– Здравствуй, Слава, – произнесла я.
– Здравствуй. Рита, я благодарен тебе за то, что ты пришла. Значит, веришь, что я невиновен.
– Я в этом не сомневалась ни одной секунды. И вытащу тебя отсюда. Только ты должен мне в этом помочь. Следователь говорит, что ты не даешь никаких показаний. Что это значит?
Опустив голову, Славка молчал. Я терпеливо ждала, теряясь в догадках. Время шло, надежды таяли. Но тут он с какой – то отчаянной решимостью поднял голову и уставился мне прямо в глаза.
– В тот день мне позвонила Алла. Голос у нее дрожал, она плакала, рассказывая о том, что живут они с Кириллом плохо: он гуляет, скандалит, поколачивает. Когда она сказала ему о разводе, он ей заявил: «Пожалуйста. Только уйдешь с голым задом, как и пришла. И заруби себе на носу – дети останутся со мной!» Алла оказалась совершенно беззащитна против этого морального урода и монстра. – Ошалевая, слушала я новоявленного Робен Гуда, но выражать вслух собственное мнение было рискованно, дабы не спугнуть его откровения. Я сидела, тупо решая дилемму, он навсегда спятил или это временное помутнение рассудка? Славка продолжал: – У меня был пригласительный на юбилей Быстрова. Но я не хотел ехать, Юльки не было дома. После звонка Аллы я передумал. Быстро собрался и поехал. Хотел поговорить с Полонским по-мужски. Там я вызвал его на разговор и сообщил ему, что мне позвонила Алла и обо всем рассказала, что она хочет развода и дети, чтобы остались с ней. И что он как мужик должен достойно обеспечить их будущее. На что Полонский расхохотался мне прямо в лицо, я вытерпел. Но он начал орать: «Ты что, Егоров, ее адвокатом заделался? Забыть не можешь бывшую зазнобу. Злишься на меня, что увел из-под самого носа. Так забирай свою шлюху обратно!» Тут я не выдержал, дал ему леща… Нас разняли охранники, я уехал. Просто катался по городу, остывал, приводил мысли и нервы в порядок. Потом домой приехал. Лег спать. Ну, а ночью меня взяли. Успел только Юльке позвонить сообщить, где я.
– Слава, я твой друг и всегда тебя пойму. Ты до сих пор ее любишь? – спокойно спросила я, хотя эмоции зашкаливали, угрожая выплеснуться наружу.
– Ты о чем, Рита? Я люблю свою Юльку,– смотрел на меня Славка своими честными глазами.
– Любишь Юльку? – воскликнула я. – Ты не мог не слышать, какая молва ползла по городу про эту мразь Полонского. Несмотря на это ты взял и бросил под танки всю свою семью: себя, Юльку, вашего будущего малыша. Если бы только он остался жив, он бы уничтожил тебя. Он уничтожил бы любого, кто стоял бы на его пути. Я не понимаю, зачем ты полез во все это дерьмо?! – Славка снова молчал. Я внимательно изучала его лицо, словно впервые видела. А ведь он всегда был таким: открытым, прямым, защищающим слабых еще со школы. Только мы сейчас не в том далеком и наивном детстве. Все давно выросли. А он по-прежнему остался там. – Слав, ты молчишь на допросах, потому что обещал Алле хранить ее тайну? Или это из-за Юли, которая узнав правду, может неправильно тебя понять? – Он по прежнему молчал. – Я сделаю все, чтобы найти настоящего убийцу, – заверила я, так и не дождавшись его ответа.
– Рита, я могу к тебе обратиться с личной просьбой? – вдруг произнес он.
– Конечно.
– Пожалуйста, успокой Юлю. Ей сейчас нельзя волноваться.
– Не думай об этом. Мы с Лялей позаботимся о ней. Береги себя. Держись! -Мне хотелось обнять его, выразить поддержку, но сделать это мешала стеклянная перегородка, разделяющая нас. Я крепко прижала руки к груди, выражая своим жестом, что я всегда с ним.
Громов томился на переднем пассажирском сидении в машине с закрытыми глазами. Тихо играла музыка. Я шумно упала на водительское сидение.
– Как там твой Егоров? – очнулся он. Я рассказала. Выслушав меня, Герман задумчиво произнес: – Ну, и Дон Кихот! Ладно, поехали к безутешной вдовушке.
– Что – то сомневаюсь, что она так уж безутешна. А главное, вряд ли нас с тобой ждет.
