– Ещё пироги и пряники с освящённым мёдом на Медовый Спас следует печь, – включилась в разговор немногословная супруга Фёдора.
– Главное, что вода на Медовый Спас освящается. Смываются разные грехи и хвори. Испокон веков в этот день в воде купаются. И вовсе это не язычество. Ведь в освящённой воде омовение происходит. И в тот день бывает крестный ход к воде под колокольный звон. Старые колодцы чистят, а новые в этот день освящают, – сказал Фёдор.
– Судя по всему, Медовый Спас вы тут все празднуете – и старые, и молодые, и посещающие церковь и те, кто на службу не ходит, – заметил Павел.
– Это так и есть. Медовый, Яблочный и Ореховый Спас все празднуют, впрочем, как Рождество, Пасху, Троицу и другие праздники, – согласился Фёдор.
Когда все прихожане вышли из церкви, к беседующим вышел кареглазый священник.
– Молодцы, что вы одного из наших гостей в храм привели, – сказал священник.
– Павел сам пришёл, – сообщил Фёдор.
– Это славно, – проговорил отец Савелий и обратился к Павлу:
– Ты чаще заходи в церковь. Молитвы да богоугодные дела часто людей излечивали от тяжёлых болезней. А ты болеешь сильно, судя по твоей худобе. А как здоровье раненого гостя?
– Анатолий под утро в себя пришёл. Ему лучше стало. Он даже есть попросил. Съел несколько ложек овсянки с мёдом, – сказал Фёдор.
– Зря вы раненого одного оставили, – покачал священник. – Я с вами сейчас к нему схожу, – решил отец Савелий и крикнул, обращаясь к сутулому молодому белобрысому человеку, который вышел из храма:
– Серёжа, оставайся в церкви! Приберись.
В сутулом юноше Павел узнал звонаря. Сгорбленная фигура звонаря, его немного выпирающий живот, детские черты лица, серые невыразительные глаза, приоткрытый рот, резкие движения рук и непроизвольные нервные кивки головой вызвали у Павла чувство жалости. Он удивился – откуда только взялся талант звонаря у этого нескладно сложенного больного молодого человека?
Звонарь скрылся за дверью храма.
– Как ловко этот юноша управляется с колоколами! – сказал Павел. – Сразу и не скажешь, что это он сейчас был на колокольне.
– Сергей уже не молод. Просто внешность у него такая. Болен он с самого рождения. Лицо у него детское. Разговаривает он мало, зачастую – сам с собой. Зато Серёжа исполнителен и не чурается никакой работы. Талант у него от Бога. Вот сегодня он свою музыку на колоколах наиграл, – отметил отец Савелий.
– Не может быть! – изумился Павел.
– Он часто наигрывает свою музыку. И вот что интересно: не только молитвы, но и звон от церковных колоколов исцеляет душу и тело. Проверено. Несмотря на то, что Сергей часто не духовную музыку исполняет, а свою. Хотя по праздникам он так Благовест играет – заслушаешься! А трезвон и перезвон исполняет – просто душа замирает от счастья.
– Серёжа играет так, словно душа его с небес спустилась, – добавила Арина.
– У нас на Звон-острове всё целебное – и колокольный звон, и воздух, и ароматы хвои, трав и цветов, – с гордостью произнёс Фёдор. – Пасечник говорит, что неспроста мёд на Звон-острове такой ароматный и вкусный. Да и лечебными свойствами он обладает небывалыми. Родион считает, что мёд такой славный из-за душистых местных полевых цветов. А я полагаю, что сам наш Звон-остров – святое чистое место, а мёд такой из-за того, что пчёлы слушают небесную музыку, которую Сергей наигрывает на колоколах. Действительно, колокольный звон пчёл успокаивает. Я это замечал, когда бывал на пасеке у Родиона. Когда колокола звонят, он даже дымом пчёл не обкуривает. Спокойно они себя ведут. Здесь, на Звон-острове, место особое – травы и ягоды лечат тяжёлые хвори.
– У нас живёт много бывших горожан, которые сюда попали больными, и вскоре выздоровели, – взглянув на Павла, сказала Фотиния.
– Только Родион считает, что это он мёдом со своей пасеки, прополисом и пергой, а также земляникой, собранной на Медной горе, тех больных вылечил. А я думаю, что больные поправились, потому что никакого лечения не чурались и в выздоровление своё верили. Вот и ты, Павел, не отказывайся от Божьей и людской помощи, и верь в своё выздоровление, – посоветовал Фёдор.
