Вагон качнулся, и я сразу открыл их.
Напротив стояла Рыжая, и недобро прищурившись, смотрела на меня.
Одета она была в виденный мной однажды балахон, на ногах белые кеды. Старика рядом не было. Вагон был совершенно пуст. Я понял, что сплю.
– Привет!– сказал я.– Какая неожиданная встреча!
– Правда?– ответила она и сделала реверанс. – Запомни: я ни с кем не собираюсь нянчиться, у меня полно своих дел!
Я окинул её взглядом.
– Ты бы присела, смущаешь.
Рыжая опустила голову вниз и тут же села, скрестив руки на груди и закинув ногу на ногу.
– Извини, что без макияжа,– с сарказмом сказала она,– меня вытащили прямо из пирамиды.
– Кто?
– Не играй со мной, Скар!– в её голосе чувствовалось раздражение. – Говори, что тебе нужно?
Я пожал плечами.
– Послушай, Рыжая,– я первый раз назвал её так, и это было приятно,– о чём ты?
– Драг сказал, что ты отправляешься в путешествие и просил помочь тебе. А потом привёл меня сюда.
– Я не понимаю, о чём ты говоришь. И про драгов слышу впервые.
– Так ты ещё не виделся с Аспирином?– быстро спросила она.
– Нет. Думаешь, после нашей встречи он сразу прибежал ко мне?
Рыжая прикрыла лицо ладонями и моему взору открылась её грудь.
– Хватит пялиться, я всё вижу. Повторяю ещё раз: найди Аспирина.
– Что он скажет такого, чего не можешь сказать ты?
– Найди и узнаешь.
– Не переживай, никуда он от меня не денется. А кто такой этот драг?
В этот момент состав, скрипя тормозами, начал тормозить.
– Это – начала Рыжая,– мужчина… мужчина…
– Мужчина!
Я открыл глаза. Передо мной стояла девушка, работник метрополитена.
– Мужчина, конечная станция! Сейчас состав в депо уедет!
Я встал, озираясь по сторонам и плохо соображая, где нахожусь.
– Извините, уснул!
– Дома отоспитесь!– сказала она.
На негнущихся ногах я пошёл по перрону в сторону выхода. Подойдя к стеклянным дверям, я обернулся. Девушка в форме укоризненно смотрела мне вслед.
И я вышел на улицу.
Путешествие.
Проснулся я совершенно разбитым и нисколько не отдохнувшим.
Ночью в комнате раздавались странные звуки, я несколько раз поднимался и тревожно вглядывался в темноту.
А под самое утро мне приснился странный сон, в котором я пробираюсь по лесу сквозь густой колючий кустарник. Идти трудно, приходится то и дело оглядываться по сторонам в поисках выхода. Густые кроны деревьев едва пропускают свет. Между толстых, покрытых плесенью стволов в мою сторону летит бабочка, крупная, размером с человеческую ладонь. Одно крыло у неё синее, а второе чёрное. Она подлетает ко мне и почти касается крыльями лица. Я хочу поймать её, но она ловко уворачивается и порхает между моими руками. Затем она несколько раз переворачивается в воздухе и летит в противоположную моему движению сторону. Я понимаю, что нужно следовать за ней и, сделав усилие, вырываюсь из кустов. Они напоследок больно кусают меня за ноги. Немного пройдя по мягкому мху, я оказываюсь на краю идеально круглой поляны метров двадцать в диаметре. В самой её середине спиной ко мне, скрестив ноги, сидят два человека и о чём-то разговаривают. Над их головами кружится бабочка.
Я сразу узнаю этих людей. Один из них старик, с которым я вчера познакомился в метро. А второй… Второй это Борода. Только рядом с ним нет собак. Старик одет в синий балахон, а Борода в чёрный.
Старик жестикулирует и говорит, а Борода внимательно слушает и кивает головой.
Несмотря на небольшое расстояние, разделяющее нас, я не слышу ни слова. Меня они, похоже, не замечают.
Затем старик протягивает собеседнику небольшую бумажку, и я узнаю в ней фотографию, которая упала к его ногам в метро. Борода долго рассматривает её и прячет в балахон.
Я решаю подойти поближе и аккуратно, стараясь производить как можно меньше шума, начинаю подбираться к ним. До меня долетают слова Бороды:
–…хорошо продумать.
Я подхожу ещё ближе.
