– Кристина, знакомься, – Тимофей! – Кейл повторила Иринкин недавний жест.
Тим скептически хмыкнул.
Не слишком тщательно зачесанные волосы, топорщащиеся на затылке, острые и кажущиеся одновременно мягкими черты лица, хрящеватый нос с горбинкой, большие, замершие в холодноватой заинтересованности серо-зеленые глаза в обрамление длинных ресниц.
– У. Ясно.
Тяжело скрипнул отодвигаемый стул. Уже разжившись чашкой какао, парень сел напротив, рядом с Кейл.
– Наша новая новенькая? – нелепое словосочетание он произнес с усмешкой и шумно отхлебнул напиток. Само гостеприимство…
Кейл пожала плечами, о чем-то на секунду задумавшись. Прикусила губу.
Высокий лоб нахмурился. Почувствовав Кристинин взгляд, парень поднял темные, ничего не выражающие глаза, опять хмыкнул своим мыслям и отвернулся к окну. Кристина сжала под столом кулаки, решив наконец взять ситуацию в свои руки.
– Ирина говорили мне о каких-то стражах… О том, что она нашла меня благодаря особенным способностям…
Они с Тимофеем переглянулись. Кейл участливо подалась вперед, заглядывая Кристине в глаза. Девушке почудилось, будто она находится на приеме у первоклассного психолога, честно отрабатывающего свой хлеб.
– Это Небесный огонь. Божественный свет, наполняющий все живое. Очень давно ангелы принесли его на землю и подарили людям вместе с чувством любви и благодати. Тем самым, что по сути есть жизнь. Те, кто умеет видеть этот огонь и несет его в душе, – их земные потомки, Стражи. По нему она смогла найти тебя…
«Здравствуйте, девушка! Простите, если напугал. Я путешествую по России. Я монах… Йогой занимаюсь… Нет, не той, где на головах стоят… Помните Веды?.. Возьмите, пожалуйста…»
Кристина помнила сомнительного вида личностей, которые маячили в толпе прохожих на Площади трех вокзалов. Иногда выцепляли в потоке людей задумавшихся зевак и предлагали им книжки, при этом искательно глядывая в лицо, словно верные псы. Религиозные фанатики. Вербовщики.
Девушка всегда пыталась обходить их стороной, а если уж случалось пройти мимо, глубже натягивала капюшон, торопливо заглушая звенящие голоса музыкой в наушниках. Теперь же ей по иронии судьбы довелось сидеть с двумя такими за одним столом и пить кофе.
Ей вдруг стало смешно. Нервически, до хохота, от которого запрокидывается к небу голова, а слезы текут сами собой.
– Кто?! Я, может, не расслышала?..
– Все началось с крови… – произнесла она низким вибрирующим голосом, глядя девушке в глаза. – С одной горячей алой капли. Ангелы воевали против дракона, и дракон и его ангелы воевали против них и оказались низвержены…
Перед глазами возникла картинка. Гладкое блюдце равнины с приподнятыми краями, а может, срезанная горная вершина. Страшная, красно-бурая, безжизненная как на старинных фресках.
Здесь шла своя неуступная борьба. Мраком и явью. Несмешиваемыми с друг другом стихиями черного и белого.
Чернь напирала со всех сторон, широкими выпадами, резкими толчками разрывая расстояние. Они могли только двигаться вперед, видя цель лишь в том, чтобы обратить мир в ночь. Густую угольно-черную бездну с пронзительным, забивающимся в легкие, удушливым запахом гари и едкой копоти.
– Загнанные в угол, не видящие спасения. Все бы закончилось, все навеки поглотило мраком, черной завесой, которую невозможно сбросить или разорвать. Все бы кончилось. Когда погибает одна сторона, невозможно противостояние.
Но случилось иначе. Видимо, сами небеса решили вмешаться…
Хлынул свет…
…Ослепительной лавиной накрыв небо, он нескончаемым потоком лился вниз.
Безудержный, пронзительный, он исходил отовсюду, солнечными вкраплениями рассыпаясь по траве. Полный жизни, густой, податливый, он мягким облаком скользи вокруг, заполняя все свободное пространство, заливая его подобно расплавленному золоту.