– А я и не отказываюсь. Наоборот, чувствую себя здесь, на Звон-острове, намного лучше, нежели в городе. Даже про свою болезнь уже стал забывать, – признался Павел.
– Павел, вы к нам придёте завтракать? – спросила Фотиния.
– Приду, – с готовностью согласился Павел.
– Только сначала ты сходи к пасечнику. Родион тебя ждёт, – сказал Фёдор.
– Можно я провожу гостя на пасеку? – спросила Фотиния.
– Проводи, – разрешил Фёдор.
– Я вас всех жду на вечернюю службу, – пригласил отец Савелий и направился к храму.
Фёдор с супругой пошли по дорожке к селу, а Фотиния повела Павла через овраг по узкой тропке. Они перешли по мостику ручей, выбрались из оврага и стали подниматься на соседний высокий холм, склоны которого поросли высокой шелковистой травой, в которой прятались спелые крупные ягоды земляники. Над мелкими розовыми гвоздиками, разбросанными среди травы, кружили мерно гудевшие шмели и пчёлы. Местные пчёлы были настроены миролюбиво, и Павлу показалось, что он попал в прекрасный иной мир.
Павел и Фотиния поднялись на вершину холма, на которой росли редкие берёзы и кусты орешника.
– Это и есть та самая Медная гора? – спросил запыхавшийся из-за крутого подъёма Павел.
– Нет. Медная гора далеко отсюда, за пасекой, – пояснила Фотиния.
Она набрала пригоршню спелой душистой земляники и протянула Павлу пряные сочные тёмно-красные ягоды. Павел с наслаждением съел ароматные ягоды и сказал:
– Никогда не ел такой вкусной земляники.
Он посмотрел на плывшие по небу кучевые облака, подсвечиваемые золотистыми лучами поднявшегося над островом солнца. Затем Павел перевёл взгляд на бирюзовую гладь озера, лежащего посреди тёмно-зелёной тайги.
– Правда, хочется подняться в небо и полететь над озером? – спросила Фотиния.
Павел кивнул и с восхищением посмотрел на девушку. Фотиния была красива. В столице он уже давно не встречал таких красавиц. Белое платье подчёркивало её стройную фигуру. Павла восхищали её бездонные синие глаза, светлые волосы, прядка которых выбивалась из-под платка, милая улыбка и ямочки на щёках.
Он взял её за руки, притянул к себе и поцеловал её в мягкие губы, которые пахли мёдом и земляникой. Фотиния отстранилась.
– Какая же ты красивая, Светлана! – сказал Павел.
– Почему ты меня снова так назвал? – удивилась Фотиния.
– Мне кажется, будто это твоё настоящее имя. Оно больше тебе подходит.
– Странно. Именно так хотела назвать меня мама. Однако отец настоял, и при крещении меня наименовали Фотинией.
– Фотиния тоже хорошее имя. Я тебя так буду называть при людях. А Светланой стану называть, когда мы будем наедине.
– О чём ты говоришь? У нас так не принято… Я и так удивилась, что меня отец с тобой отпустил. Видно он считает тебя больным, а ты, я гляжу, выздоравливать начал.
– У вас тут суровые обычаи?
– Нет. У нас тут не суровые обычаи. Просто тебе слишком много лет.
Павел грустно посмотрел на Фотинию.
– Прости, я не хотела тебя обидеть. Хотя, мне ты очень нравишься и мне наплевать на разницу в возрасте. Вот только если узнает Пётр…
– Это кто такой? – поинтересовался Павел.
– Сын Игоря, который тебя сюда привёз. Пётр за мной давно ухаживает. Все считают его моим женихом.
– Вот как? – грустно произнёс Павел.
– Но я его не люблю. Он скучный. Пётр никогда не будет долго стоять на берегу озера, смотреть при свете луны на набегающие на берег волны и рассуждать, как шепчут звёзды, – сказала Фотиния и попросила:
– Пожалуйста, назови меня ещё раз Светланой.
– Светлана, нам ещё долго идти?
– Нет. Спустимся с холма, пройдём по мосту, переброшенному через узкий залив, а там, за перелеском, находится пасека, от которой недалеко до Медной горы. Мост можно и обойти, но в тех местах сплошные заросли кустарника, да и идти в обход далеко.
