— Воздушная разведка зафиксировала движение войск противника — вот здесь, в районе аэродрома, складов, железнодорожного узла. Таким образом, Тарасов выполнил первую часть своей задачи — нашумел, отвлек противника. Теперь группа движется на север, к району, где предположительно находится замаскированный командный пункт «северных».
Новиков нажал одну из клавиш на своем пульте.
— Слушаю, товарищ командир! — раздалось в динамике.
Новиков смотрит на контрольные часы — 19.43.
— Погрузку техники начать в двадцать десять!
— Понял, командир!
— Что у Кирикова и Пахомова? — обратился Новиков к начальнику штаба.
— Тишина,— задумчиво ответил тот.
— Ждать больше не можем. Группе Тарасова брать закапэ!
— Еще есть немного времени... Тарасов первый раз...
— Если что — отправим к нему Пахомова или Кирикова.
— Хорошо... .
— Вызови Тарасова! — приказал Новиков радисту. Тот быстро сделал все, что нужно, и на пульте засветилось табло: «Готов».
— Передавай: встречай брата в три тридцать!
Радист повторил закодированное сообщение. Вскоре на его пульте вспыхнуло другое табло: «Принял».
19 часов 50 минут.
Около дома лесника Тарасов внимательно осмотрел строившихся бойцов своей группы. Заговорил четко и ясно:
— Переходим к главной части нашего задания. Его надлежит выполнить к... половине четвертого ночи. Сейчас — без десяти восемь... Я глубоко уважаю мастерство каждого из вас и надеюсь получить удовольствие от работы, которую вы буде-де выполнять. Главное — найти! Кое-какие наметки у нас уже есть: пеленги передатчиков, бумаги ракетчика и дежурного по гарнизону, радиоперехват. Анализ этих сведений дает право судить, что мы на правильном пути... Темп движения — максимальный. За шесть часов с небольшим мы должны покрыть расстояние в восемьдесят пять километров. Егоров!
— Я!
— Вы, кажется, хотели в голову группы? — Тарасов и остальные улыбнулись.
— Если можно, товарищ лейтенант.
— Так точно! Нет больше вопросов?
— Никак нет! — нестройно и радостно ответили разведчики.
— По самолетам!
...Первым ломится сквозь можжевеловые заросли Егоров: берет сдвинут на затылок, на одной щеке царапина...
Он скатывается на дно неглубокого оврага, мощным взмахом руки отводит кусты. И вдруг замирает, широко открыв глаза.
Перед ним, привалившись к дереву, сидит парень — водитель автофургона. Мертвенно-бледное лицо в крови, кровь на белой нижней рубахе, руки прижаты к животу — вся рубашка в этом месте темная от крови.
— Стоять! — скомандовал Тарасов, увидев страшную картину.
Волентир присел перед парнем, осторожно тронул его за плечо. Тот повалился на бок, в мох.
— Холодный,— тихо сказал Волентир.
— Товарищ лейтенант! — позвал вдруг Пугачев, растерянный, испуганный... Чуть поодаль лежала навзничь продавщица из леспромхоза.
— Волентир! — сорвавшись, хрипло позвал Тарасов.
Прапорщик выхватил из нарукавного кармана плоскую коробку на «молнии», достал ампулу, сломал ее головку, затем смочил ватку, дал понюхать женщине...
Та тихо простонала. Волентир осторожно дотронулся до ее головы и тут же отдернул руку — она в крови. Достал бинт...
— Пугачев! — позвал Тарасов.— Передатчик на милицейскую волну!
— Есть! — ответил тот.
— Запеленгуют! — сказал Волентир.
— А что прикажешь делать? — резко спросил Тарасов.
— Сорвем задачу десанта...
— Кто вас?— Тарасов присел перед женщиной; голова ее уже забинтована.
Она молчит, слезы бегут по щекам.
— Готов!— Пугачев протянул Тарасову портативную рацию.
— Всех, кто меня слышит, прошу на связь! — начал размеренно Тарасов.— На связь всех, кто меня слышит!
— Я — ноль седьмой! — отозвалось в крохотном динамике.— Слышу хорошо, прием!
— Ноль семерка, слышу вас хорошо! Прошу внимания... Я гвардии лейтенант Тарасов, воздушно-десантные войска! Координаты,— Тарасов развернул карту,— тридцать два километра на север от поселка леспромхоза в пятом квадрате! Как понял?