– Я знак дам,– отвечает старик,– такой, чтобы понятно было.
В тот момент, когда до них остаётся не более нескольких метров, у меня за спиной раздаётся оглушительный собачий лай. Я поворачиваюсь назад и вижу, как из леса вылетают огромные чёрные псы. Один из них сбивает меня с ног и все они, радостно повизгивая, начинают облизывать меня с головы до ног.
Борода громко свистит, и стая, бросив меня, моментально исчезает в лесу на другом конце поляны. Старик и Борода переглядываются. Я поднимаюсь и начинаю отряхивать одежду.
– У нас гость,– говорит старик.
Борода протягивает руку к бабочке, которая послушно садится ему на большой палец. Он покачивает рукой, а потом резко выбрасывает её в мою сторону и громко кричит:
– Лови!
Бабочка с удивительной скоростью летит ко мне, и я вижу, что прямо в воздухе она превращается в горящий уголёк. Я выставляю перед собой левую руку, уголёк попадает точно в скарабея на моей ладони и рассыпается множеством крохотных искр, которые ярко вспыхнув, тут же гаснут. Последнее, что я вижу перед пробуждением, это десятки маленьких чёрных и синих бабочек, кружащих вокруг меня.
После пробуждения левая рука сильно чесалась. Я посмотрел на скарабея, и мне показалось, что на его крыльях появились какие- то знаки.
Стоя в душе, я пробовал представить подробности предстоящего путешествия. В офисе я подробно ознакомился с той частью России, по которой пролегал наш маршрут. Особых трудностей не предвиделось: довольно недалеко друг от друга располагались многочисленные населённые пункты. Некоторые носили весьма забавные названия вроде Гнусино или Кисели. В заправках тоже не было недостатка, по крайней мере, если верить автодиспетчеру. Меня беспокоили две вещи: состояние Любви Андреевны и конечная точка прибытия, в которой ей так хотелось уйти из жизни.
Ещё мне хотелось проанализировать сон, но я решил заняться этим в долгой дороге.
Горячая вода взбодрила. Я выключил душ, громко фыркнул и стал вытираться.
Завтракать не хотелось, кофе я решил выпить в булочной возле дома.
Повесив на плечо спортивную сумку, в которую ещё с вечера сложил все вещи, я окинул квартиру взглядом и вышел из неё.
В булочной вкусно пахло сдобой и свежим сваренным кофе. Я сидел за столиком у окна и смотрел на проезжающие мимо машины. Зазвонил телефон.
– Доброе утро, Вячеслав Валерьевич!
– Доброе утро! Мы на месте, ты где?
– Я в булочной, она тут одна, не промахнётесь!
Через три минуты в дверь вошла Любовь Андреевна, за ней вошёл шеф, а за шефом Артём. Я пожал им руки и посмотрел на Любовь Андреевну:
– Доброе утро!
– Доброе утро!– ответила она и улыбнулась.
Я отметил, что она совсем не изменилась, такая же красивая и улыбчивая. Но потом подумал, что за её внешним спокойствием стоят недюжинная выдержка и огромная сила духа.
Они присели за столик.
– Тут нужно самим заказывать,– подсказал я.
– Давай сразу к делу!– сказал шеф и посмотрел на жену.
Она кивнула головой.
– Артём, твой выход,– сказал шеф водителю.
Артём прокашлялся и спросил:
– Можно коротенько?
Получив от ВВ утвердительный кивок, он чётко чеканя слова, начал:
– До конечной точки и обратно плюс минус двенадцать тысяч километров. Расчётное время в один конец максимум неделя. Теперь о машине. "Ниссан Патрол", четвёртое поколение, двигатель четыре и два, полный привод, бензин, механика. Запаска висит. Резина всесезонная, новая. В багажнике найдёшь, что нужно и сверх того. Встроенный навигатор, радио, магнитофон. Документы под козырьком, бак полный, ключи в зажигании, транспондер за зеркалом. Сигнализация простая, всего две кнопки. Машина просто зверь, по проходимости "Ниве" не уступит, а комфорт другого класса, сам понимаешь. Ему за двадцать лет, но состояние идеальное, своими руками каждую деталь перебрал. Больше ста пятидесяти разгоняться, правда, не рекомендую. Да, чуть не забыл! За передними сидениями вода, фрукты и еды всякой полно. Маршрут распечатан в трёх экземплярах, они в бардачке вместе с запасными ключами.
