Сложная наукообразная фраза весьма озадачила аристократа, чем сильно смягчила его яростный гнев. Хозяин немного подумал и, скрепя своё чёрное сердце, разрешил на короткое время отлучиться алхимику.
Мало того, распорядился дать ему мула с седлом и положить в мешок съестных припасов на день. К сожаленью учёного, этим дело не кончилось. Вильхельм фон Штейн кликнул двух воинов, стоявших за дверью его кабинета. Приказал им седлать лошадей. Ехать вместе с Лучано Бернарди и охранять его от всевозможных напастей.
Незадолго до полудня, алхимик всё-таки выехал из баронского замка. За ним следовали два хмурых солдата, одетые в полные боевые доспехи. Они были вооружёны мечами, копьями и арбалетами.
Седоки в броне оказались довольно тяжёлыми. Лошадям пришлось нести седоков несколько лиг. Поэтому, они двигались шагом. Старый мул под монахом тоже никуда не спешил.
Скромный отряд прибыл в город под названием Мельке перед самым началом вечерней молитвы. Трое людей въехали в ворота обители, как простые паломники. Служки закрыли за их спинами тяжёлые створки и задвинули мощный железный засов.
Путники спешились, поставили уставших животных в конюшню и маленькой группой отправились в церковь. После завершения обязательной службы, последовала скромная трапеза в монастырской столовой.
Затем, Лучано Бернарди отвели в келью, предназначенную для странствующих монахов. Его соглядатаев, безо всякой учтивости, отправили спать в тот сарай, где ночевали простые работники.
Едва охранники исчезли из виду, как алхимик вернулся в опустевшую трапезную. Оттуда он прошёл в просторную кухню, где среди остывших котлов отыскал благообразного местного келаря.
Брат Умбертин увидел седого мужчину и радушно приветствовал своего старого друга. Дал последние указания пяти поварам и, не говоря ни единого слова, повёл дорогого приятеля по коридорам обширного здания.
Скоро они оказались в большой кладовой, где не имелось окон. Там на полу хранились мешки с пшеницей и рожью. На полках стояли, горшки с оливковым маслом и лежали круги созревшего сыра. Всё это предназначалось в пищу монахам. Друзья сели на пустые бочонки из-под вина или пива и завели разговор.
Познакомились они около десяти лет назад. В том далёком 1322 году, когда Людовик Баварский разбил армию Фридриха III. Именно в то славное время в городе под названьем Перудже собрался капитул братьев францисканцев.
Их генерал Михаил Цезенский, склонил слух к требованиям «мужей духа» – «спиритуалов». После чего, он как непреложную истину веры, провозгласил положение о бедности Иисуса Христа. Ведь если Сын Божий и владел чем-либо в Израиле, то лишь «usus facti». То есть, короткое время.
В ходе той первой встречи, молодые монахи сразу же выяснили, что были почти одногодками и оба родились в благословенной Италии. К тому времени, семья Лучано Бернарди уже несколько поколений жила в славной Таскании, а весь род его собеседника обретался в окрестностях города Пиза. Эти обстоятельства ещё больше сблизили двух человек и сделали их друзьями на долгую жизнь.
Оставшись с глазу на глаз, они, не сговариваясь, перешли на язык своей любимой отчизны. Сделали они это по двум очень важным причинам. Во-первых, оба сильно соскучились по мелодичным звукам наречия, приятно ласкающим слух.
Во-вторых, для того, чтобы шнырявшие поблизости люди случайно не подслушали их разговор. Работники кухни все были простыми германцами и совершенно не понимали чужих.
Друзья поболтали о том, и о сём, вспомнили своё славное прошлое. После чего, алхимик без всякой утайки объяснил причину визита в большой монастырь. Он сообщил, что должен срочно покинуть гостеприимный кров барона Вильхельма фон Штейна, по прозвищу Злобный. Попросил об одной чоень скромной услуге и передал келарю тяжёлый мешочек, набитый монетами.
Брат Умбертин внимательно выслушал скорбную повесть Лучано Бернарди. Немного подумал и сказал, что у него есть хороший знакомый, который ему сильно обязан. Крестьянин подъедет ночью к стенам баронского замка с двумя лошадьми.