Неподвижные каменные тени крошились и таяли на глазах, распадаясь под натиском того сияния.
Кристина зажмурилась. Она – свет. Она – полыхающий росчерк. Она – пламя. Небесный огонь, одаривший своей силой последних воинов. Первых Стражей…
Девушка вздрогнула, распахнула глаза.
Комната тут же выцвела из багрово-терракотовых тонов до топлено-бежевого. Кристина взглянула на новых знакомых и замерла: сияние концентрировался над их силуэтами, пульсируя, словно в такт сердцебиению. Но стоило моргнуть, видение растворилось.
– Когда в противостоянии Добра и Зла капля крови упала с Небес на Землю, а первый ангел оказался свержен, появились люди, имевшие необыкновенные способности. Они несли в своих душах отпечатки и темной, и светлой стороны памятью о том, что пока они сами не выберут, какое из начал должно одержать победу, воцарится перемирие…
Нет. Это был не сон, не бред или галлюцинация. Она действительно увидела срезанную горную вершину, крылатых воинов. Так было в «Уснувшем в Армагеддоне» у Брэдбери. Великая битва, крошащая сознание.
Кристина огляделась. Все было привычным. Мир оставался таким, каким должен был. Менялось представление о нем.
Она старалась мыслить трезво. Черные крылья незнакомца, яркий свет, затмевающий собой пространство. Кристина очень хотела списать их на галлюцинации. Хотела и не могла.
А ведь тот человек во дворе был последним, кого она видела. Значит, то, как она оказалась в заброшенном здании на другом конце города, напрямую связано с ним. А может, не только, но с ним обязательно.
Ночные события помнились ей лишь сплошным цветным туманом, но девушка даже сейчас хорошо помнила лицо незнакомца: смазанные черты, присущие сотням невзрачных лиц, – заостренные скулы, брови вразлет, внимательный глубокий взгляд, тонкие нитки-губы с приподнятыми в усмешке уголками. Почему-то именно взгляд она запомнила лучше всего. Казалось, стоит только закрыть глаза, и его выражение само собой всплывет перед ней, вызывая волную колких мурашек по спине.
Что ей теперь предстоит делать? Написать заявление в полицию о похищении? Составить фоторобот, пусть ищут несостоявшегося маньяка?.. Как серьезные мужики в форме отреагируют на рассказ девчонки о внезапно появившемся цветном сиянии вокруг каждого предмета на улице и незнакомце, у которого ночная тьма встает острыми изогнутыми крыльями за спиной? Это похоже на сюрреалистичный бред. Максимум, поржут над явно перебравшей коктейлей малолеткой и отпустят домой. Или отправят к психиатру…
– В любом случае, я очень хочу домой. Спасибо вам за гостеприимство и… историю, но мне правда пора.
Происходящее напоминало несмешной розыгрыш с нанятыми актерами. Но – девушка взглянула на лица новых знакомых – никакой фанатичности и восторга от собственных слов. Может, зря она перепугалась…
– Это несложно организовать, – обрадовалась Кейл, хотя по лицу было заметно: она озадачена реакцией Кристины. Даже расстроена. – Тим!..
Парень встрепенулся. С шумом поставил пустую чашку из-под какао на стол.
– Почему я? – голос источал холодное пренебрежение.
– Потому что у меня дела, – не меняя интонации, отрезала Кейл.
Тим разочарованно скривился, вставая из-за стола.
– У вас дела, один я неприкаянный, – буркнул он и торопливо направился в коридор, прочь из комнаты.
Щеки Кейл вспыхнули. Она виновато улыбнулась Кристине.
– Он не всегда такой. Просто… у него год назад пропала девушка, но в отличие от тебя Алису так и не нашли. У него теперь… сложности. В общении. Подожди минутку!
Она торопливо выскочила следом.
Кристина осталась одна, равнодушно глядя на поглотившую этих двоих арку.
Из коридора послышался раздраженный голос:
– Существуют автобусы, метро, в конце концов! Сама она не доберется? Или ваши рафинированные девочки не привыкли к трудностям?!.
«Трудностям!..»