– Выдохни, Артём,– улыбнулась Любовь Андреевна.
Шеф положил на стол небольшую чёрную сумочку.
– Тут,– сказал он мне,– три пачки по пятьдесят тысяч, две коробки лекарств и мобильник с зарядкой. Мне сказали, что даже на Луне ловить будет. Главное, чтобы заряжен был.
– Ясно.
За столом повисло неловкое молчание. Его нарушила Любовь Андреевна.
– Пора, в машине насидимся.
Мы вышли на улицу.
Шеф с женой отошли в сторону. ВВ крепко прижал её к себе. Она обняла его в ответ. Так они, молча, и стояли.
– Я ваш маршрут наизусть выучил,– деловито сказал мне Артём.– Ничего сложного. Ты, главное, высыпайся. Для дальних поездок это первое дело.
Он пожал мне руку и подошёл к БМВ, на которой ехал за шефом и Любовью Андреевной.
Я посмотрел на джип. После моей машины он показался мне огромным. И в правду, зверь.
Сев за руль, я включил двигатель, настроил под себя сиденье и зеркала. В это время к машине подошли ВВ и Любовь Андреевна. Он помог ей расположиться рядом со мной и сказал:
– Выйди на два слова.
Мы отошли с ним от джипа метров на пять. Шеф протянул мне банковскую карточку и прозрачную пластиковую коробочку с белыми таблетками.
– Карта кредитная, на ней миллион, таблетки держи при себе, ей не показывай. Тут двадцать штук. Максимальная доза две в день. Я часто звонить не буду, Любаша попросила, говорит, что ей так легче. Ты мне сам звони. Я для тебя на связи в любое время.
Он обнял меня и, резко развернувшись, пошёл к Артёму.
Начало путешествия прошло в тишине. Любовь Андреевна, откинувшись на сиденье, ехала с закрытыми глазами. Я иногда посматривал на неё и думал, что в молодости она была просто неотразима. Недаром шеф говорил, что бегал за ней.
Джип немного покачивало, но вёл он себя очень послушно. Я пару раз зевнул, понял, что ещё одна чашка кофе не будет лишней и через несколько километров свернул к заправке.
Любовь Андреевна открыла глаза.
– Кофе будете?– спросил я.
– С удовольствием. Возьми мне большой с молоком.
Через пять минут мы снова были на трассе. Кофе обжигал язык.
– Остановись на обочине,– попросила Любовь Андреевна.
После того, как я выполнил её просьбу, она спросила:
– Где сумочка, которую тебе дал Слава?
Я взял сумочку с заднего сидения и передал ей. Расстегнув молнию и вынув две фиолетовых коробочки, она открыла окно и выбросила лекарства на обочину.
– Любовь Андреевна,– сказал я,– это совершенно незачем делать. Никто не может заставить Вас против воли их пить.
– Теперь я буду совершенно точно уверена, что никто не заставит,– ответила она и посмотрела на меня.
Я подумал, что ВВ поступил весьма предусмотрительно, отдав часть таблеток мне.
– А теперь перестрой маршрут!
– Что?
– Мы едем в Москву, вот адрес.
Ого, это шеф вряд ли предусмотрел!
Я перестроил навигатор на новый маршрут. Женский голос предложил вернуться назад и поехать по платной дороге.
Я посмотрел в зеркало, показал левый поворот и развернулся.
Мы оба молчали. Я маленькими глотками пил кофе.
– Наверное, думаешь, я сошла с ума?
– Нет, что Вы!
– Что бы ты ни думал, хочу сказать: у меня нет таких слов, чтобы выразить свою благодарность.
Она помолчала и добавила:
– Хотя я с самого начала знала, что ты не откажешь.
– Правда? Откуда такая уверенность?
Любовь Андреевна отпила из стаканчика и сказала:
– Слава сказал тебе то, о чём его попросила сказать я.
Я молчал.
– Он долго сомневался, мы несколько раз ссорились. Довольно серьёзно. Думаю, он считает, что я того,– она покрутила пальцем у виска,– не в себе. Но это его право. Я дала деньги врачу, у которого наблюдалась, чтобы он сказал Славе, что мне осталось жить пару недель.
Я посмотрел на неё:
– Вы обманули мужа?
– Нет, это правда. В моей ситуации от врачей ничего не зависит, но для Славы именно это сыграло решающую роль.
