– Лемон Фриск! – кто-то прокричал позади него. – Давай внутрь! Они закрывают дверь!
Лемон посмотрел на пони, стоявшего на пороге двери в Стойло:
– Что? Мы же только начали оповещение гражданских!
– Та розовая дрянь не ждёт, – ответил жеребец. – А они все – уже трупы.
– Нихрена подобного! – проорал Лемон в ответ. – Я вижу, что они идут!
– Дверь закрывают, Лемон! Скорей тащи сюда свою задницу!
Лемон посмотрел на пони за огромными окнами здания Министерства. Один за другим они падали, когда розовое облако проходило через них. Клубы розового дыма просачивались сквозь щели вокруг стеклянной двери. Он в ужасе поглядел на это, быстро развернулся и побежал в Стойло.
~~~
Резкий вдох – и пустошь вновь предстала перед глазами Лемона. Он зажмурился и потряс головой, чтобы прогнать нежеланные воспоминания, но тщетно. Их поток уже было не остановить… вот закрылась дверь Стойла, и вот во всех помещениях зазвучало обращение Скуталу:
"Здравствуйте. И прощайте. Моё имя – Скуталу. Вы, возможно, знаете меня, как вице-президента Стойл-Тек, компании, которая спроектировала и построила Стойло, в котором вы нашли своё убежище. Но прямо сейчас я говорю вам как одна из очень-очень-очень многих пони, что вы, суки, убили"
С каждым последующим словом Скуталу оставляла этому Стойлу всё меньше и меньше надежд. При всей этой войне, после всех лично ею вложенных усилий, ушедших на поддержание морали населения и сохранение некоторого единства в стране, она, близкий друг Министерских Кобыл, обвиняла всех этих пони. Лемон Фриск и так уже не надеялся увидеть мир снаружи, а эта кобыла ещё и сказала, что его не увидят ни их дети, ни даже внуки. Что все их потомки обречены оставаться внутри, пока Стойло неизбежно не выйдет из строя окончательно, даже спустя многие поколения после тех, на кого она возлагала ответственность за войну.
"Надеюсь, ваши души будут гнить вечно"
Сообщение закончилось.
– Ты чудовище, Скуталу, – сказал Лемон пустоши.
И теперь уже не важно, как всё в конце концов вышло. Не важно, что принцесс внутри не оказалось. Или что дверь открылась после того, как розовое облако сделало свое дело. Не важно, что хоть в Стойле и не осталось никого живого и дышащего, большинство пони в нём сохранило разум. Скуталу намеревалась покарать и будущие поколения за грехи предков, и принцесс, недоглядевших за ними.
– Чудовище.
Голос позади застал Лемона врасплох:
– Скуталу – это кто?
Он повернулся и увидел Мисти, подходившую к нему:
– Разве ты ещё не должна спать?
– Солнце скоро взойдет, – сказала Мисти. – Я не хочу пропустить рассвет, так что я установила будильник на пипбаке.
– Тебе правда так нравится смотреть на солнце? – улыбаясь, спросил Лемон. Мисти просто кивнула, и села подле него.
* * *
– Есть какие-нибудь идеи о том, куда мы пойдём после того, как доберёмся до фабрики? – спросила Мисти. – Я имею в виду… Мы можем просто остаться в Хэйдене, но… – она вздохнула.
– Ты думаешь, что Спрей Пейнту нужно некоторое время побыть без нас, – продолжил Лемон. – Подвыветрить тебя из головы, повстречаться с какими-нибудь другими красотками, – гуль вскинул голову. – Правда, Хэйден для этого вряд ли подходит.
Единорожка улыбнулась:
– Так ты думаешь, я красивая?
Лемон рассмеялся:
– Ты сейчас спрашиваешь пони, который в течение двух веков не видел ничего кроме гулей. Я не думаю, что смогу сказать какому-нибудь гладкошкурику, что он не очень.
Мисти подняла бровь:
– Да ты просто увиливаешь от ответа.
– Возможно. Но ты же поинтересовалась мнением гуля насчёт физической красоты, так что сама напросилась.
– Но я спросила именно того гуля, который хорошо заботится о своей внешности, – парировала Мисти.
Лемон расплылся в улыбке:
– И всё же, я лучше вернусь к этой теме после того, как мы повстречаем ещё каких-нибудь привлекательных кобылок.
