– Короче, – оборвал спортсмен. – Ты сестренку мою обесчестил, ты понимаешь это?
– Помилуйте, это был дружеский хлопок по коленке, я ничего такого…
– Так, тихо!!! Я говорю, ты слушаешь! Слушаешь и соглашаешься!! Понял?
Вениамин Павлович кивнул.
– Ты папаша не прав! Тебе пора в такое время дома сидеть внуков нянчить и кефир на ночь пить, а ты малолеток тискаешь! Это неправильно! Это сестра моя, моя кровинушка! Ты не ее опозорил, ты мою семью опозорил, ты меня опозорил!
– Я готов принести извинения…
– Молчать! Извинений мало, тут моральный ущерб, поэтому если хочешь, чтобы этот ущерб не был у тебя на лице, завтра сюда принесешь пять косарей зеленью, понял?
– Да за что? Помилуйте, такие деньги, я ведь…
Напарник снова пнул редактора ногой. Тот вздрогнул и закивал головой.
Спортсмен нагнулся и ловко извлек из нагрудного кармана пиджака мужчины визитку.
– Гы, Вениамин Павлович! Еврей что ли?
– Я русский! – обиделся Суриков.
– Короче твои данные у меня есть, так что бегать не советую, ну все до завтра.
Четверка оставила редактора на асфальте и направилась к черному «БМВ».
***
Игорь Викторович еще раз обвел всех подчиненных взглядом. Те, словно школьники, перед вызовом к доске прятали глаза. Наверное, со стороны это выглядело смешно, но никто не улыбался. Подчиненные привыкли к крутому нраву босса, и даже на первый взгляд абсурдные задачи руководителя воспринимались с серьезным выражением лица. А сегодня шеф был особенно не в духе. В большой комнате для переговоров собралось человек пятнадцать. Начиная от топ-менеджеров заканчивая начальниками охраны и секретаршей Танечкой.
Игорь Викторович сидел в огромном кресле, которое не оставляло сомнений, кто здесь начальник. Задача была проста. Так начал свое обращение Соломахин.
– Мне нужна идея хорошего подарка для дочери.
Мужчина ждал ропота, но собравшиеся выражали внимание, словно придумывать подарки для избалованных дочерей олигархов это первый пункт в их должностных инструкциях. Реакция Соломахину понравилась.
– Итак, мне нужна идея, что-то необычное, чем можно удивить. Лимита по деньгам нет, но идея должна цеплять. Банальности типа новой машины и ужина с каким-то напомаженным певцом не принимаются. Мне нужен настоящий крети…
Мужчина запнулся, глянул на секретаршу.
– Креатив, – пришла на помощь та.
– Точно, он самый! Самому креативному, вашу мать, пять косарей зелени и неделя в Турции за мой счет. Отсюда никто не выйдет, пока идея не будет у меня на столе. Можно пользоваться телефонами, интернетом, факсом, да чем угодно. Я весь во внимании.
Игорь Викторович откинулся на кресло.
– Круиз?
Директор вещевого рынка, часть которого принадлежала Соломахину, испуганно огляделся по сторонам. Он сам понял банальность своего ответа, но было уже поздно. Слова стайкой пугливых воробьев разлетелись по комнате, все замерли. То, что директор высказал очевидную глупость, понимали все.
Игорь Викторович долго сверлил взглядом немолодого мужчину в расстегнутом, вернее не застегивающемся на животе, пиджаке. Затем медленно поднес указательный палец к своим губам и закачал головой. Директор тяжело сглотнул, вытер рукавом пиджака испарину на лбу и опустил взгляд.
– А если такой банальный круиз чем-то разбавить? – подала голос управляющая двух магазинов бытовой техники.
Мощная дама лет сорока смело смотрела в глаза боссу. То ли уверенность в своей идее, то ли тот факт, что она пару раз занималась сексом с человеком во главе стола, вселяли в нее столь опасное чувство, как смелость.
– Чем разбавить? – босс раздражался все сильнее.
– Можно выбрать не заезженный маршрут, добавить экстрима, ведущих пригласить хороших, заехать на какие-то острова, устроить что-то типа «Последнего героя» или…
– Нет, – оборвал Соломахин. – Мне не надо чтобы моя дочь умерла где-то от укуса какого-то гада или попала в плен к черножопым пиратам. Дальше.
Присутствующие прятали глаза. Время шло, а идей не было.
