Недаром такие речи ведутся:
Был бы «.Ревизор», а Мейерхольды найдутся!!
(А. Архангельский).
Обыгрывание категории залога — явление не слишком частое, но крайне интересное. Многие ученые отмечали, что в русском языке, в отличие от других европейских, безличные предложения (Его убило молнией; Меня знобит) за-
нимают большое место и наблюдается их дальнейший рост, вытеснение личных предложений безличными (см., напр., [Пешковский 1956: 345; Вежбицкая 1996:
55—7<5]). при этом как будто действует какая-то неизвестная сила. Если субъект и есть, то он (напр., трамвай в примере Его переехало трамваем) лишь орудие этой силы. Если это — человек, он не несет ответственности за результат, за успех или неуспех. Вежбицка отмечает, что английская конструкция Не succeeded букв. ‘Он преуспел (в этом)’ отличается от соответствующей русской Ему это удалось тем, что в английской часть ответственности за успех или неуспех перелагается на человека, а в русской действующее лицо освобождено от ответственности за конечный результат [Вежбицкая 1996: 72—73]. Нередки шутки, где это свойство русского языка усиливается и доводится до абсурда. Приведем (с краткими комментариями) несколько примеров.
(1) -в небольшом сквере, трехлетний ребенок, весь в красном, шатко ступая шерстяными ножками, поплелся к тумбе, беспалой ладошкой загреб снег, лежавший аппетитной горкой, и поднес его ко рту, за что сразу был схвачен сзади и огрет (В. Набоков, Защита Лужина, 13).
(2) Всё стояло, всё молчало, всё выжидало: немного подальше зашептало', немного поближе захохотало (Ф. Достоевский, Двойник, IV).
Аномальность усиливается и доводится почти до абсурда там, где субъект действия — вполне определенное лицо:
(3) — Позвольте быть вам проводимой мной. Где вы живете?
—Ишь, чего захотели. Никогда я не скажу вам (А Аверченко, Страшный человек, V).
(4) Ах, дядюшка! Но вы его поймете
И не осудите профессии недуг,
Тем более, что очень часто тетей
в Семен Сергеича швыряется утюг (А. Архангельский, Октябрины).
Нейтральной была бы активная конструкция (... тетя швыряет в Семен Сергеичаутюг) — точно так, как в отрывке из биографического очерка Натальи Ильиной «Реформатский»:
(5) А газеты? Их выбрасывать разрешалось, но лишь после того, как они были прочитаны, размечены и сделаны вырезки. Вырезки делались для себя, для меня, для учеников (...) Протягивалась пачка вырезок: «Это тебе должно быть интересно».
(6) [После свиста кота Бегемота, от которого «в роще посыпались сухие сучья с деревьев... снесло у пассажиров несколько кепок в воду»]:
— Свистнуто, не спорю,—снисходительно заметил Коровьев,—действительно свистнуто, но, если говорить беспристрастно, свистнуто очень средне! (М. Булгаков, Мастер и Маргарита, 31).
От непереходного глагола обычно не образуется страдательное причастие (исхожено, заработано, сказано, но не схожено, работало, свистнуто; в (6) нейтральным было бы выражение типа,Действительно, ты свистнул.
(7) [О «великом лгуне» Мишеньке Эртеле] В. Я, фурьерист, с бородой Грозного, клал руку на голову Мише:
— «Что, Мишенька?»
— «.Гыы, Владимир Иванович»,— картавил Миша.
— «Всё лжется?»
— «Гыы-ыы» — гырчалМиша
(А. Белый, Начало века. Мишенька Эртель).
Иную природу имеет комический эффект в стихах Б. Заходера по повести
А. Милна «Винни-пух и все-все-все»:
«Собака кусается»- Что ж, не беда.
Загадочно то, что собака,
Хотя и кусается, но никогда Себя не кусает, однако-
Заходер обращает внимание на омонимичность форм на ся; одни из них обозначают возвратность (моется = моет себя), а другие — нет. Эта же омонимия обыгрывается в каламбуре К. Елисеева [по: Новиков 1989: 249]: Талант, не зарывайся! Сталкиваются два выражения: зарывать талант в землю и Не зарывайся (‘Не будь самонадеян’) и две залоговых формы — страдательная и возвратная.
1. Категории вида и времени обыгрываются сравнительно редко.
(1) Остановившись возле мужика, трудившегося в поле, граф стал рекомендовать
ему всевозможные улучшения в хозяйстве.
—Ваше сиятельство, всё, что говорить изволили, напоминает мне молодость
мою, когда я в Москве белокаменной царь-пушку поднимал.
—Как это поднимал?— изумился граф.
— Очень просто: поднимал, да не поднял (Музей остроумия).
