Я кинулась к смартфону, чтобы позвонить в полицию, но палец намертво встрял на нуле. Рыча, я зашвырнула заглючившее устройство в стену, и забилась под стол. Покачиваясь, я смотрела на разорванный календарь, который будто насмехаясь буравил мой взгляд застывшим синим квадратом.
Внезапное озарение выдернуло меня из-под стала, практически снимая скальп, зацепившимися за батарею волосами.
Вряд ли Святослава работала с другими компаниями, потому что всё можно было купить у нас, но знаю об этом не только я, отдел логистики, финансовый контроль, заменяющие меня операторы, да и вообще весь отдел знал, что это за мразь и с чем её есть!
Ну и копы же не дураки…
Я зарылась в новости и пыталась найти хоть одно упоминание улицы Советской, Ялтинской, Приграничной… но ничего даже подобного не мелькало. Торговые точки ИП Манукян были паутиной раскиданы по всему городу, не минуя и Звёздные окраины.
Раньше, всё доставляли дроны, в редких случаях поставка превышала допустимые для полёта габариты и её грузили в машину, но на Арго в звёздных даже с парой ящиков приходилось отправлять машину. Манукян практически изменила логистические подходы всей компании. Наливайки, как специально, располагались в самых неблагополучных районах. Выпивка там ценилась, но воровали не только бутылки, даже служебный дрон быстро разбирали на пластины, ещё на подлёте к магазинам. Если верить слухам, то полиция и заявления не принимает, когда местом преступления становятся звёздные, так что бронированные складские грузовички быстро освоили территорию, и практически перестали появляться в центре.
Овощных ларьков в окраинах тоже было не мало, правда ни одного дрона с поставкой помидоров не пропало, но подстраховаться было не лишним, так что пару лет назад, не гласно, лётная граница доставщиков протянулась над городским забором.
Я подняла смартфон. На экране высвечивал заглючивший ноль. Даже перезагрузка битого устройства не помогла стереть застывшее на экране цифры и теперь ячеечный рисунок неизменно покрывал сенсорную панель. Но виртуальные кнопки ещё отзывались. Идиотка! Не обдуманные траты мне сейчас и вправду не нужны…
Я металась по квартире пытаясь перебить мысли, что без отвёртки ввинчивались в мозг острыми саморезами.
Очнулась я, когда уже накинула куртку и потянулась к выключателю. С губ сорвался смешок.
– Им бы это не понравилось, Вера…
Голубой
– Я больше не могу…
– Что значит «больше»? Только середина!
– Отвали Мил, я уже проклял тот день, когда подписался на это дерьмо…
Денис распластался на диване главного зала клуба, где по традиции мы приветствуем первокурсников, и устроил на животе химический стакан с пивом.
– Смотри, первокурсницы, – гулял я взглядом по коротеньким белым халатам, – фобия на девственность прошла?
– Да иди ты! У меня завтра пересдача, какие первокурсницы! Неугомонные ботанички…
– А наши?
– Да ну точно! Это придётся до конца обучения за ручки держаться! А то из этой касты никто и конспектика не даст… Надо было послушать Игоря и сваливать после второго.
Я счастливо осматривал смущённых первокурсников, вспоминая один из лучших дней в жизни. И почему в этом году решили убрать пробирки с вином?..
– Выходи за меня…
– Началось.
– Я просто мечтаю спидораситься и захомутать тебя, – поднялся Ден, полюбовно укладывая мне голову на плечо, – ты будешь работать, станешь профессором, как папочка, начнёшь бабки лопатой грести, а я готовить научусь.
– Я равнодушен к домашней стряпне, – припоминал я мамину запеканку, что мы всей семьёй ели со слезами на глазах.
– А кружевные фартучки?
Я приобнял лучшего друга, что в минуты пьяного отчаяния всегда мечтал научиться играть за другую команду и меня заодно подтянуть.
– Фартучки можно…
– Да иди ты! – пихнули меня в бок. – Извращенец! Лучше скажи, что мне с фармакологией делать…
– Тю. Всё? Любовь прошла?
А брат был бы счастлив…
– Да твою маму в свекрови только самоубийца возьмёт…
– Ну зато свекор, прям мужик твоей мечты.
