Все, включая кассиров, бросили свои дела и стали смотреть бесплатный аттракцион. Даже охранники раскрыли рот и застыли, а полдюжины покупателей достали телефоны и начали снимать происходящее.
Ей не мешали даже туфли. Откинув в сторону осетрину, торт и блузки, она нащупала ногами коньяк. Мне подумалось, что сейчас мадмуазель скинет обувь и будет ногами откручивать пробку.
Но акробатка повертела бутылку ногами, и подкинула её вверх. Та стала вертикально на подошве. Это был настоящий триумф «Hennesie»!
И тут хамка пнула ногой победителя. Так эквилибристки передают тумбу ассистенту, который её ловит и готовит новый предмет. Но ассистента рядом не было, бутылка пролетела пару метров и, описав в воздухе высокую дугу, упала на кафель с глухим звуком.
Она хотела сделать прыжок, моментально стать на ноги и широко раскинуть руки в стороны, ожидая привычных оваций. Из-за резких движений тугой лифчик не выдержал, лямка лопнула, и все посетители центра смогли улицезреть два весьма аппетитных полушария.
Долгий перерыв в тренировках и принятое на грудь спиртное сделали своё коварное дело: мадмуазель рухнула на пол.
К ней ринулся седовласый мужчина в шикарном костюме, вероятно, почитатель и содержатель. До этого он терпеливо ждал на скамеечке за кассами.
Он поднял павшую и, лихорадочно суетясь, заплатил за всё, включая разбитый коньяк, отказался от сдачи и потащил её на выход, громко выговаривая по пути:
– Опять ты за своё! Уймись, наконец, Эльвира!
А Эльвира выпятила голую грудь, прыгнула в коляску поверх тортов и стала размахивать остатками лифчика вокруг головы:
– Алле-гоп!
Вся злость на эту хамку исчезла, и я, как и все, провожал её овацией.
Не исключаю вмешательства производителей алкоголя, но через полгода этот сюжет, снятый одним из покупателей, получил специальный приз «Первого Французского Телевидения».
В отделе бытовой техники я приценился к стиралке, на будущее. Инструкция гласила: «Перед загрузкой белья убедитесь, что в барабане не находятся посторонние предметы, а также случайно попавшие туда домашние животные».
Одна американка использовала всю свою технику по полной программе, у неё только ночью простаивали чайник, стиралка и кухонный комбайн. И когда её маленькая собачонка какой-то редкой породы промокла под дождём, она решила просушить её так, как всегда делала со своим бельём: засунула в микроволновку и включила разогрев.
Собачка умерла в страшных мучениях, не дождавшись звука таймера.
Хозяйка жертвы была глупой, но богатой и упрямой, и это же Америка! Адвокат сумел убедить суд в том, что причина трагедии – не вина дебилки, его нанявшей, а изготовителей, которые не вписали в инструкцию пункт, запрещающий помещать внутрь «потенциально опасного устройства» домашних животных. В результате та получила весьма крупную компенсацию.
Поэтому изготовители включили в свой «Талмуд» и этот пункт, специально для идиотов. Только собачку жалко!
Не жалко мне было только того, кто воспользовался механической пилой, после чего производители вписали в инструкцию: «Не тормозить механизм руками и гениталиями!»
В корзинке набралось товаров на 187 долларов и 50 центов, и я лениво направился в другой отдел, раздумывая, чего бы сегодня набрать на недостающую сумму.
Вдруг на горизонте появилась лопата для уборки снега. На улице весна, снег стаял, её просто забыли убрать.
Но цена – 12 долларов и 50 центов! Я ринулся к ней так, что все покупатели шарахнулись в стороны, а ко мне кинулся охранник. Я схватил «мечту идиота» за 12.50 по безналичному расчёту, и двинулся в сторону кассы.
Расплатившись, проверил карточку: «Остаток на счету – 0,00. Делаете успехи! Д.»
На меня весело посматривали и перемигивались пассажиры автобуса, когда я протискивался с ней по салону.
Лопату я тем же вечером подарил знакомому дворнику.
В понедельник задача была уже примитивной: банки в торговых центрах работают допоздна, любую сумму можно перевести на любой счёт, и она не обязана быть круглой.
Я только уточнял величину комиссионных, и погашал долги, иногда залезая вперёд.
Продано!
Так прошли две недели.
За это время я залатал много дырок в своём прохудившемся бюджете.
Провал случился, как всегда это и бывает, совершенно неожиданно.
«Как хорошо быть генералом!» – напевал я старую песенку, кидая товары в коляску. На кассе привычным жестом сунул карточку. Но вместо привычного довольного жужжания аппарат нервно запипикал.
Продавщица недовольно сказала:
– К сожалению, на Вашей карточке недостаточно денег.
– Не может быть!
– Ничем помочь не могу, только Ваш банк может всё объяснить.
Униженный и оскорблённый, я оставил всё на кассе, метнулся к банкомату и получил бумагу: «Счёт блокирован на три дня из-за нарушения договорённостей. Д».
Какие, к чёрту, договорённости я нарушил?
Но, немного успокоившись, стал подробно припоминать все инструкции. Он, кажется, говорил о курсе доллара.
Козёл, я сегодня всё сделал неправильно!
Я утром смотрел курс, но по-небрежности запомнил курс покупки. А надо официальный! Разница небольшая, но на 200 долларах уже составляет несколько центов, и этого достаточно, а Дамиано меня особо предупреждал!
Хорошо, что ещё осталась заначка на работе, на чёрный день. Пришлось пройти три километра пешком, вылавливать медяки из копилки и искать их на дне ящика рабочего стола.
Я уже отвык от диеты, но мог бы и выжить эти три дня. Только кот меня не понимал, голодать не желал принципиально, а мышей своей едой не считал.
Три дня после разгульной масленицы я пережил, как страшный сон.
Больше такой ошибки не повторялось.
Расчёт Дамиано был прост: посадить меня «на иглу», к хорошей жизни быстро привыкаешь. Возврат к тому времени, когда я считал каждую копейку, казался мне малопривлекательным. Карточка выдана на ограниченное время, и я должен, рано или поздно, дать ответ.
Выпив сто грамм для храбрости, я нашёл в телефоне: «Дамиано».
– Я рад, что Вы позвонили, – он снял трубку, не дожидаясь второго гудка.
– Когда можно встретиться?
– Через две минуты!
Ждать долго не пришлось, и ровно через две минуты он прибыл.
– Bon giorno, – и сразу поставил рядом с собой дипломат. – Итак?
Я хотел схамить: «Не гони лошадей, начальник, и так тошно!», но воздержался. Хозяином положения всё-таки был он.
– Кофе? – предложил я с откровенным подхалимством.
– Не откажусь! – сухо ответил он.
Я собирался с мыслями и аккуратно подбирал нужные слова. Нельзя признаваться в том, что он меня просто купил А если и купил, то надо выторговать максимально возможную цену. Тем не менее, нельзя и переигрывать.
– Вы победили, чужестранец! В борьбе между сердцем и головой всегда побеждает желудок, и я готов работать на Вас.
– Отлично, я был в этом абсолютно уверен. Простите, что пришлось немного Вас помучить, такой метод подбора кадров намного надёжнее всяких анкет, тестов и прочей дребедени. Но в нашей работе придётся иногда делать отступления от формальных правил. Эти прегрешения будут мелочью по сравнению с той пользой, которую Вы принесёте людям. Людям, а не только нашей организации, я подчёркиваю!
– А что это за нарушения?
– Превышение скорости, неправильная парковка автомобиля, прыжки через забор, разбитые витрины и тому подобные административные проступки, которые на уголовку не потянут.
– Такие мелочи я и раньше делал, и совершенно бесплатно, но только ради собственного удовольствия!
– А мы теперь за такие удовольствия ещё будем платить, только надо правильно выбирать, где, как и когда хулиганить. И ещё Вы должны подписать один документ.
Он достал небольшой листок бумаги и развернул его.
