– Я видел, как Диара творила чудеса, – все-таки откликнулся Ксаир сквозь зубы, – так что, выходит, не только в цветках. И сам я смог заставить растения вырасти.
– Иншис дает возможность воспользоваться своими дарами, но это лишь жалкие крохи той мощи, что есть в других мирах. За власть и обладание магией Моршарха дети пошли войной на отцов, разразилось много войн…
– Твои бредни меня не интересуют, – отрезал мужчина.
Ну что ж. У меня исчезло желание делиться информацией. Хотя в этом мире не так много тех, кто может поведать все это. Но пусть будет так.
Ксаир отложил цветок, пряча его в карман своих штанов, после чего лег спать. Здесь более ничего интересного не предвиделось. Завершив несколько дел, помогая с обязанностями заместителю, меня начало манить в номер 420. Появившись поздним утром, мне удалось обнаружить все еще спящего мужчину. Он ворочался, мучаясь кошмарами, приносящими страдания, после которых проснулся в поту от собственного сдавленного крика. Да – пробуждение было неприятным. Мне было не жаль его, все-таки не настолько пропитали чужие эмоции. Сейчас мое дело – лишь наблюдение.
Освежившись, Ксаир позвонил девушке, портя настроение и ей.
– Пора за плотником, – сказал он в телефон, – через десять минут жду тебя у машины.
В ответ послышались нотки возмущения.
– Это твои проблемы, – буркнул мужчина, – нужно быть всегда наготове.
Диара его злила с момента знакомства. И он явно не понимал чем. Мне приходилось видеть такие перепалки – они всегда приводили в кровать. Поэтому оставалось лишь набраться терпения и наблюдать за происходящим со злорадским садизмом из первых рядов.
Ксаир собрал вещи, взял специальную тончайшую нить, предоставленную гильдией и закрепил на чемоданах и ящиках на предмет возможного досмотра, после чего направился к машине.
Диара ждала его там, зелено-карие глаза метали молнии.
– Мог бы вчера назначить время, – вместо приветствия сказала девушка.
– Могла бы догадаться, что дела не ждут, – парировал Ксаир, усаживаясь за водительское место.
Они ехали в тишине, пробираясь сквозь шумный город туристов, постепенно выезжая в пригород. Девушка, как обычно, наблюдала за буйством красок, глядя на пейзажи за авто. В эти моменты мне нравилось слушать ее мысли. У меня не было возможности ощущать эмоции от того, что происходит вокруг, но Диара дарила и передавала мне свои чувства, испытывая острые ощущения. Мне не приходило в голову раньше подключаться к кому бы то ни было просто так, не выуживая информацию. Оказалось – это забавно. Это было новым, хотя когда-то казалось – ничто не может меня удивить.
Они остановились на парковке базы отдыха, после чего Ксаир заглушил двигатель.
– И что теперь? – спросила Диара.
– Через полчаса заканчивается его смена.
– Ты предлагаешь его выкрасть посреди бела дня?
– А ты что предлагаешь? – нахмурился Ксаир.
– Она передумала его убивать. Предлагает проследить за ним, – мои слова отразили надежды девушки, но услышал их лишь Ксаир.
Мужчина гневно посмотрел на нас по очереди.
– У нас был план, помнишь? – сказал он.
Девушка прикусила губу и добавила в голос строгости:
– Предлагаю разделиться. Он пойдет в том направлении – с другой стороны тупик. Могу подождать вон там в подворотне, а ты жди в машине.
– Идея разделиться мне нравится, – кивнул Ксаир.
– Девушка милосердна, – снова пришлось вмешаться мне, – убьет его только в случае нужды, как бы не отпустила…
Ксаир покосился на меня и продолжил:
– Но лучше я подожду в подворотне, а ты у входа. На случай, если он на машине.
– А если он меня заметит? – нахмурилась девушка, – он знает наши лица. Если он уйдет – все будут знать, что мы живы…
– Потому любым способом не дай ему уйти, – строго сказал Ксаир и протянул пистолет.
– У меня есть, – отказалась девушка, сверкая глазами.
– Тогда мы готовы.
Они вместе вышли из машины и разошлись в разные стороны.
– Любым способом, – бубнила Диара. – обычно говорят просто «убей». Ох, Парут, в следующий раз тебе придется меня выслушать.
