- Дед, не надо, опять ты про свое, ну да, были шедевры, я их люблю. Есть масса отличных не только совковых фильмов - "Чужие", "Терминатор", целая куча.
- Ладно, не понял ты меня. Езжай давай, мне на работу.
Роман неохотно сунул капсулу в карман, приобнял деда и вышел, вскоре раздался удаляющийся треск его механического чудища. А я пошел и опрокинул рюмку крепкой настойки, чтобы ослабить чувство отвращения к себе самому.
***
2.
Слава богу, что на вранье нет пошлин! Ведь куда бы какое всем было разорение!
Фонвизин Д. И.
Мемуар Александра Привалова
Я решил свои воспоминания беллетризировать, не зря же бабка меня писателем мнит, мне даже начинает нравится. Заголовки буду делать, вот такие:
Как мы ходили на демонстрацию седьмого ноября тысяча девятьсот шестьдесят седьмого года.
После обеда шестого ноября мне позвонил замдиректора по АХЧ Модест Матвеевич.
- Привалов, - сказал он, - зайдите ко мне, вам надлежит получить транспаранты.
- Какой транспонент? - не понял я. Я как раз вводил в Алдан неразрешимую задачу Лейбница про Буриданова осла по заявке Кристобаля Хозевича. Но Модест Матвеевич уже бросил трубку. Я вздохнул и поплелся в приемную. Модест Матвеевич сухо со мной поздоровался и мы проследовали в подсобное помещение при актовом зале.
- Вы, Привалов, должны понимать, - внушал по дороге Камноедов, - что все эти ваши алданы есть кнопконажимательство, а демонстрация это общественное мероприятие, которое уравнивает и обьединяет как дубеля, так и профессора. Демонстрации все равно - магистер ты или этот ... Я опять подумал про осла. Модест Матвеевич отверз огромный амбарный замок, и мы зашли в большое пыльное помещение. Стены справа и слева бы заставлены агитационными материалами, на стенах висели транспаранты и лозунги, свернутые и растянутые на белой материи и кумаче. На всех имелся инвентарный номер. Там были злободневные═ " Вперед, к победе коммунизма! Далее теснились более редкие - "Религия-яд, береги ребят! Колхозами начисто уничтожим кулачество! В глубине запасника я с удивлением увидел домотканую растяжку с надписью "Самозванца Бориску - на колъ!", а еще дальше, в самом углу, стоял тяжелый берестяной транспарант с полустершейся надписью - "Наш БогЪ - Перун, долой... вого Вла...!" . Также на левой стене зачем- то висел польский шляхетский герб с пеликаном.
- Вы, Привалов, - прервал мой экскурс Модест Матвеевич, - принимаете под личную материальную ответственность две агитационные единицы, - он посмотрел в блокнот - номер триста десять и триста двенадцать.
Он повел бровью, три гнома вытащили, тонко чихая, два больших полотна, одно на деревянной раме, другое на дутых резиновых колесах.
На первом транспаранте я увидел портрет кисти нашего домового Тихона. Это был пожилой человек со взглядом пресыщенного патриция, на груди у него алел значок депутата. Партийный деятель был неуловимо похож на Модеста Матвеевича, который ревниво наблюдал за мной. Хоть убейте, я не помнил его имя и фамилию.
- Хороший портрет, - сказал я. Много видел изображений этого товарища, этот самый правдивый. Я напрягся и добавил, - говорят, начинал как начальник Административно - хозяйственной части.
Модест Матвеевич посмотрел на деятеля, - В самом деле? Ну что же, мы всегда были кузницей великих людей.
Второй мобильный транспарант изображал Ленина, Маркса и Энгельса. Их лица также несли еле различимые черты Камноедова...
***
... - Да здравствует прославленный орденоносный имени Михаила Васильевича Ломоносова коллектив института НИИЧАВО! Ура, товарищи!
- Ура-а!
