планы и инструкции утверждали это. Всем, конечно, показалось немного странным, что первыми должны были входить кобылы, но после нескольких учебных запусков все стали думать, что это простая вежливость, типа "леди вперёд". Правда, недолго они так думали, пока дверь не начала закрываться после восьмерых вошедших.
Лемон с трудом сглотнул:
– О Богини. Девятьсот девяносто пони брошены умирать снаружи, прямо перед Дверью? И так и было задумано?
– Ну, мы точно не знаем, что с ними произошло, – продолжила Эпл Твиг. – Открывая Дверь, мы ожидали увидеть плотно усеянную костями землю перед входом, однако такого не было. Лежало немного, но не сотни. Как мне кажется, большинство ушло ещё до удара. Мы ведь знали, что бомбы начали падать гораздо позже сигнала тревоги, и потому большой неожиданностью такая картина не стала.
Лемон уставился в стол и начал негромко бормотать:
– Так: примерно тысяча жеребцов, обстановка, толкающая в панику, небольшая теснота. Плюс некоторые ситуационные факторы… посмо-отрим. Временной промежуток – определённо. Ещё возрастные группы, семейные связи…
Эпл Твиг в недоумении обратилась к Мисти:
– Что это он делает?
– Понятия не имею, – сказала Мисти. – Но если попробовать угадать, то я бы сказала, что он пытается узнать их дальнейшую участь.
– И как он это собирается сделать?
Лемон отвлёкся от своих размышлений: