Боль, казалось, отступившая, снова уколола затылок, и с языка сорвалась застрявшая в голове песня:
– Водка с лимонадом, ваше общество на вкус мне будто водка с лимонадом…
– Вы что-то сказали?
– Нет-нет, продолжай. Я слушаю.
Секретарь наградил меня умеренно недовольным взглядом и продолжил бубнить. А я смотрела на него, не замечая.
«А ведь ты не умеешь сновидеть. Совсем. Просто видишь сны, как все остальные люди. Тебя на должность секретаря взяли за умение держать язык за зубами. Вернее сказать – за одиночество и нелюдимость…»
-… В-третьих, Семен Аркадьевич инициировал расследование в отношении напавшего на вас неизвестного дрим-сталкера. Он ждет в коридоре.
Я вздрогнула.
– Кто ждет?
– Семен Аркадьевич, – негромко уточнил секретарь.
«Дура!»
Я кивнула с максимально серьезным видом.
– Это все, ты свободен. Документы по делам оставь на столе.
Секретарь не сдвинулся с места.
– Что мне передать третьей лаборатории?
Вот от этих пустых разговоров и возвращается мигрень.
– Передай, что я занята. Пусть обсуждают своих мышей между собой.
– Собак.
– Что?
– Передам.
Секретарь поднялся со стула для посетителей и направился к выходу.
– Ты завидуешь нам?
Мужчина, лет сорока, замер с протянутой к двери рукой.
– Простите?
– Я спрашиваю: ты завидуешь нам, дрим-сталкерам? Мы можем то, чего никогда не сможешь ты, – я старалась говорить дружелюбно и без презрения. Я хотела быть хорошим человеком даже в самые плохие дни.
Кажется, он усмехнулся. Или просто хмыкнул.
– Нет. Я вам сочувствую.
И секретарь вышел вон. Я отложила папку «Сектанты» отдельно и снова откинулась в кресле.
Дверь, не скрипнув, отворилась, и вошел Семен.
– Надымила! – проворчал зам, распахивая окно за моей спиной, – Опять беда с башкой?
Я молча кивнула. Семен понятливо крякнул и плюхнулся на стул.
– Давай, проветривайся. Я тебе зелень привел, помнишь?
– А?
– Миша, – напомнил друг, – Наше дарование юное, с утра говорил!
– Да, да, – я приняла вертикальное положение в кресле. Негоже директору встречать новичка с закрытыми глазами, – Это обязательно?
– Не бурчи, – нахмурился Семен, – Миша может помочь в поиске Макса.
– Кстати, – я подалась вперед, – Что там с ним?
– Глухо, – признался друг, – Результатов ноль целых, хрен десятых, в базе дрим-сталкеров он не зарегистрирован…
– Ее только начинают заполнять.
– И тем не менее, – Семен покачал головой, – Уже занесли все официальные организации СНГ.
– Этого недостаточно, – я нетерпеливо махнула рукой, – Сам знаешь, любого сталкера из наших и ближнего зарубежья я разберу по косточкам. Если Макс работает на другой институт, то точно на западный.
– Я вообще не считаю, что он из других контор, – согласился друг, – Но проверить стоило, согласись.
Я пожала плечами.
– Стоило проверить, не стоило надеяться. Что дальше?
– Составим фоторобот, пустим в базу ФСБ. Пусть ищут по камерам видеонаблюдения, вебкам и прочим. Держу пари, он и недели не продержится.
– Не скажи, – я скрестила руки на груди, – Он ведь скрыл лицо капюшоном, ничего путного не получим. Да и вообще, менять внешность – одна из самых простых возможностей сна. Глупо было бы со стороны Макса ею не воспользоваться.
Семен неохотно кивнул.
– Тогда… Нам остается лишь один вариант.
Я приглашающе заломила бровь.
Семен поднялся со стула и открыл входную дверь.
– Миш, заходи.
Мишей оказалась худая, невысокая девушка с короткими мышиного цвета волосами. Одета она была в джинсы и легкую куртку поверх красной клетчатой рубашки. Зеленые глаза Миша прятала под длинными ресницами, стесняясь взглянуть прямо на меня. Семен по-отечески похлопал девушку по спине.
– Проходи, не волнуйся ты так. Света обычно не кусается, если ее не провоцировать, – рассмеялся друг, – Присаживайся.
Девушка присела на стул напротив меня, все еще изучая собственные колени. Руки она сложила прямо на бедра, как провинившаяся школьница. Я улыбнулась.
– Ну здравствуй, молодое дарование. Меня ты уже знаешь, поэтому тебе и карты в руки. Давай знакомиться.
– Меня зовут… – голос у новенькой сел, она прочистила горло, – …Мишель. Я поступила в институт полгода назад, и…
Я сразу удивилась, как тихо звучал голос девушки. Мишель ужасно боялась не понравиться.