Было забавно наблюдать за внутренними метаниями девушки. У нее была сложная система моральных принципов, которые она четко зафиксировала в своем сознании, при этом, с образом ее жизни, постоянно приходилось нарушать их, отчего страдания ощущались ею почти физически.
– Ты куда лезешь? – процедил Ксаир еле слышно.
Он шел вперед по улице, глядя в пол, и обращался исключительно ко мне.
– Ты мне столько слов последний раз сказал только несколько лет назад, – вырвалось у меня.
– Зато ты не затыкаешься.
– Мне приходится подстраиваться под обстоятельства.
Ксаир остановился в переулке, выглядывая и наблюдая за напарницей. Девушка собрала волосы в кепку и накинула капюшон от безразмерной кофты. Карман темных штанов вместил пистолет.
– Диара не самый обычный наемник, – мною снова был продолжен диалог.
– Да, трудно не заметить, – ответил мужчина, – я бы сказал необычный. А если точнее – с чудинкой.
– Ты никогда не умел шутить.
– А тебя никто не спрашивал, – взъелся мужчина, – не мешай.
– Я вообще не вмешиваюсь.
– А зря! Ты же призрак. Мог бы сходить проверить как там этот тип. Его мысли, кому он нас сдал.
– Это мне неинтересно.
– Слушай, чего ты здесь тогда ошиваешься, а? – спросил мой нервный друг.
– Мне скучно в одиночестве.
– А я тебе клоун что ли?
Ксаир перевел взгляд куда-то за меня. Двери базы открылись и с территории вышел щуплый невысокий мужчина. Он был одет в старый поношенный спортивный костюм и насвистывал себе что-то под нос. Еще не ведая, что жизнь его стремиться к завершению. Плотник начал елозить в затертых карманах, подходя к старенькому, видавшему виды автомобилю, покрытому пятнами ржавчины. Со спины к нему подошла Диара. Обращая на себя внимание, она прильнула к нему и что-то шепнула на ухо, после чего пробежалась руками по карманам. Мужчина стоял, не шелохнувшись, позволяя девушке достать ключи от машины. Но, стоило Диаре слегка отодвинуться, плотник задергался и рванул вбок, пытаясь уйти от нее. Даже с такого расстояния было видно как девушка закатила глаза и глубоко вдохнула, после чего в два прыжка нагнала парня и схватила за шкирку. Тот развернулся и попытался ударить Диару, но она, конечно, увернулась, пригнувшись. Затем она выгнулась как кошка и выбросила ногу вперед, заставив парня потерять равновесие. Тот качнулся и спиной влетел в машину.
– Она сейчас весь квартал поднимет на уши, – буркнул Ксаир.
Диара подошла к плотнику, тот выкинул руку вперед, которую она перехватила и вывернула, тем самым заставляя парня подчиниться и сделать шаг навстречу. Развернув и ткнув его лицом в машину, девушка опять что-то тихо сказала.
– Что за варварство? – возмутился мужчина рядом со мной, – никакой техники. Ее вообще учили драться?
– Ты так и будешь наблюдать?
Посмотрев по сторонам, девушка не увидела командира и потянулась к своей шее, придерживая парня одной рукой. Другой рукой она вытащила из толстовки шнурки и ими связала мужчине запястья за спиной. Потом прошла вместе с ним к его машине и, запихнув на сиденье, завела мотор и медленно поехала в нашу сторону.
Остановившись рядом с подворотней, Диара открыла дверь, пропуская командира.
– Ты в этой операции для галочки? – спросила она.
– Надо было оставить ее у дерева, может, и общаться научилась бы, – мне сложно было промолчать.
– Потише вести себя нельзя было? – парировал Ксаир, игнорируя меня.
– Куда? – спросила девушка.
– Эй–эй, ребята, – начал пленник, осматривая своих конвоиров, – что за дела?
– Что он там бормочет? – спросила Диара. Ей не ведом был местный язык.
– Здоровается.
– Вы меня с кем-то спутали, – продолжал парень, бегая глазами, – я вас не знаю.
– Разве? – спросил Ксаир, глядя на него в упор.
Мужчина заерзал и занервничал, явно признавая похитителей. Зрачки его расширились от страха, а на висках выступил пот, вызванный учащенным пульсом. На моем пути часто встречались такие типы. Бесхарактерные, готовые продать кого угодно, чтобы их не трогали.