Набожно перекрестившись, брат келарь спросил: – Где и когда должен ждать человек, и что ему взять на встречу с тобой?
– В ночь с девятнадцатого на двадцатое декабря. Пусть прибудет к одинокой скале, что стоит у начала дороги, поднимающейся по склону крепостного холма. Встанет в плотной тени меж камней и ждёт меня там с полуночи до первой зари.
Алхимик чуть помолчал и тихо добавил: – К седлу запасной лошади должен быть привязан мешок со съестными припасами. Хотелось бы, чтобы еды хватило мне на неделю.
После того, как мы удалимся оттуда на несколько лье, я дам человеку ещё две монеты. Одну – медную ему за услуги, а вторую – золотую, тебе, на обустройство вашей благочестивой обители.
Брат Умбертин благодарно кивнул и опять сотворил крестное знамение. На прощанье друзья выпили по чаше итальянского, выдержанного вина и разошлись по своим тёмным кельям.
Весь следующий день, Лучано просидел в обширной библиотеке бенедиктинцев. Он читал толстые научные трактаты и выписывал из старинных пергаментов большие куски текста, необходимые ему для дальнейшей работы.
Алхимик выходил из-за помещения лишь на утреннюю и дневную мессу. Да ещё в монастырскую трапезную. Меж тем, соглядатаи барона неотступно повсюду таскались за ним.
Они попеременно сидели у двери скриптория и стояли поблизости в течение каждой католической службы. Во время еды они так располагались за столом для прислуги, чтобы постоянно видеть своего подопечного. Так продолжалось целых три дня.
Спали солдаты тоже по очереди. Пока один храпел в сарае для трудников, второй караулил Лучано Бернарди. Он всё время прохаживался возле ворот, крепко запертых на ночь. Так что, улизнуть незаметно алхимику не представлялось возможным.
Конечно, учёный мог обратиться к брату во Христе Умбертину и попросить его ещё об одной мелкой услуге. Наверняка, тот не отказал бы старому другу. Открыл секретную дверь и вывел бы его из обители через тайный проход, прокопанный под крепостною стеной.
Насколько помнил старый товарищ, таких лазов в обители было не менее трёх. Причём, все они начинались в помещениях служб, подчинённых непосредственно келарю.
Кроме того, алхимику ничего не стоило ночью прочесть заклинание. Открыть портал в «мир теней» и пройти сквозь высокую ограду монастыря. Однако, делать этого он не хотел.
Всего через шесть-семь часов, начался бы новый рассвет. Соглядатаи пришли бы на утреннюю службу во внутреннем храме и, не увидев своего подопечного, поняли, что он сбежал из обители. Вскочили бы на своих скакунов и помчались в погоню.
Вокруг монастыря стоит глухой нехоженый лес. Дорог, ведущих сквозь непролазные заросли, имеется две. Одна идёт на восток, вторая прямо на запад. Охранников тоже два человека. Поэтому, они помчаться в разные стороны.
Беглец, конечно, услышит топот копыт по грунтовке и спрячется в ближайших кустах. Охранник промчится мимо него. Очень скоро поймёт, что монах мог остаться у него позади и устроит засаду возле ближайшего брода или моста. В столь дикой местности, мимо такой переправы, никак не проскочишь. Слишком, он уже стар, чтобы плыть через реку с вещами в заплечном мешке.
К тому же, пешком от верхового далеко не уйдёшь. Вывести сквозь «зазеркалье» коня или мула алхимик, к своему сожаленью, не мог. Все его многочисленные опыты с мышами, голубями, кошками и даже собаками закончились довольно плачевно.
Помещённые в клетку, животные попадали в таинственный «сумрак» и, по не понятной причине, тотчас погибали. Несчастные твари переставали дышать, даже если он прижимал их к себе и проносил в «мир теней» на руках.
Видимо, лишь человек являлся венцом творения Бога. Благодаря своей бессмертной душе он мог проникнуть в удивительное туманное марево. Пробыть там какое-то время и выбраться невредимым обратно.
