Засланец поднял взгляд, чтобы узнать, как далеко уже отбежали остальные. Однако прямо перед ним предстала четвёрка тварей, уставившихся прямо на него и стоявших чересчур близко ко всё ещё светившемуся трупу.
– Дерьмо!
Лемон попытался оббежать их сбоку, но ему быстро преградили путь. Позади этих четырёх он увидел семерых оставшихся, бежавших к своим компаньонам.
* * *
– Они отрезали его! – крикнула Мисти, глядя на оставшихся гулей, что со смертельным безумием во взгляде неслись на них двоих. – С этими справимся?
Винтер выстрелил ещё раз, ещё один гуль свалился.
– 'рятли, – ответил он через ухват револьвера во рту. – Ешё пош'ре'яем, и п'иго'овшя ежашь в 'ом.
Мисти в спешке активировала ЗПС и прицелилась в ближайшего гуля. Вероятность попадания в его голову была лишь пятнадцать процентов, и потому единорожка направила туда оба ружейных выстрела.
Когда ЗПС продолжил своё действие, дробовик выстрелил. Но лишь один раз. Этот один выстрел выбил оружие из телекинетической хватки Мисти. Она в панике побежала назад за ним и даже не заметила, как её цель рухнула на землю уже с половиной морды.
– 'еги! – прокричал Винтер. Он выстрелил ещё раз, выругался и последовал за Мисти в бешеном галопе к особняку.
Пара пони вломилась внутрь, преследуемая гулями. В тесных коридорах дома дробовик Мисти мог бы оказаться идеальным оружием, но её ЗПС ещё перезаряжался, и потому ей не удалось ничего более эффективного, чем пробивание дыры в и без того рассыпавшейся стене. Двери, захлопываемые перед мордами гулей, слабо влияли на их продвижение. В попытке остаться впереди, двое пони побежали вверх по какой-то разваливавшейся деревянной лестнице.
Поднявшись, они пробежали в конец длинного коридора и захлопнули за собой дверь. Мисти стала в панике рыться магией в своих сумках, и достала ещё два патрона к своему ружью.
Зарядить их ей так и не удалось – прогнившую дверь проломило трое дико орущих гулей.
* * *
С трудом преодолев мешанину прогнивших копыт и пастей, Лемон наконец смог достать пистолет и без особого труда прикончить гулей. Они успели его порядком изранить: надорвали кожу в нескольких местах, содрали с шеи большой кусок плоти.
Кантерлотские гули были почти неуничтожимы из-за своей способности к регенерации, однако большинство тех из них, кто не горел желанием обглодать ваш череп, обычно предпочитали использовать лечебные зелья, потому как тот процесс был далеко не из приятных. Кусок телесных тканей на шее Лемона зашипел, из раны полезли язычки розового тумана. Кусок плоти неспешно изогнулся, вставая на место, и вновь прирос к шее, не оставив даже шрамов. Лемон поморщился от сопутствовавших ощущений и задумался, как долго его тело ещё сможет такое проделывать вне Кантерлота.
Звуки выстрелов со стороны особняка привлекли его внимание, и он не мешкая помчался туда. Он вбежал сквозь проломленную дверь и заметил разнообразный мелкий хлам, охваченный оранжевым свечением и парящий в воздухе. Лемон пробежал ещё и попал в главный зал дома, где какой-то гуль рьяно и тщетно пытался запрыгнуть на полуобрушившуюся лестницу. Здесь уже и стены светились оранжевым, да и тот гуль начинал тоже.
– Ох, дискордовы яйца! – кричал Лемон, убегая обратно к двери. Игнорируя тянувшее его сумки свечение, он буквально вылетел из дверного проёма.
А позади него обрушилось всё левое крыло особняка, распуская во все стороны клубящееся облако пыли.
– Мисти! – крикнул Лемон, вбегая в облако. Молча прокляв отсутствие ЛУМ-а, он пошёл по развалинам наугад. Первым, кого он нашёл, был тот самый гуль, рвавшийся на лестницу. Теперь он уже был куда более мёртвым, проткнутый деревянным брусом, свалившимся на него. Когда пыль начала рассеиваться, обнаружилось и ещё одно гнилое копыто, торчавшее без движения из-под обломков левого крыла здания.
Лемон беспокойно оглядывался во всех направлениях, звал Мисти. Наконец он услышал обнадёживающий звук из-за кучи обломков: чей-то кашель. Гуль помчался было на него, но внезапно булькнул прямо в тёмно-рыжую жижу бассейна.