– В общем, меняем тактику! – босс громко стукнул по столешнице. – Каждый встает, говорит идею и сваливает!
Соломахин перехватил полные надежды взгляды директора рынка и бывшей любовницы.
– Да! Вы можете быть свободны! Спасибо!
Пара взрослых людей чуть ли не вприпрыжку выскочила из кабинета. Соломахин мрачнел. Оставался еще один вариант – прибегнуть к помощи профессионалов! Но даже у него, у человека, не экономившего на бюджете корпоративов, последние вызывали устойчивое отвращение. Одни и те же конкурсы, одни и те же артисты, одна и та же скука.
Остальные подчиненные продолжали молчать. В конце стола начальник охраны, мастер спорта по рукопашному бою, призер чемпионатов мира, несмело поднял руку. Игорь Викторович не любил этого человека. С детства натерпевшись в школе унижений от таких вот «бойцов», он старался всячески отомстить сейчас. Но реальность была такова, что без такой вот пехоты ему не продержаться и недели в отечественном бизнесе.
Единственная причина, по которой начальник охраны оказался тут – это точное следование секретаршей слов «обзвонить все по аварийному списку». Что он мог предложить? Снять телок и завалиться в сауну, дать им в рот и обосать камни в парилке. Все!
– Да, Дмитрий! – выдавил Соломахин.
– Я тут это на днях кренделя одного прессанул, – начал Дмитрий. – Ну, как прессанул, он к сеструхе моей начал клинья подбивать, руки там распускал…
– Короче и по сути! – прорычал Игорь Викторович.
– Да, ща, это как раз суть! Я не знаю, насколько это вам поможет, но тот штемп заряжал, что типа может мою сеструху и ее дуру подругу типа звездами писательницами сделать! Говорит я не последний чел, и могу все сделать! Вот! Ну, я не слушал особо, да и сеструха у меня еще та, не говоря про блонду…
Соломахин вздрогнул. Вот она! Идея! Идея, рожденная тупоголовым бойцом, но идея стоящая. То, что надо! Это не бутик и не певичка с голой задницей! Это статус! Это показатель уровня культуры! Его дочь знаменитая писательница! Ей тоже это понравится. Она, конечно, скривит свою рожицу, но идея придется ей по вкусу. И тогда она будет его! Не матери, а его! Его дочь писательница! Соломахин еще раз попробовал идею на вкус! Сладость предчувствия наполнила рот.
– Ну и что вы? – очнулся Соломахин.
– Да че мы? – Дмитрий пожал плечами. – Мы с Семеном припугнули его, нагрузили на бабки. Он привез. Отдавал и извинялся, – Дмитрий осклабился. – Лошара.
– Много взяли?
Дмитрий осекся, прятал улыбку и испуганно заморгал.
– Я не отберу! Просто интересно.
– Пять косарей, ну он реально чуть не снасильничал сеструху, что мне надо было делать! Мордобой вы не поощряете, а наказать надо было! Я…
– Координаты его взял?
– Да, вот визитка, – Дмитрий протянул руку с зажатым клочком бумаги.
Протянул так словно кормил льва сосиской.
Игорь Викторович долго изучал кусок тисненой бумаги. Присутствующие замерли в ожидании вердикта.
– Все свободны, а ты Дима останься.
Люди гуськом поспешили оставить кабинет босса, выходили спокойно, но быстро. Когда в кабинете они остались вдвоем, Соломахин заговорил.
– Я хочу, чтобы ты проверил этого культурного деятеля, и набросал небольшое досье.
Соломахин выверенным жестом заядлого картежника, отправил визитку своему подчиненному. Карточка остановилась точно возле руки мужчины. Тот не глядя, спрятал бумажку в карман.
– Будет сделано.
– Свободен.
Дмитрий поднялся и оставил босса одного в кабинете.
***
В комнате было душно, пахло сексом. Единственное окно закрывала тяжелая пыльная штора, обвешенная вырезками из журналов. Стены покрывали такие же вырезки с различными фотографиями, развешенные без всякого порядка от пола до потолка. Мебели в комнате не было, не считая старого матраса брошенного в углу и видавшего виды ноутбука с поцарапанной крышкой, который ютился рядом. Над матрасом висели два плаката. Один – портрет Че Гевары, второй – силуэт Ленина. Рядом с ними несколько небольших карт Кубы и одна Непала. Вырезки и карты крепились к стене пластилином, и вокруг уголков расползлись жирные пятна.
