– Александр воскрес! – выкрикнул он. – Хвала великому Александру!
Он говорил это с таким трепетом, навзрыд, что его слова поставили Сашу в тупик. Головорезы, стоявшие рядом выхватывали клинки, салютовали. Люди в толпе один за другим падали на колени, ударяясь лбами о холодную плитку. Кто-то выпрыгивал прямо с окон домов, в толпу, а находились те, кто прыгал с крыш, желая окаться к происходящему чуточку ближе. Вскоре большинство присутствующих на площади людей, как заведенные, в унисон выкрикивали одни и те же слова.
– Царь воскрес!
– Хвала Александру!
В их голосах слышались истерические нотки. Выглядело невероятно. Растерянный Саша попятился, споткнулся о деревянную конструкцию, которая как выяснилось была обыкновенным ящиком с откидной крышкой и чуть не завалился обратно на пышные ткани, но все же устоял на ногах. Лицо исказило гримаса ужаса. Цветы, черные повязки на руках мужчин, такие же черные одеяния женщин, ящик. Он схватился руками за голову, отчетливо понимая, как реальность происходящего сводит его с ума. Как получилось так, что он оказался на собственных похоронах? Чей это был розыгрыш, кому это было нужно? Зачем люди, напоминающие актеров в театре, выкрикивали его имя? Ответов не находилось. Задавать вопросы ряженным в простыни безумцам, казалось полной нелепицей! Да и где он находился сейчас? Что это за место? Взгляд скользил по высоким стенам, по позолоченным статуям. Здесь он не бывал никогда.
На площади, где было не протолкнуться, в один миг воцарилось настоящее безумие. Люди выкрикивали какую-то несусветицу. Благодирили каких-то богов, плакали и смеялись от счастья. У Саши, который не понимал, что происходит попросту сносило крышу. Дети, женщины, старики, вооруженные мужики, вся эта толпа впала в экстаз, как будто накачанная какой-то наркотой. Тут же обезумевшие люди волной накотили к пьедесталу. Он не понимал, как реагировать на происходящее и даже потянулся к лежавшему у ящика клинку, но не успел ухватиться за рукоять, потому что никем неконтролируемася толпа схватила его на руки.
– Бог!
– Царь!
Кричали на разный лад множество глоток. Его принялись расскачивать, кто-то гладил его кожу, кто-то щипал, а кто-то тянул на себя. Сопротивляться было бессмысленно, толпа вошла в экстаз. Мелькнула мысль, что должно быть так ощущает себя рок-звезда, прыгнувшая со сцены на руки к поклонникам. Однако, не у всех в этой обстановке всеобщего безумия сорвало голову с плеч. Саша видел, как из шумящей и праздновавшей не пойми что толпы вооруженных мужчин, выделилось несколько человек. По всей видимости, это были те, кто сумел за считанные мгновения взять себя в руки. Всего их было пятеро и каждый из них держал в руках клинок. Они ворвались в толпу и орудуя эфесами принялись расчищать себе путь, прикрикивая на людей, будто лишившихся рассудка. Удивительно, но никто из толпы не обращал на этих людей совершенно никакого внимания. Народ не пугали клинки и перекошенные от гнева рожи головорезов. Добровольно никто не собирался уступать этим пятерым дорогу. Однако, головорезы прекрасно знали свое дело и впятером проходили через толпу, как нож проходит через масло. Один из головорезов умелым движением вырубил прыткого старика, который повис на его руке, не давая пройти. Другой отпустил затрещину мальчишке, хватавшему его за ногу.
– Разойтись !
– Будет кровь…
– В стороны!
Не смотря на все угрозы, кровь не собирались пускать. Возможно потому, что справлялись, итак. Хотя встречались в толпе такие, которые нет-нет, да пытался ухватить кого-нибудь из головорезов за лезвие меча, чтобы забрать клинок себе. Понимая, чем может закончиться встреча ладоней с острым обоюднозаточенным лезвием, головорезы успевали вовремя одернуть мечи и отталкивать от себя безумцев. Силы, ловкости и скорости у них было явно не занимать. Саша понятия не имел кто это, но кто бы то ни был – эти люди твердо знали свое дело. Не прошло и минуты, как они проложили себе путь к «летавшему» в руках народа Саше. Остервеневшая толпа подкидывала Сашу все выше, каждый хотел потрогать, пощупать, прикоснуться к нему. Но главное, что никто не хотел отдавать эту привелегию другому. К счастью, люди не распускали кулаки, но хватали друг друга за волосы, за одежду, за руки и за ноги, стараясь оттянуть и занять чужое место, оказаться ближе к тому, кого они по неведанной причине называли царем.