– Как мило, что ты к нам присоединился, – отозвалась Мисти с другой стороны бассейна. Она вся была покрыта какой-то слизью и, по-видимому, остатками гнезда блотспрайтов. Окончательно осевшая пыль открыла взгляду и Винтер Гейла, лежавшего у бассейна. Его перепачканная, некогда белая шёрстка явно говорила, что он пережил такое же спасательное погружение.
Лемон буркнул что-то про какую-то другую часть тела Дискорда, и вслух произнёс:
– Мисти, пожалуйста, впредь если задумаешь последовать моему совету обрушить на кого-то дом, то прошу тебя, выбери для этого такой, в котором нас нет, хорошо?
* * *
– Итак, куда дальше? – спросила Мисти. Она нашла старую занавеску где-то в развалинах правого крыла и сейчас очищалась с её помощью от жижи бассейна. У неё был на удивление хороший настрой, если принять во внимание, через что они только что прошли. От этого Лемон стал немного завидовать способности её организма вырабатывать адреналин.
– Хочу зайти на военное кладбище, – ответил он. – Навестить старых друзей.
– А-а они не могут, э-э… ожить вдруг снова? Как гули? – серьёзно спросила Мисти.
Лемон рассмеялся:
– Нет, не волнуйся, тут не тот случай. Чтобы стать гулем, нужно погибнуть от воздействия радиации, – он взглянул на восточный край города и вздохнул. – Нет… там виноваты обычные старомодные пули зебр.
Винтер Гейл же взглянул на широкий путь, шедший к Стойлу.
– Вот только… я с вами уже не пойду, – сказал он.
Мисти нахмурилась:
– Не пойдёшь? Твоя помощь очень бы пригодилась по пути туда.
Молодой жеребец решительно покачал головой:
– Я же теперь один там остался. Последний представитель сил безопасности Стойла. И я обязательно понадоблюсь, чтобы вести подготовку новых кадров, – он взглянул на единорожку просящим взглядом. – Идём со мной, а? Просто потренироваться немного. Снаружи это пригодится!
Мисти отвела взгляд:
– Я туда не пойду. Там слишком тесно.
Лемон закатил глаза:
– Ладно-ладно. У вас тут у каждого свои цели и намерения, так что давайте уже просто попрощаемся, как цивилизованные пони, и разойдёмся своими дорогами.
Гейл благодарно улыбнулся ему и крепко обнял Мисти:
– Береги себя, сеструха.
– Ты тоже, охранничек.
Лемон улыбнулся:
– Передавай от меня привет Фог Лайту.
Винтер Гейл вежливо кивнул.
– Обязательно, – сказал он. – А ещё сообщу ОИПу о проблеме с ЛУМом.
Лемон посерьёзнел:
– О да, вот с этим нужно обязательно разобраться. Тут снаружи осталось около тысячи пипбаков Стойла 69. На гулях они или нет, но видеть их на радаре дружественной меткой – это может стать серьёзной проблемой.
Гейл кивнул:
– Ну что ж, прощайте.
Он развернулся и пошёл прежней дорогой назад в Стойло.
Мисти взглянула на Лемона:
– Ну что… идём искать твоё кладбище.
* * *
Ярко-рыжее свечение облаков указывало на близившееся завершение дня. Двое всё ещё мерили шагами пустынные улицы Винниаполиса.
– Ты уверен, что мы правильно идём? – спросила Мисти. – Мы уже несколько часов двигаемся.
– Да должны, – ответил Лемон. – А что там на твоей карте?
– Ни намёка на военное кладбище. Может, его в озеро унесло?
Лемон бросил на неё суровый взгляд:
– Не смешно.
– А я и не шучу, – защищалась единорожка. – Тут же взрыв мегазаклинания произошёл! Со взрывной волной.
– Стой! – хриплый, почти рычащий голос внезапно гаркнул на них. – Вы входите в зону охраняемого военного объекта! Пожалуйста, покиньте территорию!
Посреди груды обломков некогда ворот стоял гуль, одетый в лохмотья некогда военной формы бежевого цвета. Лемон Фриск даже и не заметил, как они пересекли останки ограждения, однако тот гуль, очевидно, был внимательнее.
Мисти нахмурилась, вспоминая прочитанное в копытоводстве по выживанию.
– Это Стальной Рейнджер? – спросила она.
Лемон покачал головой:
– Думаю, мы нашли что я искал. Это служащий Эквестрийских Вооружённых Сил.
