Брэдли молчит, будто обдумывает мои слова. Пока он это делает, я пытаюсь понять его нрав. Довольно трудно лишь по внешним признакам определить характер людей, но мистер Миддлтон не выглядит злобным мужиком, готовым сожрать любого своего подчинённого. Скорее наоборот. От него веет какой-то добротой, но при этом ясно, что строгость тоже в нём есть.
Наконец, вздохнув, мужчина произносит:
– Вы уверены, что сможете освоиться?
– Конечно. Я сделаю всё для этого возможное.
– Хорошо. Тогда я даю вам испытательный срок – одну неделю. Если вы хорошо справитесь со своими обязанностями, я полноценно приму вас на работу. Завтра можете выходить.
Моей радости нет предела. А это оказалось не так уж и сложно, и бояться было нечего. Но, несмотря на внутреннюю радость, веду я себя сдержанно: выдаю лишь лёгкую улыбку и благодарю своего, я надеюсь, будущего начальника:
– Спасибо… Я не подведу.
* * *
Когда я вернулась обратно в зал, где посетителей прибавилось ещё больше, я чуть не упала: я налетела на официанта, который проходил мимо меня, к счастью, без подноса с едой. Парень вовремя меня ухватил, и я избежала участи позорно повалиться на пол.
– Осторожно, – произносит он, помогая мне выпрямиться.
Молодой официант с каштановыми волосами и серыми глазами улыбается мне, как бы завершая моё приятное пребывание в этом месте.
– Прости его, – вдруг произносит уже знакомый мне голос. – Кайл всегда так неряшлив. А особенно когда встречает таких красоток как ты.
Это та же официантка, которая проводила меня до мистера Миддлтона. Она подходит к нам и всё в той же дружелюбной манере спрашивает у меня:
– Как прошло собеседование? Тебя приняли?
Она совсем не церемонится и общается со мной так, будто мы уже давно знакомы. Возможно, это должно было напрячь, но у меня возникает совершенно противоположное чувство. Именно из-за неё я чувствую себя комфортно.
– Да, – киваю я. – Завтра у меня начинается испытательный срок.
– Поздравляю, – пару раз в ладони хлопает девушка. – Я Кэтрин, кстати. А это Кайл. Твои теперь коллеги.
– Белла, – отвечаю я, пожав её руку и взглянув на парня.
– Тогда до завтра? – улыбается он.
– Кэтрин! Кайл! – вдруг раздаётся чей-то громкий басистый голос со стороны дверцы, ведущей к кухне кафе. – Где вас черти носят?! Заказы сами собой не потащатся к клиентам!
Кэтрин закатывает глаза, бурча под нос: «Козёл», и я, издав смешок, спешу уйти, чтобы у них не начались из-за меня проблемы.
– Да, до завтра, – произношу я и направляюсь к выходу из своего нового и первого места работы.
Глава
79 – Гарри
– Три месяца спустя —
Я вёл себя как сопливый мальчишка, когда она ушла. Самому не верилось, что всё так глупо кончилось. Казалось, всё, через что мы с ней прошли, должны были укрепить нашу связь. Но всё вышло совсем иначе.
Парни пытались отвлечь меня разными способами, но чаще всего водили по клубам, где подавали самые лучшие напитки и играла отличная музыка… Но разве это могло возместить мою потерю? Абсолютно нет.
– Целую ночь обсуждали, куда поедем, и выбрали «Крэмверк», – сообщает мне Нейт, как только садится в машину. – Ты ведь не против? Помнишь, как мы тусовались там ночи напролёт?
Я тушу сигарету и выбрасываю из окна машины, выдохнув оставшийся в лёгких дым. Смотрю на друга, который как и подобает самому себе, выглядит весёлым и активным. Следом за ним в автомобиль садится Моника, устраиваясь на заднем сидении.
– Я не уверен, – честно признаюсь я.
Её глаза прямо перед моими. Такие приятно карие… На солнце они выглядят как сладкий мёд, а стоит нам оказаться в тёмной комнате, они приобретают шоколадный оттенок… В тёмной комнате, когда я стоял к ней так близко, что мог поцеловать, мне так хотелось дотронуться до её светлой кожи… Каждый раз рядом с ней я чувствовал себя счастливым. Даже когда она дулась на меня, она выглядела как самое очаровательное создание на планете.
