(10) Он украдкой, будто случайно, прикоснулся к ее руке и спросил бархатным баритоном:
— Ну, что же мы, мое солнышко, будем кушать?
—Ах, вашему солнышку решительно всё равно. Что хотите (А. Аверченко, Женщина в ресторане, I).
(11) Я отвечаю спокойно,
Что водка у нас—
Социальное зло
И мне выпивать непристойно.
Они ж не пускают меня от стола:
Чего нагоняешь, мол, страхуЛ И чайный стакан социального зла Я выпил с единого маху (М. Исаковский, Записка председателя).
(12) —Подсматривать подло, а пересказывать низко, гнусно и мерзко~ Полагаю, что вы, как честный и благородный человек,~
—Дайте рубль, тогда не скажу! — сказал благородный человек.—А то скажу (А. Чехов, Злой мальчик).
(13) Вон —справа, у окошка — сидят двое. Один такой тупой-тупой и в телогрейке. А другой такой умный-умный и в коверкотовом пальто (...) Тупой-тупой выпьет, крякнет и говорит: «А! Хорошо пошла, курва!» А умный-умный выпьет и говорит: «Транс-цен-ден-тально!» (Вен. Ерофеев, Москва — Петушки).
(14) Звонок в дверь. Малыш открывает дверь и видит на пороге жениха своей взрослой сестры. «Люба,—кричит он ей,—твоя “синица в рукахV пришла!»
Нередко говорящие обыгрывают возможность установления ложной связи между двумя событиями, в действительности независимыми:
7-1789
Крив был Гнедин поэт, преложитель слепого Гомера,
Боком одним с образцом схож и его перевод (А Пушкин, К переводу Илиады).
Пушкин добивается комического эффекта, намекая,'что неполное сходство физического недостатка Гомера и Гнедича обусловило неполную близость перевода «Илиады» с образцом. Еще примеры ложной связи между событиями:
(1) Своему приятелю Никита Никитич [Всеволожский] телеграфировал в Светлое Христово Воскресение из своего Финляндского имения: «Христос Воскресе! Подробности письмом» («Исторические люди...»).
(2) Богатые залежи мрамора, годного для памятников, естественно породили в Афинах славных мужей и героев (Тэффи, Древняя история).
(3) Грибы имеют форму зонта потому, что растут в дождливую погоду (Эмиль Кроткий).
(4) —Невеста в день свадьбы одевается во все белое, потому что это для нее самый радостный день.
— Тогда я понимаю, почему жених одевается во все черное—говорит Рабинович
(5) —Бабушка, дай напиться, а то так есть хочется, что даже ночевать негде!— причинные связи устанавливаются между семантически независимыми единицами: нейтральной была бы сочинительная конструкция Бабушка, дай напиться, поесть и переночевать.
Говорящие в ряде случаев обыгрывают неопределенность диалога: вторую реплику можно понимать и как связанную с первой, и как независимую:
Генрих N и Сюлли прогуливались по Монмартрским холмам. Поворотясь спиной, король смотрел между ног на Париж: «Посмотри, Сюлли, сколько домов рогоносцев!» Сюлли принял такое же положение и сказал: «Государь, я увидал Лувр!» (Энцикл. весельчака).
1. Необычно использование в качестве сказуемого так наз. служебных слов — частиц, междометий и т. п.:
—На Западе—не торгаши, не циники, не подлецы.
—Эге!
—Ничего не—эге. А двухтысячелетняя христианская цивилизация, это тоже— эге? А французская революция—это эге? А Паскаль, Ренан—эге? (А Толстой, Похождения Невзорова, или Ибикус, III).
2. Смысловое различие между именительным предикативным и творительным предикативным хорошо иллюстрируют след, (однотипные) шутки:
(1) [Разговор бродяги с судьей]:—Ваша честь, этот человек имеет на меня зуб. Когда я был слепым, он таскал медяки из моей миски, а когда я был хромым — удрал вниз по улице с коробкоймоих карандашей.
(2) [Паниковский — Шуре Балаганову]:—Поезжайте в Киев и спросите там, что делал Паниковский до революции. Обязательно спросите! (...) Поезжайте и спроси -те! И вам скажут, что до революции Паниковский был слепым (И. Ильф — Е. Петров, Золотой теленок, XII).
Любопытно, что замена творительного падежа на именительный (когда я был слепой,, когда я был хромой) не приводит к замене временного признака на постоянный (как это обычно происходит —см., напр., [Селиверстова 1982: 143—146; Булыгина — Шмелев 1997: 60]). В приведенных примерах такая замена изменила бы значение фраз и снизила бы комический эффект: слепота и хромота из воровских специальностей превратились бы в естественное состояние, может быть, результат болезни.
3. Конструкции типа всё молчало, близкие по значению к безличным, допустимы и при описании людей — но с определенными ограничениями. Показательна следующая фраза из «Двойника» Ф. Достоевского:
Всё стояло, всё молчало, всё выжидало*, немного подальше зашептало; немного поближе захохотало (Ф. Достоевский, Двойник, IV).