– Но как он согласился? Он так любит Вас!
– Именно поэтому и согласился,– ответила Любовь Андреевна.– Я сказала ему, что не вижу смысла медленно угасать в кровати в Петрозаводске, что хочу вернуться в родные места, где мне будет легче и где, возможно, я смогу победить эту… эту болезнь.
– Но вы могли поехать вдвоём!– воскликнул я.– Он мог быть рядом!
– Не мог,– возразила она,– его не было в моих снах.
Я крепко сжал руль. Сейчас мне предстоит узнать свою роль в этой истории.
Любовь Андреевна сделала глоток и сказала:
– Следи за дорогой. А я буду развлекать тебя сибирскими сказками.
– Надеюсь, они будут не очень страшными,– пошутил я, сворачивая на КАД.
– Сам решишь. Итак, сказка номер один. Я родилась почти шестьдесят лет назад в Иркутске. Мамина родня жила в небольшой, дворов на пятьдесят деревне на берегу Байкала. От неё сейчас остался десяток полусгнивших домов, которые туристы постепенно разбирают на костры. Всё лето я проводила там, а родители забирали меня домой перед самой школой. Места там необыкновенные: ягоды, цветы, чистый воздух! Я всегда с нетерпением ждала окончания учебного года. Мы с деревенскими ребятами часто бродили по берегу озера, уходя на много километров от дома. Местные хорошо знали места, где вода была теплее. Мы купались на небольших отмелях, а потом уходили в лес искать ягоды и грибы. Бабушка ворчала и пугала нас медведями, но что возьмёшь с детей, мы лазили везде, где заблагорассудится! Километрах в шести от деревни находилось несколько небольших пещер. Местные говорили, что в них ещё в незапамятные времена жили люди. Раньше там часто проводили раскопки. Люди в деревни ругали археологов, считая, что не стоит тревожить духов, обитающих в пещерах. Знаешь, там ведь по-другому ко всему относятся, и жить стараются в гармонии с окружающим миром.
Я кивнул головой и перестроился в левый ряд.
– Лет шестнадцать мне было, в десятый класс перешла,– продолжила Любовь Андреевна,– когда в очередной раз туда приехала. Как сейчас принято говорить, я уже сформированная была. Местные за мной всерьёз ухаживали, до драк доходило. В один из дней собрались компанией купаться. Бабушка говорит, дождь сильный собирается, ходить не советовала, но я упрямая была очень, да и ребята перед воротами уже ждали. Чмокнула бабушку в щёку и ускакала. Пока шли, небо потемнело, и вода в Байкале забеспокоилась. Пришли на место, одежду сняли,– и в озеро. А тут ветер сильный поднялся, молнии в полнеба и дождь холодный зарядил. Мы из воды повыскакивали, одежду похватали и в пещеры подниматься стали, непогоду переждать. Пещеры эти метрах в восьмидесяти над землёй. Склон не особенно крутой, но весь камнями усеян, и корни растений во все стороны торчат. Туда и в хорошую погоду залезть непросто, а тут ещё и дождь землю размыл. Деревенские ребята к такому привыкшие, первыми туда добрались. А я пока скользила да за корни цеплялась, из виду их потеряла. Пещер этих пять было. Я в первую попавшуюся и залезла. Какая разница, думаю, гроза закончится, все и соберёмся. Платье грязное, мокрое, я его на босоножки рядом с собой положила и сижу, от холода дрожу. Тут так громыхать стало, что камни сверху посыпались. Я вглубь пещеры отодвинулась, себя руками обхватила, глаза прикрыла и дождь слушаю.
Любовь Андреевна замолчала и закрыла глаза.
В это время начал накрапывать дождь, и я включил щётки.
Кофе в стаканчике закончился, и мне подумалось, что надо проверить содержимое термоса, который торчал за задним сиденьем.
– Согрелась, хорошо так и вдруг чувствую,– неожиданно продолжила Любовь Андреевна,– не одна я в пещере. Думаю, может, кто из наших ребят вперёд меня залез. Встала и пошла неспешно, чтобы посмотреть. Руку перед собой выставила: внутри темно, боюсь удариться о стену. Тут меня кто-то за руку и схватил. У меня по спине мурашки побежали.
Я говорю:
– Отпусти, что за игры!
А передо мной нет никого. Я руку выдернуть попыталась, куда там, как клещами зажата!