– Как друзья ее покойного мужа, можем мы выразить соболезнования семье? – задал риторический вопрос Громов. И сам же на него ответил: – Можем. Вот и выразим.
Я не была склонна спорить с ним, сейчас все мои мысли были лишь о Славке. Какое-то роковое стечение обстоятельств: Алка ему звонит, он влезает в конфликт, а через пару часов Полонского убивают. Или совсем не роковое и неслучайное стечение обстоятельств. К примеру, Алка звонит ему намеренно, чтобы втянуть его во всю эту грязную историю, тупо подставить. Она слезно рассказывает ему свою печальную легенду, прекрасно зная Славкин характер и то, что ее благоверный уже обречен. А что, с нее станется! Мотив у нее есть. Да и на безвинную овечку она совсем не тянет.
Дом, в котором располагалась квартира Полонских, был расположен в элитном районе города. В нем проживали местные воротила бизнеса. Находился он за высокой металлической оградой. В будке возле ворот сидели, скучая охранники.
– Герман, придется ей звонить, – произнесла я, глядя на закрытые полотна ворот.
– Не спеши. Всегда успеем получить от нее отказ. – Выбравшись из машины, он пошагал к воротам.
Я наблюдала за ним издали. Громов достал из кармана какую-то корочку, показал ее охраннику. Тот, взглянув на нее, утвердительно кивнул головой. Вот так новость! Оказывается, мой босс имеет собственные ключи, которые открывают ему любые ворота и двери.
Стоило полотнам ворот разъехаться в разные стороны, как я тут же заехала во двор. Припарковав машину на прилегающую стоянку возле дома, я выбралась из нее и огляделась по сторонам. Аккуратный уютный дворик был пуст. Дорожки выложены светло – зеленой мраморной плиткой, справа пестрая разноцветная детская площадка, повсюду буйно цветущая зелень. Мы подошли к дому и оказались перед четырнадцатиэтажной высоткой с одним единственным подъездом, оборудованным домофоном.
Громов продолжал меня удивлять. Он поколдовал с кнопками домофона, раздался писк и произошедший за ним щелчок замка оповестил о том, что дверь открылась. Войдя внутрь подъезда, мы оказались в большом холле. Справа за стойкой расположился еще один охранник. Но боец не перетруждал себя, целиком полагаясь на внешнюю охрану, и не удостоил нас своим вниманием. Вероятно, для него мы ассоциировались с жильцами дома. Стараясь его не разочаровывать, мы уверенно пошагали к лифту. Поднялись на седьмой этаж. Квартир на площадке было всего две. Я нажала кнопку звонка. Дверь открылась быстро. На пороге, растерянно тараща на нас свои глаза, стояла молодая симпатичная девушка лет двадцати. На ней был повязан белоснежный передник, отороченный кружевом, и такая же кружевная наколка была на ее голове. Горничная, сообразила я.
– Добрый день. Мы к Алле Леонидовне.
– Добрый день,– ответила неуверенно девушка. – А вы договаривались с ней о своем визите?
– Разумеется. Она нас ждет, – влез тут же Громов.
– Проходите, – облегченно вздохнув, произнесла девушка. И, посторонившись, впустила нас в просторный холл квартиры.
Здесь было так светло и чисто, что я поймала себя на возникшем вдруг желании надеть бахилы. Встряхнула головой, точно сбрасывая с себя наваждение. Квартира была огромной. Поначалу я пыталась считать, сколько в ней квадратных метров и комнат, но очень быстро поняв, что это пустая затея, бросила. Так как всего этого было страсть как много! Мы шли за горничной, я озиралась по сторонам в легком замешательстве от уровня благосостояния своих бывших одноклассников. «Похоже, сама я в какой-то момент жизни выбрала не ту дорогу», – подумала я с усмешкой. Стильный интерьер, дизайнерская мебель, картины. От окружающей роскоши могла пойти кругом голова, собственно, что и случилось с хозяевами этих шикарных апартаментов. Поди, свихнулись. Наконец, горничная остановилась перед дверью одной из комнат. Постучала.
– Лиза, входи, – донеслось из-за двери.
Однако Лиза, открыв перед нами дверь, сама осталась за порогом комнаты. Мы с Германом вошли. Госпожа Полонская сидела задумчиво в кресле, нога на ногу. Она была в строгом черном платье. В руках у нее был бокал с вином. На небольшом столике стояла початая бутылка элитного алкоголя. «Даже в печали красиво жить не запретишь…», – пролетело в моей голове. Полонская без малейшего макияжа была по-прежнему хороша. Увидев нас, ее взгляд и поползшие вверх брови выразили крайнее удивление на появление посторонних у себя в доме.