Приведенный пример подчеркивает, что (в отличие от форм совершенного вида) формы несовершенного вида могут исключать малейшее продвижение к желаемому результату—если действие является целенаправленным, контролируемым. В контексте целенаправленной деятельности несовершенный вид «может выражать не только значение «достигнутого эффекта», но и значение «попытки, не увенчавшейся успехом», между тем как глаголы, обозначающие неконтролируемые процессы, выражают значение «осуществленное™» независимо от вида [Булыгина — Шмелев 1997: 109]. Ср:. Ветер поднимал крышку люка (невозможно продолжить: *но немог ее поднять); но. Мальчик поднимал крышку люка, но не мог ее поднять. Итак, пример хорошо иллюстрирует явление, известаое исследователям. Этам, однако, его значение не ограничивается. В (1) комический эффект связан с тем, что одно значение («достагнутого эффекта») сменяется другим («попытки, не увенчавшейся успехом»). Показательно, что первым (и, вероятно, основным) является всё-таки значение «достагнутого эффекта»: слушающий (пусть с удивлением) понимает фразу как сообщение об успешном поднимании царь-пушки — хотя, казалось бы, должен был с ходу отвергнуть такое понимание (в силу его явного неправдоподобия) и понимать ее как сообщение о попытке, не увенчавшейся успехом.
(2) Почему ты все дуешь в трубу, молодой человек?
Полежал бы ты лучше в гробу, молодой человек (О. Мандельштам, Газелла).
Форма полежал сама по себе не аномальна. Это так наз. делимитатив, в семантику которого входит идея начала и конца, согласованная «с возможностью субъекта деятельности начать и кончить деятельность в соответствии со своим намерением» [Падучева 1996:146]. Аномальность, содержащаяся в стихах Мандельштама, связана не с отсутствием намерения (ср. нормальную фразу Снег полежал, но не очень долго), а с невозможностью кончить описываемое состояние: в кровать можно лечь и полежать в ней, в гроб можно только лечь.
(3) До объективности дорос,
Итоги подвести осталось:
Поэтом стать мне удалось,
Быть человеком —удавалось!
(Н. Глазков)
Приведенный пример хорошо иллюстрирует отличия в значении форм сов. вида одного глагола от форм несов. вида: форма сов. вида (удалось) указывает на «достижение предела» и «перфективность» (достигнутое состояние сохраняется в момент наблюдения) (см., напр., [Падучева 1996а: 87]). Однако в шутке подчеркивается наличие еще одного важного компонента в значении формы удалось. Это указание на «непрерывность» (достигнутое состояние без перерывов сохранялось до момента наблюдения) — в отличие от формы несов. удавалось, имеющей значение многократности, наличия некоторых перерывов в состоянии «быть человеком».
(4) [Мальчик] Я сперва боялся трамвая, а потом вык, вык и привык (К. Чуковский, От двух до пяти).
(5) Мой друг, зачем о молодости лет
Ты объявляешь публике читающей?
Тот, кто еще не начал,—не поэт.
А кто уж начал,—тот не начинающий!
(С. Маршак, Начинающему поэту).
2. Интересны примеры обыгрывания так наз. многократных глаголов. Вот анекдот, иллюстрирующий один смысловой компонент, отличающий многократные глаголы от глаголов в прош. времени — повторяемость действия в прошлом:
Студентка на экзамене по анатомии человека описывает кости скелета'.«...Здесь реберные кости, тут были внутренние органы—сердце, легкие~ Здесь тазовые кости, тут был половой член~» <<Бывал»,—поправил ее профессор.
Еще несколько примеров.
(6) Какой-то муравей был силы превеликой
И даже хаживал один на паука
(И. Крылов).
(7) Маргарита (...) смотрела, как Бегемот намазывает горчицей устрицу. «Ты еще винограду сверху положи»,—тихо сказала Гелла, пихнув в бок кота. «Попрошу меня не учить,—ответил Бегемот,—сиживал за столом, не беспокойтесь, сиживал!» (М. Булгаков, Мастер и Маргарита, 24).
Исследователи отмечают, что так наз. многократные глаголы типа хаживал обозначают «давнопрошедшее время» (см. [Виноградов 1972: 431—433; Грамматика 1970]). А. В. Исаченко полагает, что формы типа хаживал обозначают п р о -ш е д ш е е, а не предпрошедшее и не давнопрошедшее время, однако и он считает, что эти формы выражают процессы, «в настоящее время (в “момент речи”) больше не повторяющиеся (...) “Лет восемь назад ко мне в дом хаживала дочернина подруга” (Лесков). Подразумевается: “а теперь она больше не ходит”» [Исаченко I960:431]. В приведенном Исаченко примере такой смысл действительно есть, но выражается он исключительно обстоятельственной группой лет восемь назад (вряд ли описываемое лицо ходит сейчас, после столь длительного перерыва). Что касается самой формы хаживал,, то она не исключает повторения действия в будущем, ср. строку из песни о Москве:,# немало по свету хаживал (лирический герой ходит и еще будет, видимо, ходить по свету). Точно так же кот Бегемот в примере Булгакова заявляет, что он сиживал за столам, сидя за столом!
