Устроился Семен на государственных верфях.
Впрочем, приставка «государственные» была лишней. Частных предприятий в Николаевской республике не было в принципе. Частникам разрешалось заниматься лишь малым бизнесом. Вернее, микроскопическим, потому что нанимать работников было запрещено. Эксплуатация человека человеком – тяжелейшее преступление, за него конфисковывали имущество, лишали гражданства и высылали за границу. Если предприниматели вовремя не сбегали в соседнюю Одесскую республику, где был чуть ли не капитализм.
Самое странное, что из Одессы шел встречный поток тех, кому больше нравилось жить под защитой государства и строить новый мир.
Семен поразмыслил, и решил остаться в Николаеве. Работы он не боялся, а иметь помимо зарплаты еще и полное обеспечение халявной едой, жильем и одеждой было приятно.
Так они и жили вдвоем, пока в тридцатом Семен не женился второй раз. Мачеху Славик сразу же невзлюбил. Он и к отцу относился не очень хорошо, а тут еще в их квартирке появилась чужая женщина. А когда у нее стал округляться животик, родители заговорили о том, как замечательно в интернатах.
Мальчик поставил условие. Он согласился уйти в интернат, но только в военный. Семен похлопотал и на удивление легко пристроил сына в училище имени Дзержинского.
Одиннадцатилетний Славик быстро освоился на новом месте. Ему понравилась четкая дисциплина. Он перенес стоически даже то, что старшие воспитанники первый год гоняли мелкоту и несколько раз его били. Впрочем, воспитатели следили внимательно, и Станиславу приходилось с честнейшим выражением лица рассказывать сказки о падении с лестниц и неосторожном обращении со шваброй. Не стучать же на товарищей!
Тем более что он ощущал к себе не столько неприязнь, сколько зависть. Большинство детей было сиротами, а у него есть какой-никакой, а отец, который очень редко, но приходил навещать сына.
Бывшие беспризорники быстро приняли паренька в ребячий коллектив. Его умение до конца стоять в самых безнадежных драках, серьезный характер и безотказность в помощи сделали свое дело, и скоро Славик стал своим.
А помогал он другим ребятам изрядно. Учеба давалась мальчику поразительно легко. Он как губка впитывал знания и с удовольствием разъяснял уроки сверстникам.
Так постепенно курсант Бойченко выбился в лучшие ученики, спортсмены и отличники политической подготовки. Его избрали комсоргом группы, пригласили в совет учащихся. Перед пареньком стала вырисовываться неплохая карьера военного.
Но он… увлекся космосом.
Вот уже два курса он вечно пропадал в кабинете физики, читал все, что мог найти по космонавтике. И больше всего на свете мечтал полететь на Марс. Красная планета просто манила его к себе и завораживала. А тут первые экспедиции. Та, которая чуть ли не погибла на обратном пути к Земле. И та, которая вернулась без одного из членов экипажа. Вернее, с его телом, бережно доставленным на Землю и похороненным на родной планете.
Славик знал наизусть биографии всех участников экспедиции и даже заочно влюбился в Анастасию Белякову – серьезную и красивую молодую космонавтку, немного напоминающую его маму на единственной уцелевшей фотографии. Эта фотография висела над кроватью Славика в казарме старшекурсников. Теперь рядом с ней появились и еще одна – с двумя улыбающимися девушками в синей форме – русской и японкой.
Поэтому не удивительно, что, когда в их училище принесли путевку в подростковый экстремальный лагерь «Купол-П», ни у кого не возникло вопроса, кому ее вручить. Конечно, ведь провести три месяца на почти настоящей марсианской станции на Таймыре – это то, ради чего курсант Станислав Бойченко готов отдать половину жизни!
Глава 6. Звезды падают на Землю
Яркие августовские звезды в чистом, не замутненном отсветами больших городов, небе. Тихое потрескивание костра. Аромат недавно приготовленных шашлыков.
Ромин подарок удался на славу!
Он позавчера преподнес мне лишь букет цветов, загадочно пообещав, что главный презент сделает немного позже. И, как всегда, сдержал свое слово!