Боже, как мне её не хватает.
Как же я жалею о своих словах, сказанных ей в тот день. Если бы я мог, я вернулся и забрал их обратно. Сделал бы всё, чтобы сохранить наши отношения. Но она уже ушла. И я даже не знаю куда.
– Чувак, – вновь произносит Нейт. – Три месяца уже прошло… Может, ты наконец… – Тут он замолчал, словно понимая, что последующие слова могут сделать больнее, чем мне уже сейчас. – Ладно… Давайте уже ехать.
Я неохотно завожу машину, чтобы отправиться в клуб, куда меня вновь позвали. Алкоголь – единственное, что отвлекает и расслабляет. Правда, после неё боль ощутима ещё больше.
У могилы Хизер я стоял пару часов, не меньше. Мне всё не верилось, что её больше нет. Я не мог перестать винить себя в её смерти, ведь она спасала меня, когда в неё попала пуля. Столько лет мы были неразлучны, и вот так легко, всего за секунду она исчезла из моей жизни. Как и все те, кого я люблю… Они всегда исчезают.
Когда отца похоронили, я не мог избавиться от мысли, что остался без семьи. Даниэла узнала о его смерти и связала это с появлением Беллы и моей любовью к ней, и после этого я не мог с ней больше связаться. Она уехала в другой город вместе с мужем. От меня. Родная сестра назвала меня чудовищем, который променял родного человека на «несчастную девчонку». Она не знала, что отец бил меня всё моё детство и оттого не могла понять моих странных чувств: от горечи до полного спокойствия. Я не могу сказать, что не был расстроен из-за его смерти.
Я и любил, и ненавидел его одновременно.
Я смог бы пережить смерть отца гораздо быстрее, если бы рядом была Белла. Но жизнь стала тусклой, серой… Словно все краски она забрала вместе с собой. Теперь единственным смыслом моей жизни стали друзья, которые делали всё, чтобы помочь мне перенести тяжёлое бремя. Как и всегда.
И когда в очередной раз меня позвали в клуб, я держался. Не предъявлял, что мне нахрен не нужны эти глупые тусовки. Я не хотел расстраивать их своим сраным поведением. Они не виноваты в том, что я полный лузер.
Её чёрные волосы, которые всегда пахли кокосом, напрочь закрепились в моём сознании. И это будет единственной вещью, которая сохранится в моей памяти, сколько бы времени не пройдёт.
Я всё ещё люблю её, и этого не изменить, как бы я ни старался.
Внезапно в голову влетает идея. Идея, которая могла бы показаться глупейшей мыслью, которая только могла прийти. Но она также может помочь мне хотя бы в меньшей степени.
– Я заеду за Алексис, – произношу я.
Получаю ожидаемую реакцию.
– Чего?! – переспрашивает Нейт. – Чувак, ты же не серьёзно?
– Правда, Гарри. – Моника пододвигается ближе и вытягивает шею. – Зачем мы должны заезжать за ней?
– Я хочу отвлечься и забыть, что у меня больше нет души.
Больше они не проронили ни слова, и хотя я чувствовал неприязнь, висевшую в воздухе и исходящую исключительно от друзей, я попытался не придавать этому особого значения.
Мне больше всего хочется отвлечься. Раз её больше в моей жизни нет и не будет, я могу пользоваться другими.
Уже где-то через двадцать минут езды, я всё же добрался до квартиры Алексис. Её номер, который всегда был в моём телефоне, дал мне возможность позвонить ей и узнать адрес. Когда мы подъезжаем, блондинка уже стоит возле дороги. Глядя на неё, ни у одного мужчины не могут не появиться непристойные мысли. Её грудь почти выпирает из глубокого декольте, а длинные стройные ноги выглядывают из-под короткой юбки. Я вспоминаю наши бурные ночи, пока разглядываю её фигуру. И от этих рассматриваний мне вдруг приходят мысли о Белле. О её недоступности: о её теле, которое я ещё ни разу не видел в полной мере… О теле, к которому никогда не прикасался.
Алексис пустышка по сравнению с ней. Все мои бывшие девушки пустышки по сравнению с Беллой.
– Нейт! Моника! – словно всё в порядке, здоровается Алексис. Однако она не спешит забираться в машину. Сразу переводит взгляд на меня и спрашивает: – Зачем ты звонил мне?