Подоспели вовремя – сашу буквально начали разрывать на куски
У одного из головорезов в пятерке кончилось терпение – он съездил прямым
Того кто держал за ногу за руку
На месте – один из них опускает сашу на пол, еще один блокирует проход и начинается отход
Возможно что – встрепенулись остальные из тех кто был вооружен и начали организовывать. При отступлении разбивают нос не сдержался.
Им удалось расчистить себе проход, а затем и вернуть Сашу обратно на каменный пол. Приземление получилось болезненным, но Саша стиснул зубы, превозмогая боль и попытался собраться в кулак. Головорезы отчаянно сдерживали натиск толпы. Теперь к ним присоединились еще несколько человек, что облегчило непростую задачу. Все до одного, бойцы с клинками на перевес взяли Сашу в полукруг. Но даже теперь, безоружные безумцы бросались на оголенные клинки и находили свою смерть. В зале творилось одно сплошное сумасшествие. Народ будто накачали наркотой.
Саша тяжело дышал. Чтобы здесь не происходило, кто бы не были эти люди – он не хотел в этом учавствовать. Взгляд вновь упал на меч, лежавший всего в нескольким метрах от ящика. Головорезы с клинками так отчаянно защищали его, толпа напирала. Но что будет потом, когда у одной из сторон окажется перевес?
Саша попытался подняться, но куда там! Сразу сил хватило лишь на то, чтобы привстать. Закружилась голова. Хорошо же его потрепало… Вопли, доносящиеся из толпы, придали сил. В глазах двоилось, он медленно, опираясь рукой о стенку ящика, выпрямился. Зашарил по полу, ища наощупь рукоять клинка, но пальцы коснулись лишь холодного камня. Ничего не вышло, он потерял равновесие, ноги подкосились, превратившись в две переваренные макаронины. Секунду спустя Саша непременно бы завалился на пол, но две пары рук схватили его за плечи и удержали на весу. Он попытался найти своими глазами их глаза, но не смог сфокусировать взгляд. Однако вместо того, чтобы учинить расправу, мерзавцы поволокли практически бесчувственного Сашу прочь из помещения. Все пошло наперекосяк. Саша, привыкший везде и во всем полагаться только лишь на себя, стремительно терял нить происходящего. Он не видел, что головорезы, поднимая его на ноги спрятали в ножны клинки. Не слышал слов третьего головореза, который, глядя на него в упор, спросил.
– Все в порядке, мой царь?
Руки его были перепачканы в чужой крови. Этими руками он крепко придерживал Сашу под руку. Пожалуй, услышь Саша этот вопрос, и он бы непременно сошел с ума. Все перевернулось с ног на голову. Пока же судьба оставляла ему шанс во всем разобраться.
Глава 1
***
Саша аккуратно нащупал на своем лбу мокрую тряпку. Уксусом воняло за версту. Он с раздражением скинул с себя непонятно кем поставленный компресс. Кожа на лбу неприятно жгла. По вискам стекали жирные уксусные капли. Жгло на груди, в области живота также растеклось большое красное пятно, хотя компресса там уже не было. Удивляться чему-либо не было сил. Он осторожно огляделся, приподнялся на локти и попытался понять, где находиться. Небольшая комната пустовала. Вместо привычного глазу света ламп, в помещении горел тусклый свет странного сосуда с тлеющими внутри угольками. Выглядело необычно, и Саша задержал на сосуде свой взгляд. На стене висела леопардовая шкура, обращали на себя внимание какие-то свитки, еще дальше висели папирусы. Саша отметил, что без труда и запинки прочитал одну из надписей на чужом для себя языке.
«Истина – лучшее благо».
Он задумался, вдруг понял, что знает эти слова, знает наизусть. Авеста… Конечно же! Древняя книга зороастрийцев, эти слова были написаны там! Он сглотнул подкативший к горлу ком. Очень любопытно узнать, откуда такие знания? Мелькнула мысль, что раньше он не интересовался зороастризмом и сейчас с трудом выговаривал непривычное для языка, сложное название. Впрочем, быстро пришло понимание, что ответ на этот вопрос вряд ли мог что-то дать.