Три первых конструкции (до двоеточия) выглядят достаточно естественно и привычно — в отличие от двух последних. Причин, видимо, две: 1) семантика глаголов (зашептать и захохотать); 2) наличие во второй части фразы пространственных характеристик (немного подальше — немного поближе):
Значительные возможности для ЯИ возникают в связи с моделями управления слова.
1. Неграмотное нарушение модели управления особого интереса не представляет—за исключением случаев, когда это нарушение используется в стилистических целях, напр, для создания речевого национального колорита. Приведем два примера из «Одесских рассказов» И. Бабеля:
(1) —Папаша,—ответил Король пьяному отцу,—пожалуйста, выпивайте и закусывайте, пусть вас не волнует этих глупостей.
(2) — Что сказать тете Хане за облаву?
— Скажи*. Беня знает за облаву.
2. Достаточно редки примеры необычного выражения зависимого члена предложной конструкции (вместо отглагольного существительного ставится инфинитив):
(3) — Об чем я думаю? Об выпить рюмку водки, об дать кому-нибудь по морде, об иметь немножко удовольствия с моей супругой («Чукоккала». И. Бабель).
(4) _ Скажите, Максудов, а ваш роман пропустят?
—Ни-ни-ни! — воскликнул пожилой литератор,—ни в коем случае! Об тропу с-тишь» не может быть и речи (М. Булгаков, Театральный роман, 2).
3. А. Измайлов отмечает в стихах С. Надсона интересный пример, когда прямое и косвенное дополнения поменялись местами:
У Надсона в «Мечтах королевы»(...) в душной нише окна стоит королева и мечтает о юноше. «О, ты знаешь, с каким бы блаженством всех их я тебе одному предпочла» (...) Королева зарапортовалась и говорит совсем не то, что хотела бы сказать (...). Не всех их—тебе одному, а уж, конечно, тебя одного всем им,—иначе и мечтать не о чем (А. Измайлов, Пятна на солнце, V).
Интересно, что ошибка королевы (точнее, ошибка С. Надсона) не бросается в глаза и без подсказки Измайлова могла бы остаться незамеченной.
Комитативные конструкции обыгрываются не так уж часто. Отмечается, в частности, недопустимость комитативной конструкции X с Y-ом, если X и Y резко отличаются по своему статусу или по роли в описываемой ситуации, ср.:
(1) Маленький червячок, плача, спрашивает маты —Мама, мама, а где наш папа?
—Замолчи. Папаугиел с мужиками на рыбалку (Анекдоты от Никулина).
(2) П о э т. Моя муза помогла мне изыскать пятьсот восемь пар великолепнейших рифм, ваше величество (...)
Король. Ваша муза вечно отстает от событий. Вы с ней только и умеете что просить то дачу, то домик, то корову. Черт знает что! Зачем, например, поэту корова? (Е. Шварц, Голый король, II).
(3) Если встречается Кошка с Собакой,
Дело обычно кончается дракой.
Если Собака с Кошкой встречается,
Дело, как правило, тем оке кончается.L (Б. Заходер, Сказка про всех на свете).
Определения используются в ЯИ чрезвычайно часто: вместо одного, нейтрального определения используется другое. Это, однако, дело семантики, и соответствующий материал будет рассмотрен в гл. Семантика. Здесь мы рассмотрим несколько случаев нарушения чисто синтаксических правил построения русской определительной конструкции. Одно из подобных нарушений заключается в совместном использовании в одном словосочетании притяжательного прилагательного и притяжательного местоимения, ср. (1)—(3):
(1) [Впечатления маленькой девочки] В небольшой, полутемной клетушке около стола стоял огромный, раза в три больше моего человеческого роста, мужик в кожаном армяке (Тэффи, Ведун).
(2) [Прохожий вступается за старушку] —Нельзя же так кричать и командовать на глазах у публики. Это унижает ейное старушечье достоинство (М. Зощенко, Гримаса нэпа).
(3) [Врач — больному] ивы неожиданно стали поправляться. И теперь, говорит, если вы не заразитесь от своих соседних больных, то, говорит, вас можно будет чистосердечно поздравить с выздоровлением (М. Зощенко, История болезни).
Необычны некоторые сочетания двух прилагательных, ср.:
(4) Преддиванный стол, покрытый бывшей белой скатертью, украшался разбитым стаканом с высохшими остатками чаю (А. Аверченко, Человеки).
Прилагательное бывший может определять существительное (бывший актер) или целое именное словосочетание (бывший | белый офицер), но не другое прилагательное, как в (4).
1. Языковая игра может заключаться в нарушении правил сочетаемости обстоятельств с главным словом. Обстоятельства времени необычны в контексте глаголов, указывающих на чувства, ср.:
Увидя, как колотят его персов, восточный деспот [Ксеркс] кубарем свалился с трона и, потеряв мужество (480 г. до Р.Х.), воротился в Азию (Тэффи, Древняя история).
2. Интервал, отмеряемый обстоятельствами времени типа после Х-а, достаточно неопределенен. Эта неопределенность обыгрывается в след, шутке С. Васильева (эпиграмма на Г. Рыклина):
—Ну, как вам Рыклин?
— Что ж, читаем~
— Смеетесь после?