— Записал! Тебя запеленговали! Я — ноль седьмой!
— Тогда слушай дальше... Нашли труп и раненую женщину. Как понял?
Рация молчит...
— Как понял? — повторил Тарасов.
— Понял, лейтенант,— ответили из динамика.
— Даю сигнал радиомаяка! — Тарасов включил тумблерочек на крохотной коробке со штырем антенны... —Пи-и,— раздалось в динамике,— пи-и, пи-и!
— Маяк слышу!— доложил милицейский радист.
— У меня все! Конец связи...
— Понял...
Тарасов отдал Пугачеву рацию.
— Волентир! Подождете милицию...— Тарасов достал карту.— Смотри внимательно! Ближайшее жилье — дом лесника... У него мотоцикл... Ждем у переезда! Если нас там не будет, рвите к станции, и дальше — в квадрат четыре! Егоров!
— Все в порядке, товарищ лейтенант,— ответил тот, хлопоча возле женщины.— Шок проходит... Сделал укол.
— Снять все лишнее! — распорядился Тарасов.— Берем оружие, взрывчатку, связь!
Все молча выполняют приказ командира, надевают поверх ботинок полиэтиленовые пакеты.
— Егоров! В голову группы! Я — замыкающий! Бегом марш!
Разведчики быстро исчезают в лесу. Волентир садится рядом с женщиной.
Длинный бетонированный коридор с часовыми у загадочных стальных дверей... По бетонной лестнице поднимаются генерал-майор Матросов, подполковник Жбанов, майор Морошкин...
Вот они выбрались из подземелья на просторную площадку среди густого леса. Подошли к планшету, на котором изображена панорама местности: с лесами, озерами, реками, домиками, железной дорогой. Площадку и тех, кто на ней стоит, закрывает густая маскировочная сеть. Под ней же стоит связной вертолет.
— Да не нужны мне ваши картежные пасьянсы! Мне ведь не надо знать, были в этом пункте, видели тут, там-сям!.. Ищите, коли потеряли! И найдите! — сердито выпалил Матросов.
— Ищем, товарищ генерал,— почтительно ответил Морошкин.
Из подземелья выбежал лейтенант.
— Товарищ генерал, майора Морошкина к телефону!
Генерал кивнул, и Морошкин с лейтенантом скрылись в подвале.
— Извини, Глеб Николаевич,— тихо продолжал Матросов.— В четыре тридцать, через двенадцать часов, мы наносим удар, а мой штаб до сих пор спокойно не может работать! Твои парашютисты у меня — как кость в горле. Ты уверен, что они всю мою технику своими парашютиками не разрисовали?
— Все, что они сделали, нам известно. Последствия их диверсий ликвидированы. Наши блокировали весь район. Надо еще чуть-чуть подождать...
Жбанов не успел закончить. Из подземелья стремглав вылетел Морошкин.
— Объявились, товарищ генерал! — доложил он.—Командир группы вышел открытым текстом на милицейской волне!
— А что случилось? — спросил Жбанов.
— Убийство! Бежали четверо уголовников! Парашютисты нашли труп. Разрешите действовать?
Матросов кивнул.
— Час от часу не легче,— мрачно сказал он затем Жбанову.
— Зуев! —крикнул Морошкин. -—Здесь! — Из темноты выступила знакомая фигура.
— Вперед! — скомандовал майор. Они быстро идут по дорожке.
— Ты чего такой смурной? — спросил Морошкин.
— Да так... Не повезло свояку,— с сожалением ответил капитан.
20 часов 11 минут. В люки десантных самолетов степенно взбираются боевые машины десанта, крытые грузовики с тюками парашютов на крышах. Бесконечными кажутся молчаливые колонны десантников, которые быстро движутся за машинами. Все десантники в камуфлированных комбинезонах, все рослые и крепкие, как на подбор.
«Газик» Новикова взлетел по аппарели реактивного ИЛ-76.
— Ноль полсотни первый погрузку закончил!— раздалось в динамике над головой пожилого командира самолета.
— По-онял,— ответил командир.
Из кабины Новиков видит, как к их самолету подкатил «газик». Из него вышли начальник штаба, старший лейтенант Кириков и лейтенант Пахомов.
Новиков мгновенно переменился в лице. Он резко повернулся и вышел из пилотской кабины...