Саша нахмурился, блекло восстановил в памяти все, что произошло с ним за последнее время. Воспоминания обрушились снежным комом. Подземный переход, галлюцинации… В памяти всплыли перепуганные лица стариков, женщин и детей, с которыми убийцы безжалостно расправились в большом зале со странным деревянным ящиком. Статуи, будто снятые с витрин магазина… Во рту появился неприятный привкус желчи. Стало не по себе. Одно было понятно наверняка – здесь творилась какая-то чертовщина и он ни за что на свете не хотел быть во все это замешан. Взгляд скользнул по собственному телу и в следующий миг брови Саши поползли вверх, он вскочил будто ошпаренный. Он был раздет до гола, лежал на чем-то мало схожем с кроватью в привычном понимании этого слова. Тело было растерто маслами и блестело, будто у культуриста в день конкурса. Вокруг на дорогих тканях вновь оказались рассыпаны лепестки цветов. Схватив кусок ткани, Саша судорожно вытер с себя масло, отдающее благовониями. Сжался мочевой пузырь, в висках стучал пульс. Успокоиться не получалось, слишком многое свалилось на голову. Бросились в глаза колбочки, стоявшие на невзрачном столе. Скорее всего их содержимым намазали его тело, а судя по тому, насколько липкой была консистенция масел, в состав подмешали мед. По-хорошему, хотелось убрать с себя эту гремучую смесь непонятного происхождения, но оттереть вонючее масло обычной простыней получалось крайне плохо.
В этот момент скрипнула дверь. Ноздри уловили едва различимый запах жженной лаванды, перемешенный с другими травами, незнакомыми, но следовало признать приятными. Саша совершенно голый, лихорадочно соображал, что делать дальше и не найдя ничего лучше прижался к холодной стене рядом с леопардовой шкурой. Оставалось молить бога, чтобы человек зашедший в комнату не увидел его сразу. На счастье Саши на противоположной стене у изголовья кровати висело зеркало в аккуратной бронзовой оправе. В отражении удалось разглядеть зашедшего. Травы жег сгорбленный старикан, исхудалый и как могло показаться безобидный. Он держал в дрощащих руках небольшую чашу, из которой шел тот самый приятный аромат. Бритый налысо, подпоясанный белоснежной простыней, наряд, который Саша уже видел раньше. На мгновение показалось, что название наряда вертится на его языке, так бывает со словами, которые ты знаешь, но забываешь в самый неподходящий момент. Он продолжил наблюдать за стариком из-за своего укрытия, буквально прилипнув к стене спиной.
Старик был небольшого роста, голова его казалась нелепой, возможно потому, что сидела на шее не толще спички, хрупкими казались плечи. Он что-то причитал в пол голоса, мямля слова беззубым ртом, то и дело цокал и хрипло кашлял. Могло показаться, что кашель провоцирует аромат жженной лаванды, но старик с удовольствием вдыхал тонкую струйку дыма из чаши в своих руках. Он держал в руках небольшой нож и с важным видом помешивал тлеющие в чаше угольки. Продолжая нехитрую процедуру, он двинулся в глубь комнаты. Не оставалось сомнений, старикан пришел по его душу. Неплохо было бы понять зачем… Чего хотел этот похоже выживший из ума сектант?
Саша с ужасом осознал, что старик, как и мясники из большого зала, нисколечко не думали о последствиях. Они не боялись наказания, раз охотно шли на преступление. Но ведь наказания будет? Алена сообщила в полицию, его ищут и хотелось верить, что найдут. А родственники убитых… Саша, силясь справиться с волнением, переступил с ноги на ногу. Пришло отчетливое понимание, что этот человек, безусловно имевший прямое отношение к убийствам в большом зале давно перешагнул невидимую черту. Теперь ему вряд ли есть что терять. Если так, заводить с незнакомцем разговор у Саши не было никакого желания. Когда появиться шанс ударить первым, он должен будет воспользоваться им сполна.
