– А мы давно у вас живём? – решилась задать вопрос Анфиса.
– Да тебе, никак, взрывной волной совсем память отшибло! – рявкнула бабища. Потом, словно смилостивившись над «убогим», добавила, – да уж с месяц, как прибились.
– Мы сейчас пойдём, – согласилась Анфиса, – только дочку возьму на руки поудобнее.
– С чего это ты её на себе таскать вздумала, – бабища вытаращила глаза, – сама пусть чапает! На своих двоих! – и подскочив с удивительной для её веса скоростью к лежаку, дёрнула Джингл за руку.
Эльфийка, как пёрышко, слетела с лежака и, сделав несколько семенящих шажков по комнатке, оказалась рядом с Анфисой.
– Ты можешь ходить! – ведьма едва не разрыдалась от счастья.
– Конечно может, – ухмыльнулась бабища, – с чего бы ей разучиться?
– У моей девочки были проблемы с ногами, – осторожно подбирала слова Анфиса, – давно, еще когда она была маленькой. Я испугалась, что треволнения сегодняшней ночи могли лишить её возможности ходить. Но, как вижу, все обошлось.
– Обошлось! – рявкнула бабища, – так что нечего тут рассиживаться! Идите на площадь! Может, заработаете пару пенни.
Анфиса, взяв за руку всё еще испуганно вздрагивающую Джингл, поднявшись по стёртым каменным ступеням, вышла из полуподвальной комнатушки и оказалась на улице.
Место, куда перенеслись ведьма и эльфийка, было Анфисе не знакомо. Узенькие, вымощенные булыжником улочки, вились между старыми, в основном двухэтажными, домами, многие из которых были полуразрушены. Но в полуподвалах и подвалах, под грудами кирпичей и брёвен, всё еще теплилась жизнь.
Из дома, мимо которого как раз проходили Анфиса и Джингл, им наперерез выскочил мальчишка. Такой же рыжеволосый, как и ведьма.
– Привет, Воробьиное Зёрнышко! – мальчишка подбежал к эльфийке и схватил девочку за руку. И только потом взглянул на Анфису:
– Ты почему осталась дома?! Мамка моя сказала, что такого налёта, как в нынешнюю ночь, с самого начала войны не было! Бомба могла угодить в ваш дом! И тогда бы вы обе погибли!
– Ты нас знаешь? – осторожно спросила Анфиса.
– Конечно! – радостно усмехнулся мальчишка, – все на нашей улице знают ведьму и её безумную дочку, которая только и умет, что петь песни тоненьким голоском. Вот только слов никто разобрать не может. А так – всем нравится. Подают и тебе и Воробьиному Зёрнышку немало. Ваша хозяйка довольна.
Мысли кружили и путались в голове Анфисы. Толстуха оказалась не только владелицей комнатушки, но и их, как сказал мальчик, «хозяйкой». Начни Анфиса её расспрашивать, женщина может что-то заподозрить. Что именно? Ведьма не знала. Но и рисковать не хотела. Другое дело вот этот мальчик. Он еще ребёнок, ровесник Джингл, а может и младше. Если уж кого и разговорить – лучшей кандидатуры не сыщешь.
– Почему ты назвал меня ведьмой? – спросила Анфиса.
– Ну так ты имени своего не помнишь, – засмеялся мальчишка, – мамка говорит, что тебе память со страху отшибло! И гадания твои всегда сбываются! Вот сказала, что дочь пекаря переживёт своего молодого мужа, которого призвали всего два месяца тому, и недавно получила юная леди похоронку. Вот уж она тебя проклинала! Грозилась волосы повыдёргивать! Соседки её не пустили. Отговорили. Потому как и хорошее, о чем ты рассказываешь, тоже сбывается! И кто же ты после этого, как не ведьма?! – продолжал веселиться мальчишка.
– Понятно, – кивнула Анфиса, – а почему мою девочку зовёшь Воробьиным Зёрнышком?
– А посмотри на неё, – предложил мальчишка и тут же живописал то, что, по его мнению, увидел бы каждый, – маленькая, страшненькая, сморщенная. Ну точь-в-точь просяное зёрнышко, которое только и годится, что на корм воробьям.
– Воробьиное зёрнышко, просо, – бормотала Анфиса чуть слышно, – Прося… ну что ж, пусть будет так, – и добавила, обращаясь к мальчишке, – сегодня ночью я вспомнила своё имя. Зови меня Анфисой.