– Алла, мы не смогли присутствовать на похоронах Кирилла. Прими наши искренние соболезнования, – произнесла я залпом на одном дыхании. И неожиданно для самой себя, видимо для большей убедительности, бросилась к ней и крепко обняла ее за плечи.
– Спасибо, – с грустью ответила она.
– А где дети? – продолжала активно проявлять я свое сочувствие.
– У родителей Кирилла. – Тем временем Громов, усевшись на соседнее кресло, без тени смущения откровенно разглядывал Полонскую.
– Извини, забыла представить. Мой двоюродный брат Герман Громов. – Лишь сейчас она удостоила его своим томным синим взглядом. Он галантно выпрямился в кресле.
– Алла Леонидовна, я племянник Быстрова Льва Вениаминовича. Возможно, вы не слышали обо мне раньше. Я постоянно проживаю в Штатах. Но сейчас я здесь. И дядя Лева очень просил позаботиться о вас. Вы не волнуйтесь, мы не оставим вас одну. Убийцу вашего супруга сейчас активно ищут. Есть и первые подозреваемые по делу. Вы слышали об этом?
– Да, слышала. Арестовали Вячеслава Егорова.
– Что ваш супруг с ним не поделил?
– Понятия не имею, – равнодушно ответила она. – Кирилл дома никогда не говорил о делах. Егорова я не видела практически с окончания школы.
Меня передернуло, как от удара электрическим током. На мое счастье, Полонская теперь смотрела только на Громова. И надо было отдать ему должное, он старался.
– Извините, Алла Леонидовна, но я должен вас спросить об этом. Как вы жили с супругом?
– Жили дружно, любили друг друга. Ссорились крайне редко, в основном это касалось вопросов воспитания детей.
– Я услышал вас, Алла. Я могу вас так называть?
– Да, конечно. Мы же ровесники, к чему фамильярности.
– Алла, еще раз выражаем вам и вашей семье свои глубокие соболезнования. Держитесь, мы с вами. И извините нас, ради бога, если побеспокоили. Мы уже уходим, – произнес он с глубоким пафосом.
Алла с недоумением смотрела нам вслед, явно растерявшись и не понимая, зачем мы приходили к ней. В сопровождении Лизы, мы молча покинули квартиру. Спускаясь в лифте, я, наконец, дала волю своим чувствам.
– Лживая сучка! – задыхаясь от негодования, прошипела я.
– Успокойся, Марго. Если наша Сирена виновна в убийстве своего благоверного, то сделала она это явно не собственными руками. Поэтому если прижать ее сейчас, то вряд ли сумеем запугать ее настолько, что она возьмет и выложит все свои связи и контакты. Правда, если только ты не предлагаешь ее пытать?
– Ты чё несешь?! – возмутилась я.
– Славу Богу! Не предлагаешь. Отлегло. Мотив у нее, конечно, есть. Только не стоит это сейчас педалировать. Пусть расслабиться, что она вне всяких подозрений. А там и мы подоспеем, – заключил Громов. И добавил:– А наш покойничек прям таки, спешил жить. В результате много где наследил. Не дрейфь, Марго, по его следам же возьмем и след киллера. – Затрезвонил его мобильный. Быстро переговорив с абонентом, он вновь обратился ко мне: – Марго, мне надо срочно уехать на пару дней. Ты как справишься здесь пока без меня? – Не мигая, уставился он на меня своими застывшими глазами.
Чувства меня накрыли. Я чуть было не взвизгнула от радости от услышанной вести. Но его подозрительно тоскливый взгляд, окативший меня как из ушата холодной водой, мгновенно охладил мой пыл. «Работала я раньше как то без тебя и ничего справлялась», – поймала я обрывки своих мыслей.
– Герман, ты за меня не волнуйся. Я буду стараться, – проворковала я в ответ, стараясь его не разочаровывать.
– Марго, ты там того, не очень – то…будь осторожна.
– Под пули точно не полезу.
– Вот и молодец. А где здесь можно взять машину напрокат?
– Я сейчас тебя туда отвезу, – с готовностью откликнулась я, опасаясь, как бы он не передумал.
– Спасибо.
Высадив Громова у фирмы «Тройка», где на днях сама взяла Феррари, с наслаждением втянула ноздрями дурманящий воздух свободы. Еще с утра у меня возник план по спасению Ольгиного сынишки, и сейчас я была готова приступать к его реализации.