– Мы едем в клуб. И… Я хочу взять тебя с нами.
Она вдруг смеётся, однако смех этот нельзя назвать весёлым или лёгким. Скорее что-то стервозное. Стервозный смех.
Алексис выглядит потрясающе, как бы я не пытался доказывать себе обратное. Она остаётся всё той же красивой девушкой, которую я полюбил когда-то, но вот душа её… Она явно потерпела изменения. Алексис всегда была милой и застенчивой, пока не встретила Джастина. Он вскружил ей голову, и она стала полной своей противоположностью. Я заметил это незадолго до того дня, когда она бросила меня – в день, когда я собирался сделать ей предложение.
Я всё ещё вспоминаю тот ужасный день как ночной кошмар, от которого больше всего в жизни мне хочется избавиться.
– Ты серьёзно? – наконец произносит Алексис. – Думаешь, можешь легко прийти и потащить меня с собой в клуб?
Я недоумеваю. Вижу, как и Нейт с Моникой удивлены не меньше меня. Я то ожидал, что она поплетётся за мной как послушная собачка.
– Где твоя новая пассия? – спрашивает Алексис.
Из-за тебя она ушла от меня, мерзкая дрянь! – хочется выкрикнуть мне, но вместо этого я спокойно отвечаю:
– Мы расстались.
– Я же никак не повлияла на это? – издевательски диктует Алексис с ухмылкой. Затем она уже более нейтрально и вполне искренне продолжает: – А она хорошенькая. Правда, самооценка хромает… У тебя как всегда отличный вкус к девушкам, Гарри.
В её голубых глазах есть холод, а у Беллы я видел лишь тепло. Они так контрастируют между собой. Будто вода и огонь. Будто Луна и Солнце. И это заставляет меня усомниться в самом себе. Я не заслуживаю Беллу, вот жизнь и забрала её у меня. Я заслуживаю мучиться и сейчас получаю по заслугам.
– Гарри, ты меня любишь? – вдруг спрашивает Алексис.
И этот неожиданный вопрос заставляет меня впасть в ступор. В такое странное состояние, что я даже теряюсь с ответом.
Её голубые глаза смотрят на меня с уже знакомым мне блеском. С тем самым, что был несколько лет назад, когда я действительно её любил. Я помню те дни, когда мы всегда проводили время вместе. Где бы мы ни были, наши руки не отцеплялись друг от друга, а глаза не переставали глядеть друг на друга с самой чистой любовью.
Сердце как-то неприятно кольнуло. Я не могу понять, что со мной. Она ведь разбила мне жизнь. Она сломала меня, оставив раны, которые кровоточили и кровоточили, пока крови больше не осталось. А без крови умерло и сердце.
Но сейчас, после прозвучавших слов из её уст… Они будто щёлкнули что-то внутри меня. Заставили сердце вновь забиться.
Я вижу, как Нейт и Моника смотрят на меня с удивлением, не ожидая, что я буду молчать.
– Гарри? – зовёт меня Алексис вновь. – Так ты любишь меня? Скажи мне.
И тогда я собираюсь с мыслями и выдаю ответ, который потрясает даже меня самого. После того, что она сделала, я не мог прийти в себя ещё долгое время. Я считал, что никогда больше не захочу её видеть, но сейчас, когда она стоит прямо передо мной, во мне что-то меняется.
Но это не любовь. Точно не она. Просто… интерес. Любопытство.
Спустя несколько секунд я выдыхаю будто под гипнозом:
– Да.
Глава
80
– Белла! Пятый столик! – выкрикивает Кэтрин, с другой стороны кухни.
– Уже иду! – отзываюсь я в ответ.
Схватив поднос с только что приготовленным салатом из морепродуктов, я выхожу из кухни, открыв дверь одним бедром, иду в сторону самого дальнего столика очередного клиента и кладу заказ перед зрелым мужчиной.
– Приятного аппетита, сэр, – улыбаюсь я вежливо и ухожу с такой же быстрой, но ровной походкой.
За пару месяцев, который успел пройти после моего первого дня работы в этом кафе, я отлично натренировала свои ноги и научилась чуть ли не левитации между столиками по просторному залу. Вновь вхожу на кухню, подхожу к раздаточному столу и ожидаю, когда приготовят новое блюдо, которое нужно отнести к очередному клиенту. Работа официанта, конечно, требует много сил, поэтому и сегодня уже к обеду у меня ноют конечности.