– Хорошо, – кивнул мальчишка, – а я – Гарри. Это если ты вдруг забыла! – и снова звонко расхохотался.
Узенькая улочка все так же извивалась между домами, и все так же по ней неторопливо шли Анфиса, Джингл, которую отныне ведьма решила называть Просей, и Гарри. Откуда-то издалека послышался бой часов.
– Что это? – удивилась Анфиса.
– Как что, – Гарри взглянул на ведьму, – э… да я вижу, что тебе вовсе со страху все мозги отшибло! Это Биг-Бен спешит нам сообщить, что уже настало утро!
Сведения Анфисы об истории Мира без Магии были весьма скудны. Но Ольга, Смотрительница Перекрёстка, развлекая ведьму беседой во время выздоровления, однажды, вынув из книжного шкафа атлас достопримечательностей этого Мира, указывая на какое-то из фото, тут же давала пояснения, рассказывая, что это за место и чем оно знаменито.
«Биг-Бен. Часы на ратуше Вестминстерского Аббатства, – Анфиса запомнила и это название, и картинку, – значит, мы в Лондоне. Ольга рассказывала, что, невзирая на бомбардировки, разрушившие Вестминстерский дворец, часы на башне не пострадали и не замолчали ни на день. Мы очутились в Англии во время войны», – ведьма замедлила шаг, стараясь обдумать ситуацию до того момента, как они достигнут пресловутой площади.
Анфиса сожалела о том, что не расспросила Ольгу об истории Мира без Магии поподробнее! Как кстати пришлись бы сейчас любые сведения! Но знаний, кроме тех, что каким-то чудом остались в памяти, больше не было, а потому, ведьма решила при любой возможности, чтобы не вызывать ненужного любопытства, ссылаться на потерю памяти. По крайней мере, до тех пор, пока не поймет, что же им делать дальше.
– Мы идём на площадь к аббатству? – обратилась к Гарри ведьма.
– Еще чего?! – усмехнулся мальчишка, – кто нам позволит попрошайничать в таком месте?! Да и далеко это. Просто колокол звучит громко, вот и кажется, что до Биг-Бена рукой подать.
– А куда же мы тогда направляемся? – удивилась Анфиса, – и скоро ли придём?
– Уже пришли! – мальчишка ткнул пальцем в рыночную площадь.
Гарри, взяв Анфису и Джингл за руки, ловко расталкивая появившихся невесть откуда мальчишек, протискиваясь между мужчинами и женщинами, одни из которых старались продать немудрёный скарб, а другие – купить что-то необходимое в хозяйстве, шел к одному ему известному месту.
Наконец, остановившись у растущего прямо посередине площади дерева, мальчик вынул из котомки, не замеченной ранее Анфисой, небольшую тканую дерюжку, расстелил её прямо на булыжнике:
– Ну вот! Садись, бери свои картинки и камушки! – Гарри вывернул перед Анфисой из мешочка то, что в нем лежало. Непонятные клочки бумаги с нарисованными на них силуэтами и знаками и разноцветные камешки, напомнившие ведьме те, что лежали на берегах рек в её родном Мире.
Мальчик посмотрел на эльфийку:
– А ты давай пой! Иначе, как леди узнают о том, что вы уже пришли?
Джингл улыбнулась, и над площадью зазвучал тонкий нежный голос.
Эльфийка пела о том, как прекрасен её родной Мир.
Как великолепно ярко-голубое небо.
Как зелены леса и глубоки озёра.
О том, как она тоскует по этому Миру, который покинула, желая встретить свою любовь.
О том, что она не теряет надежды однажды вернуться.
Вернуться вместе со своим избранником.
С тем, кого она обязательно найдёт.
С тем, кому предначертано стать её истинной парой.
Люди, снующие до этого по площади, остановились, заслушавшись песней. Никто не понимал слов. Да и откуда было знать жителям Мира без Магии язык эльфов? Но это было не нужно. Потому как у каждого из них была своя печаль. Своя тоска по тому, кто сражался на войне. И своя надежда. Надежда, на то, что тот, кто любим, обязательно вернётся живым!
Окруживших Анфису и Джингл людей, растолкала молодая женщина. Она присела на корточки рядом с ведьмой:
– Ты все верно сказала! Мой муж жив! Он ранен и сейчас находится в госпитале на побережье! Но скоро будет дома! – женщина протянула Анфисе какую-то купюру, – возьми. Это все что у меня есть. Купи своей девочке тёплую одежду, скоро станет совсем холодно, а на ней только тонкое платьице, да и то в дырках.