Ловля падающих звезд. В лесной глуши в полутора сотнях километров от Москвы. Разве может быть что-то романтичнее и волшебней?!
Но обстоятельный мужчина решил на этом не останавливаться. Он собственноручно замариновал и приготовил на костре вкуснейший шашлык. Зная мою ненависть к спиртному, привез пару бутылок обалденного морса производства маминого производства. И установил на небольшой полянке свой телескоп. Приличный стопятидесятимиллиметровый рефлектор «Антарес» томского оптического завода.
Так что я даже някать от восторга и удовольствия не в состоянии!
Это стоит полутора часов езды на машине!
Кстати, у Ромы «Морошка» – полноприводный электромобиль повышенной дальности. Редкость в наши дни основательная. Государство уже лет двадцать борется с автолюбителями, задирая на невозможную высоту акцизы, транспортные налоги и всевозможные сборы. Так что иметь автомобиль позволяют себе только богатеи, снобы, фанаты или те, кто без него просто не может обойтись. Когда я вижу в новостях или в фильмах потоки машин, заполоняющие автострады иностранных городов, то даже удивляюсь этому. Неужели и у нас такое было еще во времена моего детства и юности? И поражаюсь глупости людей, готовых стоять в многочасовых пробках, вместо того, чтобы за считанные минуты доехать на общественном транспорте. Впрочем, это у нас в России он почти бесплатный и густой сетью покрывает все города и села. А в иностранщине это не так.
А еще я подумала, что не такое уж это и мещанство – владеть личной машиной. Можно, конечно, и на такси поехать в лес на звезды смотреть, но это как-то стрёмно. А тут полная свобода, захотел – и отправился!
Но, что-то я отвлеклась на какую-то ерунду. Кстати, Роман не такой уж и богач – всего лишь ведущий сотрудник одного из отделов института космических исследований да доктор наук. Особым фанатиком автоспорта он не является. Значит, все-таки сноб? Ну, есть у него такое, немного.
Вон даже на пикник оделся как с иголочки. Не в смокинг с галстуком, разумеется, но спортивный костюм новенький, как только что купленный. И умудрился же нигде его не запачкать, пока с костром и едой возился!
Ну что за мужчина?!
Роман как будто услышал, что я о нем думаю. Повернул ко мне лицо.
Мы с ним, сытые и довольные, лежали рядышком на надувных матрацах и смотрели в небо, где время от времени быстрыми прочерками проносились метеоры «Персеид». Я насчитала уже четыре падающие звезды! И теперь мучилась, что бы еще такое загадать? Может быть…
Я встретилась взглядом с Романом. Трудно уловить выражение его глаз в темноте, но у меня почему-то быстро-быстро забилось сердце.
А он приблизился и тихонько меня поцеловал.
Я на мгновение замерла. А потом, неожиданно для самой себя, неуклюже ответила. Первый раз в своей тридцатидвухлетней жизни вот так всерьез целуя мужчину.
Глава 7. Принцесса на горошине
Элен устала от дороги. Она сонно смотрела в окошко такси, везущего ее и Сезана из аэропорта Норильска в сам этот город. Кругом распростерлась неприветливая голая земля, припорошенная снегом, невысокие серые сопки, тускло освещенные только что поднявшимся из-за горизонта оранжевым солнцем.
Девушка добиралась сюда больше полсуток. Сначала на машине с личным шофером семьи Бонне до Парижа, затем на авиалайнере до Москвы.
У этих русских все не как у людей! Ну зачем нужно было делать сразу несколько аэродромов возле одного города? Да еще и располагать их с противоположных его сторон. Часа два они ехали из Шереметьева в Домодедово, объезжая по широкой дуге кольцевой дороги Москву. Элен просила, чтобы их провезли через центр города, но сопровождающий ее месье Сезан заупрямился. До вылета самолета в Норильск оставалось всего четыре часа, а с чрезмерно жесткими правилами регистрации, принятыми в России, лучше постараться не опаздывать.
Так что знакомство со столицей РСФСР пришлось отложить до лучших времен.
