– Ну хрен его знает. Сама подумай, пришли, ничего не взяли, людей зачем-то поубивали. Или возможно, нам просто не говорят настоящей причины. Но не думаю, что владелец заправки настолько идиот, что, скрывая преступление, стал всем утверждать, что ничего не украли.
– Может у них там не только заправка? Что там рядом располагается… я и не помню.
Мы раскрыли карту, и начали играть в детективов. Но было бы рядом совершено ещё какое-нибудь преступление, информация бы просочилась. Люди на форумах часто высказывали похожее на Машино мнение, и «правда-любы» уже наверняка излазили все окрестности с камерой в руках.
Нелли пришла, когда мы дожевывали последние куриные крылья. Сегодня она была больше похожа на себя. Ракушкой собранные волосы, наглаженная белая блуза, строгая чёрная юбка, делали её похожей на адвоката. Причём стиль не менялся, сколько я себя помню. По началу, курсе на втором, она рядом с нами смотрелась как учительница. Строга и по-своему прекрасна, подобно белоснежной лилии.
Легко махнув рукой в знак приветствия, она выудила из огромной чёрной сумки кипу документов.
– Нель, ты б завязывала, – сказала Ани, неодобряюще мотая головой, – мужики и так шарохаются от твоей деловитости. Того и гляди сразу брачный договор подсовывать начнёшь!
– Меня, в отличии от некоторых, – Нелли оценила декольте до пупа на алом топе подруги, – не интересуют однодневные отношения. Пусть «шарохаются».
Мы с Машей молча уставились в свои тарелки, тихонько хихикая. Для всех было загадкой, как эта парочка сошлась, и что у них вообще может быть общего. Басни про притяжение противоположностей в женской дружбе вообще не работали, и летающие по помещению искры, что неизменно сопровождали их каждую встречу, это только подтверждали.
Наверное, находясь вместе они пытались минимизировать крайности друг друга: рядом с такой строгой подругой Ани не выглядела слишком легкомысленно, а Нелли просто не могла быть ханжой в такой яркой дружбе. Хотя однажды нам с Машей пришло в голову и другое сравнение: сутенёрша и проститутка, но о нём мы, конечно же, предпочли утаить. И сейчас переглянувшись, явно подумали об одном и том же.
– Что смешного? – уставилась на нас Нелли, но быстро смягчилась, – я рада, что тебе легче.
Я молча кивнула.
Тарелки пришлось быстро опустошать, чтобы освободить единственный в квартире стол, на который упала приличная стопка бумаг. Все понимали, что это, и зачем здесь находится.
– Спасибо. – Промямлила я, разглядывая прайс лист похоронного агентства.
– Ритуальные менеджеры, все, как один склоняются к похоронному процессу после завтра. Я столкнулась там с женщиной, чей муж и сын погибли вчера в этом… – Нелли задумалась, – теракте. Она уже написала запрос в бюро судебно-медицинской экспертизы, ей ответили, что изначально планируемых задержек не будет.
Мне в очередной раз стало стыдно. Страшно даже представить, какого это, хоронить собственного ребёнка, но люди как-то находят в себе силы.
– Так, давай сразу свой проанализированный вывод. Веро будет в этом неделю капаться. – Озвучила мои мысли Машка.
Мы-то все знаем, что наша лилия уже разобралась в вопросе и список рекомендаций наверняка завалялся тут среди кипы брошюр. У меня правда нет сил во всё это вникать, но нужно достойно пережить хотя бы похоронную процессию.
Мне в руки сразу сунули исписанный лист, где педантично было выведено сальдо.
– Это самый экономный вариант из… более-менее приемлемого сегмента. У могилы вашего отца уже нет мест, но в этом же секторе, чуть ближе к ограде есть участок, я попросила поставить его на бронь. Так же, нас сразу внесли в список, ты сама понимаешь, хоронить лучше с утра, а очередь уже стоит. Если тебя всё устраивает, нужно позвонить для утверждения.
Я кивнула.
– А где памятник?
– Памятники не ставят сразу, Веро. Сначала крест. Потом у тебя будет целый год, чтоб на эту плиту скопить.
На коммерческом посмертном предложении было расписано всё до самых мелочей. Я перечитала его три раза, но не смогла даже незначительной правки внести.
– Утверждай.
Нелли сразу вышла в спальню совершить звонок.