Я уже привык, что все современные соглашения пишутся мелким шрифтом на пяти страницах или больше, даже при покупке авторучки. Программисты шутят, что из всех пользователей русские быстрее всего воспринимают тексты на английском. Это правда, потому что они их не читают, а сразу нажимают кнопочку «ACCEPT» или «AGREE».
Здесь же речь шла не о дополнительном трудоустройстве, а о будущем всей моей жизни.
О душе я не вспоминал, я был убеждённым атеистом. Но всё-таки, но всё-таки…
Я многократно прокручивал в голове «кадрограмму» того дня в «Аквариуме». Дамиано не просто так зашёл туда, не случайно присел именно за мой столик, и не просто так предложил пересесть на веранду.
Он ни разу не напомнил, что подарил мне второй день рождения, он просто предлагал начать новую жизнь, на чрезвычайно выгодных материальных условиях.
Я просмотрел его бумагу.
Это был не пергамент с печатью царя Соломона. Не было на ней и штампа «Канцелярия Князя Мира сего».
Простой листок мелованной бумаги, где русским по-белому написаны всего три фразы:
«Обязуюсь делать добро во имя добра, делать зло во имя добра, не делать ничего во имя зла».
– Как три закона роботехники. С первым и третьим постулатом всё ясно, а как понимать второй?
– Вы читали «Задига» Вольтера?
– Приходилось, довольно интересная философская повесть.
– Помните, там Ангел, появившийся главному герою в изгнании, скинул с моста мальчишку, сына хозяина, который его приютил? И тот ребёнок утонул!
– Да, Ангел объяснил, что мальчишка, когда вырастет, станет убийцей, и сначала убьёт своего отца, а через год – самого Задига. Неплохая вещичка!
– Вольтер был бы весьма польщён, услышав такую рецензию от Вас! Екатерина Великая, с которой он находился в переписке, была весьма недовольна ею, но что значит мнение какой-то императрицы по сравнению с Вашим?
– Дамиано, перестаньте издеваться!
– Хорошо, не буду, вернёмся к нашим Ангелам. Да, это была вынужденная, превентивная мера, но мы совсем не Ангелы, у нас не такие решительные действия. Работаем мы поделикатнее. Какова будет Ваша реакция, если летите по срочному делу, а к Вам перед самым отлётом, в аэропорту, подсядет пьяница, достанет бутылку и начнёт энергично приставать: «Давай накатим, угощаю»? Полиции нет, а он ведёт себя весьма настырно.
– Если слишком настырно, плюну ему в рожу и пересяду на другое место.
– Правильное решение. А если он Вам ответит тем же и не отстанет?
– Постараюсь набить ему морду, если это не каратист.
– Тоже правильное решение. И тут появляется полиция и задерживает вас обоих для составления протокола, Вы опоздали на самолёт. Ваши действия?
– Попытаюсь узнать, когда его отпустят, буду ждать на выходе из КПЗ, чтобы переломать ему кости.
– А его отвозят в другое отделение милиции, где выпускают под подписку о невыезде. И тут Вы узнаете по телевизору, что самолёт, на который у Вас был билет, загорелся на взлёте, и все пассажиры погибли!
– Тогда я накуплю побольше водки и цветов, и попытаюсь найти его. И заберу своё заявление назад.
– Правильно и благородно, вот только пьяница уже слинял в другое место, и не услышит Вашей благодарности никогда. Вот так обстоит наш второй пункт, роль такого пьянчужки может входить в Ваши обязанности. Вы согласны?
Я взял ручку и поставил жирную точку на бумаге.
Дамиано усмехнулся:
– Ценю Ваше чувство юмора, однако и такая подпись является действительной. Один наш агент поставил два крестика на подобном документе, первый крестик означал имя, а второй, как он объяснил, учёную степень. Он был неграмотен, но оказался очень способным сотрудником, до сих пор работает.
– А почему Вы не требуете расписаться кровью?
– Потому что я не представляю интересы Дьявола.
Это меня окончательно убедило, и я каллиграфически расписался.
Дамиано глянул на подпись, и одобрительно кивнул:
– А теперь можно начинать сотрудничество.