Мы шли вдоль невысокой, обитой красным трибуны. Там в бобровых шапках и пальто с цигейкой внимали шествию лучшие люди города. В течение ряда лет там также присутствовал профессор Выбегалло. Он всегда оглядывал движущиеся колонны, милостиво улыбаясь. Когда кричали "осанну" институту, он вертелся в стороны, кивал и мелко кланялся соседям-небожителям, подразумевая, что все успехи коллектива являются результатом исключительно его, выбегалловой, научной мудрости и крестьянской смекалки.
В этом году он мрачно плелся в колонне простолюдинов, опустив голову и косо держа в руках транспарант - "Гнать метлой очковтирателей от науки!".
После инцидента с кадавром-потребителем он на время затих, после чего начал опыты по производству сыворотки, которая, как он утверждал, способна разбудить любого индивида от сна любой крепости, после чего придать ему чудовищную работоспособность. Мертвого, значить, подымет и в стахановцы, компрене? Он собирался в длительную командировку в Гималаи. Там профессор намеревался разбудить при помощи своего экстракта, (рецепт которого Амбросий Амбруазович держал в секрете) спящих тысячелетия в пещерах Сомати допотопных гигантов, генофонд человечества, и склонить их работать в своем отделе.
Перед экспедицией в Тибет профессор Выбегалло решил провести полевые испытания своего, "разбудителя инновационного системы ААВ1", но не знал, как.
Володя Почкин, родом из Томска, подсказал, что крепче всего спят сибирские медведи. Самки, мол, рожают не просыпаясь. Выбегалло, сотрудница отдела ведьмочка Стелла, а также корреспонденты Г. Проницательный и Б. Питомник выехали в село Александрово и углубились в лес. Найдя берлогу, местные жители срубили профессору крытую охотничью вышку, где он, Стелла и Б. Питомник с фотоаппаратурой собирались наблюдать за ходом испытания. Г. Проницательный, перекрестившись, разгреб сугроб, залез в берлогу и капнул из пипетки экстрактом медведю на нос.
Томская журналистка Ирина Чернявская навестила пострадавшего.
Вот как он описывал случившееся из отверстия в бинтах, вися на растяжках в клинике Мединститута города Томска.
- Пустосмысл Александрович, как все произошло?
- Гостомысл, с вашего позво...ления. Как вы знаете, я доставил "разбудитель" до реципиента, больше ничего не помню.
- Большое спасибо. Выздоравливайте.
Газета "Молодой Ленинец", Томск, 18 января 1967 г.
"Опережая время"
Очередное открытие, способное изменить мир, совершил "Кудесник из Соловца" профессор А.А. Выбегалло. После долгих лет исследовательской работы, бесконечных проб и ошибок, бесчисленных сложнейших экспериментов в области прикладной магии и нелинейной алхимии, советскому ученому удалось получить сыворотку под рабочим названием "ААВ1". Мне посчастливилось взять интервью у маститого магистра.
- Амбросий Амбруазович, позвольте прежде всего поздравить вас с очередным открытием.
- Мерси.
- Наверное, я буду не первой, кто задает вам этот вопрос, тем не менее, какое промышленное или сельскохозяйственное значение имеет Ваше изобретение?
- Значить, поясняю для прессы. Значение моего открытия трудно недооценить. Оно в корне, товарищи, изменит ход истории нашей страны! И в производстве, и в обороне. И в сельском хозяйстве!
- В сельском хозяйстве?
- Особенно в ём. Вот скажи-ка, мон пти шери, опорос у свиньи как часто происходит?
- Извините, не имею ни малейшего...
- А надо бы знать! Кажный советский колхозник и работник не должон иметь узколобость и, эта, манкировать.
- Но позвольте, Амбросий Амбруазович, я журналистка.
- Тем более! Так вот, поросится свиноматка два раза в год и дает всего тридцать поросят! Почему так редко? Почему так мало? Может ли она удоле... воле... творить творческую советскую интеллигенцию? А мышь - полевка - может! Семнадцать опоросов по шесть мышат! Это вам не мухой на скатерть начихать! Как заставить свинью перевыполнять, давать больше поросят, больше свинины? Юн кестьон?
- Не знаю.
