Колоссальные размеры солнца поражают воображение! Оно такое близкое, так нереально пульсирует, как живое; и так гипнотически переливается перламутровой лавой, что аж кружится голова. На секунду мне показалось, что я различил еле-заметный всплеск огня – протуберанец, – струёй вырвавшийся из короны и тут же, описав дугу, вернувшийся, притянутый гигантом, как магнитом. Невероятно! Красиво! Чудовищно! Какая необыкновенная яркость и цвет!
О, нет! Сознание и психика отказываются воспринимать такое уродство, такую аномалию – картина окружающей действительности не соответствует стандартам. Мозг бешено перекидывает непонятную и чуждую информацию по своим многочисленным отделам на обработку и идентификацию. Но ни один участок не может расшифровать инородные данные сигналов, посылаемых зрительными нервами. Разум закипает, сопротивляясь тому, чего до этого никогда не видел. Даже во снах. Даже в закоулках памяти, в своих генетических корнях, уходящих в прошлое на восемь миллиардов лет назад – всего своего времени существования здесь, на Земле. И сознанию ничего не остаётся, как принять этот нежданный шквал иррационального на себя, пропустить в свои недра, слепо поверить происходящему вовне, как должному и, надеясь на адаптацию, – сойти с ума.
160°Ф.
В квартире запахло гарью. Где-то в городе пожар – завыли сирены. Слышен плач людей, крики…
172°Ф.
Рокпорт горит…
Завораживающий восход!
Скорее всего, последний рассвет для меня…
185°Ф.
…и для Земли и…
191F°.
…и для Жизни…
197°Ф.
…о, Солнце, спасибо…
211°Ф.
Всё.
К О Н Е Ц
Свежий дым
«Предзнаменований не существует. Природа не посылает нам вестников – для этого она слишком мудра или слишком безжалостна».
Оскар Уайльд
Пенным фонтаном изверглось шампанское из тёмно-зелёной бутылки, и подставленные к горлышку хрустальные бокалы наполнились белоснежной шипучей «лавой», которая бурлила и вздымалась вверх, переливаясь через края и стекая по стенкам снаружи. Под громкие возгласы, под смех и мелодичный звон хрусталя мы выпили за «встречу друзей». Можно было считать – начало вечеринке положено. Как и всегда.
Как всегда, мы каждый год с друзьями выбираем свободный уик-энд и собираемся вместе. Встречаемся обычно у меня дома, потому что я единственный, кто не покинул родные края. Остальные разъехались по стране кто куда. А я остался в Бей-Сити, штат Мичиган. В этом городе прошло наше детство, школьные годы и ранняя юность. Мы все учились в одной школе, а потом в одном колледже. Теперь, благодаря тому, что встречи проходят в моём доме, у друзей есть возможность лишний раз приехать в родные края, навестить город своего детства, а заодно и своих оставшихся здесь родственников. К тому же, я живу в прекрасном месте, в Аплин Бич, в собственном доме, расположенном на берегу Гурона. Из окон моего коттеджа открывается прекрасный вид на залив Сагино; до его берега рукой подать. Ну чем не романтическое место для встречи с друзьями детства.
В этот год мы собрались в 24 раз. А начало было положено ровно через год после выпускного бала. С того времени собираться всем вместе вошло у нас в традицию. Где бы кто не находился, что бы не делал и чем бы занят не был, на «встречу друзей» каждый приезжает обязательно. Это закон. Тем более, дата всегда оговаривается заранее (иногда даже на самой вечеринке).
Нас, друзей, пятеро. Было шестеро, но, увы, моя супруга шесть лет назад отошла в мир иной. Стефани банально ушла из жизни: умерла от какой-то малоизвестной заразы, которой нахлебалась, купаясь в озере. Какая только гадость не сливается в Гурон и Великие Озёра из многочисленных фабрик и заводов. Теперь нас, друзей, пятеро.