Я пропел:
– «Вот и первое заданье: в три-пятнадцать, возле бани, может раньше, а может позже, остановится такси. Надо сесть, связать шофера, разыграть простого вора, а потом про этот случай раструбят по Би-би-си».
– Не надо пока связывать таксиста.
По выражению его лица я понял, что эту песню он тоже знает. Дамиано вышел в коридор и вернулся с небольшой сумкой:
– Вот это Вы должны сегодня отвезти по этому адресу.
Он достал другой листок бумаги, со схемой проезда и адресом. Маленькая деревенька в 100 километрах отсюда, два часа туда, два часа обратно, полчаса там.
– Но моя машина уже полгода, как сломана, ремонт будет стоит дороже, чем она сама, поэтому я безлошадный.
– Я знаю. Эта операция должна проводиться без применения автомобиля, поедете на автобусе. Вот билеты на проезд туда и обратно, а это – Ваши командировочные. Сотни долларов пока хватит.
– Кому я должен передать эти вещи?
– Никому. Это заброшенный дом, в нём никто не живёт уже несколько лет, бомжи тоже не шастают. Вы должны открыть его и поставить сумку в шкаф. Вот ключ.
– «Ключ от квартиры, где деньги лежат?»
– Опять ценю Ваше чувство юмора, но денег там нет. После этого аккуратно прикроете дверь, но не запирайте, и сразу же возвращайтесь назад. Не вздумайте играть в Пинкертона и следить за тем, кто туда придёт.
– Могу я взглянуть на содержимое, или это военная тайна? Вдруг меня остановят полицейские из отдела по борьбе с террористами!
– Взгляните. Я же говорил, что мы стараемся избегать криминала.
Я раскрыл сумку. Мужская одежда: джинсы, лёгкая рубашка, кроссовки, чистые носки и трусы. В кармане джинсов немного денег и недорогой мобильный телефон. Бутылка «Кока-колы», несколько бутербродов с сыром, самые обыкновенные, недорогие часы, ничего примечательного. Честно скажу, пулемёту я бы не удивился.
– Не опоздайте на обратный автобус. Всё рассчитано так, что Вы не будете там долго задерживаться. После выполнения, прямо с вокзала, свяжитесь со мной по банкомату. Ключ положите в карман тех джинсов, и ничего не оставляйте своего, а то уже привыкли разбрасываться визитками направо и налево!
Дом без привидений
Поездка в деревню заняла целую вечность, автобус пришлось долго ждать.
Час на достаточно приличном дилижансе до районного центра типа «Мухосранска», а оттуда – ещё полчаса, но уже на завывающем от напряжения тарантасе, по просёлочной пыльной дороге, до остановки «Колобибишки».
Местные жители уже устали переименовывать улицы с партийных псевдонимов бывших вождей на имена новых героев: все равно лет через сорок опять переименуют! Не называть же центральную улицу именем Джорджа Вашингтона, поэтому улицы носили гордые, но нейтральные имена: «Вторая Садовая», «Заречная», и так далее.
Деревня была маленькой, но нужный дом я нашёл не сразу. Для нежилого он выглядел вполне прилично: окна не разбиты, мусора нет, невысокий забор, калитка прикрыта, но незаперта.
Внутри дома также всё опрятно, и обстановка очень скромная. Стол, стул, шкаф, кровать и небольшой телевизор. Странно, что телевизор включён, хотя толстый слой пыли говорил, что я – первый человек, появившийся здесь за последние месяца три. Холодильник тоже имелся, но внутри был абсолютно пуст. В доме не было ни икон, ни крестов, хотя у нас в сельской местности так не принято.
На полке лежали географические карты с какими-то пометками.
Моё внимание привлекла карта Кампании.
От автовокзала Неаполя фломастером прочерчена стрелка по направлению к городку Поццуоли, а оттуда – на северо-запад, к озеру Аверно. Чем же это озёрышко так примечательно?
Времени у меня немного, некогда изучать конспиративную явку. Если опоздаю на автобус, придётся идти назад до «Мухосранска» пешкодралом, даже деньги не спасут. Такси сюда не поедет, попутки ходят очень редко, да и не берут у нас попутчика на ночь глядя.