Второй час друг за другом бегут по ве-черному лесу разведчики. Мрачные, строгие лица, все без курток...
Они пересекают лужайку и исчезают...
...На крохотную поляну садится вертолет.
Волентир накрывает раненую женщину своей курткой и исчезает.
...Капитан-военврач закрывает лицо убитого парня простыней. Труп кладут на носилки. Майор Морошкин снимает фуражку, смотрит на труп, на другие носилки, где лежит раненая женщина.
— Осторожней, парни,— просит он солдат, которые несут женщину.
Подошедший подполковник милиции протягивает Морошкину куртку, которую оставил Волентир.
— Их-то за что? — спросил майор, кивнув на носилки.
— Машина понадобилась,— мрачно ответил подполковник.— А чтоб следов не осталось... К дорогам рвутся...
Морошкин вертит в руках куртку десантника.
— Зуев!
— Слушаю! —быстро подошел капитан.
— Весь район,— Морошкин обвел рукой пространство вокруг,— прочесать под мелкую гребенку!
— Выполняю!— стрательно ответил Зуев»
— Здесь сплошные топи,— вставил подполковник милиции.
Морошкин довольно кивнул в ответ. ,
— Зуев! Отсекающий десант—на болото!
Три вертолета МИ-8 проносятся над деревьями, над головами людей Тарасова. Все смотрят, как машины зависают над речушкой. Открылись люки, из них на берег один за другим прыгают солдаты с автоматами в комбинезонах.
— Взялись наконец,— сказал Тарасов с уважением.— Влево девяносто?
— На болото?! — спросил Егоров.
— Ну не туда же, Сережа,— спокойно ответил Тарасов, кивнув на вертолеты.
Из кустов выскакивает Пугачев. Лейтенант ждет, что он скажет.
— Человек сорок! Цепью! — запыхавшись, говорит Пугачев.— При собаках, с автоматами.
— Далеко? — спросил Тарасов,
— С километр!
— Бего-ом... Арш! — командует Тарасов.
...Длинная цепь автоматчиков в камуфлированных комбинезонах прочесывает лес.
Три вертолета строем «фронт» едва не касаются кустов на болоте. У открытых дверей машины сидят пулеметчики: все в белых защитных шлемах, у ног вьются ленты с крупнокалиберными патронами. В пилотской кабине оператор не отрывается от окуляров мощного видеоприбора, через который все болото как на ладони.
С третьей стороны, под лай собак, идет оцепление войск МВД. Торопится усталый подполковник милиции, на ходу взводит затвор пистолета. Стечкина. Оборачивается к цели.
— Стрелять после первого предупреждения! Или— если откроют огонь!
...На краю болота Тарасов быстро говорит Пугачеву:
— Аккуратней!
— Я пошел!
И Пугачев мчится через кусты, вдоль опушки.
Тарасов первый шагает в черную жижу болота.
Пугачев видит из-за кустов, как приближается цепь солдат. Слышен лай собак. Видно лицо усатого подполковника.
Пугачев бежит, пригнувшись, вдоль кустов. Падает. Встает и — неожиданно — несется по открытому пространству!
-— Стой! — кричат сразу двое солдат и вскидывают автоматы.
— Не стрелять! — кричит капитан милиции.— Собаку!
Пугачев ныряет в кусты. Следом за ним метнулся пес.
— Охватывать справа! — бежит к лесу подполковник.
Вертолеты проходят низко над болотом и едва уходят к лесу, как над болотом по-
являются головы Тарасова и Егорова. Оба тяжело переводят дух.
— Ни с места! Будем стрелять! — капитан и солдаты бегут к кустам. Проводники едва удерживают на сворках взбесившихся псов.
Пугачев стоит спокойно и едва заметно улыбается. У ног собака, скрученная его курткой.
— Руки! — настороженно выкрикивает капитан.
Пугачев кладет руки на голову. Капитан вглядывается в его лицо.
— Шаг в сторону — стреляем без предупреждения. Вперед!
— Есть проход в оцеплении! — быстро докладывает Егоров.
Напрягая силы, оба движутся к островку на болоте. А вертолеты позади них зависают над краем болота.
Один из них начинает снижаться.
Тарасов видит в бинокль, как из его кабины стремглав выпрыгивает десять человек, рослых, в маскхалатах. Они исчезают в лесу. Винты вертолета останавливаются. Егоров ловит многозначительный взгляд Тарасова...