Глава IV Синтаксис
В синтаксисе значения передаются служебными словами, конструкциями, порядком слов, интонацией. Хотя, по мнению Шарля Балли, синтаксические средства являются (в отличие от «прямых», лексических) лишь «косвенными выразительными средствами» [см. Балли 1961: 298], однако возможности, тонкости и «причуды» синтаксиса широко используются для создания комического эффекта. Трудно указать синтаксическое явление, которое не подвергалось бы обыгрыванию. Впрочем, синтаксические средства характеризуются в этом отношении крайней неоднородностью: наряду с «любимыми» средствами создания комического эффекта (такими как сравнение, неоднородность сочиненного ряда) имеются структурно важные синтаксические средства, которые, тем не менее, не подвергаются обыгрыванию или подвергаются ему чрезвычайно редко (это связано с особенностями тех или иных языковых единиц, но, бесспорно, здесь есть и элемент случайности). Указанное обстоятельство определяет состав и строение данной главы. В разделах 2—9 анализируются явления, нашедшие отражение в большом числе языковых шуток; что же касается раздела 1, то здесь описывается широкий круг важных проблем русского синтаксиса, но это описание по указанной выше причине крайне скупо и фрагментарно.
Тем о-p ематическая структура фразы обыгрывается сравнительно редко:
— Ты женишься на мне, потому что я унаследовала от тети Норы виллу?— Что за чушь?Я женился бы на тебе, от кого бы ты ее ни унаследовала.
В первой реплике в рему входит 1-ый комплетив (Что наследуется?), а во второй — 2-ой (От кого наследуется?).
Еще примеры — где с изменением актуального членения изменяется и синтаксическая структура, и порядок членов предложения:
(1) — Какой здесь прелестный уголок1 Вообще, я от природы без ума.
—Я и раньше замечала, что вы без ума от природы (Журн. «Сатирикон»).
(2) [Чиновник—человеку, ошибочно объявленному умершим] —Для восстановления в живых вам нужно представить официально заверенную справку, удостоверяющую, во-первых, что покойник не вы, и, во-вторых, что вы не покойник (Вл. Дыховичный и М. Слободской, Воскресение в Понедельник).
(3) _ Папа, там во дворе Розочку насилуют на наших дровах!
—Это не наши дрова.
Существительные охотно образуют отдельное предложение (Ночь. Улица. Фонарь. Аптека)—по только если они выполняют функцию подлежащего, а не какую-то другую. Ср. следующие строки пародиста под странным псевдонимом — «Человек без...», где в отдельные (парцеллированные) предложения выделяются сказуемое и прямое дополнение:
(1) Верблюд. Слоны. Газель.
Мужчина. С ним мамзель.
Газель. Верблюд. Слоны.
Сидят. Едят. Блины.
Б. Ю. Норман [1987] отмечает «причудливую» парцелляцию в стихотворении «Читатель стиха» Ильи Сельвинского:
(2) И снова идешь среди воя собак
Своей. Привычной. Поступью. Тигра.
Говорящие ощущают различия между номинативным, предикативным и авто-нимным употреблениями языковых единиц. Их обыгрывание заключается обычно в том, что в качестве номинаций используются группы, имеющие обычно предикативное или автонимное употребление. Чаще всего эти группы вводятся в предшествующем тексте или предполагаются общеизвестными. Нередко они заключаются в кавычки. Синтаксическая функция этих групп может быть различной — подлежащее, сказуемое, дополнение, обстоятельство. Приведем примеры.
(1) Ура, ура, ура! (...) Приехал из России какой-то инженер с какой-то своей «не женой». Инженера мы не видели, а «не жена» говорила, что большевизм и до весны не дотянет (Тэффи, Из дневников ненаписанных).
(2) ...представьте себе его положение: тут, с одной стороны, так сказать, семга и арбуз, а с другой стороны ему подносят горькое блюдо под названием завтра (Н. Гоголь, Мертвые души, т. 1, X).
(3) — С каким я запасом-то в путь вышел, а кончил тем, что весь его по дороге растерял, Сперва «по возможности» действовал, потом на «хоть что-нибудь» съехал (М. Салтыков-Щедрин, Сказки, Либерал).
(4) — Ого!
— Что это «ого»? Прошу вас взять назад это «ого». Я не могу допустить никаких «ого» (И. Горбунов, Общее собрание общества прикосновения к чужой собственности).
(5) Выдающиеся события, метеорология, пророчества (...) В Зоологическом саду умрут три зверя от «не тешки» (А. Чехов, Календарь «Будильника» за 1882 год). Обыгрывается пословица Голод — не тетка.
(6) Я до такой степени свыкся с ездой по тракту, что мне теперь как-то не по себе и не верится, что я не в тарантасе и что не слышно дар-валдая (А. Чехов — Чеховым, 20 июня 1890). Выражение из песни*, «...и колокольчик, дар Валдая, звенит уныло под дугой».
(7) На моем конском заводе плодились и размножались «ах, вы, кони мои, кони», мельницы не стояли без дела (А. Чехов, Добродетельный кабатчик). Шутливое новообразование по типу «Ах вы, сени мои, сени».
(8) Знойное «после обеда». На кушетке в гостиной полулежит барышня лет восемнадцати (А. Чехов, Козел или негодяй?).
(9) [Разговор влюбленных) — О, солнце мое! И я с вами. И впервые, вероятно, за время существования солнечной системы, с солнцем было поступлено так фамильярно-. оно было поцеловано в сгиб руки у локтя (А. Аверченко, Актриса).