– Не переборщите с ним, – не обошлось без моего совета, – а то он помрет прежде, чем вы что-то узнаете.
– Сам бы рассказал все, – не выдержал Ксаир, разозлившись.
– Я вам все скажу, – пролепетал плотник, но, опомнившись, решил возмутиться: – я ничего не сделал. Кто вы такие, мать вашу?
– Я так понимаю, он сильно рад нас видеть? – уточнила Диара.
– Типа того.
Машина выезжала на трассу.
– Давай в лес, – махнул Ксаир в сторону гущи.
– Лес? – дернулся парень, следя за дорогой. – Не надо, я совершенно не причем. Вы меня с кем-то путаете. Я вас не видел…
Девушка оторвалась от руля и, мимолетно оглядев пространство, врезала плотнику в челюсть свободной рукой, заставляя его на время заткнуться.
– Приветствие затянулось, – добавила она, пожав плечами.
Проехав в чащу подальше от дороги, наемники остановились и вышли из машины.
Связанный парень, еще не очнувшись, переживал последние минуты спокойствия, лежа на сидении.
– Куда? – снова уточнила девушка у командира.
Ксаир вытащил из багажника сумку и пошел вперед, указав направление.
– Мне его тащить что ли? – сказала Диара ему в спину.
И не дожидаясь ответа, впрочем, которого не последовало, она развернулась к пленному и, схватив за связанные руки, рванула на себя, выталкивая из машины. Тот вылетел на землю и пришел в себя.
– Раз ты проснулся – потопали.
Мужчина затравленно озирался по сторонам, пытаясь понять куда попал.
– Иди, – толкнула его Диара, кивнув вперед.
Но встать ему было тяжело от связанных за спиной рук, тогда девушка помогла ему, подняв за шкирку, как котенка.
– Отпусти, я не причем, – повторял плотник.
– Что ты тут лепечешь? Я все равно тебя не понимаю, – подталкивая его в спину, сказала Диара и крикнула вперед: – Ксаир, допрос вести тебе.
– Догадался уже, – донесся голос из кустов.
Они зашли в дебри, спрятавшись от звуков трассы. Здесь, в глуши, Диара связала парню ноги веревкой, заботливо переданной командиром и подвесила плотника на ветке многовекового дерева. Ксаир тем временем залез в недра сумки и достал железный предмет с буквой «У» на конце. Это клеймо принадлежало гильдии и оставляло знак на неугодных или выжигалось посмертно на теле предателей или отступников в назидание другим. Попутно мужчина собирал хворост.
– Эй, ребята, – занервничал подвешенный, – вы зачем достали эту штуку?
– Шашлык делать будем, – ответил Ксаир.
– Может, просто выбьешь информацию и прикончим его? – спросила Диара, – зачем его мучить?
– Как много лиц у милосердия, – мне было сложно удержаться от комментария, – зачем мучить, когда можно убить?
– Иди ветки собери, – ответил Ксаир, обращаясь толи к напарнице, толи ко мне.
А сам принялся доставать разные предметы пыток, не забывая сообщать пленному об их назначении.
– Существует много способов заставить человека говорить, – рассматривая скальпель, сказал командир отряда и отложил его в сторону, – но в твоем случае я решил использовать знакомые тебе вещи. Например, стамеску можно доточить до такой степени, что она может резать не хуже скальпеля.
– Я не понимаю о чем ты, – плотник завертелся на веревке как гусеница.
Ксаир решил объяснить – расстегнув кофту узнику, он нанес несколько порезов на теле мужчины. Диара, принесшая ветки, скривилась и, сбросив груз, подошла к подвешенному, после чего ножом отрезала часть кофты и запихнула ему в рот.
– И как он будет отвечать? – отрываясь от дела, поинтересовался мужчина.
– Передай, чтобы выплюнул, когда будет готов говорить, – ответила девушка и принялась разжигать костер, окуная в него клеймо.
Реакция девушки меня забавляла. Диара отчаянно строила из себя кремень, тогда как мне было видно, что она не в силах слышать крики мучавшегося мужчины. Тем не менее она осознавала необходимость происходящего и мысленно подгоняла время, чтобы закончить с этим.