– Отец моей мечты… точно. Но чёт девки за фамилию тебе больше не дают, как я посмотрю.
– И не прошу! – засмеялся я.
– Да-да, видел я твою новую любовь. Плоская доска и тренога. Столько тусовок на халяву пропустили…
– Если ты про мольберт, то я решил заняться развитием моторики рук. Мастихин так похож на скальпель, не находишь?
– Я нахожу, что ты похож на задрота. Так ты свою Джульетту никогда не сыщешь, и убьётся она ножом другого Ромео.
Сколько мне ещё придется проклинать день, когда я поставил на полку пьесы Шекспира рядом с анатомией?!
– Так что с фармакологией? – потянулся я к стакану, на секунду высвобождаясь из объятий. – Фармакодинамика, фармакокинетика?
– Фармакотерапия. Патогенетичекая просто мрак… Откуда они на это дерьмо пятьдесят билетов наскребли, я понять не могу.
Лениво складывая зубочистки, аккурат у края сиреневого персонника, я пытался припомнить ответ на восемьдесят седьмой вопрос. Несмотря на вливаемое пиво и полузакрытые глаза, Денис усваивал информацию ещё быстрее меня. По началу это раздражало. Особенно, когда моя зубрёжка прерывалась его внезапными рандеву, и приходилось доучивать в подсобке. В итоге мы оба сдавали, я всегда на отлично, он на пофиг, но смысл почти не менялся. В женскую общагу мы не ходили. Мне мать голову свернёт за выговор, а Арсений будет ржать до миокарда. Этого я допустить не мог.
Надо бы наведаться домой… Мысли о сердечных гликозидах прервал образ круглого пирога, что мама всегда старательно выпекала к моему приезду. И не откажешься же! При всей угрюмости она всегда старается для нас, иногда забывая о том, что мы уже не дети. И как умудрилась мелок в фарше потерять…
– Мальчики, не занято? – усаживалась на диван напротив девушка в красном платье, что едва скрывало отвратную татуировку в виде бабочки на бедре, что явно стремиться стать гусеницей.
– Свали, Марин. – Закинул на меня ногу парень с голубой мечтой. – Так что там с сердечными гликозидами? Девяносто третий.
Господи… Как она только дожила до четвёртого курса без единого аборта!
– А. Гидролиз. Ферментативный, или кислотн…
– Да вы шутите! – приложила о стол Маринка свою мензурку с намешанным нечто, и начала швырять в нас салфетки. – Хорош ботанить!
Третья бумажка упала на мой строй зубочисток, поверх которых я уже начал возводить пирамидку из рафинада. Верхний кубик покатился на пол.
– У-у… Попадос подруга, – наблюдал Денис превращающуюся в хаос сахарную экспозицию. – Я уже слышу, как Миля прокручивает в голове твоё расчленение.
– Пинцет, – протянул я ладонь, в которую мгновенно опустилась горсть зубочисток, тут же запущенная в откровенное декольте, – скальпель, – принял я дымящуюся свечку, что отправилась прямиком в лоб наглой девке, – пилу, будьте добры.
– Да хорош! Всё, прости-прости! – потянула она свои руки к сахару, и криво установила верхний кубик на верхушку. Меня легко тряхнуло.
– Не нервничай, милый, – дурачился Ден, поглаживая меня по голове. – Обожаю тебя!
– Ещё бы! – закинула ногу на ногу Марина. – Горничная, репетитор, собутыльник, соблазнитель. Всё в одном лице.
– Но-но. Горничная, твоя будущая специальность! Мил просто топит за порядок.
– А то я не видела вашу комнатушку, что больше похожа на библиотеку в операционной, – фыркнула девка и ушла.
– Вот жесть… – оторвался от меня друг, – да я бы лучше каждую неделю фармакологию сдавал, чем лёг с ней в одну койку… Чё ей вечно от тебя надо?
– Тоже, что и тебе! – усмехнулся я.
Мы звякнули нашими хим-стаканами.
– Не занято?
Да чтоб тебя.
– Дамы, милости просим! – ожил друг, и за секунду забыл о пересдаче.