– Представь себе, мама нашла себе молодого любовничка, – произносит Кэтрин, внезапно появившись рядом со мной. – Я чуть не сдохла от потрясения, когда узнала!
Она всегда делится со мной историями из своей жизни. Как оказалось, Кэтрин Миттанг та ещё сплетница, и не успевает что-нибудь произойти среди её окружения, как об этом сразу узнаю я. Мы много болтаем и рассказываем друг о друге. Но я не стала делиться с ней историей о своём неудачном романе с Гарри, с проблемами со стороны его отца и про то, что я была вынуждена пережить в Сиэтле.
– Ну не осуждай ты свою маму так строго, – улыбаюсь я, вспоминая то, что у меня почти идентичная ситуация. – Сердцу всё же не прикажешь. Мы не выбираем, кого любить.
– Я бы всё поняла, но он такой говнюк! Ты бы знала!
Но точно не такой же раздражающий говнюк как Тейт, который каждый день меня достаёт. Иногда мне кажется, что мы с Сарой живём не с двадцатилетним парнем (да, я всё же узнала его возраст), а с пятилетним мальчишкой, которому лишь бы понадоедать мне и вывести из себя.
– Ты привыкнешь, – отвечаю я. – Я же как то привыкла к парню Сары.
Кэтрин тяжело вздыхает, опираясь почти всем телом на раздаточный стол, на который уже кладут пару тарелок с заказанными блюдами. На кухне творится целый хаос: шум посуды перемешивается в воздухе со звуками жарки, бульканьем варящихся в алюминиевых кастрюлях супах, стуками ножа об дощечки с овощами и звяканьем столовых приборов. Нос уже давно привык к смешанным запахам самых разных блюд.
– Белла, тебя тут к телефону, – вдруг произносит кто-то позади меня.
Я оборачиваюсь и вижу Кайла, только вернувшегося с зала. Он всегда так мило улыбается мне, что я просто не могу удержаться от ответной улыбки.
– Спасибо, – произношу я и, минуя длинные столы с плитами, духовками и прочими принадлежностями для готовки, иду в сторону дальней стены, на которой висит проводной телефон рядом с расписаниями смен.
Интересно, кто бы мог это быть? Кто может звонить на мой рабочий номер?
Я подношу трубку к уху и спрашиваю:
– Алло?
Несколько секунд человек по ту сторону трубки молчит, и у меня возникает странное чувство, которое я не могу объяснить.
– Белла? – наконец отвечают мне.
Сердце замирает, когда я слышу голос отца. Я впадаю в ступор, приоткрыв рот от неожиданности, и даже присаживаюсь на близлежащий стул с таким лицом, будто узнала какую-то страшную новость.
– Я всё же нашёл тебя, Бусинка.
После его слов слёзы тут же навернулись на глаза, а ступор уже немного спал. Я улыбаюсь самой искренней улыбкой, которая вообще у меня есть.
Он называл меня так в детстве. Когда я была совсем ещё маленькой крохой, которая только научилась говорить. В один из тех дней я, сидя на кухне в доме, пока мама разбиралась с кухарками, приготовившими не такой вкусный суп, сделала папе крохотный браслет из белоснежных бус из маминой мастерской, которые она использовала в своих новых дизайнах платьев. Но я ещё тогда не знала, что отец вряд ли будет носить что-то подобное, однако подходила к этому с огромными энтузиазмом и радостью. И именно тогда он впервые назвал меня Бусинкой. Я так давно не слышала этого прозвища, данного мне именно отцом, что душа у меня затрепетала. Приятное воспоминание заставляет меня широко заулыбаться. Я спешу вытереть мокрые глаза, пока никто не увидел меня плачущей.
– Папа… – выдыхаю я в трубку. – Откуда… Откуда у тебя этот номер?
Ему даже не приходится отвечать, а мне выжидать его ответа. Я сразу понимаю, кто дал ему номер. Никто иной как Сара. Не знаю, с плохих побуждений или нет, но она могла сообщить ему о том, что я здесь и что насчёт меня родители могут не волноваться. Возможно, так и было.