Через три дня, после обеда, брат келарь проходил по двору возле трапезной. Встретил Лучано Бернарди у двери скриптория, Отвёл в сторону от главного входа и начал беседу на родном для обоих тасканском наречии. Он тихо сказал, что уже всё уладил.
Съездил в ближайшую небольшую деревню и нашёл одного человека, готового выполнить щекотливое порученье алхимика. Он будет ждать его ночью недалеко от баронского замка. Старый товарищ посмотрел в сторону соседнего здания и малозаметным кивком головы показал на крестьянина, стоявшего там.
Словно пребывая в рассеянности, Лучано Бернарди не спеша повернулся в ту сторону, в которую указывал друг. У стены он увидел крепкого молодого мужчину. Тот оказался огромным детиной с увесистыми кулаками и с грубым смуглым лицом. На голове шапка буйных чёрных волос. Борода растёт почти до уровня глаз. Такого громилу можно было принять за разбойника, промышлявшего на купеческих трактах.
Алхимик встретился взглядом с проводником и весьма усомнился в его богобоязненности и законопослушности. Провожатый заметил, что клиент посмотрел на него. Он быстро подошёл к двум монахам и поклонился почти до земли.
Брат Умбертин перекрестил человека и, уловив сильное сомненье приятеля, сказал на итальянском: – Познакомься Лучано. Это наш соотечественник, раб божий по имени Клаудио. Родом он из северных окрестностей Рима, но на всё воля Божья.
Гонимый лютой несправедливостью, и ведомый рукой провидения, он в конце концов, оказался здесь, в германском городе Мельке. Теперь часто приходит в наш монастырь, где отмаливает грехи своей ранней юности. Так что, ты можешь ему смело довериться. Он уже много раз выполнял поручения довольно деликатного свойства.
С видимым за версту, огромным почтением крестьянин поцеловал руку келаря. Чуть повернулся и угрюмо взглянул на солдата, приблизившегося к монахам вплотную. Соглядатай стоял в трёх шагах и пытался понять, о чём святой отец бенедиктинец говорит с грязным холопом мерзкого вида.
Благообразный брат Умбертин вынул тонкую руку из огромной лапищи смерда. Осенил его размашистым крестным знамением и сказал на прекрасно звучащем немецком: – Иди и не греши больше впредь.
Лицо стражника тотчас прояснилось. Мол, всё теперь стало понятно. Очередной страшный грешник, страждущий пасторского благословения. Он успокоился и отошёл в сторону на две сажени.
Спустя ещё пару дней, сразу после утренней службы, Лучано Бернарди простился с отцом настоятелем и братом келарем. Вместе со стражниками прошёл в большую конюшню монастыря. Там каждый из них, оседлал то верховое животное, на котором приехал сюда.
За прошедшее время, кони и старый мул хорошо отдохнули. Скромный отряд покинул большую обитель бенедиктинцев. Спустился с крутого холма на дорогу и направился в замок барона Вильхельма фон Штейна, по прозвищу Злобный.
Всю неделю мужчина спокойно работал в своей прекрасной алхимической лаборатории. Он уточнял кое-какие детали своих последних открытии. Делал надлежащие выводы и записывал их на листы дорогого пергамента.
Вельможный хозяин имения не лез на глаза и не беспокоил седого учёного. До окончания срока их договора оставалось всего несколько дней. Можно было чуть-чуть потерпеть. Скоро придёт Рождество Господа нашего, Иисуса Христа. После чего, всё и встанет на место.
Если он не увидит волшебного «философского камня», то уже по-другому начнёт разговаривать с нищим монахом. Велит заковать его в кандалы. Посадит в глубокий подвал на хлеб и на воду. Да ещё и прикажет бить его плетьми иногда.
Посмотрим тогда, что запоёт высокомерный знаток разнообразных наук? Наверняка будет униженно просить о пощаде, но уже не получит от него снисхождения.
Слишком много барон Вильхельм фон Штейн, поставил на карту. Вложил в алхимика огромную кучу флоринов. Обходился с ним словно с равным. Кормил его теми же блюдами, что были у самого на столе.
Если алхимик снова станет упорствовать, то придётся наплевать на расходы. Объявить его безбожным еретиком и сдать палачам из святой инквизиции. Пусть они сами с ним разбираются. Уверен, что дознаватели признают его поклонником дьявола и с большим удовольствием пошлют на костёр.