Меня зовут Стив. Мои друзья, это: Мелани и Ричи, Нона и Ронни – обе пары семейные, знают друг друга с детства. Мелани и Ричи сейчас живут в Прайнвилле, штат Орегон; Нона и Ронни в Алегзандрии, штат Луизиана. Мы все знакомы ещё со средней школы, и моя Стефани тоже училась вместе с нами, только в другом классе. Так что, все шестеро мы дружим с детства. И даже три наши свадьбы мы отпраздновали в один день. Для такого торжества пришлось арендовать в Сагино самый просторный ресторан на целые сутки. Громкая свадьба была, весёлая.
Когда мы распили первую бутылку шампанского, Рони откупорил для женщин вторую бутылку игристого, а мы, мужчины, перешли на более серьёзные, ковбойские напитки: на виски, и на грог (тоже с виски). Так вчера начинался наш вечер: весело, с ностальгическими воспоминаниями о прошлом, приятными впечатлениями от настоящего и светлыми мечтами о будущем. Впрочем, как это обычно и происходило в прошлые разы.
В прошлые – да. Но не в этот раз. Вчера всё пошло не так.
Первой почувствовала недомогание Мелани.
Из статьи «Уолл-Стрит Джорнэл», апрель 26, 1970:
«Движение «консервационистов» возникло как движение ещё во второй половине 19 века, когда Соединённые Штаты пребывали в сравнительно лучшем положении в отношении экологической чистоты воздушного и водного пространства, нежели сегодня. Недолго подсчитать, и даже просто представить, насколько в то время меньше находилось в нашей стране фабрик, заводов…»
После душещипательного, и как всегда затяжного второго тоста, произнесённого красноречивым Ричи, только мы пригубили бокалы, как вдруг Мелани поперхнулась и закашлялась; потом тяжело задышала, принялась хватать ртом воздух, ощупывая рукой горло и грудь, и, теряя сознание, стала медленно соскальзывать со стула, опускаясь под стол. Ни у кого не вызвало сомнений, что происходит с Мелани.
Мы знали симптомы этой новоявленной болезни, которую медики нарекли как «синдром НЧВ» (синдром Нехватки Чистого Воздуха); и были хорошо осведомлены, благодаря телевидению, о способах оказания первой помощи при таких ситуациях: пятиминутные ролики прерывают трансляции чуть ли не по два раза в час, в которых заботливое министерство здравоохранения, в лице какой-нибудь разукрашенной медсестры-фотомодели, обучает население правилам первичной помощи при так называемом «отсутствии свежести» и в случае интоксикации в следствие употребления продуктов, поражённых грязной водопроводной водой. Теперь, вставая по утрам, мы не спешим взглянуть на термометр, чтобы узнать температуру на улице, – нынче первым делом смотрят на прибор, установленный в каждом доме, и проверяет показания уровня загрязнения воздуха как внутри помещения, так и снаружи: на электронном табло прибора высвечиваются две цифры, показывающие индекс засорения атмосферы на данную минуту и содержание в его составе в процентном соотношении диоксид азота, фенола, формальдегида и бензапирена.
Из истории мировых экологических катастроф:
«Лондонский смог 1952 года.
5 декабря 1952 года Лондон окутал едкий смог, который развеялся только к 9 декабря. Поначалу людей это не насторожило, так как для этих мест туман не редкость. Но позже медицинские исследования выявили смертоносный характер бедствия. Во время антициклона, принёсшего холодную и безветренную погоду, загрязняющие вещества – в основном уголь – собрались над городом, образовав толстый слой смога.
За это время от острого бронхита скончались 3500–4000 человек, в основном пожилые люди и дети».
Респиратор Мелани не помог – она оставалась без чувств. Рони перенёс её на диван, а Ричи ушёл к своей машине, чтобы забрать из багажника кислородные маски и баллончики с кислородом. Я закрыл все форточки в доме («Действие номер 1»), следуя «Инструкции по оказанию первой помощи при синдроме НСВ», и тоже отправился в кладовую за противогазами. По пути ещё раз проверил показания прибора – всё было в норме: воздух в доме, как и снаружи, был свеж и чист, как никогда, хотя в последние недели формальдегид и диоксид азота часто превышали норму, что заметно ощущалось при дыхании, особенно по вечерам в рабочие дни. Но, несмотря на то, что на данный момент внутри дома присутствовал необычайно чистый воздух, тяжесть при дыхании всё равно ощущалась. Возможно, это какие-то другие опасные примеси находились в атмосфере. Ведь что ни день, то на планете появляются какие-нибудь новые опасные вещества.