Я оценил двух молоденьких девушек. Однозначно первокурсницы. И где только халаты такие короткие берут? В секс-шопе? Смелые… наши в своё время в угол зажались и блеяли.
Денис почесал правую руку, но я и не протестовал, левая девушка мне больше понравилась. Хоть видно, что на причёску потратила чуть больше пяти минут.
– Я Денис! Это Хэппи Мил! Четвёртый курс.
– Можно без «Хэппи», – любезничал я, укладывая в чашу секс и кучу проблем, типа экскурсии по корпусам института, в противовес маминому пирогу.
Друг пихнул меня кулаком по ноге, демонстрируя зажатый кулак и намекая разрешить спор самым элементарным способом.
– М-м… можно без «Мил»! – бесился он.
Прости мама, Ден сегодня готовится к пересдаче фармакологии в подсобке…
Глава 9. Розовый куст
Дождь кончился, но срывающиеся с деревьев и фонарей капли так и норовили завалиться за шиворот. Глубокие сумерки уже вытравили скудные солнечные проблески, и сейчас смаковали затерявшиеся в каплях дождя зайчики.
И какого ж чёрта мне под руку постоянно попадается джинсовая куртка не по сезону! Надо бы засунуть её в шкаф, да подальше, и не вспоминать до мая.
Я съежилась, пытаясь натянуть жесткий ворот на уши.
И почему нельзя было сразу позвонить в полицию? Или на край прийти в ближайший участок лично? Нет, надо мне было тащиться до овощного ларька не пойми зачем. Они же там наверняка именно сейчас прячут чёртовы пушки, как муравьи, передавая из рук в руки по стволу. И, конечно же, занимаются этим у всех на виду.
Соваться в центр я не стала и сейчас брела дворами в сторону высокого забора, отделяющего нас от окраин. Там, в глубине, пристройкой к крайней двадцатиэтажке уже завиднелось укутанное блестящей моросью нагромождение коробок. Я перекинула волосы ближе к лицу и заправила их под кофту, оставляя перед глазами небольшую щель. Следящие коптеры устало тащились на уровне двенадцатых этажей, изредка ниспадая до первого.
Отчего-то, я почувствовала себя преступницей, хотя ничего противозаконного не сделала, и даже не планировала. Ну зайду я в небольшую палатку с едва мерцающей вывеской «овощи и фрукты», ну куплю себе яблок, которые откровенно ненавижу, и уйду. Мне надо просто убедиться, что гниль окраин не просачивается через эти «порталы» аккурат у моего дома. Или хотя бы делает это не так явно, что сумасбродная девка спалит при первом же визите.
Успокоившись я решила сделать круг, вышла на проспект и побрела вдоль чернеющих высотой домов. По дороге зашла в супермаркет, купила три йогурта и пакет. Старый уже совсем износился…
Шустрый грузовик чуть не обдал меня грязью из огромной лужи. Отскакивая, я до звона в ушах приложилась о ближайшую липу.
– Ублюдок! – вырвалось у меня.
Хоть бы извенил…
А он что тут делает?..
На заднем пандусе машины отчетливо светил зелёным неоном логотип моего предприятия, ввиде трех листиков из одной почки. Десятый час. В это время водители аккурат возвращаются на склады, закончив рисковый трип по окраинам. Но склады в другой стороне…
Ускорив шаг, я буквально вывалилась за поворот и почти носом упёрлась в обшарпанные серые стенки ларька. На дверях висел огромный кодовый замок. Я пошарила глазами в поисках объявлений о внезапно нагрянувшей инвентаризации или дезинсекции, но ничего так и не нашла. Фосфорически светясь, залепленная мошками табличка только напоминала график работы:
Без выходных и перерыва на обед. С 10:00 до 22:00.
Ржавый скрежет разнёсся по всей округе, отвлекая меня от изучения вывески. Я поправила волосы, опустила воротник и обошла палатку. У заднего входа активно шла разгрузка. Это ж сколько надо было назаказывать, что б аж грузовик пригнали?! Даже не вспомню, когда последний раз на доставку по городу я вообще оформляла «колёса».
– Здравствуйте! – окликнули меня.