Конечно, денег это ему не вернёт. Зато все будут знать, что с бароном Вильхельмом фон Штейном, такие дела не проходят. Не можешь выполнить свои обещанья, плати собственной шкурой.
В ночь на двадцатое декабря, Лучано Бернарди вошёл в лабораторию. Запер дверь на замок и начал последние приготовленья к побегу. Взял заранее припасённую перемётную сумку. Наполнил её необходимыми в дороге вещами. Огляделся вокруг, не оставил ли чего в самый последний момент?
Убедился, что ничего не забыл. Шагнул к наружной стене. Прочёл заклинанье и привычно открыл портал в «мир теней». Вошёл в плотный таинственный «сумрак». Отнёс поклажу к выходу из цитадели и оставил её в толще фундамента башни, которую называли надвратной.
Тем же путём он вернулся назад. Замер в стене вестибюля первого этажа огромного здания. Высунул голову наружу и внимательно осмотрел помещение. Сквозь туман «зазеркалья» отлично просматривалось большое венецианское зеркало.
Оно было высотой в человеческий рост, шириной в три локтя и стоило огромное количество золота. Не каждый богач мог позволить себе такие расходы. Дорогое изделие находилось в большом углублении, устроенном в прочной каменной кладке.
Чуть дальше располагалась массивная лестница, ведущая вверх, в покои хозяина. Барон распорядился установить зеркало там, потому, что сильно боялся, что кто-нибудь налетит ненароком на столь ценную вещь. Уронит на пол и разобьёт в тысячи мелких осколков.
Спустившись в подвал, алхимик прошёл мимо двух отчаянно скучающих стражников. Как и следовало ожидать, они отложили оружие в сторону и беспечно уселись на пол. Охранники играли в примитивные кости и ничего не замечали вокруг.
Незадолго до наступленья полуночи, Лучано Бернарди с шумом откинул железный засов. Распахнул прочную дверь и, никого не таясь, вышел из научной лаборатории.
Услышав шум подопечного, солдаты тотчас схватили оружие. Вскочили на ноги и вскинули арбалеты, заряженные тяжёлыми стрелами, откованными из серебра. Острия двух болтов нацелились в грудь седого мужчины.
Не замечая угрозы, алхимик прошагал по узкому коридору подвала. Поднялся по крутым ступеням каменной лестницы и оказался в холле первого яруса. Помещение едва освещали два слабо горящих, плохо промасленных факела.
Здесь мужчина заметил ещё двух солдат, вооружённых, как для веденья долгой кровопролитной войны. С ними был начальник замковой стражи. Видно, в столь позднее время, он, по приказу хозяина, проверял все посты.
– «Чем больше свидетелей,» – внезапно подумал Лучано Бернарди: – «тем будет лучше для всех! В таком случае, злобный барон не заподозрит охранников в том, что они помогли мне с побегом!»
Учёный вплотную подошёл к огромному венецианскому зеркалу и остановился напротив него. В серебряной глубине отразился силуэт высокого немолодого мужчины. Он был в пышном, итальянском берете, и чёрном плаще, наброшенном на простую холщовую рясу. На ногах сапоги вместо привычных монахам сандалий.
На некотором расстоянии, от седого алхимика застыли двое солдат с арбалетами в напряжённых руках. Возле лестницы стояло ещё три человека в полном боевом облачении: в шлемах, латах и с длинными мечами на поясе.
Лучано Бернарди немного постоял неподвижно. Затем, стал делать замысловатые пассы руками. Звонко причмокнул губами и заговорил на языке, совершенно не известном всем стражникам. Послышались какие-то гортанные звуки и очень странные короткие посвисты.
Алхимик поднял правую ладонь к потолку. Замер на два-три биения сердца и сжал пальцы в крепкий кулак. Выставил его перед собой и дотронулся до прозрачной поверхности зеркала.
Откуда-то сбоку потянул резкий холодный сквозняк. Колеблющееся пламя у факелов неожиданно вспыхнуло. На среднем пальце мужчины блеснул массивный серебряный перстень.