– А не скучно одной в таких хоромах то?
– Не скучно.
– Прости-прости, дорогая. Глупо с моей стороны предполагать, что такая красавица как ты, Марго, может страдать от одиночества.
– Снимай кроссовки, вот тебе тапочки. Проходи. – Старалась я держаться изо всех сил и не обращать внимания на его реплики.
– Тапочки у меня свои.
– Отлично. Вот это теперь твоя комната. А вон там душ. – Показывала я рукой на двери комнат. – Буду ждать на кухне. Что ты предпочитаешь: водку, коньяк, виски?
– Спасибо, дорогая. Приму душ и приду. Из спиртного я предпочитаю коньяк, но эта информация на будущее. Сегодня я не буду пить. Тебе тоже не советую. Завтра нам обоим надо быть в хорошей форме. – Натянуто улыбнулся он.
Через пятнадцать минут господин Громов появился на кухне. Любопытно, но это был уже совсем другой человек. Либо ему самому надоело паясничать, либо он все время прощупывал меня, на что я поведусь. В любом случае произошедшее с ним резкое перевоплощение меня позабавило. Было ясно одно, от знакомства со мной особого восторга он не испытал, скорее, решив для себя, что я строптивая, своевольная особа. Взаимно. Судя по его реакции, могу себя поздравить – преуспеваю! Правда, с таким типом не стоит расслабляться.
Громов сел напротив за стол. И мы начали ужинать. Я демонстративно начала убирать спиртное со стола, словно только что вспомнила его указания. Он ничего не сказал, даже не взглянул. Мои кулинарные изыски также остались незамеченными.
– Что будешь пить? – спросила я после окончания нашей молчаливой совместной трапезы.
– Чай.
После этого он откинулся на спинку стула, на котором сидел. Теперь глаза его уже не блестели как давеча, а были потухшими и усталыми после длительного перелета, но они оставались внимательными, даже настороженными. Между бровей пролегла складка.
– Марго, ну, а теперь рассказывай все, что тебе известно про убийство. –Выслушав меня, произнес: – Позвони своему дружку, завтра мы будем в офисе в девять утра.
– Какому дружку? – удивилась я.
– Альберту Никонову. Пусть встретит нас. – Он поднялся со стула и пошел на выход из кухни, но внезапно остановившись в проеме двери, обернулся и сухо бросил: – Ключи от квартиры.
– Там возьми. На банкетке. – Ошарашенная его тоном, я показала жестом в направлении холла.
Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Какие меня еще ждут сюрпризы в собственном доме? Только в голову такого замороченного придурка могла прийти нелепая идея, поселиться у малознакомого человека вместо фешенебельного пятизвездочного отеля. Войдя в раж, все больше и больше распаляясь, незаметно для себя убрала всю грязную посуду со стола. «Стоп!» – бросила я посуду, передумав ее мыть. Войдя в ванную комнату, открыла кран, с брызгами во все стороны шумно и весело из него полилась вода. Набрала номер Альберта.
– Марго, добрый вечер, – откликнулся он тут же, словно ждал моего звонка.
– Рада, что хоть у кого-то он добрый, – прошипела я в ответ.
– Дорогая, что это за шум? Ты где?
– В ванной.
– Отныне это твой новый кабинет? – Хихикнул он.
– Кончай паясничать! Без тебя тошно. В собственной квартире, как в коммуналке.
– Ладно-ладно, Марго, остынь. Ну, дурак сморозил глупость. Прости. Понимаю, тебе и так теперь будет не сладко.
– А с чего ты взял, что не сладко будет только мне одной?
– Не понял…
– Пообщаешься – поймешь. Слушай, Алик, он велел, – делая ударение на последнем слове, сказала я, – Позвонить тебе и предупредить, чтобы ты нас завтра ждал в офисе. Мы будем в девять часов утра.
– Нет проблем. Буду ждать.
– Тогда пока.
– Нет, подожди, Марго. У меня к тебе есть вопрос.
– Давай.
– До меня дошли слухи о твоем братце.
– Какие?
– Что он молод, красив, богат. Это соответствует действительности или народная молва как всегда преувеличивает?
– Как всегда преувеличивает. А нас с тобой касается реальность.
– Какая?
– Мой брат надменный, властный и циничный.
– Ну, уж ты загнула, дорогая. Он что успел тебя обидеть?