– Так, теперь другой вопрос, – выхватила у меня Маша бумажку. – Сколько у тебя денег?
Я не скрываясь вывела на монитор банковскую вкладку.
– Тут не переживай, мы поможем. – Вернулась Нелли. – На половину? – оглядела она всех.
Ани с Машей сразу кивнули.
– Н…
– Не надо, Веро.
Я покорно заткнулась. Отказываться в самом деле было не в моих интересах. После трат на прошлой неделе от накоплений осталось сорок шесть тысяч. На зарплатном счету три, и пополнится он только через две недели. А организация похорон выйдет аж в сорок пять тысяч.
Нелли вручила мне список адресов, которые я все должна обойти за завтра. Нотариус, ритуальное агентство, мед бюро, в котором нужно забрать вещи родных и свидетельство. Я заплакала, быстрее чем успела понять внезапно направленные на меня сочувственные взгляды.
– Держись Вер. – Приобняла меня Ани.
Маша молча отправилась мыть посуду. Нелли педантично укладывала не понадобившиеся бумажки обратно в сумку.
– Ничего, сделаем всё красиво, – постаралась я улыбнуться как можно шире, и почувствовала, как солёная вода сочится сквозь зубы норовя меня утопить.
Розовый
– Как дела на работе?
Мы сидели с братом в небольшом кафе, с видом на Москву-реку и выглядел он, мягко говоря, уставшим.
– Нормально, впереди масштабный проект, подготовка полным ходом, – заливал он в себя вторую кружку ароматного кофе.
– Энурез, давление, изжога, тошнота?
– Найди себе другую подопытную крысу Миля, у меня всё гуд, – отмахнулся брат.
– Спи хотя бы по ночам.
– Сложно…
Я уже хотел вступать с лекцией о пользе сна, как начал примечать на его лице разливающийся румянец. Мы были слишком белокожими, так что тащили клеймо «на лбу написано», с самого детства. И сейчас брат явно припоминает нечто приятное, даже улыбается… Неужели…
– И что на этот раз? – недоверчиво пялился я.
– Что? – возвращался из своих, явно розовых, воспоминаний брат.
– Или, точнее, кто?..
– Мне кажется кто-то, кого я никогда не стану знакомить с мамой, – загадочно заулыбался Арсений.
– Не принцесса?! – саркастично строил я вселенское разочарование.
– Неа… Мне кажется, поиск принцессы придётся переложить на твои хрупкие плечики.
– Женщины меня не интересуют, – исследовал я винную карту.
– Эй, – отвлёк меня брат, – ты сейчас серьёзно?.. – вцепился он ручки кресла и таращился на меня перемежая во взгляде смущение, разочарование, ужас и… радость?
– О чём?.. – вернул я взгляд к карте.
– Ну, типа женщины не интересуют…
– Ты идиот что ли?! – смущённо взревел я. – Я про серьёзные отношения!
– Чёрт, – выхватил у меня бокал Сеня, – я-то думал предложить тебе свой «Роллс-ройс», чтоб ты не смел изливать душу родителям без моего присутствия!
Н-да… маму бы хватил удар. Зато его подружки сразу бы подросли в её глазах.
Глава 8. Альстромерия
Пушистый венок, собранный из искусственных васильков, укрыл комья влажной земли, увивая чёрной лентой красную лампаду. Для мамы мне удалось заказать пышный букет из едва раскрывшихся бледно-розовых альстромерий. Глядя на цветочные нагромождения на могилах родных мне стало чуть спокойнее.
Людей на кладбище сегодня собралось очень много. Одна наша процессия тянулась через черные ворота, составленные из спиральных металлических кольев, почти двадцать минут. С Вадиком пришли попрощаться его одногруппники и друзья в таком огромном количестве, что сначала всех пришлось оставить за границей кладбища, и приглашать группами по очереди. По обоюдному согласию вперед пропустили маминых коллег и друзей. По обе стороны от нас тянулись ещё две церемонии, все оплакивали погибших, сливаясь в одно чернеющее болото боли и скорби.
Сегодня мне удалось попрощаться с мамой и братом достойно. Я плакала и скулила, давясь упущенными возможностями, и несколько раз отгоняла мысли забронировать себе место по соседству, но по окончанию вышла с кладбища только с чувством глубокого опустошения. Никаких поминок «для всех желающих» мы устраивать не стали. Да и сейчас, глядя на собравшихся трудно даже представить, где бы мы все уместились.