На матрасе тяжело дыша и глядя в неровный потолок со следами кровавой комариной бойни, лежали обнаженные парень и девушка. Единственная лампочка в центре квартиры скорее создавала полумрак, чем освещала пространство. Из-за этого Ленин казался зловещим, а Че Гевара вообще был похож на воспитанника графа Дракулы.
Парень опустил руку на пол и нащупал пачку отечественных сигарет. Закурил, пытаясь выпускать дым кольцами. Закашлялся. Напустил на лицо равнодушие и заговорил.
– Ну как встреча с родителем?
– А! – отмахнулась девушка.
– Очередная попытка завлечь тебя в нужное стадо?
– Что-то типа того, родительский инстинкт требует своего. Хочет для меня устроить праздник. Предлагал варианты подарков, – улыбнулась.
Улыбнулась, пытаясь казаться независимой и равнодушной.
– Мещанские идеи?
Парень закашлялся, худая грудь содрогнулась, пепел с сигареты упал на матрас. Девушка искоса глянула на своего любовника, и в который раз спросила себя, что же она нашла в нем. Но вопрос, как и сотни раз до этого, остался без ответа, а она снова и снова возвращалась в эту квартиру без мебели, без уборки, без порядка. Приходила, словно под гипнозом, они занимались сексом, затем он курил дешевые сигареты, кашлял, а она задавала себе вопросы, на которые не могла найти ответов.
– Да! Стандартный набор: машина, пьянка. Хотя нет! Он даже не предложил собственный магазин или стать новой звездой шансона. У него даже на это не хватает ума.
Парень снова закашлялся.
– Да уж, скудна фантазия твоего родителя. Как люди с такой ограниченностью добиваются такого положения? – парень сделал последнюю затяжку и аккуратно потушил окурок, который спрятал в пачку.
– Для бизнеса в нашей стране, Вадик, фантазия не нужна. Она даже мешает. Тут нужны связи, умение бухать и лизать жопы, ну, правда, иногда надо и рвать эти жопы, иначе порвут твою.
– Ну а ты что думаешь?
– Про что?
– Про подарок!
– А что тут думать? Пусть он думает.
– Скоро мы будем далеко-далеко отсюда! Так далеко, что это быдло не найдет нас, мы будем вдвоем. Ты, я надеюсь, не передумала?
Девушка напряглась. Вадим вернулся к теме недавнего разговора. Тогда после бутылки текилы его слова казались смелыми, дерзкими и ужасно сексуальными, план был фантастичным, а секс страстным, как никогда! Но сейчас… На трезвую голову в душной комнате, его слова не казались такими уж веселыми.
– Нет, конечно.
– Ты сомневаешься? – он приподнялся на локоть.
Девушка пожала плечами.
– Я немного не так представляла начало самостоятельной жизни.
– А как? – в глазах Вадима вспыхнули огоньки.
Вместе с ними Виолетта почувствовала, как возбуждение снова медленно растекается по ее телу. Теперь она, не задумываясь, могла ответить на вопрос, почему она с ним. С этим худым юношей, живущем в бабушкиной квартире без мебели, питающимся вермишелью и рыбными консервами. Она была тут из-за блеска в его глазах.
– Неужели ты хочешь быть как они? Превратиться в планктон мегаполиса. Стать одной из тех дур на отцовском «лексусе» с силиконом в губах? Что тебя ждет? Бутик, брак по расчету, дом, любовник и ребенок оболтус? Твоя душа умрет еще до тридцати, а ты будешь доживать, измеряя остаток дней количеством походов в косметический салон.
– Но ведь я получила неплохое образование, я…
– Что начнешь с помощника в фирме отца и за год вырастешь до вице-президента? – он рассмеялся. – Замаскированная карьера, так сказать анестезия для остатков самолюбия? Ты была назначена директором еще сперматозоидом в яйцах отца.
– А что ты предлагаешь? – она вспыхнула, возбуждение сменила злость.
– Я предлагаю тебе остров свободы, я предлагаю тебе создать свое государство.
– Создать свое, украв деньги у отца? Какая разница?
– Большая! Увязнув в этой системе, ты никогда не вырвешься из нее, а любой колонии нужны деньги. Мы можем стать наркоплантаторами, потратить десять лет и заработать те же деньги, а можем их просто взять! И за это десятилетие успеть сделать что-то полезное.