Тучная женщина лет пятидесяти с добродушной улыбкой стояла у заднего входа, по-хозяйски уперев руки в боки. Бордовое пальто было аккуратно накинуто на широкие плечи.
Поблескивающие в долетающих отблесках фонарей перстни и браслеты выдавали в ней как минимум хозяйку, но никак не продавца. Если это всё не бутафория, конечно.
– Здравствуйте! – постаралась я улыбнуться в ответ. – Не работаете?
– О, приношу извинения, сегодня мы закрылись чуть пораньше, приёмка! – она довольно ткнула пальцем на грузовик. – Приходите завтра!
Я сдержанно кивнула и быстро зашагала прочь.
Голос Святославы Иннокентьевны я бы узнала с одного слога. Это не она. Но дамочка тоже мало приятная. Явно скрытое за любезностью раздражение напитало воздух электричеством. Обернувшись, я сразу упёрлась в не сводящие с меня взгляда глаза. Пришлось улыбнуться ещё раз.
Этот овощной ларёк был ближайший к складам, если кто из водителей решит провернуть аферу, система слежения даже команды на контроль не даст. Плюс-минус метров двести никого не интересовали… До невозможности удивительное совпадение… Жаль экспедитора рассмотреть не удалось, хотя у нас их было столько, что и не запомнишь.
Когда я зашла домой, рациональность всё же включилась: скорее всего, у дрона села батарейка, и водителя попросили довести за него заказ. Это обычное дело. Тем более крюк и вправду был не большой. Выезды в окраины находились тут на каждом километре, и грузовая трасса тоже тянулась через все Звёздные оканчиваясь у ворот моего предприятия.
Но напыщенная бабка почти оправдала мои ожидания, Святослава должна выглядеть крайне похоже. Единственное, на мой взгляд с лицом этой женщине неоправданно повезло. Даже раздутое жиром оно выглядело, – красиво. И как бы не пыталась я подобрать к ней нечто зловонное, она вписалась мне в память алой шипастой розой. Даже точнее, – кустом роз.
Окончательная трезвость застигла меня врасплох, стоило улечься спать. Что делать то? Сообщить копам или попробовать ещё порыться в этом самостоятельно? Но, даже если я что-то увижу, и это нечто мне не понравится, я не смогу судить здраво и не предвзято. Мне и так уже повсюду мерещатся заговоры.
– Рр….
Я накрылась одеялом с головой и уперлась носом в подушку, надеясь, что лёгкое удушье спровоцирует сон. На секунду мне захотелось позвонить брату и всё выложить, и запоздало пришедшее чувство откровенного одиночества быстро огорошило прохладой. Мне больше некому звонить.
***
Глаза с утра распахнулись, как по будильнику. Я сразу кинулась в ванну, оценивать свое взбухшее от слёз лицо. Глазные капли едва сгладили алую сеточку, но я себе не прощу, если не попытаюсь.
Завидев меня в своём кабинете начальник отдела откровенно удивился.
– Вера, вы уверены, что готовы к работе? У вас ещё семь дней, не нужно ли приводить дела в порядок? – оценивающе он водил глазами по моему лицу.
– Нет, я готова. На работе мне будет даже легче, – врала я не краснея.
– Ну смотрите… Я отзову заявление, перепишете его сами.
Последовавшая речь соболезнований быстро закончилась и рабочий наушник со скрежетом занял своё место.
Я старалась не обращать внимания на воцарившуюся вокруг атмосферу не здорового сочувствия. Как же раздражает, что люди вокруг вечно пытаются скорбеть по боле твоего. Будто я не знаю, что всем им плевать, и сейчас, они могут только искренне радоваться, что по несчастливой случайности не оказались на моём месте. Мне толку от их сочувствия нет, а умело прятать за ним постыдную радость они не в состоянии.
Включив терминал, я первым делом начала проверять отгрузки, запланированные на ИП Черных. В частности, – точки на моём районе.
Пусто.
А вчерашние…
Тоже пусто.
– Интересно… – бубнела я себе под нос.
Отгрузок на ИП Манукян и подавно не было, и вряд ли они скоро возобновятся. В новостях во всех подробностях демонстрировали опечатанные двери Арго.