– Пейтон! Слева, – кричит Аймани, другой нападающий моей команды.
Ко мне приближается Гвен. Люсия играет голкипером за другую команду и остановит любой мяч ещё прежде, чем он попадёт в сетку. Нижний угол ворот – мой единственный шанс. Гвен дышит в спину и, пытаясь отобрать мяч, заводит ноги между моими.
– Пейтон, сюда! – Аймани поднимает руку, показывая мне, что открыта. Но она не видит за собой Тесс.
Мне кажется, сегодня все ещё идеальный день, а в идеальный день надо забивать гол. Пинаю неоново-зелёный мяч, и он летит в левый нижний угол.
Люсия понимает, куда летит мяч, и бросается к нему. Но он пролетает мимо кончиков пальцев ее перчатки и ударяет в сетку. Девочки из моей команды кричат и хлопают в ладоши.
Люсии не часто удаётся забить, а если это происходит, то считается рекордом.
«Бомбардир должен знать, когда сделать передачу, а когда забить гол».
После тренировки проверяю телефон. Рид все ещё не звонил и не писал. Никогда не было такого, чтобы он за весь день не отправил мне ни единого сообщения. Беру рюкзак и, направляясь к машине, звоню Риду. Проходит шесть гудков.
Где он, черт побери?
Только я собираюсь сбросить, как он отвечает:
– Привет. Я как раз хотел тебе позвонить.
– В пять часов? Почему бы не подождать до завтра? Очевидно, ты занят, раз от тебя ни слуху ни духу весь день.
– Телефон сдох. Почему ты так злишься?
– Университеты отправили письма два дня назад.
На прошлой неделе мы с Тесс упоминали об этом раз двадцать.
– Правда? – спрашивает Рид, словно слышит об этом впервые.
– Правда? И это все, что ты скажешь?
Жду его ответа. На заднем плане голоса смешиваются со знакомым звуком штанг, ударяемых по резиновому полу зала. Кто-то задаёт Риду вопрос, но я ничего не понимаю.
– Рид?
– Секундочку, Пейтон. – Рид с кем-то общается. Я улавливаю лишь обрывки разговора. – Он рано… Все принёс? Иду… Дай мне пять минут.
Досчитаю до десяти и повешу трубку.
На шести Рид возвращается к нашему разговору.
– Извини. Тренирую нового парня. У него нет практики. Так значит, письма разослали? Волнуешься, что тебе не придёт?
– Уже пришло. – Все предвкушение сошло на нет. – И мой парень должен был об этом знать.
– Я же говорил, что телефон сдох.
Голос Рида становится резким.
– Поговорим позже.
– Не клади трубку. Я придурок. – Тон его голоса полностью изменился, и теперь он говорит ласково. – Извини. Ты сказала, что получила письмо. Откуда?
– Из университета Северной Каролины. Тренер хочет, чтобы я играла в женской футбольной команде.
Часть меня все ещё не может в это поверить.
– Я знал, что ты поступишь. – Кажется, он рад. – Вечером мне все расскажешь, и на вечеринке отметим. Встретимся у меня в девять. А меня ждёт парень, которого я тренирую. Мне пора.
– Рид…
– Увидимся в девять. Люблю тебя.
Он кладёт трубку, не дожидаясь от меня ответа.
Приехав к Риду несколько часов спустя, я все ещё злюсь и уж точно не в настроении для вечеринки. Когда иду к дому, на телефон приходит сообщение от Тесс. Она уже уехала на вечеринку с Люсией.
Звонил донор спермы. Полегче с Ридом.
Все, теперь никаких шансов на просветление в наших с Ридом отношениях. Донором спермы Тесс называет их отца. Он напивается и звонит раз-два в год, чтобы наброситься на кого-то из них – обычно на Рида.
Борец Рид «Машина» Майклс обязан своему отцу как минимум частью своего успеха на ринге – и в подпольных боях. Внутри Рида кипит накопленная за восемнадцать лет ярость, а звонки отца подливают масла в огонь. Мне сложно представить, что он чувствует. У меня остались лишь хорошие воспоминания о моем папе, а у Рида о своём только ужасные.
Не спеша поднимаюсь к их квартире. Поговорить ли с Ридом насчёт этого звонка? Добравшись до третьего этажа, слышу доносящиеся из квартиры голоса. Один из них – Рид.