Досадно, конечно, что «программа Коллинза-Франка» не до конца доработана, – а ведь какая была величайшая задумка. Похоже, проект по ликвидации экокатастрофы Земли, направленный на полную консервацию отходов, применение пылеосадительных камер и циклонов для защиты атмосферы от аэрозольных и газовых выбросов, по-видимому, дал сбой. А сколько лет ушло на его разработку и внедрение, сколько денег потрачено на осуществление этого проекта! Проку, получается, – никакого. Выходит, напрасно удлиняли все в мире заводские трубы и «надевали» на них громоздкие очистные колпаки-циклоны, если мы по-прежнему дышим чёрт знает, чем. Неужели так и останутся стоять «мёртвым грузом» – вечными памятниками истории, символизирующими последнюю отчаянную попытку человечества спасти мир от экологической катастрофы – все эти гигантские сооружения промышленных районов городов.
Утром, когда мои друзья приехали, мы все вместе гуляли по пляжу, но никакого удовольствия от прогулки никто из нас не получил: настроение подпортил гнилостный запах, исходящий от множества мёртвой рыбы, которую озеро выбросило на берег. Эта картина поразила моих друзей (я-то к этому уже привык). Вода в озере выглядела кристально чистой, – и сомнений не вызывало то, что «программа», вроде как, работает. К тому же ежедневные результаты анализов санитарно-эпидемиологических служб города убедительно говорили, что состояние как водоёмов, так и воздуха, просто отличные (результаты экспертиз можно легко узнать на сайте). Сейчас, когда программа в действии, когда все в мире заводские и фабричные выбросы в атмосферу проходят тщательную фильтрацию, когда для очистки сточных вод применяются новейшие биофильтры, – такая картина с дохлыми рыбами, увы, выглядит ужасающей и не вселяет никакой надежды на улучшение экологической обстановки.
– А вчера что произошло, читали? – вспомнил Рони. – На восточное побережье Африки вынесло миллионы мёртвой рыбы. И знаете в основном какой вид преобладал? Не поверите – акулы. А ведь это самые древние морские обитатели, которые сумели сохранить себя на протяжении миллионов лет, несмотря на катаклизмы.
– И это в то время, когда под экоколпаками находятся все самые опасные заводы и предприятия, – добавил Ричи.
Мы разом повернулись и посмотрели на столб дыма, извергающийся на полуторатысячефутовой высоте из горловины заводской трубы на окраине Алпина. Над крышами корпусов предприятий кружили стаи ворон, и до нас доносилось их возмущённое карканье.
Из истории мировых экологических катастроф:
«Канадская экологическая катастрофа.
Это случилось в Канаде, в провинции Онтарио. Это загрязнение окружающей природной среды произошло в 1970 году. Основным загрязняющим веществом была ртуть, которая попадала в природные системы по причине незаконного выброса промышленным объектом Dryden Chemikal Company.
В результате электрохимического производства хлора, которое сопровождалось сбросами химических отходов, содержащих ртуть, пострадали индейцы, проживающие на территории Онтарио. Считается, что неврологическое заболевание, которому подверглись общины индейцев, возникало в результате употребления в пищу рыбы, заражённой ртутью. Данное заболевание называли Минимата, потому что синдром был похож на случившееся ранее отравление в японском городе Минимата…»
Мелани не помогали ни респираторы, ни противогазы («Действие номер 2» подразумевало в случае осложнения применить их). Хотя она и пришла в себя, всё равно продолжала задыхаться. На всякий случай я включил регенератор кислорода на полную мощность, несмотря на то, что прибор показывал состояние атмосферы «В норме».
Вскоре и Нона плохо себя почувствовала. Спустя полчаса, и мы все ощутили кислородное голодание. Воздух стал плотным и тяжёлым; приходилось делать глубокий вдох, чтобы наполнить им лёгкие в достаточным количестве. Ощущение подобное тому, когда находишься в подземном бункере на глубине ста пятидесяти футов.