Гарри ловко выхватил купюру из руки недоумённо рассматривающей её ведьмы:
– Ого! Целый фунт! – и спрятал в своём кармане.
Анфиса только пожала плечами. Женщину, столь щедро заплатившую ей за добрые вести о муже, оттеснили. Перед ведьмой уже стояла дама постарше, державшая за руку юную девушку лет шестнадцати.
– У меня нет денег, чтобы заплатить тебе, ведьма, – тонкое лицо женщины скривилось, словно она презирала саму себя за то, что вынуждена признаться в нищете. Но дама быстро взяла себя в руки:
– Скажи мне, ведьма, где мой муж? Где отец моей дочери? Жив ли он?
Анфиса протянула руки ладонями вверх:
– Покажи мне, – ведьма сразу поняла, что все эти картинки и камешки всего-лишь антураж. Что для того, чтобы увидеть, узнать хоть что-то о том, кто пришел к ней за предсказанием, нужен тактильный контакт.
Дама положила ладони на протянутые руки Анфисы, и ведьма крепко сжала их, зажмурив глаза.
Анфиса увидела эту даму и её дочь, одетых во все чёрное. Женщины замерли у простого гроба, сколоченного из неоструганых досок. Ни одна не плакала, но в их глазах словно замерла вся боль и отчаяние этого Мира.
Ведьма разжала руки, открыла глаза, посмотрела в лицо женщины:
– Мне нечем тебя порадовать. Твой муж погиб и скоро ты предашь земле его тело.
Женщина вскочила, словно её ужалила оса:
– Ты лжешь, проклятая ведьма! Ты все выдумала, чтобы причинить мне боль!
– Зачем мне это? – пожала плечами Анфиса, – я могла бы солгать и сказать, что твой муж жив. Но зачем? Ведь ты пришла ко мне за правдой?
– Не только, – Анфиса оглянулась и заметила стоявшего невдалеке мужчину, – они идут к тебе, ведьма, за надеждой, – произнёс незнакомец.
– Каждый должен уметь смотреть в лицо опасности и горю, – Анфиса не сводила глаз с незнакомца, – каждый должен принимать все, ниспосланное Творцом! Потому что ничего ни в одном из Миров не совершается просто так. У всего есть причина. И есть закономерный конец.
Женщина, которой Анфиса предсказала скорое вдовство, немного успокоилась и протянула ведьме пакет:
– Возьми.
– Ничего не нужно, – покачала головой Анфиса.
– Это для твоей девочки. Подают вам неплохо, а ты не удосужилась до сих пор купить её хоть какую-то одежонку, – женщина бросила пакет у ног все так же сидящей на булыжнике Анфисы и, развернувшись, зашагала прочь, не выпуская руки своей дочери.
– Вот здорово! – радовался Гарри, – и одежда для Воробьиного Зёрнышка есть, и денег тратить не нужно! – мальчишка подмигнул Анфисе, – давай, разворачивай! Посмотрим, что принесла тебе леди! Судя по тому, как она и её дочка одеты, должно быть что-то хорошее.
– Да откуда у неё возьмётся это хорошее, – пробормотала Анфиса, – только что ведь сказала, что денег нет.
– Денег нет, – рассуждал Гарри, – а вещи еще до войны покупали! Давай, разворачивай и пусть Воробьиное Зёрнышко сразу все наденет! А то ваша хозяйка может и отобрать!
Лёгкие шелковые эльфийские туфельки, уже изрядно разорванные и непонятно каким чудом все еще державшиеся на ногах Джингл, сменили добротные кожаные ботинки. Поверх тонкого платья Анфиса надела на Джингл коричневую шерстяную плиссированную юбку и отороченный мехом светло-серый жакет. Мех успела отведать моль, живущая в шкафу, и он зиял проплешинами, но это было неважно. Главное, что он был тёплым и уютным. Неопрятные, словно давно немытые волосы девочки, Анфиса убрала под зелёный бархатный берет, тоже залоснившийся кое-где.
Гарри во все глаза рассматривал преобразившуюся благодаря одежде эльфийку:
– Ну вот! Теперь ты стала на девочку похожа! Хотя, все такая же страшненькая.
Анфиса только улыбнулась, слушая простодушную болтовню мальчишки. Откуда ему было знать, кто перед ним?! Как он мог догадаться, какое будущее уготовано вот этой девочке, которую он называет Воробьиным Зёрнышком.