У Мисти округлились глаза:
– Подожди, так он что… не знает, что уже двести лет как-
– Тише, – прервал её Лемон. – Я уже видел подобное в Стойле Один несколько раз. Он сейчас балансирует на грани между моим состоянием и тех дикарей, что мы недавно убили. И мне не хочется столкнуть его не на ту сторону.
– Гражданским проход запрещён! – рявкнул гуль-солдат. – Немедленно покиньте территорию, или я буду вынужден применить силу!
Лемон Фриск приблизился к нему:
– Ваше имя и звание, боец.
– Рядовой Петал Лак [6]. А ваши?
– Моё имя – Лемон Фриск. Я специалист Министерства Морали по экстренным ситуациям. В случаях, касающихся военных, это даёт мне звание старшего сержанта.
– Сэр! – вытянулся гуль-рядовой. – Кто она, сэр?
– Мой помощник. Меня прислали разобраться с ситуацией в Винниаполисе.
– Вас понял, сэр. Есть ли новости от командования? Мне уже неделями ничего не сообщали!
– Неделями. А-ха, – подавив вздох, произнёс Лемон. Он понимал, что солдат может оказаться безнадёжным случаем. – А сколько недель, рядовой? Журнал вели?
– Так точно, сэр! В журналах всё записано!
Лемон улыбнулся:
– Тогда идёмте, полистаем их.
Они направились в небольшое зданьице. Когда пипбак Лемона стал потрескивать, Мисти остановилась.
– Вы идёте, мэм? – спросил Петал Лак.
Лемон взглянул на свою спутницу и отключил свой радиометр:
– Она останется здесь и предупредит нас, если обнаружит нарушителей.
Гуль-солдат кивнул и прошёл за стол. Сбоку от рабочего места стояла аккуратная стопка тетрадей, а перед ним – механические часы со встроенным календарём, сломанные. Лемон открыл самый недавний журнал и взглянул на дату последней записи. Та же, что и на календаре. Он насупился, пролистал несколько страниц назад и снова взглянул на дату. Та же. Каждый день гуль добросовестно переносил дату с календаря в журнал и отчитывался о событиях дня. Все двести лет. Он так и не понял, что часы сломались уже через четыре года его бесполезных стараний.
Вот он – решающий момент. Прямое указание на ошибку могло столкнуть бойца с каната ментального равновесия. Лемон только не знал, на какую сторону. Но теперь, когда Мисти поблизости не было, он решил рискнуть.
– Рядовой, у вас часы сломаны, – сказал он.
– Простите, сэр. Я их никогда не проверял.
Лемон кивнул:
– Вы отмечали каждую запись одной и той же датой, рядовой. Не могли бы вы узнать для меня количество этих записей, и сказать, как долго вы уже делаете эту ошибку?
Солдат приобрёл обеспокоенный вид. Его поймали на ошибке, спутавшей всю документацию. Он начал нерешительно листать журналы, страница за страницей, отчаянно пытаясь найти хотя бы одну запись с другой датой. Копыто опустилось ему на плечо.
– Спокойно, рядовой. Я здесь, чтобы устранить путаницу, а не наказывать вас. Я просто хочу, чтобы вы сказали мне, о каком временном промежутке идёт речь. Недели, месяцы? Годы?
Петал Лак стал перелистывать предыдущие тома:
– Точно не годы, сэр. Такого просто… быть не может.
Он хватал журнал за журналом, смотрел на первые их страницы и в каждом видел там одну и ту же дату. Вид он приобретал всё более и более отчаянный.
– Так сколько я уже здесь?! Бред какой-то, быть не может!
Лемон Фриск опустил копыто на стопку непросмотренных журналов, чтобы Петал не схватил ещё один:
– Рядовой Петал Лак, скажите мне, сколько вам лет было при поступлении на службу?
– Т-тридцать два, сэр, – запинался гуль-солдат.
– А каков, согласно уставу, максимально допустимый возраст действующего военнослужащего?
– Пятьдесят, – ответил Петал Лак. Смена темы отвлекла его от журналов.
Один за другим, Лемон начал сталкивать со стола журналы, пока не остался лишь один. Он открыл его и представил Петал Лаку всё ту же проклятую дату.
– В этой стопке примерно двадцать лет записей. В шкафу позади меня их ещё по крайней мере раз в пять больше. Можете не утруждать себя подсчётами, поскольку я знаю, как долго вы здесь. Сто девяносто шесть лет, рядовой. А это значит, что, согласно эквестрийскому законодательству, вы более не являетесь военнослужащим. Вам следовало покинуть пост более ста семидесяти пяти лет назад.