Кристина кривовато усмехнулась, ставя чашку и подцепляя со спинки стула свой изрядно попачканный оливковый пиджак. Конечно, привыкла! Кто бы спорил…
❝Лице, акы человече, из огня изсечено❞
(Быт. 28:12-16)
2018-й. глава 4
«Если постоянно оглядываться на прошлое, неминуемо начинаешь теряться в настоящем…» – еще одна нелепая мысль. Очень не вовремя. И болезненно правдиво.
Кажется, последние одиннадцать лет Кристина старательно жила мыслью о прошлом. Всегда одна и та же. Одно и то же закольцованное воспоминание, не дающее покоя.
Это случилось в сентябре. В самом начале, когда прогретая земля еще не успела до конца остыть, а листья уже трепетали на шальном ветру воздушной позолотой, ловя на себе последние полупрозрачные теплые лучи. Кристина помнила то лето: продержавшаяся от начала июня наполненная дождями ненастная погода оставила в памяти девочки ощущение отпечатка ладони на запотевшем стекле – липкое и холодное.
А сентябрь пылал. Плыл в облаке бронзового вечернего зарева и ждал, с устало-снисходительной улыбкой взирая на распластавшийся под ногами пестрый кленовый ковер.
Ждал нечаянного мгновения, чьего-то волшебного чуда, маленького и прекрасного.
Но чуда не случилось. Случилось другое…
Те выходные, после которых жизнь никогда больше не была прежней, они с родителями провели в деревне у бабушки.
Старый просевший в землю домик, удивленно уставившийся распахнутыми ставнями вглубь заросшего сада. Ветхие яблони с отяжелевшими от плодов ветками, деревянное крыльцо с облупившейся солнечно-желтой краской и старый седой кот. Пыльный сервант с фарфоровым чайным сервизом и крутобокий отполированный самовар…
Все это сохранилось в памяти далекими, помутневшими от времени образами, лишь терпкий, душистый запах нагретого дерева, смолы и красных яблок, которые они собирали с мамой в саду до сих пор был рядом.
Темно-серые штанины девочки еще сохраняли на себе седые волоски со спины бабушкиного кота – перед отъездом он долго терся о ноги Кристины во время прощания. Она заснула потом, убаюканная мирным перешептыванием радио и тихими разговорами родителей.
Кажется, произошедшее после Кристина тоже увидела во сне. Неподвижно зависнув где-то в воздухе, точно поддерживаемая упругими нитями, она наблюдала все как-то со стороны, безучастно. Тяжелый бензовоз, выныривающий из-за поворота прямо на встречную полосу, скрип шин, визг тормозов – и страшный удар, буквально смявший их машину в груду покореженного железа…
* * *
Ветер шептал.
Послеполуденное солнце плавило лучами суетящийся в вечном движении город, но как-то вяло, неуверенно, словно лампочка, в последние свои минуты раскаленная до предела. Что-то незначительное на первый взгляд – темнеющие облака на самой кромке горизонта, дуновения ветра, глубина и серость низкого неба – намекало, что через пару часов стоит ждать смены погоды.
Стеклянная дверь подъезда распахнулась, и Кейл стремительно вышла – почти вылетела – из здания, все еще сжимая в побелевших от напряжения пальцах пластиковую ключ-карту лифта. Длинный подол блузки разметался следом, и в этот момент девушка была похожа на мечущуюся прекрасную белую бабочку-птицекрылку.
Ветер скользнул вдоль длинной улицы, мимо распахнутых настежь дверей магазинов и кафе, вверх, к стекло-бетонным сверкающим пикам высоток, взвился, упал и, снова заходя на вираж, мазнул Кристину по лицу, пытаясь взбодрить.
Все, с высоты казавшееся игрушечным, внизу неожиданно преобразилось и приобрело масштаб. Центр Москва-Сити дыбился десятком строек, топорщился ограждениями, зиял раскопками. В сияющих стеклах башен, закрывавших небо почти полностью, осколками дробилось раскаленное солнце. В воздухе стоял гул: рокот отбойного молотка, сигналы рабочей техники, зычные не русскоязычные крики рабочих. Пахло пылью, бетоном, раскаленным асфальтом и выхлопными газами.
Обычный городской коктейль.
Машина Тима обнаружилась за углом, припаркованной возле края тротуара.