Кладбище находилось за городом, и в связи со сложившейся массовостью сегодняшних похорон, правительством были организованы «траурные поезда» укутанные в алые и чёрные ленты, что весь день курсируют, разнося горе по окрестностям.
Ко мне подошли, наверное, не меньше сотни человек. Начиная с третьего, я молча кивала в ответ и даже не слушала. Одного, что они сегодня здесь, мне достаточно, чтобы быть уверенной, любила их не только я, и родные на самом деле были счастливыми людьми. Литры пролитых слез омыли их души и стали тому подтверждением.
Многие оставляли цветы у забора. От вида детских игрушек на меня накатило удушье, избавиться от которого удалось, только переступив порог дома.
Заходя в спальню я в очередной раз дернулась, увидев инородное чёрное пятно телевизора, что разбавил мне голубеющие стены, а буквально пять дней назад демонстрировал маме плаксивый сериал.
На кухне стоял оглушающий дребезг посуды. Мне поминки были не нужны, но девчонки настояли на соблюдении традиций хотя бы в нашем узком кругу. Машка сказала: «Тебе надо поделиться». Я спорить не стала, потому что горе меня и вправду раздирало.
Стол вытащили на середину кухни, интернет центр удобно расположился на подоконнике. Нас было пятеро, самый родной букет, из оставшихся на этой земле красок: ромашка, лилия, дицентра, я и репейник. К Масику эта ассоциация приросла ещё в институте, потому что… лип он к Машке знатно. Да и сейчас его короткий светло русый ежик и колючие взгляды в мою сторону, только подтверждали эту ассоциацию. Он не сказал жене о том скотстве, что я была готова учудить, но доверие ко мне явно пошатнулось. Стоило мне отойти в туалет или спальню, репейник тут же впивался в меня глазами и, кажется, даже через стену пытался выследить не пихаю ли я в рот чего противозаконного.
Выбрать цветок для себя мне так и не удалось. Он постоянно менялся в зависимости от настроения, времени суток, дня года или недели. Все цветы казались мне слишком яркими и красивыми, готовыми вызывать восхищение, что совсем не вязалось со мной. Сегодня я ощущала себя тонкой ленточкой, что скрепляла стебли собравшихся друзей.
И я для себя всё решила. Планы достаточно окрепли, чтоб начать воплощаться в жизнь. Да, Вирна откладывается, но я на это сильно и не надеялась. Мелькнувшая возможность просто в очередной раз показала, что нужно всегда быть готовой к сбыче мечт.
Единственное, что после всего медленно пыталось меня сожрать, – чувство вины. Если бы я сама приехала, или… можно предположить ещё бессчётное множество вариаций, при которых всего бы этого не произошло. Но Нелли быстро и болезненно выбила эти мысли из моей головы. Слушать про судьбу из её уст было очень дико, но мозг отчаянно цеплялся за любую соломинку, что может оправдать действительность.
– Я надеюсь, этих ублюдков поймают!
Ани акцентировала свой всплеск, хлопком пустого стакана о стол, чем перевела русло общего настроения в другую сторону. Но до злости градиент моих эмоций ещё не докатился, хоть приличное количество выпитого быстро мазало краски.
– Ну после вчерашнего то, может и нападут на нужный след, – Нелли подкурила, наспех соорудив пепельницу из фольги, в которой час назад запекалась рыба.
– Да даже если это не то оружие, – подключилась Маша, игнорируя вернувшуюся вредную привычку подруги, – ему не место в нашем городе! За кой хер я плачу такую тучу бабла?! Чтоб бояться выйти в магазин?
Я не понимающим задурманенным взглядом пыталась вникнуть в разговор.
– Тебе-то чего бояться? Мне страшно представить несчастного, что посмеет наставить на тебя пушку, – улыбнулась Нелли.
Масик заметно расправил плечи в горделивом жесте. Хотя на мой взгляд, Машку только что прировняли к мужику.
– Да всё равно бесит…
– О чём вы?
– Вер, привыкай смотреть новости или зарегистрируйся в социальных сетях, – предложила мне Ани заведомо обречённую на провал авантюру.