—После? Да!
Мы после Рыклина за чаем Читаем Чехова всегда.
3. Так наз. «обстоятельства образа действия» имеют сложную семантику и могут пониматься по-разному. Ср. след, шутку, обыгрывающую библейское выражение «в поте лица твоего будешь есть хлеб» (Быт. 3,19):
[В школе] —А как ты объяснишь выражение, «в поте лица твоего есть хлеб твой?» — Это значит — есть хлеб до тех пор, пока не прошибет пот.L (Журн. «Сатирикон», 1908).
4. Комический эффект (и дискредитацию описываемого) вызывает также сочетание наречий типа вдумчиво, внимательно не с глаголами восприятия (как это обычно бывает), а с глаголами, относящимися к «более низкой сфере»,— с глаголами типа есть, пить—см. ниже (1)—(2), сочетание наречий типа в поте лица—не с глаголами, обозначающими общественно полезную деятельность (трудиться, зарабатывать и т. п.), а с глаголами типа играть, бегать, танцевать — см. (3); наречной фраземы от чистого сердца в применении не к чему-то положительно оцениваемому (благодарили (угоищли) от чистого сердца), как это обычно бывает—см. (4):
(1) [Просительница] Меня с мужем-mo и надо, батюшка, согласовать, несогласно мы живем, нет, пьет он очень вдумчиво (В. Маяковский, Баня, II).
(2) Я подумал, что конец, /Распрощался матерно» /Малосольный огурец /Кум жевал внимательно (А. Галич, Поэма о Сталине, 4).
(3) Деньги же эти — трудовые, в поте лица моего выпонтированные у нашего друга Полторацкого (А. Пушкин — С. А. Соболевскому 15 июля 1827).
(4) Дрались, конечно, от чистого сердца. Инвалиду Гаврилову последнюю башку чуть не оттяпали (М. Зощенко, Нервные люди).
5. Говорящие обращают внимание на нежелательность в одном предложении двух обстоятельств одного семантического типа, ср.:
Бэтой толпе самая читающая в мире в метро публика (М. Жванецкий, Я прошу мои белые ночи).
6. Употребление обстоятельств места достаточно причудливо, и не всегда легко найти семантические основания тех или иных запретов, ср.:
Шел домой. Уже прохладней. Солнце садится куда-то в санатории (М. Жванец-кий, Коротко о себе).
Возможно, в силу стереотипности словосочетания Солнце садится в... оно допускает заполнение лишь указаниями на некоторые естественные объекты (в ?пу-чи, в лес, в море).
7. Иногда обыгрываются ограничения на употребление наречий, указывающих на высокую степень. Они, например, не сочетаются с числительными, ср.:
Я очень ясно представлял себе его самого [летчика] в бронированной кабине истребителя, очень одного, в огромном небе, а под ним маленькую Европу, и он поглядывает на нее, как охотник на кролика (В. Конецкий, Последний раз в Антверпене).
Замена сочетания очень одного сочетанием очень одинокого устранила бы лингвистическую аномальность фразы, но привела бы к существенным стилистическим потерям.
(5) Уехал поездом, вернулся ослом.
В конструкциях с глаголами передвижения (уезжать, отправляться приезжать, возвращаться и т. п.) типа Уехал Х-ом, Вернулся Х-ом существительное — это обозначение общественного транспорта (Вернулсяпоездом, автобусом, самолетом, может быть, каретой, экипажем, дилижансом, но не мотоциклом, велосипедом, инвалидной коляской, лошадью, рикшей). Прилагательные утренний, дневной, вечерний, ночной в сочетании с существительным могут указывать в этой конструкции на время действия. Ср.: Сегодня вечерним поездом я уезжаю в Ригу, Завтра утренним поездом я приезжаю в Ригу. Интересно, что объединить два приведенных предложения в одно сложносочиненное предложение нельзя — * Сегодня вечерним поездом я уезжаю в Ригу и приезжаю туда утренним поездом. Видимо, один и тот же поезд нельзя называть то утренним, то вечерним, следует сказать: Сегодня вечерним поездом я уезжаю в Ригу иутром буду там или: Сегодня вечерним поездом я уезжаю в Ригу. Поезд прибывает туда утром.) Ср. также след, шутку:
Сегодня вечерней лошадью я возвращаюсь в мою милую Одессу (К/ф «Неуловимые мстители»).
1. В обращении нередки «бытовые» оценочные характеристики {Иди сюда, негодяй {миленький,; моя птичка)). Однако многие характеристики, особенно торжественно-патетические, в обращении выглядят странно:
(1) ...разве Вы писали мне недавно? Я ничего не получил, великая художница земли русской, и Вы напрасно наказываете меня — пишете так коротко (А. Чехов — художнице А. А. Хотяинцевой, 11 дек. 1897).
2. Подчеркивается, что официальные обращения связаны с социальным строем, его символикой, меняются вместе с ними (хотя и не так резко, как во второй из приводимых ниже шуток).
(2) Покупатель спрашивает у продавца. «Товарищ, у тебя есть бритвенные лезвия?»— «Если ты назвал меня "товарищем!', брейся серпом!»