Итак, «Действие номер 1» и «Действие номер 2» не работали.
Уже темнело. Ни о какой вечеринке, естественно, не могло идти и речи. Мы были удручены происходящим и, естественно, расстроены. Только не понятно было, что же происходит с воздухом? Он стремительно наполняется каким-то удушающим газом.
Конечно же, каждый из нас знал с детства об экологических проблемах – все мы выросли в эпоху экологического кризиса, начало которого датируется 19 веком, временем возникновения промышленного производства. Мы дети того времени, когда в школе одним из основных предметов являлась не только инвайроментальная социология, но и такая дисциплина, как медицина экологических катастроф, на уроках которых мы выполняли практические упражнения, отрабатывая навыки оказания первой помощи при отравлении водой или воздухом. Не нам рассказывать про симптомы «НЧВ», и как с ними бороться, применяя специальные приборы и препараты. В последние годы любой грамотный и уважающий своё здоровье человек может – и должен! иначе в некоторых случаях страховка не будет выплачена – свободно приобрести их в любой аптеке. Если вы загремите с синдромом «НЧВ» на больничную койку, и окажется, что вы не использовали в доме установку для очистки воздуха, «предлагаемую» заботливым государством ради вашего же здоровья (всего-то за пару тысяч зелёных), – вам удвоят стоимость лечения и впихнут аппарат втридорога. Сегодня он как огнетушитель, которой на всякий пожарный случай, как говорится, должен находиться в каждом помещении. Сейчас с этими нанотехнологическими штучками проблем нет – в продаже есть всё. Производство фильтров, спецпротивогазов и респираторов, системных установок регенерации кислорода для малых помещений, – чего только не напридумывали за последние десятилетия, лишь бы не менять саму технологию, не переходить на более экологически чистое и безотходное производство. Конечно же, легче водрузить колпак на заводскую трубу и обязать каждого жителя купить такой же, только мини, и нацепить его на вытяжную трубу собственного дома, чем навсегда закрыть вредное производство или перейти на альтернативное топливо или энергию.
Печально и то, что все эти новшества не приносят ожидаемого положительного результата. С января прошлого года весь мир отказался от двигателей на жидком топливе, – и теперь все автомобильные заводы перешли на выпуск электромобилей (ну, кроме пары заводов, насколько мне известно, которые продолжают выпускать дизельные движки для внутреннего рынка в Китае). Дизельные двигатели применяются только на спец- и сельхозтехнике. Городской воздух стал в два раза чище, по сравнению с прошлым веком. Возродили, наконец-то, полуразрушенный Детройт, вернули в город жизнь: автозаводы заработали вновь, как четыре века назад. Но только теперь все предприятия окружены пылеуловителями и оснащены трубами, высотой в небоскрёб. Смог исчез. Давно уже нет той знаменитой дымки над промышленными районами крупных городов, которая окутывала их ещё недавно. Казалось бы, чистота восстанавливается, но…
Но, однако, рыба по-прежнему дохнет, и…
И почему-то Мелани снова потеряла сознание.
Из газеты «Нью Рипаблик» от 23 августа 1967 года:
«Граждане США!
Присоединяйтесь к молодёжно-студенческому общенациональному движению в защиту окружающей среды. Сегодня нельзя закрывать глаза на то, что уничтожаются леса, истребляются редкие виды животных, загрязняется атмосфера и водные ресурсы…»
Сомнений больше не оставалось – воздух отравлен. На всякий случай мы надели противогазы.
Наша первичная помощь ничем не помогла Мелани, и было решено, что врачи ей помогут существеннее – «Действие номер 3». Я набрал номер окружной больницы в Бей-Сити, но никто не поднял трубку. Оставив телефон на автодозвоне, мы с Ричи перенесли Мелани в джип, на котором они приехали. Когда спустя пять минут из больницы так никто и не ответил, Ричи сам повёз её туда, пообещав нам позвонить сразу, как только Мелани осмотрят доктора.