Пленнику понадобилось четыре пореза, чтобы осознать серьезность чужих намерений. Он в очередной раз дернулся и неудачно наколол себя на пятый удар, вызвавший взвыв острой боли от глубокого пореза, из которого хлынула кровь.
– Он истечет кровью прежде, чем ответит тебе, – попеняла Диара.
Она схватила строительный степлер и подошла к мужчине, прижимая его к плотнику и спуская курок, штопая кровавую рану скобами.
– Убери ее от меня, – заорал тот, выплевывая все изо рта и извиваясь, стараясь отпрянуть от девушки, – что тебе надо узнать?
– Мы только начали, – поразился командир, – кому ты нас сдал?
– Ребята, – заныл пленный, – я никому не сдавал вас, да меня и не спрашивал никто.
– Может, пусть Диара задает вопросы? – услышал меня Ксаир, – кажется, ее он больше боится.
Вместо ответа он треснул подвешенного, подсказывая, что нужны только правдивые ответы. Тот проникся и попытался согнуться пополам, но, потерпев неудачу, быстро заговорил:
– Ко мне пришли какие-то люди и спрашивали, есть ли подозрительные лица. Но я не знал зачем они вас искали и даже не знаю кто это.
– Когда они приходили?
– В тот день, когда на вас напали, когда вы с тем мужиком уезжали.
Ксаир достал подготовленное клеймо и заткнул рот пленнику, на этот раз самостоятельно, и приставил раскаленное железо к животу. Приглушенные крики озарили лес.
– Вранье наказуемо, – убирая клеймо, произнес Ксаир и вытащил импровизированный кляп, – в тот день нас еще не могли искать – мы нигде не светились.
– Значит вас все-таки вычислили, – отпирался плотник.
– Тогда вычислили бы всех пятерых. Эй, рыжая, как считаешь? Мне кажется здесь оно не смотрится? Может, срезать? – доставая рубанок, спросил Ксаир.
– Ты ничего не перепутал? – ответила она.
Он говорил на родном для пленника языка и Диара его не понимала, иначе ответ был бы несколько иной. Но на узника он подействовал, заставляя мысленно прочувствовать всю боль и открыться.
– Хорошо, хорошо! Я все скажу, – он зажмурился.
В его мыслях отчетливо отслеживался поиск новой лжи. Но еще отголоски того, что я ненавижу в людях. Сейчас парень находился на грани смерти – от криков скобы из раны вылезли и кровь снова стекала равномерным потоком. Чувство приближающейся гибели, тем не менее, не заставило его раскаяться. В его голове было много информации о том, как он сдавал себе подобных, обрекая их на гибель. Но, в отличие от Диары, он не ощущал вину, а только высматривал наживу. Где-то в глубине души он сам ненавидел себя за это.
– Патологический подонок, – был вынесен мною вердикт.
– Твой любимый тип, – ответил Ксаир, косясь на Диару.
Та отошла подальше и слушала музыку на телефоне, поглядывая в сторону пленника. Она пыталась мысленно уйти отсюда.
– Пусти его на грань, – мне не терпелась встреча.
Дело в том, что перед смертью каждый человек попадает в переходное состояние, которое зависит от того, на что обрекает себя сам умирающий. Обычно те, кто раскаивается и кается самому себе, чувствуют легкость и видят ангела, пришедшего простить и проводить в новый прекрасный мир. Другие же знают все свои грехи, но тщательно их скрывают даже от внутреннего я, но в момент умерщвления, они вспоминают их и тонут в чувстве вины, такие обычно видят смерть с косой и боятся до дрожи. В общем, все зависит от эмоций, испытываемых человеком к самому себе на момент гибели.
– С тобой хочет познакомиться призрак, – схватив за волосы узника, тихо сказал Ксаир ему в ухо и вонзил стамеску в тело.
Под крики пленника его сознание раскрывалось и впускало меня к себе, откуда мною выуживалась беспечная жизнь негодяя, не чурающегося многих вещей. Осталось только напомнить ему об этом.
Для начала был устроен показ нескольких видоизмененных историй окончания жизни людей, которых предал этот тип. Только вместо его жертв, плотник умирал сам от рук тех, кого предал. Прием банальный, но всегда действенный. Чувство вины начинало жечь его. Теперь стоит добавить порцию страха. Огонь числился первым в его списке.