Мари изнеможденно опустилась на подушку. Нет, решено, что Энни она сейчас ничего говорить не будет. И если Мари, все же, права насчет виновности Джоуи, то молчание также поможет обезопасить ее и от каких-нибудь агрессивных действий с его стороны. И может он даже решит, что после комы она не помнит ничего о случившемся. Хотя больше похоже, что он и так не особо сильно взволнован, ведь она, по какой-то причине, до сих пор не рассказала никому об этом. И хоть сама Мари пока еще не могла вспомнить по какой именно, но эта причина несомненно существовала. И она, наверняка, была довольно весомой для того, чтобы заставить девушку молчать обо всем.
Несмотря на сильную головную боль и на данное себе обещание подумать обо всех проблемах потом, Мари, все же, сама того не заметив, постепенно погрузилась в глубокие и невеселые раздумья.
***
Как ни пыталась Мари вспомнить обстоятельства случившейся аварии и то, что произошло непосредственно перед ней, но пока ей это не удавалось. Девушка задумчиво перевела взгляд на Энни, которая вошла в палату несколько минут назад. Интересно, знает ли она, что здесь недавно был Джоуи? Сестра, тем временем, извлекла из принесенного пакета какую-то аккуратно сложенную одежду и, развернув ее, с заговорщической улыбкой продемонстрировала Мари удобный комбинезон с капюшоном, сшитый из мягкого черного бархата.
– Твой любимый, – прошептала Энни, протягивая предмет гардероба Мари, – Я просто подумала, что ты, наверняка, захочешь иметь хотя бы кусочек домашнего уюта в этой скучной больничной палате.
– Спасибо тебе, Энни, – умилилась Мари, – Ты такая добрая…
Она действительно любила этот уютный, теплый комбинезон свободного покроя, настолько комфортный, что в нем даже можно было спать, используя в качестве пижамы.
– Джоуи ко мне недавно заходил, – как бы невзначай заметила она, – Ты в курсе?
– Конечно, – кивнула Энни, – Мы с ним сюда вместе пришли. Я знаю, что ты его не любишь, но, поверь, что все это время он тоже за тебя волновался.
Мари цинично усмехнулась, но, однако, ничего на это не ответила. Просто ее Энни, как всегда, готова была видеть всех вокруг едва ли не в радужном свете. И, конечно, особенно своего ненаглядного Джоуи. Но Мари не хотелось сейчас хоть чем-то огорчать сестру, и поэтому она лишь тактично промолчала, напряженно размышляя над тем, что произошло бы с бедной Энни, если бы она все-таки узнала об изнасиловании.
– Энн, а ты не знаешь подробности того, как именно я попала в аварию? – спросила Мари, меняя тему разговора, – Просто у меня провалы в памяти, из-за которых я не могу вспомнить некоторые из недавних событий. При этом, что-то из случившегося я помню довольно хорошо, а что-то почти напрочь забыла… И это очень сильно меня беспокоит…
– Да, доктор сказал мне, что такое вполне возможно из-за твоей травмы, – кивнула Энни, обнимая сестру за плечи, – Но ты, главное, сильно не перенапрягайся. А что касается аварии, – добавила она, – То я и сама не знаю о ней слишком уж много. Мне сказали, что ты не справилась с управлением и поэтому вылетела с трассы. В результате, переднее колесо, вроде как, за что-то зацепилось, и тебя просто сбросило с мотоцикла. После чего ты перевернулась в воздухе через голову и упала плашмя на землю, очень сильно стукнувшись при этом спиной и затылком. Хорошо еще, что ты была в шлеме, а то, как мы обе знаем, ты можешь иногда поехать и без него…, – одновременно с последними словами Энни укоризненно покачала головой.
Девушка улыбнулась в ответ виноватой улыбкой. Безусловно, Энни была абсолютно права, но Мари уже начинала предчувствовать, что теперь до конца своей жизни будет выслушивать нотации о необходимости использования шлема. Или же и вовсе о том, что мотоцикл не самое безопасное средство передвижения…
– Есть еще кое-что, – прошептала Энни, – Но я пока не хочу с тобой об этом говорить. Тебе сейчас нужно отдыхать… И мы сможем поговорить обо всем остальном потом.