22 часа 30 минут. Длинная колонна десантных самолетов тянется к взлетной полосе.
Реактивный ИЛ-76 первый начал разбег. В кабине летчиков Новиков ждет, когда самолет оторвется от бетонки. Затем он идет в грузовой отсек, где работает его штаб. Садится возле одного из радистов.
— Радио Тарасову!
— Готов,— ответил радист.
— Брат выехал, встречай!
— Брат выехал! Встречай! — выкрикнул Егоров от рации. Грязные после болота, задохнувшиеся от напряжения, торопливо приводят себя в порядок Егоров и Тарасов.
— Полный ход, Сережа! Я бы даже сказал, самый полный! — хрипло говорит лейтенант.
Взмокший, задыхающийся Волентир вылетает на небольшую поляну и видит перед собой избушку лесника.
Он движется к ней острожно, огибает стороной и наконец замечает мотоцикл под навесом.
Из чуть приоткрытых окон избушки слышатся голоса, но, не обращая на них внимания, Волентир подбирается к мотоциклу. Осмотрел его, заглянул в бензобак, посмотрел на мотор — нет свечи — один проводок болтается.
Прапорщик шагнул к крыльцу.
Когда он приоткрыл дверь, из сенного сарая в спину Волентиру глянул здоровенный детина с автоматом. Рядом лежит связанная внучка лесника.
Волентир распахивает дверь:
— Добрый день!
Прапорщик жмурится от света, приглядывается и — застывает.
Лесник сидит на лавке — связанный, в разорванной рубахе, с заплывшим глазом и струйкой крови у рта.
А заросший щетиной бандит уже упер в Волентира дуло автомата, глядит на него злыми, мрачными глазами.
Еще двое бандитов стоят тут же,
— Рады тебя видеть... Без петли на шее!
— Руки в гору! — скомандовал детина и подтолкнул Волентира на середину горницы.
Прапорщик начал медленно поднимать руки.
Бандит по кличке «Понял», не опуская автомата, ударил лесника:
— Еще раз спрашиваю, гад паршивый, где ключ от мотоцикла?! Где свеча?!
Лесник улыбается Волентиру — мол, все хорошо, сынок...
— Где девка? — спросил «Понял» дружка.
— В сеннике,— ухмыльнувшись, ответил тот.
— А ну-ка, пусть еще раз голос подаст! Бандит хотел выйти, но остановился —
со двора послышался истошный женский визг.
— Во-от хорош-шо,— осклабился «Понял».— Не вспомнил?
Волентир, положив руки на голову, присел и, оглянувшись, резко ударил здоровяка: левой рукой в переносицу — между глаз, а правой — в пах!
И тут же метнулся к «Понял», чтобы вырвать у него автомат. Но юркий «Чума», как пружина, бросился под ноги прапорщику. Падая, тот успел схватить табуретку, прикрыться ею. И это спасло его: в крышку глубоко вошел нож, который бросил «Тихий».
«Чума» снова кинулся на Волентира. Тот ударил его табуреткой по ногам. «Чума» перелетел через прапорщика и рухнул на распластанного здоровяка.
«Понял» за это время успел примкнуть штык к своему автомату. Положив палец на спусковой крючок, он ждет, когда поднимется Волентир.
А тот медленно отступает к двери.
Оскалившись вдруг, как при падучей, «Тихий» вырвал из рук «Поняла» оружие и сделал выпад, чтобы ударить прапорщика штыком.
Едва уловимым движением тот ушел от удара: штык глубоко вошел в дверь.
В тот же миг Волентир, прижав к автомату руку «Тихого», ударил его коленом в пах, а когда тот согнулся — еще раз: собранными в «узел» руками — снизу вверх, в челюсть.
«Понял» схватил с лавки двухстволку и выстрелил в Волентира.
Заряд ударил в дверь, почти выбив ее, не задев прапорщика. Но бандит этого не заметил. И Волентир пустился на хитрость:
схватившись за живот, он начал медленно садиться.
Обернувшись к леснику, «Понял» открыл стволы, чтобы проверить, есть ли еще патроны, и тут же снова закрыл их — патрон был.
— Ну! Образина! — заорал он.— Быстро! Где свеча?! Ключ от зажигания?!
Волентир понял, что не сможет предупредить беды: ни ударом, ни броском.