Но будущее будущим, а не мешало бы позаботиться и о настоящем. И начать эту заботу нужно, как минимум, с того, чтобы что-то поесть.
– Гарри, – Анфиса ухватила мальчишку, готового куда-то убежать, за край куцого пиджачка, – где можно купить еду?
Гарри тотчас оживился:
– Вон там стоит жена пекаря. Она торгует горячими пирожками с капустой и ливером! А чуть дальше есть трактир. Можно заказать суп и эль!
Ведьма знала, что ни пирожков, ни супу, ни, тем боле, эля эльфийке не нужно. Она привыкла питаться фруктами и утолять жажду соками. Но где взять все это в Мире без Магии? Тем боле, в стране, где идёт война? Но ведь как-то они прожили этот месяц?! Что-то ели?! Владелица комнатёнки сказала, что покормит их после того, как жилички вернутся с площади. Может, лучше попросить мальчика отдать купюру и отправиться в подвал, ставший для них домом?
– Мы, наверное, домой пойдём, – вздохнула Анфиса.
– А как же поесть?! – огорчился Гарри, рассчитывавший, что и ему перепадёт горячий пирожок или тарелка супа.
– Я не уверена, что Прося захочет пирожков, – все еще сомневалась ведьма.
– С капустой – захочет! – мальчишка с удовольствием проявил осведомлённость о вкусовых предпочтениях девочки, – ваша хозяйка скармливает вам капустную баланду целыми кастрюлями! Говорит, что ничего другого вы не едите! Врёт, наверное?!
– Не знаю, – растерялась Анфиса, – я не помню, чем мы питались до сегодняшнего дня. Но, если ты говоришь, что моя девочка ест капусту – пойдем, купим пирожков. А там – посмотрим.
Анфиса поднялась на ноги. Гарри быстро скрутил в рулончик дерюжку и снова засунул её в котомку. Потянул руку:
– Давай сюда свои картинки и камушки, а то еще потеряешь, или мальчишки украдут, как в прошлый раз!
Никакого прошлого раза ведьма не помнила. Она вообще не могла представить, как мог выпасть из памяти целый месяц, который, по словам хозяйки подвала, они с эльфийкой провели в этом городе и в этом времени.
А потому, сложив в мешочек всю атрибутику гадания, Анфиса протянула его мальчику, словно надеясь, что в руках Гарри картинки и камушки будут в полной сохранности.
– Ну что же, – ведьма весело взглянула на мальчишку, и взяла за руку Джингл, – веди нас в свой трактир!
Глава девятая
– Вам не нужно больше никуда идти! – дорогу Анфисе преградил мужчина, с которым она перемолвилась парой слов во время гадания.
– Кто вы?! Что вам от нас нужно?! – прошипела Анфиса, прижимая к себе эльфийку.
– Не бойся меня, ведьма, – улыбн6улся мужчина, – я – Смотритель Перекрёстка в этом городе.
– Смотритель?! – удивилась ведьма, – но как и зачем ты нас нашел?!
– Не думаю, что самое лучшее для нас, разговаривать на площади, – улыбка мужчины была доброй и обезоруживающей. Анфиса не чувствовала от него флюид зла.
Да и потом, если мужчина назвался Смотрителем, значит, имеет на это право. Значит, осведомлён о Магических Мирах.
Выбор, стоявший перед ведьмой, был невелик: либо довериться незнакомцу и отправиться с ним на Перекресток, откуда они с Джингл смогут попасть в Город у Моря к Ольге, либо вернуться в холодный тёмный подвал. И еще не факт, что бабаища, хозяйка подвала, не отнимет у эльфийки подаренную одежду.
Анфиса растерянно смотрела на Гарри, словно ожидая от мальчишки подсказки.
– Я так и знал, что твой муж, которого ты почему-то называла людом, отыщет тебя! – радостно воскликнул Гарри, – ты рассказывала о нем каждый день! Ждала его!
«Ждала? Люд?! – мысли снова захороводились в голове Анфисы, – мой люд?! Нет, это не он! Да и как мог простой люд пройти через провал Междумирья?! Что-то тут не то! Может, лучше хватать эльфийку в охапку и бежать подальше от этого незнакомца?!»
– Попрощайся с мальчиком и пойдём, – мужчина не отрываясь смотрел на ведьму, – на нас уже начали обращать внимание. Того и гляди, сердобольные горожане сбегают за констеблем.
– Попрощаться? – зачем-то переспросила Анфиса.
– Да! – твёрдо ответил незнакомец, – в подвал вы в любом случае больше не вернётесь.