– Но все-таки… Что это? – настойчиво спросила Мари, – Скажи мне, Энни! Пожалуйста… А вдруг это поможет мне что-нибудь вспомнить!
Но Энни лишь упрямо замотала головой. И ее взгляд, при этом, показался Мари неожиданно грустным.
– Давай, правда, потом…, – тихо попросила она, беспомощно потупив глаза в пол.
И Мари пришлось разочарованно кивнуть. Ведь она просто не могла отказать свой сестренке ни в чем. И так было всегда. И Энни прекрасно об этом знала…
Ну что тут можно поделать? Потом, так потом…
– Ты знаешь, – сказала Мари, решив еще раз сменить тему разговора, – Все то время, которое я провела в коме, мне снилось одно очень странное место. Там абсолютно все было черно-белым, но, при этом, необычайно реалистичным. Я долго бродила по улицам одного города, пытаясь найти сначала помощь, а потом уже хотя бы какой-нибудь выход оттуда. И этот сон был таким длинным, подробным и сложным. Может это и странно, но я прекрасно понимала, что попала в аварию. И все, что я хотела, так это найти тебя. Или хотя бы как-нибудь сообщить тебе о том, что я жива, и что со мной все в порядке…
Энни внимательно ее слушала, напряженно прикусив ноготь на большом пальце руки. В такие минуты девушка становилась похожей на любопытную белку.
– И ты до сих пор хорошо его помнишь? – спросила она, – Этот твой сон?
– Да, – подтвердила Мари, – Причем практически в мельчайших подробностях. Весь мир там был очень странным. Все в нем было как-то шиворот-навыворот… Совершенно нелогично, а местами и вовсе абсурдно. Там была, к примеру, всякая кошмарная ерунда, вроде зомби-собак или могил посреди улицы… Но самым необычным было то, что я встретила там действительно странных людей, – Мари вновь неосознанно прикоснулась пальцами к висящему на шее аммониту, – И, честно говоря, я даже не до конца уверена, что они вообще были людьми в привычном смысле этого слова. Они были больше похожи на ангелов или даже демонов… Эти люди не были черно-белыми, также как и я. Но постоянно вели себя непонятно и говорили, порой, загадками. А у одного из них даже не было тени… И это выглядело, честно говоря, жутковато…
– Возможно, ты видела их потому, что была на грани между жизнью и смертью? – предположила Энни, – Ведь люди, пережившие состояние комы, также как и ты, порой рассказывают о каких-то ангелических сущностях, которые помогли им вернуться с того света обратно в наш мир…
– Возможно, – согласно кивнула Мари, – Все это действительно интересно… Эти люди или ангелы были такими разными по характерам. И я сейчас понимаю, что уже даже успела привязаться к ним. А может мне просто сложно поверить, что их больше нет рядом… Кстати, Энни! – неожиданно воскликнула она, усаживаясь на кровати повыше, – А ты, случайно, не знаешь, давно ли у меня этот кулон?! – Мари слегка приподняла аммонит, показывая его сестре.
С любопытством взглянув на него, Энни, однако, растерянно пожала в ответ плечами.
– Я не знаю, – сказала она, продолжая разглядывать кулон, – Я, на самом деле, не видела его у тебя раньше… А что? Он такой необычный… Это, что, какая-то раковина?
– Да, это аммонит, – пробормотала Мари, почувствовав резко накатившую на нее странную, плохо поддающуюся определению смесь эмоций, – Окаменевшая раковина наутилуса. Просто там, во сне… Ты мне сейчас, наверное, не поверишь… Но во сне мне его подарил один из этих ангелов. И при этом сказал, что благодаря этому кулону он всегда сможет найти меня, где бы я ни была, потому что вторая половинка раковины осталась у него…
– Звучит очень романтично, – игриво улыбнулась Энни, – А ты сама как это объясняешь?
– Я не знаю, – честно призналась Мари, – Я просто действительно не помню, откуда у меня взялся этот кулон. Что, конечно же, весьма объяснимо, учитывая мои провалы в памяти…
– Ну, а с другой стороны, ведь можно взять и поверить в то, что тебе его, и вправду, ангел подарил, – с лучезарной улыбкой предложила Энни, – А почему бы и нет, Мари? Ведь люди же верят в Бога, хотя никогда его не видели. Просто для истинной веры не нужны никакие доказательства, не так ли?