Они пошли дальше.
– Я слышал, ваш литейщик из руды, добытой в Медной горе, отливает колокола.
– Да. Все колокола для церкви он вместе с подмастерьями делал. Агапов не только колокола отливает, но и всякий инвентарь изготавливает – лопаты, грабли, вилы и топоры.
– А подковы он куёт?
– Зачем? Лошадей на острове нет.
– Что ж не завели?
– Откуда мне знать? У нас на острове есть три поля, которые засеиваем пшеницей, рожью и овсом. А пашет у нас дядя Игорь.
– Так он не только охотник?
– Не только.
– И что же, он сам с плугом ходит?
– Нет. Зачем сам? У него лось для этого есть.
– Лось – это фамилия или прозвище?
– Лось – это животное.
– Так он на сохатом пашет? – изумился Павел.
– Ну, да.
– Чудно тут у вас – на диких животных пашете.
– Этот лось ручной. Однажды поздней осенью звонарь Серёжа подобрал на берегу озера маленького лосёнка, который по льду добрался до Звон-острова. Видно его мать волки задрали или она просто умерла.
– И как же сохатого пахать заставили? Ведь лоси дикие животные.
– Серёжа особые слова знает. Он лосёнка Дружком назвал, как пса, а собаки верны человеку. Вот лосёнок и выполнял команды звонаря, а точнее – просьбы. Командовать Серёжа не умеет. Добрый он очень, чтобы командовать. Серёжа своего Дружка пахать научил. Сначала Дружок маленький плуг таскал, почти игрушечный. Для них это была игра. А потом дядя Игорь это приметил и уговорил Серёжу ему Дружка отдать для работы.
– Интересно взглянуть, как лось пашет, – улыбнулся Павел.
– Ещё увидишь.
В этот момент послышался громкий хлопок, за которым последовал шумный протяжный вздох. Павел насторожился и посмотрел на серебрящееся под солнечными лучами озеро.
– Это озеро снова вздохнуло. У нас так об этом явлении говорят, – сказала Фотиния.
– Что это за явление? – удивился Павел.
– Этот звук на самом деле больше похож не на вздох, а на стон. А наши рыбаки называют эти звуки зовом озера. Иногда на поверхности озера можно заметить большой пузырь, который потом лопается с хлопком.
– Из-за чего тот пузырь появляется?
– Разное говорят. Мой отец считает, что это бывает, когда со дна озера поднимаются газы. Но никто точно не знает, из-за чего так бывает. Ведь это же не болото – вода в озере чистая. Откуда в озере газам взяться? Да ты этими пузырями, гляжу, заинтересовался. Только знай, что к такому пузырю приближаться опасно. Лет десять назад три рыбака далеко от берега ставили сети. Люди с причала видели, как возле рыбацкой лодки появился большой пузырь, который лопнул, хлопнул – и всё! – Фотиния безнадёжно махнула рукой.
– И что же случилось с рыбаками?
– Пропали вместе с лодкой. Утонули, наверно. Среди них был Пахом – родной брат Игоря, который тебя сюда доставил. Пахом – дядя Петра.
Павел нахмурился.
– Не обижайся – я постараюсь как можно реже упоминать о Петре, – пообещала Фотиния.
Они подошли к мосту, переброшенному через узкий залив, глубоко вдающийся вглубь острова.
– Давай искупаемся, – предложила Фотиния.
– Ты собираешься плавать в одежде?
– Я обычно так купаюсь в озере возле села.
– А пузырей не боишься?
– Возле острова их не бывает. К тому же, известно: если недавно пузырь взорвался, следующего несколько дней не будет.
– А где мы спустимся к воде?
– Мы не станем спускаться. Давай прыгнем с моста!
Павел покачал головой.
– Или ты боишься? – спросила Фотиния. – Тут не расшибёшься – залив глубокий и камней на дне нет.
– Да ничего я не боюсь, – сказал Павел и вдруг вспомнил, что преследовавшая его Боль отступила. На этом острове он ощущал себя здоровым.
Фотиния ступила на мост, сложенный из шести длинных брёвен, связанных канатами. Павел последовал за ней. Они вышли на середину моста.
– Здесь до воды метров десять будет, – сказал Павел, стараясь ничем не выдать своего волнения.
– Я уже не раз прыгала с моста в воду. Мальчишки тут часто ныряют.