Огонь в его глазах перекинулся на девушку, сжигая в ней обиду от ранее сказанных слов, Вадим снова заводил ее. Парень был прав, он как всегда был прав. Они снова слились в поцелуе. От него противно пахло дешевым табаком, старым потом и фантастическими идеями, но Виолетта была без ума.
***
Когда они вошли в кабинет, толстый коротышка за столом засовывал печенье в рот. Увидев гостей, он вскочил. Попытался проглотить сухое лакомство, не смог. Скорчил виноватую рожу, схватил чашку с горячим чаем, сделал глоток, обжог язык, замычал, выплюнул содержимое рта в мусорное ведро. Все эти действия он успел совершить, пока гости рассаживались в кресла.
Их было двое. Мужчина в дорогом костюме, и молодая девушка с темными вьющимися волосами. Гости с интересом следили за хозяином кабинета, который втягивал ртом воздух, пытаясь смягчить ожог. Толстячок еще раз виновато улыбнулся и протянул руку гостю. Тот глянул на испачканную крошками ладонь хозяина кабинета, и руки не подал. Толстяк стушевался, отряхнул крошки и вернулся за стол.
– Давайте знакомиться, – коротышка пытался казаться спокойным. – Я – Суриков Вениамин Павлович, главный редактор издательского дома «Продакшбук».
– Мы знаем кто вы, – оборвал редактора Соломахин. – У нас очень мало времени, поэтому я задам вопросы, вы ответите, и мы с дочерью примем решение.
– Да-да, как вам будет угодно, – Суриков улыбнулся девушке, но получил такой же надменный взгляд, как у отца.
– Вы говорили, что можете сделать из любого человека хорошего писателя, это так?
– Помилуйте, я не мог такого сказать, – увидев, что гости начинают мрачнеть, Суриков поспешил исправиться. – Дайте мне несколько минут, и я все объясню.
Соломахин кивнул.
– Как бы вам объяснить!? Можно научить человека писать грамотно, но сделать из него писателя и при том хорошего – невозможно. За историю человечества написано так много, что придумать что-то новое очень и очень сложно. А придумать и описать это словами вообще фантастика. В наш век бестселлерами произведения делают скорее не талант, а правильная рекламная компания и пиар.
– То есть? – Соломахин напрягся.
– Я вам покажу.
Редактор резво как для своей комплекции вскочил из-за стола и подбежал к огромному шкафу, который занимал, чуть ли не треть комнаты. Распахнул дверцы и торжествующе отошел в сторону. Шкаф под завязку был заложен папками.
– Это макулатура за полгода. И это я вам скажу не самые урожайные полгода. Назвать это рукописями у меня не поворачивается язык. Сейчас пишут все от политиков до домохозяек, выручает интернет с его блогами, но все равно, вы сами видите, сколько людей хочет поделиться своим бредом с миром.
– И?
– И я повторяю, что я могу сделать из любого человека известного, узнаваемого, читаемого автора, конечно, при определенных затратах с его стороны, но обещать сделать хорошего писателя я не берусь.
– И как это происходит?
Коротышка лукаво улыбнулся. Он быстро вернулся за стол, открыл дверцу, и выложил на столешницу стопку в полтора десятка папок.
– Это то, что достойно чтения. То есть вся та тонна макулатуры в шкафу выливается в такую небольшую стопочку. Это произведения начинающих авторов. Если бы у них было уже имя, то эти произведения после небольшой редактуры могли легко конкурировать с маститыми писателями, но увы… Никто не станет покупать книгу Васи Пупкина, пусть даже это шедевр мировой литературы. Люди покупают не шедевры, а имена, бренды, скандалы, лица, которые они видят на экране телевизора или на страницах интернета. Поэтому эти папки пылятся тут.
– И вы предлагаете выдать любое из произведений под моим именем? – заговорила девушка.
– И да, и нет, – улыбался толстяк.
– Вы купите права на это произведение, купите за копейки – это я вам гарантирую, можете его изменить, можете сразу передать мне. Над ним поработают мои редакторы, а затем я нажму нужные рычаги, и механизм запустится. Несколько отзывов в прессе, несколько рекламных роликов по телевидению, пару приглашений в ток-шоу. А затем, когда интерес у публики достигнет апогея, мы выложим книгу на прилавки! И все! Вас будут узнавать на улице, вы писательница!