– И что она будет делать в «социальных сетях»? Смотреть на твои селфи? Или может вожделенно изучать сайты знакомств? – спокойно рассуждала Нелли, косясь на подругу.
Из всех нас одну Ани интересовала интернет жизнь и всё с ней связанное. Мы же ограничивались мессенджерами. Ещё не хватало, что б нам с Машкой эта брехня заменила «социализацию».
– Так вот?..
– Что?.. А! Новости надо смотреть, или читать хотя бы! Вчера накрыли сеть, которая подпольно торговала оружием.
– Прям таки сеть?..
– Ну да. Прям сеть! Я не помню названия, но какие-то ларьки раскиданные по всему городу. Если верить копам, они давно вели эту контору, и вот.
– И вот дождались пока их пушки пустят в дело, – язвила Машка.
– Это ещё не доказано.
– Говорят, кто-то из окраин их спонсировал, – включился Масик.
– Откуда у окраин столько денег, – озвучила общие мысли Ани.
– Ты угараешь? Там денег в разы больше чем в городе крутится. Одни таблетки чего стоят. С учётом того, что их негласно «легализировали», попросту перестав отслеживать, так и город неплохой откат имеет.
Окраины часть города, но в уме каждого из нас это какое-то отдельное государство, со своими законами. Никого не удивит, если нас специально пытаются разграничить хотя бы в уме, чтоб смело можно было валить всё на «младшего брата».
– Блин как же назывались ларьки то…
Ани аж встала от мысленных потуг.
– Сядь, а то спирали вытянулись, – попыталась пошутить Нелли. Но с её серьёзно-неизменным выражением лица шутить вообще нельзя, можно и в нос получить.
– Ар… Ан… Ир…
– Нет, точно было что-то на А. Название такое дурацкое, слишком простое, чтоб запомнить… – бубнила Маша.
– Ты хотела сказать сложное? – заботливо Масик погладил жену по голове.
– Нет, я сказала, что хотела! Помоги лучше вспомнить… умник!
– Арго! – завизжала Ани.
Её лицо обдало таким облегчением, что невольно всем вокруг стало легче.
Арго?.. Да быть не может.
– Арго, точно! Четыре буквы, а хрен запомнишь… – потирала Маша висок.
– По-моему, очень легко запомнить, – вступала Нелли с поучающим видом. – Арго, – «жаргон», только в более «приличном» понятии. Типа специфический профессиональный сленг. Аналогия проводится. Особенно для организации подпольного бизнеса.
– Нелль Степанна, можна в туалет? – дразнила её Ани, послушно вытягивая руку вверх.
Все засмеялись.
Я едва улыбнулась, чтоб не выделяться.
Арго.
Поминки закончились в семь часов вечера. Настроение сменилось, и, временами, меня заметно потряхивало. Но только Маша начала отпрашиваться у мужа составить мне ночью компанию, пришлось собрать все оставшиеся силы и выдавливать спокойствие.
И это сработало. Мне только помогли убраться и оставили.
Дверь защёлкнулась, но я продолжила стоять на пороге, сверля глазами стену.
Арго.
Пошатываясь, я двинулась к интернет центру, и шаркнула плечом по календарю, который застыл на двадцать шестом марта. Торчащий подснежник раскроило надвое.
Проекция загорелась и в поисковике я вбила четыре буквы, что за последние пару часов уже прожгли мозг на сквозь. Ожидаемо высыпали новости, кричащие о бравой работе полиции.
Мне нужно было понять только одно… Адреса. Номера домов в статьях никто не сообщал, но мне хватило и названий улиц, с указанием района. А остальное я и так знала наизусть.
Я вцепилась в голову и начала дергать волосы, вместе с ними пытаясь выдрать посетившие голову мысли.
Они знают, что у ИП Манукян есть ещё точки?! Арго, – наливайки, но есть же ещё овощные ларьки! Они числятся под ИП Черных, но никаких Черных в выяснении наших отношений никогда не мелькали, всем заправляла Святослава Иннокентьевна… Я как сейчас помню день заключения договоров на поставки. Юлька была на миллиметры от нервного срыва, когда эта мразь вопя требовала для нового бизнеса такие же скидочные условия, что оформили ей, как постоянному клиенту! Если в её бухгалтерии копы не нашли документов другого ИП, никто никогда об этом не узнает, потому что всё она заказывала у нас. У меня!