Фотиния подошла к краю моста, прыгнула и ушла под воду. Вскоре она выплыла на поверхность и помахала рукой Павлу.
Павел, зажмурился и шагнул…
Он ушёл под воду и вокруг него забурлили мелкие воздушные пузырьки. От холодной воды у него перехватило дыхание.
«Как же неудобно плавать в одежде!» – подумал Павел, вынырнув на поверхность
Неподалёку он увидел Фотинию. Она весело засмеялась, закричала: «Догоняй!» и быстро поплыла к берегу. Павел не смог догнать её. Когда он вышел из воды, Фотиния уже стояла на берегу.
– Мы поступили безрассудно. Теперь надо сушить одежду, – сказал Павел.
– Зачем? – удивилась девушка. – Сегодня жаркий день. Одежда на нас быстро высохнет.
– Думаешь, не простудимся?
– Не простудимся. Ведь сейчас не зима. А ты смелый, – сказала Фотиния. – А вот Пётр испугался – не смог с моста прыгнуть.
– Опять этот Пётр! – в сердцах воскликнул Павел.
В это время над озером послышался нарастающий гул.
– Что это? – заволновалась Фотиния.
Павел поднял голову и посмотрел ввысь. Над озером, в сторону Звон-острова, летел небольшой белый вертолёт. С ужасом в глазах Фотиния смотрела на приближающуюся винтокрылую машину.
– Ты не боишься прыгать с моста, а испугалась обыкновенного вертолёта? – удивился Павел.
– Отец и дядя Игорь рассказывали мне про упавшие в тайге вертолёты, но я никогда не думала, что такая штуковина может прилететь к нашему острову
Вертолёт приблизился к острову в районе причала и скрылся за деревьями. Стрекотание винтов стихло.
Глава 4. Встреча с прошлым
– Пойдём к селу! – позвала Фотиния.
– Куда же мы сейчас пойдём? Платье твоё ещё не просохло. Да и моя одежда вся мокрая. К тому же, мы на пасеку шли, – напомнил Павел.
– Пасека подождёт. Я хочу увидеть вертолёт вблизи. Ведь раньше на Звон-остров вертолёты никогда не прилетали. К тому же, на вертолёте ты и твой раненый друг можете вернуться домой.
– Но мне не хочется возвращаться в город. Мне хорошо на Звон-острове.
– Мне тоже хочется, чтобы ты остался здесь надолго, – призналась девушка. – Но я давно мечтала увидеть вертолёт.
– Что ж, давай вернёмся в село, – согласился Павел.
Они поднялись по крутому склону, возле моста отыскали тропку и по ней направились назад, к селу.
Вскоре они вышли к храму и направились к селу. Снова, как и утром, в одном из дворов забрехала было собака, но тут же смолкла. Ещё издалека, они расслышали возбуждённые голоса, доносившиеся с берега озера.
Несмотря на жару, одежда на Павле и Фотинии полностью не высохла.
– Как мы объясним, что на нас влажная одежда? – спросил Павел.
– Скажем, что ты испугался хлопка озёрного пузыря и свалился с моста, а я тебя вытащила из воды, – улыбнувшись, сказала Фотиния.
Вскоре они добрались до села и направились к причалу, возле которого собралась толпа.
На их появление никто не обратил внимания. Павел и Фотиния встали за спинами жителей села. Невысокой Фотинии было плохо видно, а Павел мог разглядеть происходящее через головы зевак.
На берегу озера стоял белый четырёхместный вертолёт. Взрослые жители острова тихо переговаривались. Дети и подростки окружили вертолёт и осторожно трогали его корпус руками.
Высунувшийся из кабины пилот прикрикнул на ребятишек, и те отошли от машины. Из вертолёта выбрались мужчина и женщина.
Темноволосая женщина в синем брючном костюме и в модных очках с затемнёнными стёклами стояла, гордо выпрямив спину. Голубой шёлковый платок змейкой обвивал её изящную шею. Стоявший рядом с ней лысый широкоплечий мужчина в камуфляжной куртке и брюках, держал в правой руке большую коричневую сумку. Он всматривался в толпу, словно стараясь в ней кого-то отыскать. Павел узнал их – это были Наталья и Олег. Ему захотелось скрыться от них. Стараясь не привлекать к себе внимания, Павел зашёл за густые кусты сирени. За ним последовала Фотиния.