Мари с готовностью и даже откровенной благодарностью ей кивнула. Она ощутила на сердце приятный подъем. С самого детства, вдвоем с Энни Мари всегда было так легко и просто мечтать. О чем угодно, обо всем на свете… Поэтому девушка поспешно нагнулась к сестре и благодарно поцеловала ее в висок.
– Расскажи мне о том, о чем промолчала, – мягко попросила она после, – Пожалуйста, Энн… Для меня сейчас важна любая мелочь. И поэтому я не хочу с этим тянуть только из-за своего неважного физического состояния. Поверь, что я чувствую себя вполне нормально! Поэтому я прошу тебя…
Энни вздохнула и вновь заметно погрустнела. Однако она согласно кивнула и, погладив Мари по голове, тихо спросила:
– Мари, ты принимаешь какие-то таблетки?
На что Мари, с нескрываемым удивлением и недоумением, уточнила:
– Какие, например?…
– Антидепрессанты, – пояснила Энни, – И я не просто так тебя сейчас спрашиваю, Мари. Анализ твоей крови выявил высокое содержание медикаментов. Я очень сильно волнуюсь за тебя… Ведь ты же понимаешь, что твоя авария вполне могла произойти из-за неправильного употребления лекарств…
– Я… я не знаю…, – растерянно пробормотала Мари, однако в голову ей закралось подозрение.
«На самом деле, все весьма логично…, – подумала она, – Наверняка из-за изнасилования у меня была сильная депрессия, из-за чего я вполне могла что-нибудь принимать».
– Мари, ты же знаешь, что всегда можешь рассказать мне обо всем, – заверила ее Энни, – Обо всем на свете, о чем угодно. Поэтому, прошу тебя, если ты помнишь или вспомнишь что-нибудь об этом, то не молчи. Ведь я же здесь, рядом… Хорошо?
Мари рассеянно кивнула.
– Да, конечно, – прошептала она, – Я просто, действительно, пока не могу вспомнить ничего об этом… Но я очень благодарна тебе за то, что ты мне все рассказала. Спасибо тебе, Энни… Правда!
Сестра улыбнулась ей и нежно обняла за шею, прижав к себе. Отвечая на ее заботливые объятия, Мари в очередной раз подумала, что пока еще совершенно не представляет, как она могла бы рассказать о происшедшем с ней Энни, даже если и вспомнит все события окончательно. Так что, уж лучше пусть это останется ее единоличной тайной. По крайней мере до той поры, пока она не будет несомненно уверена в самом факте произошедшего и не вспомнит какие-нибудь конкретные подробности.
***
Как это обычно бывает, когда приходится продолжительное время лежать в больничной палате, Мари так часто засыпала и просыпалась, что реальность начала напоминать калейдоскоп. Она даже не была уверена в том, что полностью осознала тот момент, когда Энни ушла домой, пообещав прийти завтра. Все сны Мари, очевидно под воздействием медикаментов, были рваными и невнятными, из-за чего абсолютно не задерживались в сознании.
Так, в очередной раз приоткрыв опухшие от длительного сонного состояния веки, Мари увидела в палате симпатичную медсестру, халатик которой, как ей показалось, был слишком уж легкомысленно игривым. И это была не та медсестра, что заходила в палату раньше, а уже совсем другая. Эта девушка была очень высокой, стройной и по-кошачьи гибкой. У нее была матовая, молочно-бледная кожа, белизна которой выгодно подчеркивалась темно-каштановыми, слегка завивающимися локонами волос, спадающими до плеч в живописном творческом беспорядке. В ее утонченных и изящных чертах лица было что-то благородное и, при этом, весьма хищное. Может виной тому были высокие, заостренные скулы или же длинный, ровный нос с немного вытянутым кончиком, а может чувственный рот с яркими губами, скрывающими ряд ровных, белых зубов со слегка выдающимися клыками, или зеленые глаза с внимательным, цепким взглядом. На груди девушки красовался бейджик, на котором было написано весьма необычное имя: Ли Лит.
«Какая она красивая, – подумала Мари, – Наверное это здорово, иметь настолько яркую и сексуальную внешность… Странно, что она работает медсестрой, а ни какой-нибудь фотомоделью…».