«Но на обратном пути я здесь задержусь! На неделю!» – пообещала себе дочь олигарха.
А потом были четыре часа полета от Москвы до северного города. Вылетели они в десять вечера, а прилетели в семь утра! Вообще, все путешествие Элен проделала навстречу солнцу. Она еле заставила себя поспать в самолете. Ну да, у них в Бальёре был еще ранний вечер, а тут уже утро! Дремать в кресле, хоть и в бизнес-классе, было неудобно. Элен даже на минутку пожалела, что не согласилась с отцом, когда тот предложил доставить ее в Норильск на самолете компании. Но тогда девушка уперлась.
– А на Марс меня тоже не корабле компании со всеми удобствами отправят?!
– Все-таки ты еще такой ребенок, Элен, – вздохнул отец.
Впрочем, на самом деле он очень серьезно относился к увлечениям дочери, никогда не мешал мечтать и даже помогал в ее проектах, считая, что в любом случае это пригодится во взрослой жизни.
Например, господин Кантен Бонне разрешил Элен устроить в одном из подвалов замка… оранжерею!
Да, именно в подвале.
Дочка тогда только начала увлекаться космобиологией и хотела научиться выращивать растения в таких вот неуютных условиях.
Переоборудование винного погреба в оранжерею встало в копеечку, но бизнесмен, не раздумывая, подписал все счета. Нет лучшего вложения средств, чем в своих детей.
А двенадцатилетняя Элен так увлеклась строительством «своей базы»! Бедные рабочие, у которых она все время вертелась под ногами и которых донимала бесконечными вопросами!
А потом она взялась за растениеводство. Это оказалось на удивление полезным занятием. Во-первых, спустя два года она получила гран-при на детской научной конференции в департаменте Сона и Лаура, выступив там с очень неплохим докладом по биологии. Во-вторых, она стала с удовольствием есть салаты, в которые их кухарка крошила выращенные молодой госпожой съедобные травки. А, в-третьих, даже среди зимы девочка щеголяла красивым светло-бронзовым с латунным отливом загаром, что получала от ультрафиолета кварцевых ламп, которые она потребовала установить, чтобы «Солнце было как на Марсе!»
Может быть, и три месяца жизни в макете марсианской станции на студеном русском севере принесет пользу?
Такси въехало в город. Потянулись унылые пяти- и шестиэтажные дома. В утреннем свете, что отбрасывало лишь чуть-чуть приподнявшееся над горизонтом тусклое солнце, город выглядел неуютным. На улицах было очень мало машин, но много людей, которые стекались к автобусным остановкам и, набившись в городской транспорт, уезжали в сторону дымящих труб огромного комбината.
Что-то безысходное привиделось Элен в этой монотонной ежедневной миграции. Зачем вообще эти люди нужны? Неужели не проще было полностью автоматизировать производство, а людей переправить в более уютные края? Элен вспомнились яркие сочные краски родной Бургундии, веселых приветливых жителей поселка Бальёр, расположившегося у подножия их замка.
Девушка зябко передернула плечами. И не только от увиденного, но и от ужасного холода. Когда самолет заходил на посадку, объявили температуру воздуха, и Элен с ужасом услышала, что на улице минус три градуса. Это в конце сентября! Вот уж действительно – северный край.
А городской пейзаж за окном незаметно изменился. Дома стали гораздо ухоженнее, красивых гармоничных теплых расцветок. Элен неожиданно заметила, что спешащие на работу люди часто улыбаются, здороваются и заводят разговоры, ожидая общественный транспорт.
Русские странный народ. Она вспомнила, как учитель Луазье, приезжающий к ним в замок и занимающийся с ней гуманитарными науками, рассказывал, что русские специально сдерживают использование роботов, оставляя право работать живым людям. Они считают, что без труда человек не может сохранить социальные навыки, а безделье развращает и превращает индивидуум в жвачное животное, способное лишь потреблять производимые массовой культурой несложные суррогаты.