– Я, как и каждый месяц, отдал тебе все свои дополнительно заработанные деньги, – говорит он.
– Знаю, – отвечает его мама. – И мне жаль, что тебе приходится это делать.
– Ты уверена? – спрашивает Рид.
– Ты думаешь, мне нравится просить у тебя помощи? Мне меньше всего этого хочется. Но мне не хватает на оплату аренды.
– Я только что сказал, что у меня больше нет денег. Какого черта ты от меня хочешь?
Он так громко кричит, что я подпрыгиваю.
Ни разу не слышала, чтобы Рид кричал на маму или Тесс. Даже когда я с ним спорю, он всегда остаётся спокойным. Злится, но спокоен.
– Теперь ты заплачешь, чтобы я почувствовал себя дерьмом? – Сейчас Рид не кричит, но его голос напряжен. – Я сваливаю отсюда.
Отступаю от двери, когда она распахивается, а из квартиры вылетает Рид. И чуть не сталкивается со мной, но удерживает равновесие. Переведя взгляд с квартиры на меня, он как будто успокаивается.
– Сколько ты уже здесь стоишь?
– Несколько минут.
В горле так сухо, что я едва могу говорить.
Он на секунду закрывает глаза и делает глубокий вдох.
– Не надо было этого делать. Дерьмо.
Дотрагиваюсь до его руки.
– Что произошло? Я никогда прежде не слышала, чтобы ты кричал на маму.
– Потому что этого не было. – Он отворачивается и начинает ходить по коридору. – Звонил мой никчемный папаша. Как обычно пьяный. Вылил на меня свое дерьмо, что мы разрушили его жизнь. Я сказал, что мы не могли разрушить его жизнь, ведь он никогда с нами не видится.
– Что он сказал?
– Не особо много. Разозлился и повесил трубку. – Глубоко вдыхает. – Тесс уехала на вечеринку, и мама вскоре после этого принялась жаловаться, что не может собрать денег на оплату аренды. Спросила, могу ли я взять дополнительные часы, когда я уже и так работаю из последних сил. Я просто сорвался. – Рид бросает взгляд на дверь, словно подумывает вернуться. – Пойдем отсюда.
– Уверен, что не хочешь извиниться перед мамой? Могу подождать здесь.
– Не сейчас. Ей нужно немного личного пространства. – Он берет меня за руку. – Я поведу.
Оглядываюсь на дверь квартиры, представив, как за ней плачет миссис Майклс. Почему Рид не собирается извиниться?
Садимся в машину и несколько минут молчим. Чем ближе подъезжаем к месту проведения вечеринки, тем больше и богаче становятся дома.
Рид смотрит на меня.
– Извини, что сегодня не позвонил тебе раньше.
– Все нормально.
– Нет, не нормально. – Он тянется, потирает заднюю часть моей шеи и улыбается. – Ты поступила в университет Северной Каролины. Это серьезно. Я очень тобой горжусь.
Его настроение полностью изменилось, будто той сцены в квартире никогда не было.
– Спасибо.
Не знаю, как реагировать. В последнее время настроение Рида часто меняется, но я ни разу не видела, чтобы он так быстро приходил в себя.
– Как я и говорил, мы сегодня отметим.
Он сжимает мое плечо, и я выдавливаю из себя подобие улыбки.
– Если ты действительно хочешь отметить, давай поедем куда-нибудь. У меня нет настроения для вечеринки.
Рид хмурится.
– Мне хочется отвлечься, понимаешь?
– И ты не можешь сделать этого наедине со мной?
– Могу. Но иногда легче, когда вокруг тебя много чего происходит. Можем сходить куда-нибудь завтра вечером. Нормально?
Это не нормально. Нисколечко.
Но я не в настроении спорить.
– Конечно.
– Не злись. – Он сворачивает в Квейл Лэндинг, богатый район, где старшеклассники закатывают вечеринки и позволяют незнакомцам мусорить у них дома, пока родители отдыхают за городом.
– Я не злюсь, – вру я. Наш разговор на тему университета продлился в целом две минуты. Мой идеальный день больше не кажется мне идеальным.