- Потому что спит хавронья всю дорогу, вместо того, чтобы давать на горА! Дрыхнет, а могла бы увеличивать приплод. И что это значит?
- Что?
- Что вот здесь мой препарат и нужон! Она спать, а ты ей под сусало мой разбудитель ААВ1! И вместо того, чтобы спать впустую, свинья дает опорос, снабжая, таким образом, наш народ качественной свининой.
- Гениально! Вы также упомянули оборону.
- Ага, здесь мой экстракт выступает как стратегическое вооружение. Ответ ихним "Трайдентам"! Вот скажи мне, журналистка...
- Я Вера!
- Ответь, Явера, какая у военных поговорка?
- Ну-у, их много... каждый солдат мечтает..
- Се абсурдитэ! Поговорка военных - солдат спит, служба идет. А это значит, что если солдат не спит, службы нет!
- Ой, и правда!
- Значитца, ежели мы мое средство будем подмешивать в рацион противника, это сводит на нет его боеспособность, ухудшается моторика, он ходит по окопам вялый, полусумасшедший и, наконец, спустя два дня открывает огонь по своим командирам.
- Здорово! Товарищ профессор, большое спасибо вам за интервью. Дальнейших вам научных открытий!
Интервью брала журналистка Вероника Петунина.
***
Далеко, в центре галактики "Тележное колесо" находились две субстанции, одна в парсек длиной, другая поменьше, похожая на мяч. Они устроили обеденный перерыв, отдыхали от работы. Одна из образований, та, что потолще, уплетала гигантскую порцию полузапрещенного реликтового свечения, та, что подлиннее, лакомилась понемногу легкими элементами, зачерпывая их из черной дыры "Саггитариус 2". Во время еды они лениво переговаривались импульсами, делясь мыслями. Вдруг одна из сущностей дернулась, как от укола. - Ты чего? - спросила другая. - Сам не знаю, ответила полная. - Дискомфорт какой-то, как будто младенец где-то заплакал. Длинная субстанция замолчала, заискрилась, повернулась вокруг оси. - Вот только не надо горестно вздыхать! - возмутилась круглая. - В тебе уже нет ничего человеческого, а во мне осталось! До сих пор! И я чувствую, что-то неладно там с ними! И наша помощь нужна! Ты помнишь, что мы обещали, ты лично обещал? - Ну хорошо, давай слетаем, - предложил собеседник. - И я разомнусь.
- А сверхновая?
- Вот погасим и в путь...
***
Кавказцы не явились. Их ждали в течение получаса, затем приехал разведчик дружественного "Северного ордена", засевший в кафе-мороженом на "Трех Углах" и доложил, что "ихний лазунчик приехал, понял, что байкеры в перевесе, и они снялись". "Вольные псы" посожалели и тоже разошлись.
Максим и Роман, как всегда, пошли в "Манго".
Они выпили по пиву, Максим, как обычно, молниеносно захмелел.
- Ты все собирался дорассказать, как тебя принимали, - напомнил Роман.
Из подсобного помещения, облизываясь, вышел большой рыжий кот и тяжело запрыгнул на подоконник неподалеку от их стола. .
- Короче, не хотели меня брать. Неделю я с вами покатался, потом этот говорит, - ты, мол, какой- то мутный чел. Вроде у тебя две - Максим выставил два пальца, - Две личины в одном. - Заворачиваешь, как очкастый ботан, а накачан, как Ван Дизель.
- Кто это сказал? - лениво спросил Роман, зная ответ.
- Ремень, и этот еще -вице. Кто...? - Максим отпил, а не отхлебнул, глоток пива, как из бокала вина. - Кто, говорит, твой поручитель? Тут О"Крошка перчатку поднимает, я, конечно, не знал и не ведал тогда, что это та самая, то есть она для меня просто симпатичной девчонкой была, ну и сейчас, конечно...
- Спортсменка, комсомолка..
- Что? Какая комсомолка? Что ты опять смотришь зверем? Я, наоборот, тебя все время в пример...