– Нет. Не успел. Скорее, мой любимый дядюшка, который в предстоящем серьезном деле выделил нам с тобой роли шестерок, находящихся на побегушках у заезжего заносчивого родственничка.
– Марго, скажи честно, ты так не любишь брата? Или ревнуешь его к дяде?
– Алик, не морочь мне голову! Ты спросил – я ответила. У меня сегодня был трудный день. Все. Хочу спать.
– Я тебя услышал,– проговорил Альберт упавшим голосом, из которого враз улетучился свойственный ему сарказм. – Спокойной ночи, Марго.
– Спокойной ночи, Алик. – Выключив воду, я пошла спать.
Проснувшись утром с чувством легкого беспокойства, я тут же вспомнила о новоявленном родственнике, что настроения мне не прибавило. Придется напрячься и выработать тактику для общения с этим несносным типом: как сохраняя спокойствие, не реагировать на его выпады и дурацкие манеры. Делать нечего, надо держаться! Ведь подвести дядю в такое тяжелое для него время точно не входит в мои планы. Да никто и не обещал мне, что будет легко. Стараясь таким образом примирить себя с реальностью, я немного взбодрилась, решив, что терминатор тоже не на ту нарвался. Мне, конечно, предстоит проявлять массу изобретательности и лукавства, но он сам не оставил мне другого выбора. Думаю, ему тоже будет со мной не сладко. Проведя нехитрый аутотренинг и настроив себя на неизбежные впереди трудности в общении, приготовилась стойко их преодолевать. Окрылившись, потопала в душ. Через двадцать минут в полной боевой готовности к любым превратностям судьбы я появилась на кухне.
Новый жилец стоял у плиты и варил в турке кофе. Ни на столешнице, ни в раковине не было грязной посуды. Вот так новость – помыл! «Не спеши радоваться, дорогая, – поймала я обрывки своих мыслей, – Чую в любой момент он способен на любую пакость».
– Доброе утро, Герман, – улыбаясь, вслух произнесла я.
– Доброе утро, Марго. Быстро пьем кофе и отчаливаем. – Разлил он по чашкам ароматный напиток.
– Спасибо. – Усевшись на свою любимую банкетку, сделала я глоток: «Надо же, отличный кофе».
– Марго, тебя не затруднит вставать немного раньше?
– А что не так?
– Забыл тебя предупредить, я привык завтракать по утрам. Не люблю менять свои привычки.
Опешив от его наглости, я едва не свалилась с банкетки. Так вот она причина того, что он с утра так расстарался, намывая посуду. Послать бы его подальше со всеми его привычками. Пусть наймет себе домработницу!
– Нет проблем, – собрав всю волю в кулак, нежно проворковала я. Но чтобы он не очень – то обольщался, что обыграл меня, с лучезарной улыбкой добавила: – Дядя Лева очень просил меня быть гостеприимной хозяйкой. Не хочу огорчать его по мелочам. Можешь смело озвучивать любые свои пожелания, конечно, в разумных пределах и рамках морали.
Он криво усмехнулся, что должно было разъяснить мне двусмысленность и щекотливость ситуации. Я даже бровью не повела, демонстрируя напыщенному и самонадеянному самцу вальяжно пьющему кофе, что мне глубоко плевать на то, что он думает обо мне. Это его личные проблемы.
– Спасибо, Марго. Я знал, что мы поладим.
– Я рада за нас.
Обменявшись любезностями, разошлись по своим комнатам переодеться. Когда сошлись заново в холле, оказалось, что выглядим мы забавно одинаково: темно-синие джинсы, светлые футболки с логотипами, белые кроссовки. Цвет волос у обоих тон в тон темно-русый. Откровенно по-мужски Герман разглядывал меня.
– Никому и в голову не придет усомниться в том, что мы с тобой брат и сестра. Я даже сам на несколько секунд в это поверил.
– Здорово.
Направляясь на стоянку, я с грустью думала о том, что имея не совсем адекватного босса, да еще и под собственным боком, надо всегда быть начеку. И везет же мне на уродов. Просто карма какая – то преследует.
Приблизившись к машине, Громов ехидно ее осмотрел, но от комментариев воздержался. Ехали молча, я слушала музыку, Герман смотрел в окно, изучая город. Вскоре я уже парковалась около здания бизнес центра, на десятом этаже которого располагался офис дядюшки.