Глава 4
Чёрная коробочка
ТОТ ФАКТ, что я попросила Рида провести время наедине, а мы оказались на вечеринке с пивом, кратко характеризует нынешнее состояние наших отношений.
– Уверена, что не хочешь выпить? – Рид кивает на стаканчик. – Это твой вечер. Надо выпить за твоё поступление.
– Но ты же не пьёшь, – говорю я. Рид никогда не пьёт накануне боя.
– Подниму тост этим.
Он поднимает банку с колой.
– Все нормально. Можем отпраздновать на следующей неделе в «Бурбон Стейк».
Это наш любимый ресторан в центре города. Мы забронировали столик за несколько недель, чтобы отметить мое поступление.
– Это на следующей неделе?
Я знаю, что за этим последует.
– Да. В четверг вечером. Приятно будет провести время наедине.
Он отставляет стакан и колу.
– Насчёт четверга. Я работаю допоздна. Но можешь выбрать другой вечер.
– Мы бронировали столик за несколько недель. Можешь пропустить один вечер в зале.
– Жаль, но не могу.
Он подводит меня. Снова.
– Забудь. Я больше никуда не хочу идти.
Я не стараюсь, чтобы Рид почувствовал себя виноватым и изменил своё расписание. Я этого добиваюсь.
– Я думал, ты сегодня будешь в хорошем настроении, – жалуется он.
– Оно и было хорошим, пока ты не кинул меня в десятый раз.
– Привет, парочка. – На кухню заходит Тесс, на ее щеках румянец, линия волос блестит от пота после танцев. Она убирает волосы в пучок и наблюдает за нами. – Что случилось?
– Ничего.
Скрещиваю руки на груди и смотрю на парня, который решился сыграть в пиво-понг из шести банок пива.
– Пейтон злится, потому что я хотел прийти на вечеринку, – отвечает Рид.
Он вообще следил за нашим разговором?
– Я не злюсь. – Но скоро буду.
– А выглядишь злой, – отмечает Тесс.
– Я раздражена, и это никак не связано с вечеринкой.
– Точно. – Рид громко выдыхает. – Пейтон злится, потому что я не могу пойти на ужин в четверг. У меня работа.
– Ты даже не помнил про наши планы.
Когда это я стала девушкой, которая выпрашивает внимания у парня? И как быстро от неё избавиться?
– Это все… – начинает он, но я перебиваю его.
– Я не хочу спорить. Это один дурацкий ужин. Он не так важен.
У Рида пиликает телефон, и он читает входящее сообщение.
– Секундочку.
Конечно. Почему бы нет? Это же никак не мешает нашему разговору.
Рид отходит от нас, сосредоточившись на сообщении. Не поднимая головы, показывает нам два пальца:
– Дайте мне две минуты.
– Скорее двадцать, – достаточно громко говорю я, чтобы услышал. Если вообще слушал.
Тесс подталкивает меня плечом.
– Знаю, Рид иногда ведёт себя как придурок, но сегодня не его вина. Он всегда немного бесится после звонков Донора Спермы.
Наверное, она права, но последние два месяца Тесс только и делает, что ищет оправдания брату.
– Дело не в том, любит он меня или нет. С ним что-то происходит, и телефонный звонок тут не виноват. Что-то изменилось. Он изменился.
Я не понимала, насколько, пока не услышала, как он кричал на маму.
Тесс смотрит в пол.
– Давай, озвучь это, – говорю ей.
– Может, дело не в Риде.
Как она может строить из себя дурочку? Я видела, как Тесс, когда он в таком настроении, ходит вокруг него на цыпочках, будто пересекает минное поле.
– Так ты считаешь, что проблема во мне?
Тесс качает головой.
– Нет. Я не так выразилась. Я имею в виду, что, возможно, это ваши отношения изменились. Ты расстроена, так как Рид все время в зале, но он должен тренироваться больше, если хочет участвовать в бою в среднем весе.
– Это он решил перейти в средний вес, – напоминаю ей.
– Знаю. Я пыталась его отговорить. Но он думает, у него больше шансов участвовать в Абсолютном бойцовском чемпионате в среднем весе.
– Дело не только в этом.
Мы что-то упускаем. Прислоняюсь к стене и смотрю, как к пивному бочонку подходит следующий участник.