Рука скользнула по столу прямо под леопардовой шкурой. Саша нащупал небольшой твердый предмет на столешнице, коим оказалась бронзовая фигурка какого-то божества. Он схватил фигурку удобнее, чувствуя, как рукам возвращается привычная ловкость и медленно выдохнул через нос. Важно было оставаться спокойным, чтобы не наделать глупостей. Незнакомец, по-старчески кряхтя, оказался у кровати и с недоуменным видом уставился на пустую примятую постель. Его лицо от удивления вытянулось. Старик растерялся и расстерялся настолько, что даже перестал помешивать угольки в чаше. Все это продолжалось один лишь миг. Саша, понимая, что старикан может броситься за помощью, атаковал. Он съездил наотмашь бронзовой статуэткой по бритой голове старика и угодил в висок. В воздух взметнулась чаша с угольками, которую старик не удержал в дряблых руках, ноги, сделавшиеся ватными, подкосились, а тело грузно рухнуло на пол. Незнакомец даже не успел пикнуть. Бронзовая статуэтка окрасилась кровью, и Саша небрежно выбросил божка на кровать, вместо него схватив нож старика. Удар мог отправить незнакомца на тот свет, но выбирать не приходилось. Останься старик в сознании, сумей позвать на помощь приспешников – пиши пропало, Саше не удалось бы выбраться отсюда никогда.
Получилось. Обездвиженное тело лежало на полу. Саша покосился на входную дверь, лихорадочно размышляя, что делать дальше. К сожалению, исчез костюм, а выходить из комнаты нагим значило нарваться на новые неприятности. Уж чего, а неприятностей было хоть отбавляй. В голову не пришло ничего лучше, чем стянуть одежду со старика. Саша небрежно расстегнул пряжку, крепящую ткань у правого плеча незнакомца, развязал пояс, снял одежду и с удивлением осмотрел оказавшийся в его руках прямоугольный кусок ткани. Странное ощущение снятого с языка слова повторилось. Оставалось понять, что делать с тканью, но Саша изловчился и обмотал ее вокруг себя. Схватив старика за руки, он аккуратно протащил бессознательное тело к кровати, чтобы спрятать бессознательное тело подальше от любопытных глаз. Незнакомец вдруг гулко застонал, тело старика свело в конвульсии. На каменном неровном полу остались полоски свежей крови. Шершавый камень свез кожу на спине старика. Саша не на шутку испугался, резко выпрямился и не заметил стол, поэтому со всего маху врезался в столешницу копчиком.
– Сука… – прошипел он.
Стол перевернулся кверху ножками, в дребезги разлетелись склянки, наполненные маслами. Разлилось масло, осколки стекла ярко отражали блеклый свет сосуда с тлеющими угольками. Поднялся гроход, да такой, что отсюда самое время было сматывать удочки. Не оставалось сомнения, за дверьми комнатушки было слышно, как перевернулся стол. Не теряя времени, Саша накрыл бедолагу простыней вместе с головой. Дурная примета, но выбирать не приходилось.
Крепко держа нож в руке, Саша двинулся к выходу, когда по ту сторону двери раздались сиплые, встревоженные голоса. Услышали. Дверь распахнулась, а на пороге появились двое вооруженных мужчин. Охрана комнаты, в которой содержался Саша. Заслышав шум, головорезы оголили клинки и с подозрением смотрели на Сашу. Он покосился на свой нож, казавшийся каким-то нелепым по сравнению с увесистыми мечами. Листообразные прямые клинки, с лезвием заточенным с двух сторон, внушали трепет и прямо сейчас смотрели прямо в его лицо.
Не найдя ничего лучше, Саша попятился. Слов, которые объяснили бы охранникам, что здесь произошло не нашлось. Все было через чур очевидно. Сказать, что не хотел, все вышло само по себе… Однако, головорезы не спешили атаковать и застыли в дверях, будто не зная, что делать дальше. Оба растерянно переводили взгляд с Саши на лежавшего под простыней старика, которого не удалось спрятать в малюсенькой комнатушке, больше напоминающей чулан. Это был шанс! Саша стянул со старика простыню и бросил ей в замешкавшихся охранников. По чулану разнеслись ругательства. Один из охранников схватил простыню, но запутался в плотной ткани и на мгновение опустил меч. Этого было достаточно, чтобы резко сократить дистанцию и всадить в голову головорезу точный хайкик. Саша по себе знал, есть такие люди, «съедавшие» любые точные хуки, крюки и даже оверхенды, но точного удара ногой не выдерживал никто. Головорез не стал исключением и буквально исчез под простыней на полу. Второй детина испуганно осмотрел товарища, перевел взгляд на Сашу и вдруг выпустил из рук свой меч, звонко ударившийся бронзовой рукоятью о каменный пол. Руки головорез поднял вверх, показывая, что не собирается сопротивляться. Саша в один прыжок вырос перед ним, стиснул горло и приставил нож к сонной артерии.