– Справедливо, – ответила Мисти. – Итак, решено? Отправляемся куда-нибудь, где полно красивых кобыл?
– Точно. Что там есть неподалёку? – спросил Лемон, кивая в сторону её пипбака. Она открыла карту, увеличила её и тут же пожалела о сделанном.
Единственной отмеченной локацией на карте, кроме фабрики, Скорчмарка и Хэйдена, было Стойло 69.
– О, что у нас там? – усмехнулся Лемон.
Мисти зло посмотрела на него:
– Ты это подстроил.
– Там ведь есть привлекательные кобылки? – спросил гуль.
– Я туда не вернусь! – зашипела единорожка, понизив голос, чтобы не разбудить спящих.
– Бьюсь об заклад, там полным-полно красавиц.
– У меня нет ни единого повода туда возвращаться, – запротестовала Мисти.
– Да? А как насчёт рассказать семье Биг Эпла о судьбе их сына?
Мисти уронила голову на копыта:
– Это нечестно!
– Всё нечестно, в этой жизни, – ответил Лемон Фриск. – Но если единственное, что неладно в твоём Стойле – это программа размножения, то я, возможно, тебя удивлю, сказав, что им в той же степени небезразличны их дети, как и в любом нормальном сообществе пони.
– Я не хочу возвращаться, – сказала Мисти. – Они обвинят в произошедшем меня. Именно из-за меня Биг Эпл и ушёл из Стойла.
– Так это была твоя идея? – спросил Лемон Фриск.
Мисти покачала головой:
– Не совсем. Так вот уж совпало. Мы оба хотели выйти из Программы, и тут – оп – Стойло открылось. Логика сразу же подсказала решение.
– Только вот не предупредила о радигаторах, – ответил Лемон. – Слушай, мы же можем им копытоводство подарить! Это им здорово поможет.
– Ещё один пласт эмоционального шантажа? – Мисти вздохнула. – Ты чересчур хорош в этом.
Лемон кивнул:
– Вообще-то, психологом здесь должна быть ты.
Кобылка вскинула голову:
– А об этом-то ты как догадался?
– Проскользнула пара намёков, – спокойно произнёс Лемон. – Но решающим оказался тот, когда Спрей Пейнт назвал тебя "диванным теоретиком", а ты расценила это, как дешёвый ход. И я тогда подумал, что это описывало какую-то твою характеристику, которую ты изменить не в силах. Как, например, кьютимарку. А раз уж у тебя на ней – диван, и притом это всё не значит, что ты преуспела в разбрасывании теорий с дивана, то о чём же ещё это всё может говорить?
Мисти снова повесила голову:
– Будь ты проклят за то, что ты оказался таким сообразительный и притом единственным жеребцом на пустоши, кто смог провести такую связь.
– Если это тебя хоть немного утешит, то в том и заключается мой особый талант, – улыбнулся гуль.
– Особый талант – быть сообразительным? – сказала единорожка, глядя на красный круг, медленно всходивший над горизонтом. – Как удобно.
– Нет, мой талант заключается в том, чтобы получать максимум из того немногого, чем я владею. Это включает в себя и произведение выводов из даже весьма скудных зацепок.
Мисти лениво повернула голову, чтобы взглянуть на лежавшего рядом собеседника:
– Так значит, ты – детектив?
Лемон покачал головой:
– Мог бы быть, наверное, если б имел к этому интерес. Нет, я – специалист по экстренным ситуациям. Министерство Морали поручало мне ситуации, которые нужно было разрешить максимально быстро, и я именно так и работал.
– Э, Министерство Морали? А что за ситуации?
– Ну, в основном, всё связанное с вечеринками. Срочные вечеринки-сюрпризы и тому подобное, – уклончиво ответил гуль. – В работе я был как пушка без привязи, но Пинки всегда знала, куда такие нацеливать.
Мисти раскрыла рот от удивления:
– Ты был знаком с Пинки Пай? Лично?
– Как глава организации, Пинки Пай считала своим долгом знать всех и каждого, кто работает под её началом. Как у неё это выходило, я понятия не имею, но да, пару раз мы с ней беседовали.
Мисти усмехнулась:
– Так странно осознавать, что ты и в самом деле из тех времён.
Она перевела взгляд на метку Лемона:
– И как же, всё-таки, твой талант соответствует кьютимарке-лимону?