Не так я представляла себе празднование своей важной новости. Тянусь к телефону проверить время, думая, не слишком ли рано поехать домой. Но не нахожу его в кармане. В нем лишь бальзам для губ, ключи от дома и от машины Рида. Боже упаси, чтобы Рид носил с собой что-то еще, кроме телефона. Охлопываю куртку.
– Я потеряла телефон.
– Наверное, в машине, как и последние три раза. Мне надо в туалет, а потом я помогу тебе его найти.
Очередь в туалет насчитывает шесть человек. Я не могу ждать так долго.
– На нем все мои голосовые сообщения.
Тесс знает, что под всеми я имею в виду одно – последнее сообщение от папы. Вот почему полтора года я хожу с одним и тем же телефоном, хотя он едва держит зарядку.
– Готова поспорить, он в машине, – говорит она. – Не волнуйся.
– Я просто сбегаю и проверю.
Выхожу через заднюю дверь.
Вниз по холму и до улицы тянется каменная подпорная стена. Она отделяет мощеную дорожку от длинной подъездной дорожки. Спеша к ступенькам в конце дорожки, ведущим к улице, провожу рукой по неровному камню стены.
Рид припарковал машину напротив ступенек, и приходится повозиться, чтобы ее открыть. Ищу телефон на переднем сиденье и в зазорах центральной консоли.
Ничего.
Думай. Восстанови в памяти все свои действия.
Когда мы сели в машину, я кинула куртку на заднее сиденье. Телефон мог выпасть из кармана. Пролезаю между передними сиденьями и ищу на ощупь.
Ну же. Пожалуйста, будь здесь.
А если его здесь нет?
В груди все сжимается. Я не могу потерять папино сообщение.
В машине Рида полно всякого хлама – бинты для рук, боксерские груши, потные футболки и пустые бутылки из-под энергетических напитков. Его пахучая сумка из зала лежит открытой на полу. Роюсь в ней, пока пальцы не натыкаются на что-то прямоугольное и гладкое.
Коробка.
Достаю ее из сумки, ожидая увидеть пластмассовую коробочку вроде тех, что Рид использует в качестве аптечки.
Но это блестящая черная коробка из картона, похожая на подарочную.
Но если это подарок…
Рид не делает сюрпризов и считает подарки пустой тратой денег. Единственный подарок за семь месяцев наших отношений я получила в свой день рождения. А у Тесс и миссис Майклс в ближайшее время нет дней рождения.
Меня начинает тошнить.
Все время, что он проводил в зале… Что, если Рид бывал там не каждый вечер?
Между нами все не так гладко, и мне не нравится его нынешнее поведение, но я бы никогда не изменила ему. Это не значит, что и он бы не изменил.
Рассматриваю коробку поближе. На ней нет никакого названия магазина или логотипа, да и размер странный – слишком большая для браслета и слишком глубокая для ожерелья. Может, часы?
Открываю крышку.
Сначала я не понимаю, на что смотрю – небольшие стеклянные бутылочки и сложенный листок бумаги? Затем поднимаю листок и вижу рядом с бутылочками узкие предметы.
Шприцы.
Руки трясутся, и бутылочки позвякивают. Многие спортсмены моего уровня знают о допинге. Допинг дает спортсменам преимущество. Силу, скорость или выносливость – результаты зависят от препарата. Включаю освещение в машине и рассматриваю этикетки.
Рид выбрал стероиды.
Я не могу осмыслить это, хоть и смотрю на доказательства. Списку побед Рида позавидовало бы большинство бойцов-любителей. Зачем ему рисковать будущим в спорте, который он так любит?
И своей жизнью?
Почему я не замечала признаков?
Его вспыльчивость и непредсказуемая смена настроения. Подпольные бои.
Как он накричал на маму.
Даже дыра в стене его квартиры размером с кулак. Представив ее себе сейчас, я понимаю, почему она показалась мне странной. Слишком высоко для дверной ручки.
С тех пор как Рид начал заниматься подпольными боями, многое не имело смысла.
Я должна была догадаться, что происходит. Почему я не сложила два и два?
Хватит с меня размышлений.
Рид сложит два и два за меня.
Закрываю коробку и засовываю ее в огромный карман папиной куртки, затем выбираюсь из машины. На земле возле бордюра что-то блестит.
Мой телефон.
На экране горит сообщение от Рида.