– Миша, не тараторь, – улыбнулся Семен, – Говори по существу: чем отличилась в группе?
Девушка что-то ответила себе под нос.
– Громче, пожалуйста, – попросила я.
Мишель собралась-таки с силами:
– Отлично справляюсь с поиском информации.
Я встала и подошла к кофемашине.
– Какой предпочитаешь?
– Латте, пожалуйста, – пискнула Миша.
Пока кофе готовился, я продолжила расспросы:
– Как именно ты ищешь информацию?
Девушка сцепила пальцы рук.
– Вообще-то, все просто. Нахожу во сне компьютер, подключаюсь, выхожу в Интернет, ищу информацию.
– И выуживает такое, что башку бы открутить, – хмыкнул Семен, – Да только где я потом еще одну найду?
Мишель улыбнулась, кажется, впервые за весь разговор. Я протянула ей чашку с горячим кофе.
– Сможешь найти человека во сне, если я опишу тебе его? Понимаю, это трудно…
– Невозможно, – вырвалось у девушки. Она тут же густо покраснела, но тон, которым она перебила, мне понравился. Тон профессионала, – Извините. Не смогу.
Я накрыла ее ладонь своей.
– Миша, всегда говори, что думаешь. Ты сейчас сказала «не смогу», но ведь имела ввиду «никто не сможет»?
– Я не…
– Пойми: то, что я глава Конторы, еще не значит, что я идеальна, как компьютер и так же строга. Я абсолютно ничего не понимаю в работе с техникой во снах, полный профан, как говорится. Даже стиральную машину включить не получается. Так что, пожалуйста, будь профессионалом – скажи, что можно сделать. Нужно найти человека, которого я видела лишь раз, во сне. Реального имени не знаю, не знаю, как выглядит. Лишь образ.
Мишель откинулась в кресле и прикрыла глаза. Некоторое время девушка молчала, а я внимательно следила за ее лицом. Задумчивая складка на лбу, мешки под глазами. Она очень старательно учится. Чтобы не высыпаться при нашей работе надо иметь плотный график в реальности…
– Я могу попробовать его достать, но… – Миша подняла на меня взгляд умных серых глаз, – Вы должны пойти со мной. В сон.
Я кивнула. Боль тут же напомнила о себе.
– Договорились. Завтра утром, часа в четыре. Тебе нужно что-нибудь для подготовки?
Мишель отрицательно замотала головой.
– Ничего. Пожалуй, немного повторю теорию.
– Не переусердствуй, – подал голос Семен, – Помни, что я тебе говорил: разум – инструмент. Не надо кутать его в полотна букв, от этого притупляется интуиция и погружение…
– Все, хорош с лекциями, – я неопределенно взмахнула руками, – Мишель, ты свободна. Рада, что в нашем институте работают такие кадры.
Девушка сопять густо покраснела – и, пискнув что-то благодарно-прощающееся, выбежала за дверь. Мы с Семеном синхронно усмехнулись.
– Неужели мы тоже такими были?
Друг покачал головой.
– Не-а, это вообще какое-то зашуганное создание. Впрочем, глядя на ее дело… – Семен извлек из-за пазухи папку с документами, – На, почитай.
Я быстро пробежалась по строчкам сухой характеристики. Росла в многодетной бедной семье, в детстве сосед травил собаками, отчего теперь панически их боится. В 15 лет изнасилована, после чего мучилась кошмарами. Эти кошмары подтолкнули Мишель на путь дрим-сталкинга. Справившись со снами, девушка отомстила и насильнику… В результате Контора взяла ее на карандаш. Поступила к нам в 17.
– Ну что ж, посмотрим, как она справится. Если благодаря этой девочке мы поймаем Макса – назначу ее твоим заместителем.
– Ты так или иначе назначишь, – хмыкнул Семен, – Увидишь, мелкая творит чудеса. Так, – он оперся на стол своими короткими, но накаченными руками, – Теперь о тебе. Опять голова, да?
Он всегда знал, когда мне становилось нехорошо. От хитрого прищура Семена не укроется ни одна мелочь, а десять лет совместной работы не позволяют притвориться. Отнекиваться я не стала.
– Снова мигрень.
– Все из-за того ублюдка! – Семен стал ходить от стены к стене, – Мы обязательно его достанем, гарантирую!
Я нашла в себе силы улыбнуться.
– Разумеется, достанем. Но дело даже не в нем. Ты же знаешь, у меня всегда отвратительное самочувствие после… устранений.
– Убийств.
Семен никогда искал компромиссов с совестью. И мне не стоило, только жаль, я поняла это слишком поздно.
– Убийств, Света. Мы убийцы, как это ни назови. И это нормально – чувствовать себя паршиво после. Это значит, что ты не психопатка.