– Ну, ты ведь знаешь эту старую поговорку: если жизнь одаривает вас лимонами…
– Заставьте жизнь забрать их обратно? Заставьте жизнь пожалеть о том дне, когда она решила одарить Кольта Джонсона лимонами?
Лемон метнул в Мисти недовольный взгляд:
– И изо всех тухлых "хумористических" шоу Тротвея именно это пережило апокалипсис? Поверить не могу.
Мисти посерьёзнела:
– Да не нервничай. Я просто пошутила.
– От этой шутки меня воротит не меньше, чем тебя от прозвища "Ржавая".
– Оу…
Единорожка взглянула на солнце, что по-прежнему неуклонно поднималось к облачной завесе пегасов.
– А всё-таки ты воспринял часть насчёт "делай лимонад" вполне буквально, да?
Лемон не смог сдержать улыбки:
– В своё оправдание скажу лишь, что имя то придумала Блоссом Три. И да, шуток над этим я тоже вдоволь наслушался, – гуль повернулся к Мисти с сосредоточенным взглядом. – Слушай, как это у тебя так выходит? Кому-то другому я бы уже двинул по морде за подобный юмор.
Мисти покачала головой:
– У меня нет амбиций быть твоим личным психологом, если ты об этом, – спокойно произнесла она и склонила голову на плечо Лемону. – Но я рада, что могу помочь тебе справиться с прошлым.
Лемон улыбаясь, взглянул на красавицу рядом с ним:
– Увы мне, единственный мозгоправ на всю Эквестрийскую Пустошь – и тот пристал именно ко мне.
* * *
– Ну что сидите, как голубки? Идти готовы? – спросил Кэпсуорт.
Мисти тут же вскочила на ноги, обильно краснея. Лемон усмехнулся и спокойно поднялся:
– Похоже на то.
– Не похожи! – выпалила единорожка. – На голубков, в смысле.
Кэпсуорт лишь бровью повёл, покачав головой, и оставил их.
Мисти повернулась к Лемону:
– Ну правда же! Мы же просто…
Лемон Фриск рассмеялся:
– Да как скажешь, – он с издёвкой поглядел на единорожку. – Может, идти к твоим родителям – всё-таки плохая идея? А то скажут ещё, что я слишком стар для тебя.
– Заткнись, – Мисти опустила голову.
– Хотя, опять же, когда мы впервые встретились, ты утверждала, что я не намного старше тебя был, когда стал таким, – продолжал гуль.
– За-а-ткнись, – единорожка уже чуть ли не рычала.
– Ну, это ничего, ещё несколько годков – и догонишь меня.
– Клянусь, ещё хоть слово…
– Хотя, конечно, я и не привнесу генетического разнообразия в программу ра-
Его реплику прервало его собственное удивлённое ржание – Мисти ткнула его в бок. Однако гуль секунду поглядел на неё и решил, что не всё ещё было сказано.
– Это тебе никак не по… – тык. – Йагага!
– А это уже копытоприкла… – тык. – Н-хи-хи-и!
– Помогите! Домогаются! – тык. – Й-йи!
– Да прекращайте это уже! – прервал их подошедший Спрей Пейнт, уже полностью собранный и готовый к отправлению.
Мисти с Лемоном переглянулись и прыснули со смеху.
Спрей закатил глаза:
– В общем, догоняйте. Мы уже выдвигаемся.
* * *
Остаток пути оказался так же скучен, как и в первый раз. Никаких тебе рейдеров, мантикор, радигаторов или слетевших с катушек зомби-киберпони из секретных проектов. Лемон Фриск был слегка разочарован.
Что угодно из этого было куда приятнее, чем идти рядом с Мисти в гнетущем молчании. Спрей Пейнт хоть и оборачивался пару раз, чтобы убедиться, что двое не отстали, но сам не вмешивался, а лишь вздохнув, продолжал идти.
– Так значит, э-э… – начал Лемон.
Мисти молчала.
– Я тебе, э-э, нравлюсь, да? – вторая попытка гуля. – Ну-у, в этом смысле.
Мисти, отвернувшись, кивнула.
– Ты же знаешь, я – гуль, – дубль три. – И по части, э-э, ночных утех я не очень.
Мисти вздохнула:
– Тебе всё нужно в шутку обращать?
– А разве не это тебе во мне нравится? – Лемон посмел слегка улыбнуться.
– Может и это. Я не знаю.