...Она говорила Роману, что у нее в крови течет четвертушка ирландской крови, но была она русской красавицей с долей азиатинки, однако все же с ирландским чувством юмора и постоянной готовностью дать в глаз, защищая честь и достоинство.
- Так что теперь я уже не бесправный "суппорт", а "проспект", честь имею кланяться. Максим щелкнул пятками под столом, сделал неуклюжий жест, означавший взмах шляпой с перьями и опрокинул солонку. Кот на полке громко мявкнул.
- Семё-ё-н Семеныч!, - с досадой воскликнул Роман. - Семен Семенович? - заозирался Палатенко.
- Неважно, - пробормотал Роман, стирая со стола серую мокрую соль салфеткой. - Пословица такая есть. У мурманских байкеров.
-А-а. Максим обмакнул в соль два пальца и вдруг потер ими левое плечо. - Это правильно, - похвалил его Привалов. - А то несчастье будет. У тебя платок есть?
Палатенко отвернулся и полез в свой рюкзак, Роман выудил из нагрудного кармана "косухи" ампулу и бросил ее в бокал пива друга. К столику подошла О"Крошка.
***
Мемуар Александра Привалова
...И в который раз все бы сошло профессору Выбегалло с рук, но пострадавший Г. Проницательный ухаживал за дочерью Саваофа Бааловича Одина, студенткой МИРХа Астартой, которая отвечала ему взаимностью. Почувствовав неладное, она попросила отца трансгрессировать ее в Томск, тот отказался, так как оставил магию много тысячелетий назад. Астарта Саваофовна добиралась четверо суток на перекладных, не спала и не ела, залилась слезами при виде загипсованного жениха и пожаловалась Саваофу Бааловичу. Заведующий отделом ТО НИИЧАВО воспылал гневом. Сотрудники наблюдали, как он быстрым шагом следовал по коридору, гномы и домовые прятались в стены и потолки. Саваоф Баалович зашел в кабинет Амвросия Амбруазовича со словами, - Уважаемый профессор, когда -то меня называли Баал- Зебул! После этого дверь кабинета захлопнулась и оттуда раздался грохот падающей мебели, а также характерные звуки, как будто кто- то шлепал мухобойкой по стенам.
После этого Амвросий Амбруазович исчез на три дня, Стеллочка моя отмалчивалась, только однажды спросила, где можно купить средство от пауков.
Позже профессор появился на ученом совете, его пропесочили, чуть не выгнали , потом оставили со строгим выговором. На совете он вел себя странно, был непривычно подавлен, часто гладил ладонями спину и с опаской осматривал верхние темные, в паутине, углы зала заседания.
Минул почти год, но профессору не простили его разбудителя. Все его инновации рубились на корню.
Вот поэтому он и шел на демонстрации седьмого ноября мрачный и обиженный. Было слякотно и тепло, из динамиков раздавалась бравурная музыка, дети сжимали в ладошках шары и флажки, мужики отлучались во дворы, чтобы появиться еще более политически подкованными. Я вообще любил демонстрации, особенно Первомайскую, но ноябрьская тоже ничего. Помню, в какой то год холод был страшенный, мы с Володей Почкиным забежали в ближайший подъезд погреться, вышла пожилая женщина, пригласила нас в квартиру и налила по стопочке. Я еще тогда поразился - над диваном висела старинная гравюра, на которой птица с большим клювом кормила свой плотью птенцов.
***
- Здорово, бандидос, - О"Крошка плюхнулась на стул и примостила на соседнем охапку пакетов из бутиков.
- Привет, О'Крошечка, - обрадовался Роман.
- Здравствуйте, Светлана, - чопорно поздоровался Палатенко.
- Ишь, как заговорил, - обратилась девушка к Роману. - То есть я не тупая уже скво, да? Ромчик, сколько он выпил?
- Я так не говорил, - Максим истово покачал головой, его блестящие волосы цвета вороньего крыла заколыхались. - Я не сказал "тупая", Ромыч, не слушай ее. И не про тебя я говорил, а про женщин в общем, так сказать. То есть, в смысле не все, а есть даже...