Девочка тогда не совсем поняла профессора. Она привыкла, что вся ее жизнь занята интересными занятиями, учебой, творчеством. Ей всегда было трудно выкроить время для каких-то не очень важных дел, вроде болтовни с подружками в сети. Впрочем, те девочки, с кем она знакомилась во время ежегодных летних поездок в их особняк в Сен-Тропе, были в основном глупенькими пустышками. Гораздо больше она ценила возможность поговорить с немногими друзьями и подругами, живущими в разных городах и даже странах, которых нашла в группах, посвященных космосу и науке. Но они, как и Элен, были вечно заняты, и подолгу разговаривать не выходило.
«Интересно, а получится ли у меня подружиться с кем-нибудь из экипажа станции?» – подумала девушка.
Машина подъехала к красивому девятиэтажному дому, где располагался отель «Севастопольский».
Девушка выбралась на пронзительно холодный воздух и поспешила укрыться в холле, предоставив Сезану расплачиваться и забирать багаж.
Люкс, в котором поселилась Элен, был симпатичненький, но ужасно бедный и крошечный. Француженка приняла душ, переоделась в мягкий, пахнущий домом халат и, завалившись на широкую двуспальную кровать, уснула. Все-таки по ее ощущениям была ночь, а дорога неожиданно сильно вымотала «будущую космонавтку».
Элен проснулась уже после полудня. И все равно чувствовала себя какой-то не свежей и толком не отдохнувшей. Еще бы! В ее родной Франции сейчас раннее утро. А здесь острые лучи низко висящего солнца ярко освещают гостиничный номер.
Девушка быстро оделась и вышла в коридор. Постучалась в соседнюю дверь. Та почти сразу же распахнулась, и на пороге появился как всегда безукоризненно выглядевший Сезан.
Мужчина был не молодым, приблизительно одного возраста с отцом Элен. Подтянутый и сухощавый, с резкими чертами лица. Сезан Макароф работал в отделе маркетинга корпорации «Альпийский кремень», принадлежавший семье Бонне. Он был далеким потомком русских эмигрантов первой послереволюционной волны. Очень хорошо, хоть и с явным акцентом, говорил на языке предков, и благодаря этому и своей абсолютной преданности отцу Элен, часто сопровождал его и руководителей компании в поездках в Российскую Федерацию.
– Как отдохнули, мадмуазель? – вежливо осведомился Сезан.
– Так себе, – вздохнула девушка. – Но это ерунда! Пойдемте, погуляем! Завтра утром мне отправляться в Росскосмос. Так что я желаю сегодня как следует осмотреть первый русский город, в котором побывала!
– Норильск, не лучший из них, – чуть поджал губы сопровождающий. – Но и тут есть, что посмотреть. Идемте!
Город Норильск действительно оказался невероятно скучным. Всего парочка музеев и одна картинная галерея. И ни одного старинного замка! Вместо них несколько бараков «музея ГУЛАГа», навевающих тоску и вызывающих брезгливость.
Сезан рассказывал ей обо всем, как заправский экскурсовод. Он подошел к своей задаче по выгуливанию дочери владельца корпорации с всегдашней тщательностью, заранее изучив все, что может быть ей интересно. Впрочем, на всякие культурные достопримечательности Элен настолько насмотрелась дома, что оставила старания сопровождающего без особого внимания.
Ей было гораздо любопытней просто разглядывать самый северный и один из самых промышленных городов мира. Он был утилитарным до невозможности! Дома от пяти до пятнадцати этажей располагались в строго геометрическом порядке. Старые были обшарпанные, хотя и чистенькие. Новые – разноцветные, приятной архитектуры.
По городу они ездили на нанятом такси. Элен в очередной раз поразилась, насколько пусты улицы. Она, еще когда они объезжали Москву по кольцевой дороге, удивилась, что одна из основных магистралей гигантского мегаполиса загружена совсем слабо. Никакого тебе плотного потока машин и долгих пробок. Сейчас девушка наконец-то поинтересовалась у сопровождающего:
– Не могу поверить, что русские такие бедные, что не могут позволить себе покупать авто!
– Тем не менее, это так, – серьезно ответил ей Сезан. – Их правительство давно уже делает все возможное, чтобы уменьшить число автовладельцев.