«Носатый» автомобиль с хищно вытянутыми, узкими фарами. Цвета, среднего между черным и темно-шоколадным. Стекло со стороны пассажирского места опустилось, и Кристина увидела за рулем Тимофея.
– Запрыгивайте, мадемуазель!..
Они коротко переглянулись с Кейл, и за длившийся буквально секунду контакт, видимо, поняли каждый свое. Девушка прощально вскинула ладонь и, развернувшись, пошла обратно к зданию.
Внутри салона было свежо и прохладно. Бесшумный кондиционер старательно гонял воздух и вместе с ним стойкие, но ненавязчивые, запахи острой перечной мяты и терпкой лаванды.
Оформленная светлым деревом панель управления в сдержанно-минимизированном стиле, обтянутые кожей пухлые сиденья, к которым, казалось, прилипнешь, только сев.
– Куда прикажешь?
Кристина назвала адрес.
– Какая глушь… – Тимофей усмехнулся, но как-то необидно. – Это же за областью? Мне всегда было интересно явление, когда одна часть города отделена от другой не-частью…
По сравнению с состоянием двадцать минут назад он был невероятно дружелюбен.
Автомобиль мягко тронулся с места, попетлял по коротким переплетающимся улочкам и, медленно набирая скорость, выехал наконец на полупустое шоссе.
В боковом зеркале какое-то время отражались крыши знакомых высоток, похожих причудливые кристаллы, и Кристина наблюдала, как отражается и исчезает вдали хранящий свои, недоступные ей пока тайны, деловой центр. А потом, когда башни исчезли из виду, перевела взгляд.
– В неплохом вы районе живете, – не без легкой зависти сказала Кристина Тиму.
– Марк Меркулов, может, знаешь? – он коротко взглянул на нее. – Занимается поставками импортного оборудования для предприятий пищевого производства. Можно сказать даже, курирует направление. У него договоры с крупными иностранными компаниями. Я его приемный сын, Ирина – сестра, а Кейл не так давно стала супругой.
Кристина поперхнулась. Сколько же на самом деле лет так молодо выглядевшей хозяйке квартиры?..
– Кейл – это настоящее имя?
– Нет, но ей нравится зваться на заграничный манер. В общем, давняя история…
– Я думала, ангелы не работают, – усмехнулась девушка. – Ну, или кто вы там? Гуру эзотерики?
– Типа того, – нехотя согласился Тим. – На самом деле в определенных кругах больше разговору об этих самых способностях, чем самих умений. Для кого-то снять головную боль – уже верх мастерства…
Кристина не стала спорить. Глядя в насмешливо прищуренные глаза парня, она могла поклясться, сказанное им – наполовину шутка. Даже несмотря на серьезность тона. И поэтому решила невзначай сменить тему:
– А в реальной жизни все эти ваши «земные потомки» кто? Тайная организация? Масштабный заговор там, мировое правительство?..
– Кто-то очень любит смотреть телевизор, не так ли?
– Вовсе нет! У меня тетка смотрит. Она любит всю эту ерунду… – Кристина осеклась, не зная, как парень отреагирует на подобное заявление, но уголок губ Тима лишь слегка дрогнул в усмешке.
– Они профессионалы своего дела. Что наша жизнь, собственно: триединство материи, энергии и информации. Каждый из нас по своей сути? – точка пересечения этих трех течений. Люди со способностями все ощущают острее, в динамике, и могут предугадывать их изменение. Люди «с чутьем», так про них говорят. Очень удачливые, успешные и способные. Например, если врачи – то высококлассные профессионалы, про таких в народе говорят «целители». Много творческих людей – писатели, режиссеры, музыканты, художники. Сообщества, конечно, есть, но больше факультативно, среди небольших групп людей, кому интересно. Понимаешь, мы «видим» друг друга и так…
Кристина вспомнила мелькнувшие цветные всполохи над головами новых знакомых и слова Кейл о каком-то «Небесном огне».
– И вы никому не рассказываете?
– А ты бы поверила, если б я заявил, что вижу свет твоей души?.. Вот и я о том же.
Тим усмехнулся. Было видно, подобное жонглирование словами доставляет ему удовольствие.