– Мы подъехали, – набрала я Альберта.
– Я встречу.
Поднялись на скоростном бесшумном лифте. Двери открылись, и в просторном залитом ярким светом вестибюле нас встречал Альберт, улыбаясь во все свои тридцать два зуба.
– Доброе утро, господа.
– Доброе утро, Алик,– ответила лишь я одна.
Громов едва кивнул ему. Надо же. Сразу же с места и в карьер. Хочет построить Никонова. Удачи обоим!
– Лев Вениаминович просил вас по прибытию сначала заглянуть к нему. Я вас провожу. – Возглавив процессию, Никонов нас повел в приемную.
– Доброе утро, Римма Борисовна, – войдя в приемную, поприветствовала я.
– Доброе утро, Рита, Герман. Лев Вениаминович вас ждет. Проходите.
Альберт остался в приемной, а мы с Германом вошли в кабинет. Дядя Лева встал со своего кресла из-за рабочего стола и с распростертыми руками для объятий направился к нам навстречу.
– Доброе утро, дядя Лева, – проворковала я.
– Доброе утро, Лев Вениаминович,– поприветствовал Громов.
– Доброе утро, мои дорогие, – улыбаясь, ответил дядюшка и уже крутил во все стороны Громова, рассматривая его со всех ракурсов, приговаривал:– Ёшкин кот! Если бы я увидел тебя где – нибудь на улице ни за что бы не узнал. Я ж тебя в последний раз видел совсем мальцом. А сейчас вон, какой мужик. Вырос, возмужал. Красавец! От девчонок, поди, отбоя нет. Но ты не спеши. Видишь, у нас свои невесты подросли. – Дядя Лева кивнул в мою сторону.
Громов тут же удостоил меня своим «фирменным» взглядом.
– Дядя Лев, не парься. У нас с ним вкусы разные. Так что перспектив никаких, – с иронией произнесла я.
– А ты тоже не спеши, родная. Поработаете, присмотритесь друг к другу. Он парень свой надежный. Ты, Гера, не обращай внимания на ее слова. У нее характер. Кстати, мой. За что и люблю, словно и не племянница она мне вовсе, а дочь родная. Мать ее Леночка даже порой ревнует…
Никонов привел нас в свой кабинет. Без объяснений и вопросов Герман занял место хозяина за рабочим столом и компьютером, Громов явно провоцировал Никонова. Но тот держался. Мы с ним уселись у приставки к рабочему столу напротив друг друга.
– Нужно следующее, – начал говорить Герман, – личные дела Полонского, его водителя, телохранителя; учредительные документы, бизнес планы, финансовая отчетность, все протоколы проверок за последние два года. Вот еще что, Альберт, дай мне пароль для доступа в твой компьютер. Надеюсь, ты не возражаешь?
– Не возражаю. – На его лице не дрогнул ни один мускул.
Он поднялся с места, подошел к Герману и, набрав пароль, вышел из кабинета, давать указания своему помощнику Алексею. Через несколько минут в кабинет вернулся Никонов, а за ним потянулась и пестрая вереница встревоженных сотрудников с толстенными папками в руках. Терпеть не могла подобные занятия, но никто не интересовался моим мнением, и я обреченно уткнулась в принесенные папки. Громов, сосредоточившись, переводил взгляды с документов на своем столе на монитор компьютера и обратно. Бегло подсчитывал и сверял цифры, при этом делая какие – то пометки на полях документов. Выглядел он при этом слишком серьезным, я бы сказала, даже сердитым. Очевидно, что – то его там зацепило. Между делом он задавал вопросы Альберту.
Смерившись со своей судьбой, я проявляла деланный интерес к личным делам и учредительным документам, на большее меня не хватило. Личные дела меня ничем не удивили, а вот учредительные документы преподнесли некий сюрприз. По всему выходило, что бизнесменом Полонского сделал не кто иной, как мой любимый дядюшка. А до него Кирюха был никем, и звали его никак. А с чего это вдруг дядя Лева воспылал к нему такой любовью, осталось для меня большой загадкой.
– Альберт, пригласи сюда водителя и телохранителя. Надо их допросить, – скомандовал Громов.
Никонов позвонил своему помощнику, передав просьбу Германа. Я наблюдала за ним, он, так же, как и я, равнодушно листал принесенные документы. Лишь один раз на очередной вопрос Громова он взбрыкнул.