Подъехав к ресторану «Пушкинъ», припарковала машину и расслабленно продефилировала в заведение. Оглядевшись по сторонам, выбрала столик, уютно огороженный цветочными композициями со всех сторон. Махнув приветливо официанту, расположилась в инсценированной кабинке. Сделав заказ на три персоны подоспевшему молодому человеку, набрала подругу.
–Ляль, привет.
– Привет, Ритуля.
– Как там наша молодая мамочка?
– Не очень, – ответила с грустью в голосе подруга.
– Ну, это следовало ожидать. Послушай, у меня мало времени. Я сейчас в ресторане «Пушкинъ». Хватай в охапку Ольгу, и дуйте сюда. Я жду.
– Скоро будем.
Нажав отбой, тут же набрала другой знакомый номер – своей первой школьной учительницы. Она, будучи на пенсии, неожиданно подалась в далекую глубинку, получив наследство от каких-то своих дальних родственников. У нас с ней сохранялись теплые отношения, и она давно приглашала меня к себе в деревню погостить.
– Валентина Петровна, здравствуйте.
– Здравствуй, Риточка.
– Вот, наконец, я и собралась к вам в гости.
– Рита, я очень рада. Но у тебя ничего не случилось? – встревожилась она.
– Случилось…
– Ладно, – тут же перебила она меня. – Не надо ничего объяснять. Приезжай.
– Я не одна.
– Да ради бога! Хоть с кем приезжай. Места в избе всем хватит.
– Спасибо. Я буду сегодня поздно ночью или завтра рано утром. До встречи.
– До встречи, родная. Жду.
Представляя себе, как переполошившись, она начинает хлопотать с тестом, я улыбнулась. Звякнул смс. Валерка сообщал номер телефона кореша. Сегодня мне явно везет. Я быстро набрала присланный номер.
– Алло. Это Рита Анохина. Вы Сергей?
– Да, Сергей.
– Когда мы можем с вами встретиться?
– Сегодня я на дежурстве.
– А как насчет завтра?
– Завтра вечером мне подходит.
– Отлично. Во сколько? И где?
– Давай на ты.
– Давай.
– В восемь вечера в ресторане «Черный какаду». Знаешь?
– Знаю.
– Ну, тогда заметано.
– Договорились. До встречи.
Тут звякнул очередной смс. Этот был от Никонова: «Марго, я соскучился!»
– Привет, Алик, – набрала я его номер.
– Привет, Марго. Я по тебе скучаю,– вкрадчиво произнес он.
– А по господину Громову, часом, не скучаешь?– съехидничала я.
– Дорогая, не упоминай, пожалуйста, его имени. А то меня сейчас стошнит.
– Как у вас все далеко зашло, – засмеялась я.
– А у вас, я смотрю, нет,– в сердцах сказал он.
– Не ревнуй, дорогой. У нас тоже все непросто,– утешила я его.
–Так тебе удается хоть изредка отрываться от своего телохранителя?– поинтересовался он.
– Где уж там. Герман обуреваем вспыхнувшими в нем родственными чувствами. Рьяно восполняет упущенное. У меня предчувствие, что в один прекрасный день он запросто придушит меня своей неуемной заботой. Ладно, хватит о нем. Слушай, Алик, ты реально допустил косяк с Сидоренко?
– При чем здесь я? – воскликнул возмущенно он. – Что этот придурок не умеет пользоваться газовыми баллонами.
– Ладно, успокойся, я просто так спросила. А что известно про Косых?
– Хвалиться не буду, но на след этого подонка я вышел. Найду его живым или мертвым,– заверил он.
– Что-то мне подсказывает, лучше – живым. Желаю успешной охоты.
– Спасибо, Марго. Поговоришь с тобой и на душе легче,– польстил он.
– Взаимно,– не осталась я в долгу.– До связи. Пока.
– Пока.
Телефон умолк. Я задумалась, сейчас все мы не верим друг другу: ни Герман, ни Альберт, ни я. Каждый играет по своим правилам. И каждый считает себя умнее и хитрее других. Для совместной работы это плохо.
Бросив взгляд на входящих в зал, увидела, что появились мои девчонки. Я замахала им руками. Подруги заспешили ко мне.
– Рита, наша Оленька вообще не в себе. Давай ближе к делу,– усаживаясь за столик, – сообщила многозначительно Лялька.