– Я делаю это ради своей страны.
Семен поморщился, но смолчал. На тему «служения» мы старались не разговаривать – слишком уж разные у нас точки зрения.
– Отложи жертву Родине хоть на полдня. Если ты съездишь к Уле, или просто домой, Котнора не развалится. Отдохни.
Я хотела было возразить, но очередная вспышка головной боли резко поменяла планы.
– Ох… Хорошо, так и сделаю. Уля обрадуется.
И, пройдясь с Семеном до выхода (дав несколько ценных указаний), я запрыгнула в любимый «Рено», чтобы поехать к тебе в гости, дочка.
Иногда я думаю: сны – самое страшное, что случалось с человечеством.
Но потом понимаю – нет ничего прекрасне.
Глава 3
Проект «Ангелина»
Ты помнишь тот день? Наверное, нет. Тебе было всего пять лет… Но, надеюсь, что по моим рассказам ты хоть что-нибудь да воскресишь в памяти.
Я позвонила твоему папе еще из машины, предупредила, что сегодня заеду. Владик, конечно, обрадовался: я редко у вас бывала. Прости меня, солнышко, мама была круглой дурой. Мы с Владом разошлись через год после твоего рождения, по моей инициативе. Я любила вас обоих и хотела защитить любым возможным способом. А быть семьей директора Конторы – такого я бы не пожелала и врагу.
Не смотря на развод, твой папа все еще жил на мою зарплату. Его картины, как ты, наверное, знаешь, не продавались совершенно. Но я рада была вам помогать – платили дрим-сталкерам столько, что Семен, например, ежемесячно покупал себе новую машину. А если не покупал – значит, копил на самолет. Или танк, кто его знает…
Я припарковалась во дворе – и не успела даже дойти до подъезда, как его двери открылись – и ты побежала ко мне. Я подхватила тебя на руки – такую маленькую, смеющуюся. «Мама, мама, ты приехала!» Улечка, если бы я могла стать для тебя настоящей матерью, а не «счастьем на выходные»!..
Время было еще совсем раннее, час дня, кажется. Знаешь, молодые дрим-сталкеры страдают от полного разрушения режима сна, но уже через год-два регулярных «вылазок» ты понимаешь, что уснуть можно когда угодно, где угодно, в каких угодно условиях – и выспаться за час сна в сутки. Даже если час раздробить на четыре раза по 15 минут. Так что ты никогда не видела меня не выспавшейся, и хотя бы это замечательно.
Мы пошли в парк. Здесь снег еще лежал, но чувствовалось, что пройдет пара дней – и он окончательно сойдет на нет. Ты буквально сыпала вопросами обо всем на свете, а я отвечала, впервые за день чувствуя себя полностью счастливой.
– Мама, ты приснишься мне сегодня?
– Обязательно, родная.
Даже мигрень отступила, отпустив пружинку настроения вверх. Семен прекрасно знал, как лечить мою хандру. Доченька на руках – вот и все, чего не хватало для счастья.
***
Домой вернулась только под вечер. У меня шикарный особняк, строили под ключ, на возвышении, так, чтобы на верхнем этаже можно было наблюдать рассветы над Москвой. Ты знаешь, я любила наш город. Я любила нашу Родину.
Особняк был трехэтажный. Комнат в нем расположилось восемь – по три на два нижних этажа и две больших на верхнем. На первом – кухня, гостиная, спальня для гостей и кладовая, на втором – моя спальня, ванная, лаборатория и террариум. На третьем я сделала спортзал и комнату отдыха. Так жаль, что ты никогда не сможешь побывать в моем гнездышке – я ведь строила его и для тебя тоже. Думала, что… Не важно.
В прихожей сразу повесила куртку на крючок, сняла шапку, выпуская наружу копну рыжих волос. Я надеюсь, ты хотя бы помнишь, как я выглядела. Или… Тебе показывали фотографии? Но, если не знаешь, то я расскажу. Стройная, подтянутая женщина тридцати с лишним лет с рыжими волосами, рассыпавшимися по плечам. Глаза бледно-зеленые, довольно симпатичные, как мне кажется. В общем, чуть поправив волосы, я сняла сапоги и поднялась по лестнице в спальню, чтобы там уже раздеться окончательно. Упав на кровать, вытянулась и прикрыла глаза. Спать еще не хотелось, но дать телу отдохнуть – это да. Минут через десять пришел голод. Накинув халат, я спустилась на кухню. Чтобы приготовить еду, ушло примерно полчаса. Не люблю это дело – либо разогреваю полуфабрикаты, либо заказываю из ресторанов. Ты знаешь, в молодости, пока меня еще не завербовали в Контору, я подрабатывала курьером. Очень успокаивающая работа, не требующая никаких умственных усилий. Расслабляет и дает время обдумать всякое.