– Зачем тебе?
– Здесь вопросы задаю я! – рявкнул Громов. – Кого не устраивает, свои претензии можете идти и высказать Быстрову.
Альберту этого хватило. Больше никаких попыток он не делал. Я же, услышав в словах Громова посыл и в свой адрес тоже, усмехнулась: «Не забывает раздавать авансы, дабы всех держать в тонусе». А Громов, подняв голову от монитора, пристально взглянул на меня. «Вот пижон! Хочет убедиться, дошел ли смысл его слов до всех присутствующих», – ехидно подумала я. Однако в мои планы не входило тешить его тщеславие, и, изобразив глубочайшую заинтересованность в делах, с большим усердием уткнулась в ворох документов, лежащих передо мной. Стоило ему отвести глаза, как мы с Альбертом многозначительно переглянулись. В дверь заглянул Соколов.
– Можно войти? Начальник службы безопасности Петр Соколов.
– Входите. Что там у вас? – ответил Громов.
– Володю Сидоренко – водителя Полонского и его телохранителя Виталия Косых мы нигде не можем найти: ни работе, ни дома. Телефоны у обоих вне доступа.
– Эти товарищи с утра появились на службе? – Громов метнул недобрый взгляд в сторону Альберта.
– Нет. Мне доложили, что Сидоренко звонил, предупреждал, что заболел и взял больничный. От Косых не было никаких известий. Решили, что тоже плохо себя чувствует, – продолжал рапортовать Соколов.
– Не понял. Кто решил? – повысил голос Громов, сверкая глазами и переводя взгляд с одного на другого. – Здоровые молодые мужики сразу же после убийства своего босса дружно заболели? Я что должен думать, что вы идиоты? Или не соответствуете занимаемым должностям? – перешел он на крик. – Какого хрена тогда вы здесь нужны? Кстати, где Косых находился во время убийства своего шефа? – Выждав время и, так, не дождавшись ответа, он зло отчеканил: – Ясно. Петр, можете идти. – Дождавшись, пока Соколов покинет кабинет, произнес: – Альберт, через час я закончу с документами и намереваюсь провести беседу с руководителями отделов. Пусть твой Леха всех соберёт. Лично тебе будет персональное задание – найти пропавших бойцов Полонского.
– Есть. – Взяв под козырек, Альберт вышел.
У меня затрезвонил мобильник. Увидев номер Нечаева, я обрадовалась, что, наконец – то, появилась возможность отлучиться.
– Разговаривай здесь, – одернул меня Громов.
– Саш, привет, – откликнулась я на вызов.
– Привет, Рита. Егорову определили меру пресечения. Задержали на два месяца по подозрению в убийстве Полонского. Можешь подъехать завтра с утра.
– Сань, а что Слава сказал на суде?
– Ничего.
– Поняла. Ладно, до завтра. – Герман, уловив, что говорю со следователем, показал мне жестом на себя. – Буду не одна.
– Подъезжайте. – Он нажал отбой. Я взглянула на Громова.
– Славка ушел в молчанку. Знаю я этого партизана, при посторонних не расколется, – задумчиво произнесла я.
– Поедем вместе. Переговорим со следователем. К своему придурку пойдешь одна. Я подожду в машине.
В дверях возникла белобрысая голова Леши.
– Извините. Маргарита Викторовна, вы с нашим гостем обедать спуститесь вниз в кафе? Или сюда сделать заказ?
Я вопросительно взглянула на Громова.
– Сюда закажи, – пробубнил он.
Голова Леши исчезла в проеме, дверь бесшумно закрылась. И через десять минут нам принесли горячий обед. Я ела, не прекращая думать о том, как высвободиться от опеки Громова. Быстро справившись с едой и выпив кофе, который, зная мои привычки, предусмотрительно заказал Леша, подняла глаза на Громова.
– Герман, я изучила все документы, которые мой мозг был способен переварить, но в финансах я абсолютно ничего не шарю. Мое предложение, давай я лучше пойду в офис и пообщаюсь с народом. Так будет от меня больше пользы.
– Хорошо, иди, – сжалился он. – Только будь поблизости. Если понадобишься, я позову.
– Ок, – кивнула я, облегченно переведя дух. Выйдя из кабинета, обратилась к помощнику: – Леша, есть пустая переговорная?