Очевидно почувствовав на себе любопытный, изучающий взгляд, девушка смело посмотрела на Мари и широко ей улыбнулась.
– Как дела? – спросила она мягким, мелодичным голосом, в котором звучали вкрадчивые, грудные интонации.
– А.. я… да… все нормально, – ответила Мари, слегка смутившись. Это было странно, но она вдруг почувствовала легкий эффект дежавю.
– О, это хорошо, – ответила медсестра и вдруг озорно подмигнула ей, хитро улыбнувшись.
Такое, мягко говоря, странное поведение абсолютно незнакомой девушки ввело Мари в состояние легкого ступора.
«Она, что, со мной… заигрывает?! – с некоторой долей паники предположила Мари, чувствуя легкую сухость во рту, – Да, не-е-ет… Нет… Не может быть… Мне просто показалось…».
– Я еще зайду. Чуточку попозже, – тем временем тихо обронила девушка и мягко выскользнула из палаты своей изящной, по-кошачьи гибкой походкой.
После ее ухода, Мари выдохнула так, словно ей наконец позволили дышать. Что-то в этой девушке очень сильно напрягало и даже, можно сказать, немного пугало. И в особенности этот мягкий, вкрадчивый голос как-то странно ее волновал…
И тут, внезапно, мозг девушки пронзила неожиданная догадка.
«Ее голос! Точно!! – осенило Мари, – Так вот в чем дело! А разве не тот же самый голос я слышала тогда, за дверью ванной?!»
В следующую секунду догадка переросла в твердую уверенность, отчего Мари стало немного не по себе… А вдруг все то, что она видела, было не просто сном? Что тогда?!
«Успокойся, истеричка, – холодно оборвала она себя, – Все это можно довольно легко объяснить. Да, возможно, что ты права, и это действительно тот же самый голос. Но ведь ты запросто могла его слышать, пока находилась в коме. Потому что она медсестра, и вполне могла говорить в твоем присутствии, в то время, когда заходила в палату. Таким образом, твое сознание могло уловить ее голос и по-своему интерпретировать во сне. Так что, как видишь, все довольно логично, и вовсе нет здесь ничего мистического или даже просто необычного».
Подобные размеренные размышления немного успокоили разыгравшуюся фантазию. Но Мари, однако, сама того не осознавая, вновь сжала в ладони аммонит. А когда она все-таки заметила это, то сразу же подумала о Джессе.
«А вдруг в нем тоже есть что-то от какого-то реального человека? – с легкой долей надежды предположила она, – Вдруг я его раньше где-нибудь видела, к примеру? Может быть даже мельком…».
Почему-то образ этого парня так упрямо не хотел покидать ее мысли. И сейчас, вспоминая его лицо в мельчайших подробностях, Мари подумала, что она, наверное, вряд ли смогла бы придумать его с нуля. Слишком уж реалистичным и живым он ей казался. Больше похоже на то, что ее сознание, и вправду, просто взяло какого-то реального человека за основу своих фантазий.
Размышляя о Джессе и обо всем, что с ней приключилось в том странном мире, был ли это сон или что-то еще, Мари и сама не заметила, как вновь задремала. И, по-видимому, из-за того, что девушка перед этим думала о Джессе, она увидела его во сне.
Парень выглядел там каким-то домашним и очень милым. Сама Мари сидела в холле, на диване, и напряженно листала журнал, а он расположился рядом на полу и хитро смотрел на нее снизу вверх. Джесс был босиком, в обыкновенных темных штанах и растянутом худи, которое казалось на несколько размеров больше, чем нужно. Волосы его выглядели небрежно растрепанными и падали на лицо каскадом живописных прядей, а яркие голубые глаза были слегка подчеркнуты темной косметикой.
– Если тебе так сильно нравится кто-то, то ты должна сказать этому человеку о своей симпатии, – рассуждал он своим низким, бархатистым голосом, – Я, вот, к примеру, всегда так делаю… Я искренне считаю, что уж лучше попытаться и, возможно, даже получить отказ, чем вот так, без конца, истязать себя догадками. А в последствии, возможно, что еще и сожалениями…
– Просто ты смелый человек, а я нет, – возразила Мари, – И, к тому же… А ты не подумал, что я, быть может, хочу сохранить для себя хотя бы мечту, а не идти напролом и не убивать ее своими заведомо провальными действиями…